Поцелуй ценою в жизнь.Часть 2.
БОИ БЕЗ ПРАВИЛ
ПРЕДИСЛОВИЕ..
Дорогие мои читатели!
Вот мы с вами снова и встретились! И честно скажу, меня переполняют сложные чувства. С одной стороны,каждая такая встреча— радует! Ведь есть возможность поговорить с вами о самом сокровенном, поделиться мыслями, рассказать о своих чувствах и о судьбах моих героев. Это— ни с чем не сравнимая радость. Она сродни счастью. С другой стороны, приступая ко второй части моего романа, я осознаю, что финал его совсем неясен, он вполне может оказаться трагическим. Ведь в основе сюжета –конкретное уголовное дело и следствие продолжается по сей день. Зачем я всё же взял в руки перо, точнее— сел за компьютер? Автор решил, что хоть кому-то из читателей может пригодиться суровый опыт главного героя. Хоть кто-то, прочтя неравнодушными глазами эти страницы, осознает где и как мы живём? Куда устремлено наше общество? Как надо быть готовым защитить себя и своих близких в минуту невиданной грозы? Словом, полный добрых побуждений, решился автор продолжить повествование о Человеке и человеческом в нём. Ну, что ж— с Богом!
7. ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО-СВОБОДА
-Встать, суд идёт! Все, кто находился в зале судебных заседаний, поднялись с мест. Из дверей совещательной комнаты показалась судья в чёрной мантии. Это была почти блондинка довольно зрелых лет с приятным умным лицом. Она без обиняков объявила о продолжении слушания дела. Двигалось это дело о банде нарковоротил, начатое с подачи наркоконтроля, ни шатко ни валко уже второй год. Менялась публика в зале, менялись адвокаты, судьи— вначале это был Шарфеев, потом Терешкова, затем только что вошедшая в зал Кубарева, менялись свидетели и даже обвиняемые. Вернее, обвиняемые Рената и Андрей в начале процесса были, а затем…пропали. Исчезли бесследным образом, растворившись на необъятных просторах нашей самой огромной страны. Об этом мы ещё расскажем вам, мои дорогие читатели, более подробно чуть позже, а пока вернёмся к судебному заседанию. Начинается оно на втором этаже здания городского суда славного города Пахрова, что раскинулся на берегах невозмутимой реки Пахры. В зале несколько зевак, кроме тех, кому там быть необходимо. А находятся в обязательном порядке, кроме судьи, её помощница— миловидная девушка лет двадцати, секретарь— барышня в очках, глядящая в основном на монитор компьютера, прокурор— румяненький моложавый дядечка в симпатичном синем форменном костюмчике. У него очень ласковый взгляд и добрая улыбка. Если бы не его миссия— государственный обвинитель — дядечку вполне легко можно было бы принять за представителя благотворительного фонда «Творите добрые дела». Увы! Красавчик в синем обязан кого-то обвинять и призывать суд к суровому наказанию, такова его нелёгкая планида. Прокурор сидит за длинным столом, расположенным перпендикулярно судейскому алтарю, с дальней от входа в зал 210 стороны. С ближней расположились адвокаты. Их аж четверо. Один— назначенный, бывший следователь с говорящей фамилией Волкогонов. Злые языки поговаривают, что бывших следаков не бывает. По-моему, это не всегда так. Но в данном случае Надежда, главная защитница обвиняемых, мать предполагаемого главаря наркобанды Ренаты, не только согласилась бы с этой народной мудростью. Она бы ещё похлеще добавила. Что-нибудь вроде: «Чёрного кобеля не отмоешь добела!» Не нравится ей этот адвокат с бегающим взором. Но отвести от дела, как выражаются теперь— отшить его она пока не может. Два других юриста приглашены из Москвы. Они очень дорогие. Правда, и стараются, помогают как могут: находят «блох» в деле, меняют судей. В конце концов им общими усилиями удаётся отделаться от Волкогонова, явно работающего на наркоконтроль. Защите удалось раскопать, что этот самый Волкогонов в самом начале дела, проходил в нём уже в качестве свидетеля обвинения. Порядочек! Как свидетель может быть защитником?! К неудовольствию обвинения, «троянского коня» устранили. Мало того, энергичная Надежда Карповна, педагог по высшему образованию, добилась того, что она на заседаниях теперь тоже находилась в обществе адвокатов в качестве общественного защитника. Всё это вселяло хоть какие-то проблески в тёмном и мутном деле о банде нарковоротил, возглавляемой— по версии обвинения— приёмной дочерью известного музыканта, скрипача-виртуоза Вардина Маркаса. Сам он за эти долгие месяцы мотания с концерта на концерт, с заседания на заседание, после бесконечных разговоров о происках следователей и двуличия прокуроров, о поисках выхода из безнадёжной ситуации настолько выдохся, что не осталось никаких моральных сил. Вот и сейчас этот крупный человек с копной длинных волос, с восточным профилем и грустным взглядом, похудевший, небритый сидел в первом ряду среди немногочисленной публики. Режиссёр Георгий Львович, его старинный друг и коллега, пришёл со своей артисткой Ирой Адмираловой. Они вместе когда-то познакомились с Вардином на Дне работника культуры в Администрации Пахрова. Театралы пришли поддержать морально этих добрых друзей –Надю и Вардина. В вину ребят— Ренаты и её мужа они, конечно, не верили. Дело было явно шито белыми нитками. Вот и сегодня пошли неувязки. Судья объявила об исследовании вещественных доказательств. —При обыске в коммунальной квартире, где в одной из комнат проживали обвиняемые, были изъяты наличные деньги, добытые преступным путём, в сумме 1837 рублей… Зачитала страницу в пухлом деле судья. Да, деньжищи-просто «огромные» в наши дни… —Они были упакованы при изъятии в специальный конверт. Купюры следующие…Следующие…Две купюры по пятьсот рублей, пять по сто, шесть по пятьдесят и тридцать семь рублей мелочью…Вскрываем конверт…Считаем. Четыре купюры по сто рублей, пять по пятьдесят и мелочь…Всего 687 рублей…Странно…Больше в конверте ничего… Все присутствующие в зале переглянулись. Ира шепнула Георгию Львовичу: — Вот жульё, больше тыщи спёрли!.. –Кто? –Сам должен догадаться! — Были также на общей кухне изъяты, согласно протоколу, весы кулинарные, синего цвета, квадратные. Вот пакет с весами. Вскрываем… Судья Кубарева взяла со стола маленькие маникюрные ножницы и долго пыталась вскрыть упаковку. Наконец, на свет явились весы для кулинарных рецептов. Красные. Круглые. Зал недовольно загудел. Вардин оглянулся на своих болельщиков. Режиссёр и музыкант понимающе переглянулись: и весы не те! Да, с каждым заседанием Георгий Львович убеждался в том, что его прежние представления о рыцарях без страха и упрёка, обитающих в этом суровом здании и ему подобных несколько отличаются от реалий сегодняшней жизни. Вспомнил и слова Надежды. Что, если бы ДАЛИ, то проблем не было бы. Но она была принципиально против того, чтоб каким-то наглым полицейским, подбросившим в коммуналку пакетики с гашишем, избившим зятя и чуть не изнасиловавшим их беременную дочь отдавать миллион, заработанный потом и кровью…Принципиальность в наши дни стоит очень недёшево! В результате, за эти два года они с Вардином спустили все накопления, продали квартиру в Красноярске, где прежде Вардин работал в музыкальном театре, и вдобавок переругались между собой… Творческие проекты были давно забыты, гастроли отложены, на мощную рекламную акцию уже не осталось средств…И было бы за что судить молодожёнов(свадьба состоялась совсем недавно)! Просто пару раз в столичном модном ночном клубе малость покурили травку…Кто-то из постоянных обитателей клуба «Попугай», узнав о популярном папаше Ренаты, который, со слов его жены-продюсера Надежды Кравченко только за один выход с парой номеров получал от десяти тысяч евраков и слил «достоверную» информацию о «жирном карасике» своим пахринским шефам… И — закрутилась привычная карусель: заявление неких наркоманов, задержание подельников— участников «организованной криминальной группировки», так называемый обыск…Когда одиннадцать лбов вломились в комнатушку молодых, избили мужа Юру и увели его на кухню, наградив почётными наручниками, а Ренате, раздев беременную догола, предложили альтернативу: сразу подписать протокол изъятия 15 пакетиков дури, найденных якобы в коридоре в ведре с общим с двумя соседями мусором или страстную, высокодуховную любовь с десятью перспективными сотрудниками наркоконтроля… Беременная в шоке, дрожа от холода и страха, подписывала всё, что ей давали…А когда некая возмущённая мамаша, донская казачка, столичная продюсерша, очень грамотная и шибко принципиальная, заявила «пристёгнутому» адвокату, что барашка в бумажке она этим козлам не преподнесёт, поскольку «органы обязательно разберутся», дело пошло в суд… Судья продолжила исследование вещдоков. На этот раз она решила осмотреть особый блестящий комочек, о котором было сказано, что там запакован наркотик, изобличающий подельника обвиняемых Жоркина. Этот самый Витя Жоркин был уже осуждён на четыре года колонии за соучастие в банде. Ему вменялось в вину распространение вредных веществ в розницу. Он, мол, брал у Ренаты дозы для нескольких наркоманов посёлка Северный и реализовывал по сходной цене. Сам Жоркин вины не признал, утверждая, что дружил с молодожёнами на почве любви к музыке. И был задержан неизвестными в штатском, которых он принял за шпану, которой на Северном немало. Документов они не предъявляли, а молча погнались за ним от самого подъезда Ренаты по сугробам. Витя, благоразумно решив, что лучше всего спасаться в милиции, рванул к ближайшему пункту этой самой структуры. По пути опера сбили его машиной с ног, сломав ногу и позвоночник, хорошенько попинали и закинув бесчувственное тело в транспорт, увезли к себе на базу. Там, не спеша, продолжили по-дружески беседовать, выбивая у молодого человека с сотрясением мозга добровольное признание. Парень не сдался, несмотря на то, что был еле жив, стонал,его постоянно тошнило и он беспрестанно кашлял. Единственная улика, которую предъявили на него бдительные шерлокхолмсы отечественного разлива— маленький блестящий комочек. Фольга из-под шоколадки, в которой была какая-то дрянь. Она по утверждению компетентных органов, была дозой, которую, дескать, опытный профи Жоркин выкинул во время погони в снег. Но бдительные органы откопали улику из кучи снега, всякой шелухи и собачьих фекалий. В результате, заявления потерпевшего о избиениях и издевательствах признали не соответствующими действительности и попыткой отъявленного негодяя очернить спецслужбу, а комочек приобщили к вещдокам…Судья осторожно развернула на глазах у замершего в напряжении зала улику… Увы, фантик оказался пуст. Человек получил четыре года колонии, уже отмотав половину срока в местах не столь отдалённых от Северного Урала, за обыкновенный фантик!.. Зал с шумом выдохнул: «Ничего себе!». Суд удалился на перерыв…
* * *
Они вышли из помпезного здания суда, смахивающего своими архитектурными выкрутасами на католическую церковь, перед которым в раздумьи стояла с весами правосудия в руках сама богиня Фемида. И зачем только она завязала себе глаза батистовым платком? Полагая, что так будет лучше и никто не заподозрит её в потакательстве той или иной стороне судебных разбирательств, она тем самым закрыла глаза и на всё происходящее. Скорее всего, именно поэтому-то и стали за её спиной возможны многие просчёты, недоразумения, судебные ошибки и явные подтасовки… В левой руке греческая богиня держит весы. Вроде бы, чтоб, верша правосудие, тщательно взвешивать, оценивать все плюсы и минусы подсудимого…А вдруг, в духе новых веяний в социально-экономической сфере, аккуратно взвешиваются там банковские карты противоборцев? Их дары?..А правой рукой иностранная мадам опирается на щит…По идее, щит должен символизировать, что система правосудия прежде всего защищает нас, людей труда, а не карает каждого, кому пришлось с ней столкнуться…Тем более, что меч слева вроде бы не при делах…То есть, рубить и колоть богиня собирается в последнюю очередь…Но смотришь на эту помпезность— гранит, бронзу, позолоту, высоченный постамент и начинаешь сомневаться в высоких помыслах этой дамочки— коллеги другой бамбины, живущей в Риме, Юстиции. А вдруг она явно намекает на то, что, ребятки, лучше сюда не суйтесь: никаких оправдательных приговоров! И знайте: своих жрецов— судей— в обиду не дам, они под моей надёжной защитой!.. …Интересная работа скульптора Д.Кукколоса и архитектора В.Свечкарёва от 2005 года. Той же Фемиде посвящён монумент у здания правосудия в Тамбове. На сей раз скульптор и поэт Дмитрий Кукколос, идя навстречу пожеланиям заказчика, оставив богине весы, отринул щит и дал в правую руку судии, столь же стройной, как в Пахрове и в таком же балахоне,тупоконечный кривой меч. Нечего защищать, рубать так рубать! После выполненного заказа мастер монументов с лёгким сердцем написал очередные поэтические откровения: «Я утверждаю красоту в немом беззвучном изваянии…» И вправду— хороши вышли близняшки Фемиды… А кто она, собственно такая, эта фемина Фемида, чтоб удостаивать её такой высокой чести? Исторические хроники говорят, что это дочь бога неба Урана и богини земли Геи. Что ж, родители, в принципе, вполне приличные. Особенно мать, потому, что о ней напоминают многие науки: геология, география,геополитика и т.п. Но присмотримся к отцу Урану. Плодовит был. Жена ему столько всяких жутких и страшных внешне деток понародила: титанов, циклопов, сторуких исполинов-гекатонхейеров.Так что дочурки Мегера и Фемида тоже красотки были видимо ещё те! (Может,ещё и поэтому последняя закрывала пол-лица повязкой?). Кончил папаша, правда, плохо:младшенький сынок(поскрёбыш,как говаривали на Руси) по имени Кронос взял в руки серп и…оскопил батяню. То есть, лишил главного детородного органа, при помощи которого сам сынок появился на свет…Ужасно! Вдобавок, потомки в дальнейшем самые жутчайшие каторги назвали урановыми рудниками…Конечно, дочка за отца ответственности не несёт. За брата-членовредителя тоже. За сестру-известную истеричку Мегеру-тем более… Теперь присмотримся к супругу Фемиды… Муженёк её Зевс тоже несколько смущает. Громовержец, надо не надо— повсюду молнии пускает. Первую жену Метиду, богиню мудрости, он в гневе просто проглотил…Как «вустрицу»,-по терминологии деда Щукаря из «Поднятой целины» М.А.Шолохова. Стало быть, вторая жена Фемида— особой мудростью как и красотой не отличалась, иначе бы супруг тоже пообедал ею…Тем не менее, родила ему новая супруга пятерых детей. Например, дочку Атропос, которая, играючи, перерезала ножницами нить жизни. Хорошенькое призвание. В честь этой дочурки даже назван яд атропин… Атрибутами же муженька были щит и двусторонний топор..Прямо как палач какой-то… На Олимпе Фемида служила, по преданиям, глашатаем, громко обьявляя обществу волю Зевса…Вот и всё правосудие и законный порядок. При чём тут «Закон есть закон!»? Как муж сказал, так и будет!.. Закон— его желание… А ещё при помощи Фемиды Зевс развязал Троянскую войну. Была она, по оценке историков прежних веков, захватнической с целью эллинизации туземцев из Малой Азии… Невзирая на преданность супруги, готовой на всё, сластолюбец Зевс вскоре вероломно отверг её любовь, променяв на преступные ласки новой супруги Геры, являвшейся к тому же его родной сестрой…Стало известно, что многие годы кровосмесители за спинами жён крутили свои шашни— прелюбодействовали…Да это вообще бедлам какой-то, какой тут законный порядок?..Инцест самый настоящий! Вертеп! Куда прокуратура Древней Греции смотрит!. Фемида, многодетная мать, в итоге стала разведёнкой… «Подонок! Глаза б мои на него не смотрели…Куда, интересно, братец тот серп ржавый задевал?..Как жить? На что теперь воспитывать пятерых детей?..Всё, с чем оставил вероломный гулёна— старый щит и барахлящие весы… Если бы не должность-Богиня правосудия— хоть по миру иди!..»…Вот такая, понимаешь, греческая мифология… …И богиня древних римлян Юстиция тоже вызывает немало вопросов. По происхождению она из второго поколения римских мифологических божеств. Стало быть— второго сорта, богинюшка-то… У неё аж десять братьев и сестёр титанов. Плюс три одноглоглазых братца циклопа и столько же подземных упырей центиманов…Папа Каелум— автор всего этого многочисленного уродливого стада— непонятно кто вообще. ББОМЖ— бог без определённого места жительства и занятий. Мама Теллус— поприличнее: она богиня земли и плодородия. Родив столько детишек— целую футбольную команду с запасными ,то есть, проделав просто титаническую работу, неугомонная мамаша снова выскочила замуж за некоего Мара. И ему плодовитая жена тоже нарожала пятерых всяких и разных мифологических персонажей…Нда, семейка тоже не очень чтобы очень!..Два плюсика у Юстиции всё же имеются. Меч у неё всегда был направлен вниз, то есть, она тем самым особо никому не угрожала… И грудь красивую иногда приобнажала…Для смягчения суровости имиджа… Вот такие, понимаете ли, так сказать, богиньки… Первая— у наших самых справедливых судов( по мнению одного из героев отечественной кинокомедии) красуется, а в честь второй аж целое министерство назвали. Да ещё и звания дают. Скажем,служи герой Николая Васильевича Гоголя Степан Ильич Уховёртов в Следственном комитете, был бы он верно капитаном юстиции! И скажись молодой заезжий пройдоха из Петербурга, почти самым главным прокурором, на его мундире точно были бы золотились эполеты действительного императорского советника юстиции высшего ранга…Кстати, а почётным работником судебной системы непременно стал бы начитанный(прочёл пять-шесть книг) и красноречивый Аммос Фёдорович Ляпкин-Тяпкин…( «Что ни слово, то Цицерон с языка слетел…»)И на груди его мундира блистал бы знак отличия «За усердие». Оный любовно поглаживал бы судья города N. одной рукой, другой прикармливая шустрого гусёнка, шныряющего в передней судебного присутствия… Злые языки утверждают, что лучше бы вместо подозрительных иноземок, эти слишком вольные архитекторы со скульпторами какую-нибудь нашу древнюю славянскую божественность поставили.Ту же Мокошь, жену главного бога Перуна, покровителя князей и воинов. О которой другой бог Велес,всенародный заступник, тайно вздыхал… Добрая,говорят, она была, верная и разумная. Прясть умела! О плодородии и справедливости беспокоилась. Известно, что больше всех дней недели она пятницу любила. Так и мы в преддверии двух выходных тоже радуемся. Явно наш человек,Мокошь! Из уважения к этой богине трудолюбивые славянки в этот день даже не пряли и не стирали… …Хорошо,не нравятся кому-то наши мифические божества. Тогда бы реально существовавшую русскую правительницу на постамент возвели. Хотя бы ту же дочь Петра Великого Елизавету Петровну. Она же первый Университет в России открыла, первого учёного Михайлу Ломоносова от интриганов-немцев защитила, первый в стране профессиональный театр Фёдора Волкова горячо поддержала, Академию художеств официально зарегистрировала. А что касаемо суда, то императрица за двадцать лет правления(1741-1761) не только не подписала ни одного смертного приговора, но и фактически отменила в России существовавшую издревле активную практику пыток и истязаний… …А почему речь только о женщинах? У нас что, достойных государственных мужей в истории было мало? Например, Ярослав Мудрый или Владимир Мономах, приложившие немало усилий для создания свода первых законов Руси –«Русской правды». В 2016 году банк России даже выпустил в честь юбилея специальную монету «1000-летие «Русской правды» с изображением этих князей… …Но мы несколько отвлеклись от конкретной фигуры греческой тётушки на постаменте… Что мы получаем в итоге небольшого исследования личности Фемиды, подозреваемой в несоответствии заявленному идеалу? Сомнительная по всем параметрам личность гордо стоит в своём балахоне, завязав волнистые волосы в деловой пучок, на пьедестале перед обычным Российским судом, где в бронзе отлиты вечные слова «Закон есть закон»… Говорят, что у Верховного суда в Москве стоит Фемида вообще без повязки на глазах. Типа, высоко сижу, далеко гляжу! Только опять же скептики зададут вопрос: «Жульё-ворьё она насквозь видит, чтоб мужниным щитом по кумполу пороку тюкнуть или высокого клиента высматривает, чтоб не лопухнуться невзначай не тем решением?..Или чтобы весы контролировать— кто положил и сколько?.». Вопросы пока остаются без ответа. Как говорил бессмертный провидец Гомер: «Поживём— увидим!»
— Слушай, Ириша! Тут же явное стечение обстоятельств…Улик нет, вещдоки не те…По-моему, их должны оправдать! Адмиралова затянулась дымком сигареты. —Не спеши, Львович! Родственницу мою с Милицейского посёлка Люську помнишь? Так мне Люськин сосед, Санька Барсук, который четыре ходки сделал, рассказывал по пьянке, что эти друзья уж коли кого полюбят, то — по гроб жизни… — Как это? — А так…Вцепятся горлохваты и— кусь-кусь… —Может, пожалеют беременную? —Ага! Пожалел волк кобылу:оставил хвост да гриву!Надо было сразу заплатить…Адвокат же этот, Волкогонов, Надя говорила, намекал прямым текстом… —Да, говорил ей как бы шутя, что сможет решить вопрос всего за миллион…Нашими…Здание узнаёшь? Львович кивнул на соседнее серое строение . Ира вздохнула. –Ошибки молодости…Давай в кафешку заглянем, что-то нервы расшалились. Пивком угостишь? Они завернули в маленькое кафе напротив церкви. Вообще, интересненькое место это было в Пахрове. Рядом с судом— здание УВД, о котором они вспомнили. Напротив— прокуратура. Неподалёку— Дом культуры. За Нескучным парком с памятником героям 1812 года — большой храм. Рядом— ритуальная мастерская с кафе за стенкой. Цветочный магазинчик. Удобно, все удовольствия под рукой. Можно и помолиться, и на концерт напоследок сходить, заказать себе памятник, заглянуть в суд или к дознавателям…Так вот, УВД. Там у Иры произошла несколько лет назад большая трагедия. Она получила жестокий отказ . Это по-книжному. А на современном городском сленге— облом!..Дело в том, что Адмиралова с детства мечтала работать в милиции. Она часто представляла, как в отутюженной форме, с кобурой и скрипящей портупеей, в высокой форменной фуражке с лихо заломленной тульей важно идёт она по своему району возле вокзала. Как почтительно здоровкаются с ней местные шалопаи, как трусливо разбегаются алкаши, а гастарбайтеров она попросту трясёт, как тузиков…Ирка, не особо утруждавшая себя зубрёжкой математических формул и всяких там стихов, имела твёрдую пятёрку лишь по одному предмету— физкультуре. Часто выступала за родную шестую школу на различных соревнованиях, ходила в секцию борьбы в соседнем ДК, занималась боксом, посещала качалку на стадионе. Одно время, когда Ира увлеклась другим спортом— сексболом с молодым раздолбаем Денисом, мечта отошла на второй план. Денис Кучебрёхов, разбитной сержант городской комендатуры, был родом из далёких сибирских краёв. Комендатура находилась прямо напротив школы. Ирка с подругой Ленкой Карбаковой часто перекуривали на переменках в кустах возле комендатуры. Там и стрельнула старшеклассница сигаретку у нагловатого сержанта…В общем, друг семьи Георгий Львович со своим сыном Тимой вскоре проводили их с Денисом свадьбу в тесной Иркиной комнате трехкомнатной квартиры Адмираловых…Туда набились сёстры,братья с жёнами,племянники и племянницы, крёстный Игорь,тёти-дяди, двоюродный брат Толик…Не пришла только Ленка Карбакова. На тот момент партнёрши по их коронному танцу на мотив «Титаника»,где физически развитая Ирина под нежный вокал Силин Дион танцевала за Леонардо ди Каприо, малость повздорили…Невеста про себя её чуток отбрила: «Вот сучка, даже не поздравила!..» Месяца через три после того, как упал последний гость на той гулянке, родилась Лерочка. Пелёнки, памперсы, присыпки, соски…Тоже было не до голубой мечты…Дальше— пошли проблемы со старшей сестрой, Надей, которая, несмотря на миленькую внешность, любила покомандовать в доме, с мужем, увлекавшимся дегустацией пивной продукции…Ира по-прежнему подрабатывала в театре звукорежиссёром, часто помогала Львовичу в качестве диджея на свадьбах и юбилеях. Плюс к тому — работала то в цехе пластиковой посуды,то торговала квасом. Всё было не то. И вот как-то после пьяной драки с Денисом, когда их забрали в местное привокзальное отделение, где наглый сержант всласть поизмывался над «сладкой парочкой», и вспомнила Адмиралова о мечте всей своей жизни. Один из её старших братьев Александр был гаишником и обещал поддержку в случае необходимости. Родственники, любя, называли Александра Юрьича Палочкой-выручалочкой, поскольку занять у него до аванса или получки не составляло больших проблем-у него в многочисленных карманах всегда водилась смятая впопыхах наличка… Ира решилась. Она узнала, наконец , какие нужны документы, где следует проходить комиссию и прочее. Моталась в столицу по разным медкомиссиям, сдавала тесты, заполняла всяческие анкеты с хитрыми вопросами. Георгий Львович хорошо помнил их финальный поход на окончательную комиссию в Пахровское УВД. Туда она попросила шефа сопроводить её, поскольку с Денисом поругалась в очередной раз. Львович остался ждать соискательницу в узком коридоре. В заветном кабинете суровые дяди в погонах, полистав её документы, чётко дали понять, что милиция, которая скоро станет полицией, в её персоне не нуждается…Ира стояла как оглушённая. Да что там оглушённая-как молнией поражённая!..Как? Почему? Она же так хочет бороться с преступностью! Со всеми этими отбросами общества:подонками, насильниками,рекетирами. Молодой старлей, вышедший из кабинета вслед за рыдающей соискательницей, шепнул по секрету, что виной всему— её муженёк. Оказалось, что Денис— судим. Оставшись после службы в Пахрове, он подался в прапорщики и служил по части снабжения в вертолётной части. Там чем-то по-тихому приторговывал со склада и попался. И главное— ничего не сказал собственной жене, получив пару лет условно!.. А кому нужна служительница правопорядка, у которой под одеялом таится преступный элемент?…Возможно, эта трагедия и послужила последней каплей в их сложных семейных отношениях. Несостоявшаяся правоохранительница, напившись, с горя отдубасила муженька прилюдно, прямо на конечной троллейбуса …Вскоре Кучебрёховы развелись и Денис уехал в свои красноярские края, к родителям… На следующий год он там женился. Ещё через год у них родился сын. Потом бывший выпросил взять на лето Леру. Дескать, соскучился и бабушка с дедушкой страсть как соскучились. Ирина Юрьевна,сильно поколебавшись, согласилась и отпустила на месяц Лерочку к отцу-баламуту. В августе, когда дочь должна была уже возвращаться, понапрасну Ирина названивала эксмужу. Телефон в Ачинске молчал. А вскоре по почте пришло судебное решение из Сибири, что Лерочка должна постоянно жить у отца…Подлец! Как он организовал это недоброе дело— уму непостижимо… Что она ни делала, как ни билась,куда ни обращалась, даже в Сибирские дальние края моталась дважды— бесполезно. У нас поменять судебное решение— что одному скорый поезд «Москва-Красноярск»,который вот-вот отправится, остановить или ехать на нём в обратную сторону…Как его ни толкай, сколько ни пыжься— бесполезно…Будет громыхать на стыках эта огромная махина куда надо…
* * *
Все эти воспоминания прежних лет, когда он впервые оказался в этом многоугольнике церковь-ДК— УВД-Горсуд промелькнули в его сознании, когда Георгий Львович на следующий день после возвращения из Ажайского СИЗО вновь оказался внутри странной геометрической фигуры. Дело в том, что адвокатский офис находился как раз напротив УВД. Такси с яркой вывеской «Яндекс-такси» на блестящем яичного цвета боку остановилось аккурат у парадного крыльца адвокатской конторы. Георгий Львович с Эвой десантировались из авто и поднялись по мокрым ступенькам на высокое крыльцо. Михаил Евгеньевич уже ждал их. — Рад, очень рад, Львович! — А уж как мы-то рады! Правда, Эва? —Однозначно! Рукопожатие адвоката было крепко, улыбка искрення, душа широка. Это был сбитый, как боровичок, полноватый, с фигурой борца классического стиля , бывалый мужичина. Волосы его поседели, но глаза весельчака смотрели молодо и испытующе. На Сафронине была модная кожаная жилетка и ковбойская рубашка. Михаил Евгеньевич шутил, ласково поглядывая на молодую посетительницу сквозь стёкла очков. —Ну и как на свободе? Рядом с младыми блондинками? — Как в знаменитом фильме «Это сладкое слово свобода». Помните? — Ну так! Это же классика жанра… —Вот и для меня это слово сладкое. Горчит только неясность будущего… —Ну, не будем о грустном…Предлагаю обмыть встречу. Кофе? Чай? Кисель? Медовуха? Сбитень? На невысоком журнальном столике хозяина кабинета лежала кипа номеров «Российской газеты» рядом со стопкой Бюллетеней Верховного суда. Адвокат быстро убрал прессу, поставив на шоколадного цвета стеклянную столешницу красивые чайные приборы. Заварил чай в специальном чайничке, обернув его газетой. Подал сахар в блестящей изысканной сахарнице,конфеты,мёд. …Они славно пообщались, наметили ближайшие планы. Среди них— предстоящее обращение по поводу прекращения дела…Странно было видеть адвоката не сквозь решётку и не по телевизору тюремной конференции, а наяву, в гражданской обстановке, за столом с угощеньями…На равных— как свободный гражданин с себе равным…
* * *
Инга оказалась дома одна. Они обнялись, расцеловались. Георгий был оптимистичен, свеж, как и прежде, время от времени импровизировал. —Скоро Тима с Эвелиной приедут…А тебе борода идёт. –И седина? –И седина тоже. Вид стал солиднее и благороднее. –Спасибо,ты тоже похорошела. Как вы тут без меня? Не скучно? —Как видишь… Львович огляделся. Большая комната напоминала берег моря после кораблекрушения: повсюду валялись книги, папки с бумагами, коробки с обувью, документы. —Никак руки не доходят убраться. Это после обыска. И вообще, без хозяина свет в ванной погас, газовая колонка съехала, стиральная машина не работает. Тебя ждали… —Ладно, займусь. А ты-то как, миленькая? —Жива. Но первые дни был сплошной шок. Мы все спать не могли, беспрерывно курили. Даже водка не брала. Хорошо, что днём подработка была…Да постоянные заботы— выслать тебе письмецо, организовать передачу. Встречалась с Костей, с адвокатом. Показания ему дала про тебя, можешь почитать… —Солнышко, спасибо тебе…Если бы не ты, я… Вскоре объявилась молодёжь. Они обнялись по-братски. –Ну ты хорош, отец! Прямо Тургенев! — А як же! Вылитый Иван Сергеич.Тоже,кстати, наш брат,обвиняемый — сидельцем был… …Вся семья была теперь в сборе. Праздничный банкет, как водится, начался на кухне. В тесноте, да не в обиде. Георгий Львович смотрел на своих, видел их искренние улыбки, слышал живые, а не мысленные голоса. Всё это было немыслимо ценным , дорогим для его истосковавшейся души…Вот ведь как устроена жизнь. Только в обед он ещё был в душной камере и до конца не верил в чудо, а вот они, родные души, совсем близко. Он погладил мягкое колено Инги. Она улыбнулась в ответ. –Я ведь набрела на Михалевгеньича совершенно случайно. Но теперь полагаю, что— неслучайно…Валя спросила у сына— к какому адвокату лучше обратиться? Он посоветовал к тем, что ближе к Горсуду находятся. Просто я ошиблась дверью и вместо Яковлева попала к нашему. Мы как-то сразу поняли друг друга. Наш и деньги не дерёт и с сочувствием за дело взялся… Да, Валя и финансово помогла, дай ей Бог здоровья. И Лиля с Леной в долг дали… —Да, Евгеньич большой молодец! Дай ему Бог здоровья! Ему и судье Забродевой. И Господь помог…Давайте за них! Они выпили. —Ого! Это что за бальзам-м-м? Тима и Инга засмеялись. —Самогонка! Очень качественная, на родниковой воде и с двойной очисткой. –Дюже крепка! Иде взялы? —Секретик! Кстати, тут Настя с Ирой Адмираловой обьявились. Помочь тебе хотят. –Откуда они взялись? Столько лет прошло, как запропали. –В Контакте вычитали, как тебя поливают. –В Контакте? Кто? Вмешался Тима. —Скорее всего эта тварь организовала. А там, в группе «Плохие новости» — миллион подписчиков!..Сколько, Львович, тебе говорили— не якшайся ты с этими маргиналами…Видишь, до чего дошло. И с настями-ирами тоже особо не общайся. Мало ли что? Инга возразила. –Вот тут ты, сынок, неправ! Девочки помочь нам хотят. Говорят— Львович нам столько добра сделал…Мы с ними и спецоперацию задумали… —А я уже считал, что они про меня и про наш театр вообще забыли…Настя Фадусова как встретила своего Игоря и родила от него, так и про театр запамятовала…Три года уж. И с Ирой давно разошлись, как в море корабли… —Просто они, Львович, были в глубоком подполье. Это наш скрытый резерв!.. Специальный фонд
* * *
На следующий день Инга ушла на подработку в магазин Алтайских товаров, Тима поехал в столичную студию, а Георгий Львович с Эвой направились к адвокату… После этого Львович зашёл ещё в храм, где, как и обещал, поставил свечи за здравие Алексея, Дмитрия, Ивана и Михаила. Во ФСИН они уже не успевали и отложили поход туда на следующий день… …Хозяином кабинета во ФСИНе Пахрова, что на улице Дружбы, оказался молодой статный старлей азиатской внешности. На табличке были обозначены его непростые для россиянина имя— отчество: Нурсултан Алибекович. Смотрел он на них довольно доброжелательно. Узнав, в чём дело, удивился. —Никаких распоряжений насчёт Вас мне не поступало. —Но вы на всякий случай запишите домашний телефон и мобильный жены… —Это ваша жена?! —Нет, это жена моего сына. Старлей записал координаты. На том и расстались.
…Постепенно Георгий Львович входил в мирную свободную жизнь. С ограничениями. Трудно было выполнить некоторые из них. Например, не подходить ближе 100 метров к детским садам и игровым площадкам. Ведь детский сад 44, где они много лет выступали и когда-то даже репетировали , находился прямо напротив их дома, метрах в сорока. Как и детская площадка. Поскольку мой роман основан на фактах, он практически документальный, то приведу для уважаемых читателей, особенно из числа интересующихся юриспруденцией, выписку из тех самых «определённых действий», которые были подследственному запрещены. « В соответствии со ст.105.1 УПК РФ на период запрета определённых действий возложить на Калинкина Г.Л. следующие запреты: — запретить выходить с 22 часов до 6 часов за пределы своего жилого помещения; — запретить находиться ближе 100 метров до детских образовательных учреждений, детских площадок в парках и дворах; —запретить посещение массовых, развлекательных и зрелищных мероприятий и участие в них; —запретить общение с лицами, проходящими по уголовному делу в качестве потерпевших и свидетелей; —запретить вести переговоры с использованием средств связи, включая стационарные и мобильные телефоны, электронную почту, Интернет, за исключением использования телефонной связи для вызова скорой помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а также для общения с контролирующим органом, со следователем и защитником, информируя о каждом звонке контролирующий орган; —запретить отправку и получение посылок, бандеролей, писем, телеграмм, за исключением корреспонденции из судебных органов; —запретить общение со средствами массовой информации; —обязать Калинкина Г.Л. самостоятельно являться по вызовам следователя.»
* * *
25 февраля. День проведения психолого-психиатрической экспертизы девочки в центре им.Сербского. И на тот же день «резервным полком» была блестяще проведена операция с кодовым названием «Интервью». Для этого Настя с Ирой, предварительно созвонившись, съездили в Клямовск. Где имели довольно продолжительную дружескую беседу с бывшей коллегой и её дочкой Саней при включённом и спрятанном в нужном месте диктофоне. Секретной аппаратурой агентов спецподразделения снабдила Инга, что законом не запрещено. И вот артистки, вернувшись с задания, позвонили в их домофон. Львович открыл входную дверь. Настя с Иришей бросились ему на шею. —Что с тобой, Львович? Где прежние кудри? —Привет, дорогой тамада! Из квартиры напротив вышла молодая соседка, тоже Настя. Львович помнил её ещё школьницей шестой школы, потом проводил её шумную свадьбу. –Настя, привет! Вот видишь— годы летят, а девушки меня по-прежнему любят! Соседка понимающе улыбнулась. Гостьи вошли в квартиру. За эти дни Георгий Львович уже наладил свет в коридоре и ванной, запустил стиральную машину, поправил колонку и разобрал завалы на полу. Все прошли в банкетный зал— на кухню. Агенты с чувством выполненного долга выложили МР3 —плеер и доложили о выполненном задании. —Львович, а тюрьма тебе явно на пользу— хорошо выглядишь! —А как же: не пил, не курил, делал зарядку. Опять же— никакого секса…Почти как на курорте!.. Рекомендую всем!.. Из своей комнаты вышел Тима, попить компота. Девчонки предложили: «Присоединяйся к банкету, товарищ директор театра!» Но тот наотрез отказался: «Да я вообще не пью!.. Уже два года!». И поспешил ретироваться— Эва,ждавшая его, явно не одобрила бы это общение… Георгий Львович с Ингой узнали подробности операции, новости из жизни артисток. Самое главное, что донесли агенты. Алю в детстве когда-то изнасиловали, поэтому она теперь ненавидит мужиков и везде видит педофилов. И второе. О поцелуе с языком девочка судит со слов матери. Саня им сама сказала…А это значит, что есть шанс доказать невиновность Львовича…После второго тоста он, как всегда,прекратил застолье и пошёл на диван жены, а девушки засиделись. Толком-то они давно не виделись, соскучились по театру. Настя вспоминала: —Да ведь Львович мне как отец родной. В театр взял. Маринку спас дважды! Да и меня саму, когда мой бывший убить хотел…Я ведь тогда в нашем офисе от него пряталась…На двух судах защищал. –И мне сколько лет помогал! Сестры юбилей проводил, мою свадьбу, мамкин юбилей, Вардина туда, в «Плакучую иву» привёл, чтоб он тоже бесплатно, как и все вы, Калинкины, выступил, прочее…
* * *
Через день,27-го февраля утром за ним заехала машина из полиции. Инга заранее договорилась по телефону, что тоже поедет с мужем в Москву, хотя Ёлочкин и сопротивлялся…Следователь общался с ней по телефону весьма корректно. Они там, в СК, конечно были в шоке оттого, что подследственный оказался на свободе. Редкий случай! И вот Москва, Центр имени Сербского. Прославленнное учреждение, от решения которого зависела напрямую теперь его судьба. Проходная. Оперативник, приехавший с ними, провёл его к бюро пропусков. Затем они вдвоём прошли на территорию.Инга осталась ждать на проходной.Приехавшие оказались в довольно старом здании явно медицинского назначения. Офицер отдал пропуск Георгия в канцелярию, предупредив Калинкина, чтоб не забыл отметить на обратном пути и, пожелав удачи, отбыл в Пахров.
Первым его стал расспрашивать довольно молодой доктор Сергей Александрович. Они долго не могли найти место для беседы, так как все кабинеты были плотно заняты. Повсюду люди в белых халатах беседовали со странными людьми…Наконец, пациент и врач-сексолог устроились в уголке какого-то помещения,куда то входили какие-то люди, то из него выходили. В этой постоянной суете Георгий Львович рассказывал, отвечая на вопросы, когда впервые узнал о разных полах, кто поведал ему откуда берутся дети, когда познал женщину и т.п. Никогда до этого он не задумывался о таких вещах, а тут вдруг вспомнил, как наивны они со школьными друзьями были, когда полагали, что дети рождаются, если надуть презерватив и засунуть его в письку какой-то тёти…И тому подобное…Доктор с большим интересом слушал подробные, художественные ответы…Честно сказать, Георгий Львович с большим трепетом ждал этой встречи. Потому, что Дима Черняев, его сосед по 226 камере говорил, что ему сексолог замерял линейкой член, пытался залезть пинцетом в задний проход, спрашивал— любит ли он наблюдать, как женщины какают и прочие ужасы…К счастью, тут ничего такого не оказалось… Следующей специалисткой стала довольно строгая дама Софья Семёновна. Она задавала всякие вопросы и записывала его ответы. Например,что общего и в чём различие солнца и луны? Осы и оси? Просила запомнить десять слов, вроде хлеб, мёд , стол, окно. Ещё психолог просила нарисовать горячий ветер, горе, радость…Или просила разместить цвета радуги по степени симпатии к ним. Георгий начал с морской волны и закончил чёрным цветом…Психолог постоянно записывала ответы испытуемого. Трудно было понять, нравятся они ей или не очень. Держалась Софья Семёновна весьма строго. Затем за него взялась симпатичная шатенка Светлана. Тоже много и строго спрашивала. Например, о чём они с Саней беседовали, когда шли с ней в подьезде после праздника. Пациент пояснил, что в принципе, они шли не с Саней, а вчетвером и беседа была общей. Он вообще за все годы знакомства никогда с ней не уединялся! И приезжал проводить дни рождения только по заказу взрослых… Все ответы акуратно записывались естествоиспытателем… И вот— финальный аккорд. Георгий Львович в куртке и с портфелем вошёл в зал. Справа — восемь людей в белах халатах. Среди них уже знакомый сексолог и строгая психолог. Светлана— слева за большим столом с ручкой наготове. Прямо напротив его стула очень миловидная женщина средних лет и ещё какая-то специалистка. Миловидная, очевидно, здесь главная. Она и начала беседу. —Меня зовут Ольга Игоревна Сердечнева. Как Вы себя чувствуете,Георгий Львович? Не устали? — Благодарю, всё хорошо. –Как вообще у Вас со здоровьем дела обстоят? На что жалуетесь? — Здоровье в порядке, спасибо зарядке. Всё по возрасту, не стоит говорить о несущественных мелочах в присутствии лучших психиатров России… —Даже так? С головой как? Травмы были? В детстве, в юности? —Бог миловал. –Мы знаем, что вы человек нердинарный— пишете книги,театр организовали. —Совершено верно. И нашему театру идёт тридцать первуй год. Учтите, без всяких субсидий и госфинансирования… —А после работы что? Какие увлечения? Она явно клонила к досугу!.. —Ольга Игоревна, не поверите! Творожок и молочко! —Как понять? —В прямом смысле –здоровое питание,здоровый образ жизни,здоровые мысли… Георгию Львовичу, который окончательно успокоился, нравился этот разговор. Впервые за многие годы кто-то интересовался чем он живёт. Чем,так сказать, дышит? Ольга Игоревна была умна, красива и доброжелательна. Все остальные участники симпозиума были подобны простым массам из трагедии А.С.Пушкина «Борис Годунов»: народ безмолвствует. Ещё они отлично поговорили об искусстве, артистах, любимых фильмах. Выяснилось, например, что главная в комиссии тоже любит исторические картины и фильмы о войне. Такие, как «Баллада о солдате», «На семи ветрах», «Они сражались за Родину» , «Семнадцать мгновений весны»,«Освобождение»…А всю грязную парнуху Георгий Львович с Ингой на дух не переносили… — Каким Вы видите своё будущее? —Дело закрывают,так как поцелуй это не сексуальное действие и не преступление. Я постепенно передаю штурвал театра сыну, а сам пишу новые книги… После затянувшейся беседы( в дверь уже заглядывали другие испытуемые), он подписал Ольге Игоревне и её колегам несколько книг… Домой они с женой возвращались самостоятельно, на электричке. Исследование, длившееся три с половиной часа, ему в целом понравилось. Он ведь говорил то, о чём думает, что чувствовал всю свою жизнь. А это –нормальные мысли и чувства…Хотя…Кто их знает, этих узких специалистов? Может быть, ты думаешь и говоришь одно, а они при помощи своей сложной, хитроумной науки читают в тебе совсем другое?..Ему при этом почему-то вспомнился врач из «Кавказской пленницы» Гайдая…
8. КАК НАДО ГЛОТАТЬ ПЫЛЬ
Да, именно так выразился очень влиятельный человек нашей страны. Дескать, замучаетесь пыль глотать по кабинетам. Имелись в виду хождения по кабинетам чиновников разного уровня с жалобами на них же самих…Этим «хождениям по мукам» и будет посвящено немало страниц моего романа. И я заранее прошу прощения у нашего прекраснодушного Читателя. Ведь эти жалобы, обращения, заявления, а самое главное ответы на них из высоких кабинетов— не меньшая жестокость, нежели упоминавшиеся ранее камеры, решётки, засовы, замки, наручники. Это изощрённый садизм. Из этих тисков бюрократии любого толка, а уж судебно-прокурорско-правоохранительного тем паче, вырваться сегодня нет никакой возможности! …Многие, как и я не так давно ещё, живут в уверенности, что всё вокруг так и обстоит, как говорят по телевизору. И когда розовые очки спадают, глазам предстаёт совсем иная картина. Трудно разочаровываться, но ведь это гораздо лучше— видеть реальную картину мира-, а не иллюзию. Особенно, если Вы мчитесь по дорогам судьбы,как на автомобиле,— со страшной скоростью…
* * *
Первой из свидетелей защиты к адвокату пришла Настя. Михалевгеньич,как всегда, был остёр, предупредителен и профессионален. Он вежливо усадил артистку на светлый кожаный диван. –Приглашаю ненадолго присесть, хотя некоторые хотели бы нас попросить сесть!.. И надолго! Георгий Львович расположился на стуле. После короткого взаимного личного знакомства адвокат попросил Львовича выйти погулять и стал беседовать со свидетельницей наедине… Вскоре протокол опроса А.В.Фадусовой был готов. Да, всё-таки молодец Настя. Вовремя пришла на помощь…Георгий Львович проводил её до остановки автобуса— Настю дома ждали две дочки и муж Игорь. По дороге поговорили о её житье-бытье. Настя теперь жила в Новой Москве, работала в супермаркете. Пока продавец-кассир,но скоро должны повысить…Недавно сдала на права и вовсю водит автомобиль. Нового мужа режиссёр ещё не видел, как и младшую дочурку двух с половиной лет. А вот старшую Маринку, заканчивающую четвёртый класс, помнил прекрасно…
* * *
…-Встать, суд идёт! Начиналось необычное для присутствующих заседание горсуда Пахрова — о лишении родительских прав гражданки А.В.Фадусовой. В небольшом зале на втором этаже находились только артисты театра Георгия Калинкина: он сам, Галя Васютина, Алина Юдашкина, Света Филий, Лена Персикова и другие. Решалась судьба Насти и её трёхлетней дочери. Дело было в том, что девочку органы опеки забрали по заявлению её закадычной подруги и соседки Натальи Еремеевой. Той самой циркачки, что привела Настю в театр Георгия. Что там они не поделили во время бурного застолья— никто не ведает. Просто пьяная Наталья Сергеевна позвонила в опеку Пахрова. Приехавшие оперативно сотрудницы опеки Пахрова— с почётным милицейским эскортом-застали в её квартире спящих в обнимку мамашу и девочку. На полу валялись пустые пивные пластиковые изделия,ёмкостью от одного до двух литров…Приехавшие, не мешкая, оторвали сонную малышку от храпящей мамаши и понесли к выходу. Настя, проснувшись, бросилась на выручку Маринки. Она, как разгневанная тигрица, кинулась на могучих орлов с двуглавыми орлами на шевронах и вырвала из лап инквизиции их законную добычу— ревущую девчушку. Тётки из авторитетной организации, денно и нощно пекущиеся о детях(по сведениям из достоверных источников, приторговывающие этим дефицитным живым товаром за баксики), и их грозный конвой обомлели от такой наглости. После онемения битва за добычу, трепещущую от ужаса, продолжилась. Миниатюрная, хрупкая на вид Настя оказалась невиданным бойцом: она царапалась, кусалась, лягалась, визжала на весь посёлок Южный, изрыгая на непрошенных гостей нецензурную лексику. Маринка тоже дико верещала и умоляла мать о помощи. Дело для прибывших оборачивалось скандалом— в открытую дверь их 68 квартиры на третьем этаже панельной пятиэтажки уже заглядывали добрые соседи. Больной отец Насти Владимир Александрович, прикованный к постели, тоже из маленькой комнаты подавал голос в защиту дочери и внучки. Его лексика также соответствовала бранной ситуации и не нуждалась в переводе для тех невольных слушателей, кто сызмала знает родной русский... Хорошо экипированные милицейские братки, вспомнив о профилактических средствах самообороны, дрожа от злости, как овчарки, увидевшие во время бдительной охраны обьекта, неведомую тень возле склада с тушёнкой и портянками, достали две пары наручников. Заковать в них злоумышленницу,однако, оказалось не так просто— Настя брыкалась и плевалась, защищая свою родную дочурку и забыв про себя. Наконец, после изнурительной схватки, завалив бешенную мегеру на пол коридора и придавив тщедушную мамашу весом в 45 кило своими дважды по 120 кг, бравые служители справедливости защёлкнули-таки стальные браслеты на негоднице. Рыдающая малышка была изъята из родственных объятий в пользу государства всеобщего равенства и братства…Бесчувственное тело юной мамаши осталось на полу. Зря Владимир Александрович Фадусов, бывший передовик находящегося неподалёку бывшего знаменитого завода, член профсоюза, ныне вдовец и инвалид второй группы взывал о справедливости и милосердии. Приказ начальства и заказ госоргана был выполнен. А, возможно, и какого-то американского доброхота…Царапины на носу, откушенная пуговица и плевок на погон— не в счёт… Визитёры уехали на машине с мигалками, оставив соседей в недоумении, Настю в обмороке, её отца в состоянии полного смятения( к чему мы пришли, на что ушли годы самоотверженного труда и где идеалы прежних поколений?), а заявительницу с первого этажа —безмятежно спящей в обществе разноцветных хулахупов, пустых пивных бутылок и многочисленных чинариков… …Маринку оприходовали по всем статьям необходимых бумаг и определили в Пахровский детский дом— до окончательного решения вопроса в судебных органах. Детский дом, открытый в конце печально известных 90-х, располагался в одном из тихих переулков района Шапчинки. Это было двухэтажное светлое здание за большим забором. С одной стороны забора располагалась школа, а через проулок детский сад. На территории детдома находились также прогулочная площадка, гараж и несколько небольших построек хозяйственного назначения. Трудились в этом доме нянечки, воспитатели, повара и другие довольно милые люди. Возглавлял учреждение Николай Николаевич Павлов. Он был добродушным человеком и неплохим хозяйственником, и добывал для своих детишек из всяческих фондов и других источников дополнительную одежду, игрушки, книги, музыкальные записи, видео, пропитание, новогодние подарки и прочее. В этом детдоме несколько лет вела прежде цирковой кружок та самая подруга Насти Наталья Еремеева. Маринку разместили в одной из детских комнат-спален. Контингент детдома был пёстрый. Едва ли не самой юной оказалась вновь прибывшая, Фадусовой ещё не исполнилось 3 лет, а самым «старым» было по 15-16 лет. Дети школьного возраста учились в ближайшей школе №15, с дошколятами педагоги и музработница занимались здесь же… Как говорится, не отходя от кассы… Общительная и жизнерадостная новенькая быстро освоилась, нашла контакт с юным и взрослым контингентом. Она была послушна, исполнительна, инициативна по части помощи и добрых дел. Маринка часто спрашивала, когда же придёт мама? Про папу не заикнулась ни разу. Очевидно, воспоминания о нём были не особо приятными. Словом, девочка не доставляла педагогам больших проблем. Правда, иногда их пугали её внезапные, без всякого повода, перемены настроения, приступы упрямства и неожиданные психи. Взрослые разумно относили это к перемене обстановки и отсутствию материнской ласки…После многих мытарств и хождений по казённым местам, пыльным коридорам, различным приёмным и кабинетам, когда тёти с важным видом сверлили её своими проницательными честнючими взорами, а дяди оценивающе разглядывали складную фигурку, Анастасии, наконец, милостиво разрешили изредка навещать дочурку. Первое свидание состоялось примерно через месяц после той печально памятной битвы в квартире 68. Настя, нагрузившись любимыми Маринкиными сладостями, бросилась к автобусу девятого маршрута. Быстро нашла детдом. Предъявила паспорт. И вот уже она обнимает и целует свою ненаглядную принцессу…
-И, наконец, свидетель Калинкин. Кто Калинкин? Георгий Львович поднялся с места в зале, подошёл к трибуне. — Что Вы можете сказать по существу? –Я знаю Анастасию как добросовестную, исполнительную сотрудницу нашего театра. Производственную и творческую дисциплину она никогда не нарушала. Работает Настя…Анастасия Владимировна у нас уже больше года. Принимала самое активное участие во многих спектаклях. Мобильна, дружелюбна, всегда приходит на выручку. Коллективистка. Возглавила наш местком. Организовала в августе прекрасный речной круиз для всего коллектива. Очень любит свою дочку. –Вы знаете её дочь? –Да. Милая и послушная девочка. Обожает свою маму. Марина иногда приезжала с мамой к нам на репетиции, мы навещали её в детском доме и давали спектакль там же —на трёхлетии этой девочки… Я, например, там был клоуном Гошей, а моя жена — Хрюшей. Детям очень понравилось наше представление. –Только давайте без рекламы!..Гражданка Фадусова часто выпивает? —Что вы! Я, да и наши коллеги в этом зале, специально приехавшие из Москвы, подтвердят— мы ни разу не видели на работе Настю пьяной!. —Почему же тогда многие соседи утверждают обратное? Говорят, что она часто затевает шумные гулянки, водит к себе разных мужчин… —Ваша честь, у Фадусовой есть законный муж…Возможно, это он там шумит и скандалит…А некоторых из этих «соседей» самих выгнали из циркового коллектива за пьянки, дебоши и прогулы! Что же касается Насти, то позвольте мне огласить мнение нашей труппы. Мы ручаемся за неё, за её достойное дальнейшее поведение, даже если где-то прежде и были небольшие огрехи с её стороны… Анастасия Владимировна не мыслит своей дальнейшей жизни без любимой дочери! Как и Маринка без мамы. Дайте, пожалуйста, шанс молодой матери… Это наше коллективное обращение! В зале раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. Судья резко ударила деревянным молотком по столу. —Тихо! Прекратите! Тут вам не театр! Суд удаляется на совещание…
…Решение суда оказалось справедливым: Настю не лишили материнства. А это означало, что скоро они встретятся с Маришкой!..
* * *
-Ну что, Львович, Инга, как настроение? — Пока боевое, Михалевгеньич! Вы не торопитесь? —Нет, я ещё долго здесь буду. Секунд пять-шесть!.. Улыбнувшись очередной шутке, Калинкины –заговорщики загадочно улыбнулись и вручили адвокату букет чайных роз. Затем— красочный пакет с целебными Алтайскими бальзамами и прочими дарами цивилизации. Запели: « К сожаленью второе марта, только раз в году-у!» —Ёшь твою двадцать! А я и забыл совсем, что сегодня родился! Спасибо, ребятки! — Это ещё не всё. Баллада о защитнике! Исполняет автор. Георгий Львович достал из своего чёрного портфеля желтоватый листок плотной бумаги и прочёл свежие стихи, только этим весенним утром отлитые в рифмы… ЗАКОН САФРОНИНА
Время жёстских законов, Сложен житейский бег… Но есть адвокат Сафронин— Светлый, прямой Человек.
Поможет , когда нестерпимо Плачет в сомненьях душа, Он не проходит мимо, На чью-то беду спеша.
Найдёт в лабиринте дверцу, Поддержит, отыщет, спасёт. Боль почувствовав сердцем, Сложнейшее дело ведёт.
Весною наш друг родился, Когда тихо тает снег. И хмурый день озарился, Обогревая всех.
Поздравим героя оного! С добрым словом спешим! Главный закон Сафронина— Чуткий призыв Души!
Калинкины Инга, Георгий, Тима. 2 марта 2019 г. Пахров. —Спасибо, друзья! Благодарствую! Садитесь на гостевой диван. И пока закипает самоварчик, чтобы дёрнуть по маленькой, хочу сообщить вам… —Пренеприятное известие? Как в «Ревизоре?» — Нет, пока более-менее приятное. Я, наконец, отредактировал нашу новую жалобу в областные инстанции. Первую-с предложением прекратить дело— в СК Пахрова и в горпрокуратуру я направлял ещё 18 февраля. В ответ— тишина, ёшь твою двадцать!.. Помните, мы говорили на эту тему? — Конечно. Как поётся— у нас хорошая память…Местные — все друг с дружкой повязаны. Поможет только Москва, если захочет разобраться. —Согласен, как адвокат со стажем с 1994 года. Вы дома почитайте и на днях отправим, если не возражаете. –Да, надо торопиться. А то 23 марта заканчивается мера пресечения…
5 марта –в день памяти и скорби, кто помнит об отце народов— первым классом пакеты в областные инстанции были отправлены, о чём свидетельствовали квитанции со специальными штрих-кодами. Согласно ноу-хау от Почты России, по ним можно было при помощи гаджетов отследить извилистый путь почтовых отправлений по маршруту: Москва-Москва. Весь сложный путь был проделан за какие-то 2 суток…Квантовая революция! Копии были направлены также в Пахровские СК и прокуратуру. Оставалось ждать позитивных ответов и надеяться на сочувствие неведомых добрых начальников и чутких прокуроров. К жалобам в защиту Калинкина Г.Л. были приложены копии опроса А.В.Фадусовой, И.Ю.Адмираловой и В.В. Маркаса— свидетелей защиты.
* * *
-Свидетель Калинкин, что вы имеете сообщить суду по существу дела? Георгий Львович, волнуясь, подошёл к трибуне. —Ваша честь! Обвиняемую Ренату Маркас я знаю давно, поскольку с её отцом прославленным музыкантом Вардином и его продюсером Надеждой Карповной мы работаем дружно около пяти-шести лет. Девушка всегда была приветлива, радушна. Она охотно помогала отцу и матери Надежде во время больших концертов в Москве или на гастролях— распространяла буклеты, проверяла билеты и встречала многочисленных зрителей. Отлично разбирается в классическом репертуаре отца— скрипача-виртуоза и в современной музыке… Его пламенную речь прервал тот самый прокурор в синеньком форменном костюмчике— румяный и упитанный. —Вот Вы,свидетель, утверждаете, что главарь банды Маркас была прямо-таки паинькой. Хоть награждай орденом «За заслуги перед Отечеством». Почему же в таком случае её судят, правда заочно, по такой статье? Георгий Львович секунду-две поколебался –Вам какой нужен ответ: честный или дипломатичный? Румянчик замялся с ответом на неожиданный вопрос свидетеля. Реакция женщины-судьи была более быстрой. —Честно скажите! Только правду! И ничего кроме правды. —Хорошо. Но— без обид. Как говорится, ничего личного…Вчера по Российскому телевидению транслировали ответ нашего уважаемого Президента на вопрос корреспондентов об инциденте в Новосибирске. Все в курсе, что там была задержана группа высокопоставленных офицеров наркоконтроля во главе с её начальником? Эти люди, если можно их так назвать, дружили с воротилами подпольного наркобизнеса-небескорыстно-, а всяким предпринимателям и неугодным лицам подбрасывали пакетики и таблетки определённого назначения. После чего с лёгким сердцем возбуждали уголовные дела, в ожидании, когда те самые лица прибегут откупаться. Принёс дипломат с наличными— свободен, а нет— пеняй на себя…Наш уважаемый Дмитрий Анатольевич так и сказал вчера в программе «Время»: «К сожалению, коррупция в наркоконтроле и правоохранительных органах ещё имеет место.». Я целиком и полностью согласен с нашим Президентом… А вы?.. …В зале повисла суровая тишина. Вардин, ещё больше похудевший и ещё больше походящий на Никколо Паганини свом греческим профилем, показал Львовичу большой палец. А Настя, с которой Калинкин пришёл в этот раз поддержать друзей, улыбнулась. Надежда одобрительно кивнула… Были ещё показания, допросы свидетелей, в том числе и Жоркина, привезённого из колонии, были резкие выпады адвокатов, была большая пламенная речь Надежды… Увы! Обо всём подобном русская поговорка давно гласит: не стоит метать бисер перед свиньями… Андрею дали в итоге восемь лет общего режима, Ренате— восемь с половиной строгого…И хотя места на скамье за решётками клетки были по-прежнему пусты, участь молодых заочников была решена окончательно…Как и их будущего ребёночка. Родители же молодых— Надежда и Вардин, не выдержав ударов жестокой судьбины, устав бесконечно от этой нервотрёпки, от этих сутяжных передряг, не нашли ничего лучшего, как развестись. Их семейный корабль пошёл ко дну…
* * *
Продолжим печальную хронологию нашего романа. 21 марта сего года обвиняемый Калинкин был приглашён следствием в суд на продление меры пресечения, ибо она заканчивалась 23 марта. Всё тот же второй этаж, холл возле зала 210 судебных заседаний. Идёт живая очередь. Вернее, очередь двигается по повелению Федерального судьи Терешковой. Да. Всё той же Терешковой И.А., поскольку на этой неделе — её очередь быть дежурным судьёй. Совпадение…Совпадение?.. В зал изредка входят небольшие группы людей, среди которых можно различить угрюмых подсудимых или обвиняемых, прытких следователей, важных прокуроров, седых адвокатов. Калинкин сидит на одной из скамеек рядом с Ингой, она пришла вместе с ним, чтобы приободрить. Михалевгеньич переходит с одного места на другое, дружески общаясь то с молодыми следователями СК ,то с помощниками городского прокурора. Ёлочкин отстранённо сидит один. Его взгляд не говорит ни о чём. Тут не просматривается ни страстей, ни мыслей. И вообще, вся его массивная, рыхлая фигура молодого человека лет 28-30, не излучает не то, что энергии, но даже самой жизни. На пухлой руке Ёлочкина всё те же тёмные часы, он одет в свои форменные тёмно-синие брюки и хорошо приталенную рубашку забытого ныне цвета маренго. Загадочный перстень украшает его сдержанный, бесстрастный облик. Часто Калинкины, рассуждая о разных аспектах безумной, опасной трясины, куда угораздило вляпаться Георгия и выясняя роль в ней Ёлочкина, приходили к странному ощущению, что…Что неужто правда, что в сём бренном мире действительно уже ходят-бродят меж нами, живыми душами, бесчувственные двойники людей? Странные существа, состоящие не из живой плоти, а из сплавов и симбиозов. Не думающие свою думу, а щёлкающие переключателями заложенных кем-то программ и микросхем. Не чувствующие боль или нежность, любовь или ненависть, а слепо идущие по синусоидам алгоритмов и интегралам файлов. Вы поняли, уважаемый Читатель, что речь идёт о биороботах…Лично я не верю, что их среди нас уже немало, как болтали в автобусе 13 маршрута мужики…Но когда видишь в кабинете пустые глаза и бесстрастные лица— оторопь берёт. А вдруг и впрямь ОНИ уже ЗДЕСЬ… И правят миром… Они вошли в зал последними, уже поздним вечером. Промурыжила их Хозяйка немедной горы... Не могла простить добрейшей души судья Терешкова, что жалобу на её январское решение об аресте Калинкина Г.Л. областной апелляционный суд удовлетворит и выпустит этого старикана. Да и с принципиальным адвокатом его были у неё свои давние счёты. Казалось бы, заседание чего проще— продлить меру пресечения по просьбе следователя на месяц. Но ведь не для того она здесь столько лет священнодействует, чтобы каждый прыткий адвокат вытирал об неё свои грязные ботинки. Всяк сверчок знай свой шесток. Перевожу на современный. Всякое домашнее насекомое, безобидно посвистывающее в минуты хорошего настроения где-то за источником тепла-русской печью, должно располагаться строго по ранжиру— в районе той самой печи, именуемом шестком, или предпечьем. Короче, не в свои сани не садись!..Кому непонятно и это— загляните в Интернет, там есть объяснение присказки…А по-простому: не в свою маршрутку не лезь! Особенно— без очереди…В общем, начала наша решительная обитательница этого зала, как всегда с вопроса о месте рождения. —Город Свободный Амурской области. РСФСР. —Нет давно никакой РСФСР! У Вас же в паспорте этого не написано! —Зато в моём свидетельстве о рождении было записано. Вы же о рождении спрашиваете… —Не мелите чепуху! Или в Вашей организации драматургов все такие пустомели? И, судя по обвинению, такие же любители интересного досуга?.. А как же,конечно большие любители в свои 80 и более лет!..В общем, поиздевавшись как следует, судья Терешкова продлила меру пресечения в виде запрета определённых действий, ещё на месяц…
На следующий день 22 марта— день весеннего равноденствия— Калинкин с адвокатом были приглашены в СК для ознакомления с результатами психолого-психиатрической экспертизы. А с утра к нему домой приехал ответственный сотрудник ФСИН Нурсултан Алибекович. Он привёз с собой портфель,из коего вынул какие-то детали и приспособления. Пять минут и— на ноге Георгия Львовича оказался пластмассовый браслет с неким устройством наподобие наручных часов. Окольцован! Теперь куда бы ни ступила эта левая нога, некто невидимый будет видеть на экране его местоположение…Новость немного огорошила. Оказывается, через месяц после решения суда, соответствующие бумаги оказались-таки во ФСИН Пахрова… Теперь он окольцован. Явно преступный элемент…
14 часов.С глубоким душевным волнением входил вновь в СК— в это весёленькое алое здание, в этот страшный мир жестокости и немилосердия — наш неюный герой. Положив под язык таблетку валидола, Георгий Львович и Михалевгеньич, который, как всегда, излучал оптимизм, приступили к изучению многостраничных документов— эскпертизы Сани и обвиняемого во всех грехах «дяди Гоши»…В целом, результаты обследования субьектов соответствовали истине. За исключением мелочей, там научными терминами говорилось о девчушке-о язычке за мамой повторюшке— и о старичке без вредных сексуальных уклонов в сторону ребятишек. Но некоторые моменты не только обижали, а и настораживали. Да авторитетные психиатры ли их писали? Не мог ли кто-то за эти три недели малость подредактировать текст? Подправить! Самый яркий пример— памятный нашим читателям разговор во время общей комиссии о фильмах. Как мы знаем, наш испытуемый утверждал, что испытывает большое уважение к историческим картинам, вроде «Александра Невского» или «Батальоны просят огня» об адмирале Ушакове и пиетет к фильмотеке, состоящей из шедевров военного кино. Например, с участием С.Бондарчука, Е.Матвеева, В.Тихонова, В.Шукшина, В.Ивашова и др. И вдруг наш Львович читает о себе в этом документе, что он увлечён «фильмами ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ»… Понятное дело, что под этим термином понимается обычно банальная парнуха…Мелочь? Не скажите! Ведь если этот тип увлекается порнопродукцией, так и до секспреступлений недалеко…На прочих «блох»(«Плохо рисует», хотя в центре Сербского утверждалось, что искусство рисования не имеет значения, главное— изобразить ассоциацию в принципе,например, горячий ветер. «Много говорит о себе»... Так ведь меня спрашивали обо мне же! О ком другом я буду после этого говорить? « Машет руками…» Странно. Вообще нет такой привычки. «Переводит часто разговор на совершенно другую тему».Это про творог и молочку. Так ведь это шутливая аллегория, что есть пища обычная, например, диетическая, а есть— духовная… Кому как не видным учёным это знать!)они с защитником не стали мелочиться,но по принципиальным двум-трём моментам сделали письменные замечания…На этом следственные действия закончились…Адвокат на своём авто предложил подвезти защищаемого поближе к дому, благо по пути. В дороге, расстроенный Георгий Львович— он опять вспомнил задержание, избиения,оскорбления и т.п.— принял ещё одну таблетку. Старого душили слёзы… —Вот прицепились! Никак не отстанут! На настоящих бандюков их нет, а идиотов, вроде меня, пытаются выставить серийными маньяками…Господи, да когда же это кончится?!..Если бы не Инга, я бы снова…Её, родимую, жалко… —Львович, успокойся! Всё будет нормально…Мы ещё поборемся… Попей холодной водички. Или тёплой водочки… Михалевгеньич дружески потрепал его по руке. –Чисто для разрядки расскажу,как я в угро работал. Что-то вспомнилось. Короче, когда я в Красном селе трудился, был у меня в криминальной среде один агент. Санька Барсук. Трижды судим, авторитетный вор средних лет. Он не только ловко крал, но и мастерски закладывал своих друзей-конкурентов. Чтоб возвыситься среди этой братвы…Как-то раз звонит он мне в уголовку и сообщает по секрету, что в выходные они с Петькой Горлохватом магазин в Чернецком брать будут…А метода у нас тогда такая была: воров мы прихватываем, а потом своего агента потихоньку из дела выводим.За недоказанностью. Он дальше гуляет. В общем, позвонил Санька Барсук инкогнито. Ну, а по жизни это был Александр Петрович Найдёнов, автослесарь пятого разряда…Я тут же участковому в Чернецкое цынканул…Сообщил. Дескать,готовь засаду и возьми жульё с поличным…Тот заверяет,мол, естественно возьмём!..Вот наступает безлунная ночь. Санька с Горлохватом у райповского продмага. Санька-то эх и здоров был. Горлохват фомкой с запорами за полчаса не справился,а Барсук лапищами пробой мигом выдрал. Вот грузят они в рюкзаки спиртное. Озирается Санька, прислушивается: где же менты позорные? Чего тянутся? Петька шипит: «Чего возишься? Рвём когти!» А подельничек в ответ: «Надо бы ещё ликёру прихватить! Где он тут?» …Короче,не появились сотрудники милиции,как агент ни тянул время. Проспали!..Ну, вор сделал своё дело, вор должен уходить…С рюкзаками, полными бутылок, рванули джентельмены ночной удачи в Пахров. Там в одной из гостиниц толкнули в ресторан половину спиртного. Поехали в Москву на такси. Сидят в мотеле,пьют свой виски и жрут столичные антрекоты…Пошёл Санька Барсук в туалет. А сам— к дежурной администраторше, что у телефона макияж наводит. Позвонил мне снова в угро. А трубку начальник снял: «Уголовный розыск!...Майор Пронин. Какой ещё Барсук? Вы куда звоните? Перенаберите в зоомагазин!..А-а, понятно. И что вы хотите?» А тот ему: «Когда вы нас заарестуете,твою мать? Сколько ещё ждать?! Я уже больше ни пить, ни жрать не могу! Приезжайте скорее!» Ну,наши собрались по-быстрому и примчались. Вот выволакивают они этих друзей в наручниках из мотеля. Заталкивают в машину с мигалками. —Попались! Расхитители соцсобственности! Теперь за всё ответите!.. А дежурная выскочила, орёт во всю ивановскую: —Этого-то не трожьте! Он же вам позвонил,чтоб скорее выезжали… Так и провалила моего лучшего агента!
Представляешь, Львович? Тебя где высадить? —На этой остановке, у «Магнита»…Спасибо за доставку тела в нужное время в нужное место. –Пока,тело!
Едва пассажир выпулился на остановке, а тёмный «Хюндай» лихо рванул дальше вместе с ватагой ему подобных железно-пластиковых соплеменников, к ногам Калинкина упала какая-то пьяная особа. Он в испуге отшатнулся. Потом попытался отскочить в сторону. Но неизвестная девица крепко схватила его за штанины… —Прости! Прости меня! Ой, какая же я сука! Девушка подняла зарёванное лицо с потёками туши. Как героиня песни Евгения Осина «Плачет девушка в автомате»…И Георгий вздрогнул. В пьяной(Вся в слехах и губной помаде) он узнал Нинку… —Прости меня, Львович…Они сказали, ты её изнасиловал…И убил! И никогда-никогда не выйдешь…Что тебе всё одно кранты… —Тихо,тихо, Нина…Встань, пожалуйста! — Не встану! Век буду в твоих ногах валяться, Львович, отец родной! К счастью, на остановке никого не было. Георгий поднял девушку, усадил на скамейку. —Ну, успокойся же! –уговаривал он истерившую Нинку, хотя ещё несколько минут назад сам был в истерике… —Рассказывай, что там у тебя? —Это у тебя…Прости, я ,как они велели, сказала…Что ты со мной тоже…Того… —Курил наркоту? —Нет, что щупал…Я не со зла, поверь! Ты же мне и покойной матери только добро…И характеристику написал, чтоб не посадили…И в больничке навещал…И на работу взял…Иначе, сказали, коноплю подкинем и сяду я надолго…Прости, если сможешь!.. —Ты же говорила, что про меня худого не сказала.. —Врала я тебе тогда, в автобусе…Боялась..А сейчас не могу!..Какая же я сволочь!..Убей меня!.. —Что ты, что ты! А где ты сейчас обитаешь? Девушка вытерла зарёванное, грязное от растёкшейся импортной-китайской— косметики и отечественных соплей лицо. Закурила. Пальцы её дрожали. Сама Нинка тряслась от холода и душевного озноба. —Ща у Эрика прячусь…Дома не живу. Да и долг у меня по квартплате…Триста тыщ…И этих полицментов боюсь… —А был среди них такой чернявый? Александр, кажется? –Самый озабоченный? С толстым задком? Как же! Мне потрахаться предлагал, в Контакте часто пишет… —Ты,Нина, вот что…Я обиды на тебя не имею…Тебя же заставили силой…Ты можешь про всё это рассказать моему адвокату? –Обязательно, Львович, дорогой… И она опять повалилась в ноги. —Ну-ну, успокойся. Слезами делу не поможешь. Они тебя хотят выставить свидетелем обвинения. —Ежу с ежатами понятно… —Вот, держи визитку! Завтра же позвони Михаилу Евгеньевичу и всё расскажи. Это очень порядочный человек, он не даст этим подлецам спуску… А ты как здесь оказалась? Ты же говоришь у Эрика за городом обитаешь… —К Леське приезжала из Корзинкино. В больницу. Помнишь Снегурочку? —Лесенька? Светленькая такая? Глаза голубые…Да, помню. Как же забыть такую красотку!..А что с ней, если не секрет? —Какой секрет? Передоз и анарексия… —Это что такое? –Не жрёт ничего. А передоз— перебрала соли китаёзовской…В инфекционном корпусе горбольницы уже почти месяц…Очень похудела, одни мосалыги остались… —Жаль девушку. А палата какая? —Леську спросишь, там на втором этаже все её знают. Да и Сашка у неё тусит. —Жених что ли? –Типа того…Ну, бывай, Львович, поеду я…Спасибо тебе. Прости, если что… —Не забудь про адвоката! Бог простит…
… Не думал не гадал наш доверчивый персонаж, что это были за слёзы. Вполне вероятно, что самый лучший эпитет им: крокодиловы…
…Да-а…Ну и денёк выдался в это весеннее равноденствие! Пришедшая с подработки Инга застала мужа в состоянии, близком к отчаянию. —За что? За что они меня так ненавидят? За что мне всё это? –Успокойся…Главное— я тебя люблю… —Я тебя тоже. Спасибо, родная душа!... Нинку встретил. Её заставляют давать на меня всякие подлые показания… —Вот негодяи!..Может, ты что-то в прошлых жизнях натворил? —Считаешь, они были у меня эти самые прошлые воплощения? — У нас всех они были…Вдруг ты злодействовал раньше. Или… —Или являлся двуличным шпионом… —Почему так думаешь? — Да потому, что когда-то один тип уже принимал меня за иностранного агента и чуть не убил. — Как это? —А вот послушай…
…Прохладное лето примерно 1962 года. Мне 13-14 лет. Мы на улице играем в войнушку. Дело происходит в слободе Лянгасы, что на окраине Кирова. Времени примерно около 16 часов. Мы бегаем возле нашего дома, трататакаем, якобы стреляя из условных автоматов. Вдруг какой-то неизвестный мужчина бросается на меня, прыгнув сзади. Он резко хватает меня, как девушку, двумя руками за грудь. И валит в канаву. Надо заметить, что у меня уже начинается половое созревание. Растут в том числе такие пуговки под сосками. И от железной хватки за соски возникает боль дикая. Я начинаю верещать нечеловеческим голосом. Мужчина оттаскивает меня на несколько метров от нашего дома в сторону соседского . Между домами находится травяная полянка. На неё этот тип валит меня. Я ору. Мой приятель Вовка Горденчук тихим голосом просит дяденьку отпустить меня. Но тот заваливает меня на травку, кудрявая такая, как в борьбе— на лопатки. Сам он ловко садится сверху, как на коня. Тут к нам подбегает соседский пацанчик. Ему лет 5. Тип кричит ему: «Сашка, тащи верёвку! Я шпиона поймал, вязать будем!» Тот послушно убегает выполнять приказ, хотя видел меня у колодца не раз. Дом их двухэтажный, он находится недалеко от ручья, который вытекает из так называемой колоды. В ней обычно местные жители стирали и полоскали бельё. Там же недалеко колодец с питьевой водой. В этом доме соседском моих сверстников нет, поэтому я хозяев толком не знал. Но несколько раз их видел, даже здоровался . И тут я лихорадочно сообразил, что этот тип на мне— скорее всего их гость. Судя по сильному запаху— пьяный гость. Я пытался из последних сил выбраться из-под напавшего на меня, брыкался, что-то кричал. Тогда он схватил меня за горло и— перекрыл звук, привычной хваткой в районе сонных артерий. Последнее, что я увидел: Вовка привёл каких-то женщин, Сашка подаёт верёвку «бдительному пограничнику»…На этом моё сознание помутилось…Я очнулся только тогда, когда набежавшие соседи и подошедший отчим оторвали озверевшего, как бешеный пёс, шпиономана от меня, его всё ещё тёпленькой добычи…Потом выяснилось, что сверхбдительный фрукт оказался старшим лейтенантом КГБ, прибывшим в отпуск к родне откуда-то с Урала. Вскоре на него с подачи моей семьи завели уголовное дело, я давал показания следователю. Стороной слышал, что вроде бы его, допившегося до белой горячки, осудили… Короче, я,-как сегодня бы сказали некие господа,-жертва тоталитарного режима. Может, под это дело пенсию повысят?...А вообще, я считаю, дорогая, что виной всему— безмерное употребление алкоголя, слабое закусывание и вседозволенность некоторых представителей спецслужб бывшего Советского Союза. Особенно небритых отпускников. Официально заявляю, что агентом иностранных разведок, типа Агент 008, я никогда не был и становиться предателем Родины не собираюсь, потому, что презираю проклятых империалистов и люблю своё Отечество! К тому же, я тогда был хорошистом учёбы, регулярно чистил зубы мятным порошком, читал «Пионерскую правду», любил книги Аркадия Гайдара, особенно про Тимура и мальчиша-Кибальчиша, помогал втихаря одинокой старушке Глинских, собирал по призыву школы металлолом и макулатуру, не знал никаких государственных секретов, кроме того, что сосед Филимонов гонит по ночам самогон, а по-английски помнил только: «Хэллоу, чилдрен!»… —Шутишь? А я ведь серьёзно…Уверена: не зря на тебя это всё свалилось… —Так и на тебя заодно. Ты-то чем провинилась перед Ним? — Пока не знаю… Спим? –Да. Единственное, что хочу сказать. Допустим, я –в каком-то прежнем образе,ну,как в другой роли, что-то совершил не очень благовидное. Как ты говоришь,натворил…И должен в этой теперешней жизни, в новом теле, за то ответить…Вроде бы всё логично. Но! Я понятия не имею сегодня— кто я был прежде? Что я сделал греховного? За что мне держать ответ? Что именно? Конкретно! Дайте мне такие сведения и никто роптать не будет!..А так— всю жизнь мучайся,страдай,а за что именно— никто не говорит…Я в потёмках незнания могу снова на те же грабли наступить. А то и чего почище учудить!..И кто-то другой потом пусть расхлёбывает!..Верно соображаю, солнышко? —Верно или нет, сказать трудно. Но то, что ты, ёханый бабай, учудить многое сможешь— верю. Доброй ночи?.. —Доброй ночи, родная. Спасибо тебе ещё за один счастливый день. —Раньше ты мне таких слов не говорил. —Так молодой был, глупый…Да и некогда как-то было. Приятных снов, любимая!
* * *
…После Нового года, когда Львович и Инга впервые за последние двадцать пять лет не работали, состоялся ещё один суд. На этот раз Насте грозила уголовная ответственность за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей…
Но вначале о неожиданном простое. Дело в том, что театр по инициативе артистки и администратора Иры Шкабаровой заключил с одним из ресторанов возле аэропорта Внуково договор. Условия его были весьма неплохи— и оплата, и фуршет новогодний, и прочее. Главным условием театра было то, что аппаратура для работы в новогоднюю ночь будет ресторанная, поскольку после их выступления предусматривалась танцевальная программа ресторанных музыкантов…Договор подписали и скрепили печатями. Закипела работа. Львович написал специальный сценарий, с участием Деда Мороза , Снегурочки и их гостей, артисты увлечённо репетировали сценки, танцы, музыкальные номера, пародии, песенки вроде «Пяти минут» из «Карнавальной ночи». Помните молоденькую Люсю Гурченко «Я вам песенку спою про пять минут»?..И вот уже почти всё готово— номера, фонограммы, парики, костюмы, борода и валенки. Заказаны в таксопарке заранее две машины…И вдруг накануне выезда ресторанные представители начинают названивать по поводу изменения условий договора. Дескать, везите свою аппаратуру и работайте на дискотеке до утра сами, так как музыкантов не будет…У театра же есть аппаратура? Георгий Львович, изумившись такому повороту, отвечал культурно, что, мол, есть-то есть, но это уже совсем иная песня. Она не дискотечная, это раз. Её нужно тоже привезти— и звук и свет, для обслуживания надо приглашать специальных людей, они должны подготовить танцевальную программу, работать до утра… А времени уже просто в обрез, все нормальные люди давно заняты… —Отказываетесь работать? –Нет, мы мечтаем у вас провести новогоднюю ночь, создать людям и себе отличное настроение. Но не желаем, живя в правовом государстве, нарушать в последний момент условия договора. Либо уговаривайте своих музыкантов, либо пусть работает вместо нас кто-то другой!.. –Вернёте аванс и заплатите нам неустойку! –Аванс мы вернём. А договор нарушили не мы, а вы. И наши артисты остались без работы, какая с нас неустойка? Это вы нам её заплатить обязаны!.. После этих слов Георгий Львович обзвонил своих артистов, поставил их в известность. Решили большинством голосов встретить Новый год как все люди, за столом. Георгий Львович пригласил весёлую компанию к себе. Так и был встречен високосный 2012-й год— с шампанским, салатом Оливье и жареной курочкой. Вместе со взрослыми слушала Кремлёвские Куранты и Маришка…
* * *
…Второй суд проводила другая судья. Кажется, Правшина…Поддержать Настю морально приехали всё те же артисты. Главным свидетелем опять выступил Георгий Львович. Перед этим в дело была вложена следующая творческая характеристика Анастасии, написанная им собственноручно…
« АНАСТАСИЯ ФАДУСОВА
Творческая характеристика.
Она нелегко прошла свой путь к мечте— играть в театре, ведь он не всегда усыпан розами. Вначале это была обычная Пахровская девчушка, которая не очень рвалась в отличницы, но слыла заводилой среди школьных друзей. Она вечно что-то затевала, устраивала какие-то праздники, шумные дни рождения, где явно играла первую скрипку. Потом судьба привела её в легендарный танцевальный коллектив «Радуга» под руководством прославленного хореографа Галины Шершениной…Несколько лет напряжённого труда над собой, над своей непоседливостью, над желанием быстренько научиться тому, на что уходят годы. Дальше новый поворот линии жизни привёл её в театр под руководством самого Владимира Назарова. Участие в театрализованных праздниках, новые формы, яркость представлений приблизили Анастасию к пониманию того, что театр может и должен быть праздником. И вновь случай в лице подруги, цирковой артистки Натальи Еремеевой, познакомил в 2010 году нашу героиню с художественным руководителем другого столичного театра— нашего. Именно в «Диалоге» она прошла серьёзные уроки актёрского мастерства, сценической речи, вокала. Наш неунывающий коллектив стал для неё своим, родным и близким по духу. Характер не позволил Насте долго оставаться в тени, и она быстро вошла в репертуарные спектакли «Песни нашей победы», «Правила дорожного уважения», «Незваная Хрюша», «Маша любит кашу», «Дорогие мои москвичи». Последний спектакль проявил её не только как яркую комедийную актрису, но и как доброй души человека— Настя стала …спонсором спектакля! А ещё товарищи вскоре избрали её профоргом, и Настя начала активно организовывать дни рождения коллег, круизы и тому подобные весёлые дела, которых, как и премьер, все ждут с нетерпением. К тому же Анастасия скромна, часто страдает от мужа-наркомана, заботится о своём больном отце, опекает младшую сестру и очень любит дочку. Хотим всем коллективом взять её на поруки.»
Повезло Насте и на сей раз! Не посадили! Маришку вернули окончательно, началась нормальная жизнь. Если можно назвать нормальной такую ситуацию, когда время от времени муженёк то подлавливал их с Маришей возле дома, то стучался ночами в квартиру…В общем, «украшал» их жизнь своими нежданными визитами и пьяными призывами из-за двери продолжить «счастливую семейную житуху»… Как случилось, что из нормальной семьи они превратились во враждующие стороны? Вначале Сашка Лющенко и работал, и заботился о Маришке, как о родной дочери. Потом пошли дружки-приятели, болтающиеся без дела в поисках выпивки. А таких на Южном, как, кстати, и наркоманов на Северном , очень немало. Даже более, чем достаточно. Потом муженёк и к наркоте пристрастился. Дальше-больше. Ночные загулы, пропадания на несколько дней и ночей. Настя с горя тоже стала вместе с Наташкой Еремеевой обсуждать своего Сашку, а та своего непутёвого Влада за пивком… Втянулась так, что иногда по два дня не просыхала… Слава Богу, всё это теперь позади. Однако муженёк, вредный и приставучий, которого она прозвала Язвой продолжал бузить, появляться не вовремя. Грозил карами. Потом умер отец. Потух тихо, как свеча, освещавшая комнату,тухнет поутру…Театр и Львович снова помогли в трудную минуту. А Настя зачем-то позвала на похороны Язву. Похоронили Владимира Александровича на кладбище в Дружково…С поминок Львович ушёл. И правильно сделал, потому, что Язва, напившись, посрывал со стен все афиши театра, учинил безумный дебош…Испугавшись вызванной соседями полиции, сбежал и на время затаился…Сестра Катюха почему-то тайно общалась с ним по мобильному и, когда бывала вне своего Красносельского интерната, докладывала Язве про обстановку. Кто пришёл, с кем Настя и т.п. Так и жили они, будучи формально супругами, поврозь… Настя боялась угроз и пустила в пустую теперь комнату отца квартирантов— Серёгу со Светкой…Приревновав Настю к музыканту Серёге, Язва с недавно освободившимся дружком огромной комплекции чуть того не убил. Квартирная хозяйка и квартирант на следующий день написали два заявления в отдел №1 полиции …Реакции органов не было…Тогда-то и спрятал Львович их артистку в Московском офисе, предварительно устроив Маришку в детский лечебный санаторий…После недели пряток в столичном офисе Настя с квартирантами уехала на родину Светки в Брянск. Там весело провели время. Возможно, даже чересчур весело,так как по возвращении обратно в Пахров, квартиранты перестали играть в популярную молодёжную забаву «Любовь-морковь». В общем, расстались по причине чьей-то ревности…Что там, на Брянщине, произошло между Настей и игрецом на гитаре неизвестно, поскольку автор со свечкой там не стоял…На память о Серёге на шкафу остался синтезатор…А Светкина душа вскоре успокоилась трефовым Королём с именем прежнего Вальта…Удобно— во сне не проболтаешься…Квартирантка съехала к новому возлюбленному в его двухкомнытные апартаменты, находившиеся тоже на Южном поблизости. Этого нового Сергея местные барышни прозвали Переходящим красным вымпелом, так как он с завидной регулярностью переходил из рук одной холостячки, разведёнки или вдовушки к другой. Каждая из них,позарившись на его квартиру,подаренную родителями-врачами своему тридцатилетнему отпрыску, легко шла на приглашение поужинать вместе… Он и пользовался наличием жилплощади во всю ширь своей любвеобильной души. Так одну Настину подружку— Светку Каширину,тёплую толстушку с приятным добрым личиком,он без зазрения совести поменял на другую Светку: Светку-брюнетку!... … И вновь для Насти начались напряжённые ночи с внезапными стуками и криками… Страшно было находиться в доме одной…Она решила завести хотя бы собаку. И вскоре по её комнатам забегал смешной кобелёк Мухтарчик…По ночам он, заслышав стуки и царапанья в дверь их квартиры, грозно рычал и заливисто лаял…Вскоре Язва, простучав к ней часа два и проорав «Не откроешь, с.ка,убью!», куда-то ушёл. Как оказалось, пошёл и убил человека, ограбил его квартиру, забрав золотые кольца, цепочки , броши и сел на восемь лет… «Платья и жакеты, кольца и браслеты я ли для тебя не покупал…» —пел он вскоре, попивая чифирёк на зоне, когда покинул на спецпоезде гостеприимную камеру СИЗО в Серпухине… А его сосед по дому Влад, сильно огорчил любившую его Наталью-циркачку,порезав не насмерть какого-то бывшего двоечника в пьяном философском споре на тему: что появилось раньше— яйцо или курица? Живот несчастного украсил свежий розовый шрам. А счастливчик отделался четырьмя годами отсидки…В общем, как поётся «Вот и встретились два одиночества», имея в виду двух обезмуженных девушек неприметной пятиэтажки Южного, окна которой безмятежно смотрят на зелень безмолвных сосен ближайшего леска…
9. РАССТРЕЛЯТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ
Ещй в СИЗО начал Георгий писать заметки о своей жизни под названием «Искусство в моей жизни». Оказавшись нежданно-негаданно на свободе, он вначале был опьянён ею, потом входил в колею определённых запретов, в юридические моменты. Почти через день они с Ингой приходили в небольшой офис своего главного теперешнего друга Михалевгеньича. Он сам располагался за столом с компьютерным монитором. На столе находилось множество папок с делами его подопечных. За адвокатом у стены— стояла оргтехника. Справа— в углу холодильник, шкаф с книжными полками за стеклом. Там хранились всякие кодексы,комментарии к ним, справочник следователя и другая рабочая литература.. У двери справа в кабинете были столик и гостевой диванчик. Слева— два стула. По стенам— красовались дипломы и грамоты в золочёных и деревянных рамках. Над ними— флаг России. В углу— имелись иконы. Они определяли стратегию защиты, ждали ответа на жалобы и прочее. Похоже, что их судьба стала адвокату, немало за свою жизнь повидавшему, далеко не безразлична. После первого продления меры пресечения у Львовича был просвет впереди, длиной в месяц. И он решил посвятить его, в том числе, внезапно задуманному тюремному роману. И название придумал уже— «Поцелуй ценою в жизнь».О том, что один спонтанный, мимолётный поцелуй может погубить всю судьбу, возможно даже лишить жизни. Описать свои злоключения он решил не для славы, не для самооправдания или обвинения кого-то в чём-то. А чтоб снять розовые очки со многих своих сограждан, кто, как и он недавно, слепо верит официальному телевизору. Кто даже не подозревает, какая жестокая махина скрежещет возле его головы и в любой миг может снести её напрочь. Возможно, кого-то предостережёт его страшная история, кому-то откроет глаза… Полный таких благих дум и взялся наш поседевший пиит за свои прозаические вирши. Время поджимало. Поэтому работал Георгий интенсивно. Да и чисто технически новая книга— седьмая по счёту — была задумана ещё осенью. Была даже перечислена оплата за работу над новым изданием. Он отправил перед Новым годом в Московскую редакцию первую повесть книги прозы «Одиссея Стаса Кальмарского». В ней он рассказывал своим будущим читателям, от чего мы все ушли. Что тогда привело страну к краху? Ведь именно в 80-е года прошлого века вырос и расцвёл вещизм в номенклатурной среде. Именно тогда загнили корни здоровых деревьев социализма…А работу над второй повестью о строителях Севера «Нулевой цикл» прервали неожиданные непрошенные гости с пистолетами...Новые зигзаги жизни поставили вопрос перед автором: а так ли срочно нужна сегодня повесть, рассказывающая о героических буднях северян-строителей, когда летят в тартарары добродушные, ни в чём не повинные люди? Когда сшибают их бронепоезда системы на дорогах к всеобщему счастью. И никто ничего не видит. Все, как загипнотизированные, смотрят безмятежные сны…Надо будить их! Нужен новый «Колокол»! Надо показать всю аморальность и низость тех, кто в угоду существующей грабительской системе не гнушается ничем…Работа закипела! И через десять дней первая часть тюремного романа была готова. Честно сказать, Георгий Львович и сам от себя такого не ожидал! Он тут же, не мешкая, переправил рукопись куда надо. Подготовил аннотацию. Вчерне составил макет новой книги. Сделал фото автора в наряде капитана корабля. И многое другое.
Одновременно шла и другая работа. Так, по итогам очередного «Писателя года» он вновь стал номинантом этой национальной литературной премии. И фрагмент его повести «Одиссея Стаса Кальмарского» был опубликован в сборнике «Писатель года 2018». Автор с удовольствием съездил в Российский союз писателей и привёз оттуда свои авторские экземпляры. Диплом номинанта он с радостью показал своему новому другу-адвокату и подарил ему один из экземпляров нового альманаха. Михалевгеньич этому факту немало удивился. Среди его подопечных— воров, разбойников, насильников, аферистов,хулиганов и тому подобных подзащитных писатели как-то не встречались… Ещё среди новинок был только что вышедший юбилейный сборник столичного известного клуба «Чёртова дюжина». Он вышел в свет в связи с 30-летием обьединения юмористов и сатириков. Была в отлично изданной, броской книге в твёрдом красочном переплёте и пьеса нашего драматурга с говорящим названием «Повестка». Почему именно её, рассказыающей о подготовке к допросу у следователя одной особы, выбрал ещё задолго да ареста для публикации Калинкин-старший — большой вопрос. Возможно— интуиция. И она не подвела, поскольку встречи со следствием вскоре у него наступили регулярно. Как и с судьями. И с прокурором. О нём чуть позже. А пока— о сочинениях. Между делом принялся наш автор и за другую прозу— документально-правовую. Так как на первые жалобы ответов не поступало, Львович с Ингой решились на обращение к Президенту. А почему бы и нет? Ведь когда-то, в 2000 году их сын Тима, ещё будучи совсем юным литератором, высылал главе государства свои книги. А САМ в ответ прислал Тиме поздравление к его 14-летию и свою книгу с автографом…А вдруг и сегодня этот добрый человек прочтёт про недоразумения отца его юного друга и разберётся в этом диком ,совершенно нелепом обвинении. Или даст поручение проверенному честному сотруднику разобраться в вопросе государственной важности. Ведь что в нашей стране может быть важнее Человека?! С такими мыслями взялись они с Ингой за послание. Молодёжь в лице Эвы и Тимы помогли найти в Интернете сайт, в котором указывалось, как можно послать электронное письмо САМОМУ! Вот лишь небольшое начало того апрельского послания…Так сказать, тезисы апрельские…
« Москва.
Президенту Российской Федерации
Владимиру Владимировичу Путину.
Уважаемый Владимир Владимирович! Пишет Вам мама того мальчика Тимы Калинкина,который в октябре 2000 года, поздравив Вас с Днём рождения, подарил свою собственную книжку.(скан 1) Вы в ответ поздравили 22 октября 2000 г. Тиму с его Днём рождения, прислав ему в подарок свою книгу «От первого лица».(2,3) Это очень порадовало всю нашу семью,а юного автора вдохновило на написание новых книг, в том числе и мемуаров 14-летнего «Мой друг дядя Путин».(4)Благодарим Вас от чистого сердца за моральную поддержку! Сейчас Тимофей –детский театральный педагог и директор авторского театра «Диалог», созданного 31 год назад его отцом Г.Калинкиным. Мы всегда— ещё с 1999года— с большой симпатией наблюдаем за Вашей колоссальной деятельностью по укреплению и развитию России, поддерживаем Вас на всех выборах, смотрим ваши телемосты, где Вы помогаете простым людям. Большое Вам спасибо!
Наш семейный театр работает под эгидой старейшей творческой организацией страны-Союза Московских драматургов(создан в 1932г.)(5) Мы много выступаем со спектаклями, концертами. Часто на благотворительной основе— для военных, пенсионеров, малообеспеченных. На нашем «боевом счету»— десятки городов, от Североморска до Севастополя. У нас тысячи выступлений на сцене, на радио и ТВ...В 1991 г. мы представляли нашу страну в Финляндии...И не только перед взрослыми выступаем, но и для детей. И всегда в финале-аплодисменты и улыбки зрителей......Но выступление Г.Л.Калинкина на детском Дне рождения 19 января этого года закончилось для моего мужа печально…»
И далее Инга изложила суть нелепых обвинений. С волнением ждали они ответа и ,наконец , получили сообщение из Администрации Президента, что её жалоба направлена в Следственный комитет РФ. А оттуда через какое-то время сообщили, что материалы будут тщательно изучены в СК Московской области. А оттуда их перенаправили в СК Пахрова…
А ответов на первые жалобы, посланные 18 февраля и 5 марта всё не было. Время неумолимо шло. Никаких следственных действий не проводилось. Калинкины чувствовали приближение страшной тёмной силы, которая стремится разлучить их и разрушить всю прежнюю, довольно беззаботную жизнь. Прошло 21 апреля ещё одно продление меры пресечения. На два месяца по просьбе следствия. Федеральным судьёй на этот раз была Ольга Ивановна Кубарева. Не вязалась, не придиралась, хотя разок и гаркнула, когда Калинкин, ответив на вопросы и полагая, что всё с ним закончено, попытался сесть на свою скамью в зале. —Кто Вам разрешил садиться?! —Простите, Ваша честь! Георгий Львович мгновенно вскочил с места. В общем, продлили до 22 июня. Адвокат не ожидал от неровно дышащей к нему судьи такого позитива. —Слушай, Львович, впервые она не кусала моего подзащитного. —Скорее всего, мой имидж подействовал. И впрямь, Львович, посетивший накануне парикмахерскую, походил на старого русского интеллигента. Почти как Чехов. Лишь без пенсне…
* * *
А «новый Чехов» меж тем попытался выяснить, что нового в достопамятной 226 камере. Ещё перед самым освобождением ребята дали ему координаты своих близких. Инга позвонила первой жене Михаила Анне. Ответил приятный женский голос. Инга представилась. Голос в трубке оживился, когда женщине было сообщено,что Михаил их с сыном очень любит, извиняется перед сыном за некоторые недоразуменяи и хочет после освобождения к ним вернуться.(Если вы помните, мой дорогой Читатель, у Михаила Васильевича Артошкина в Пензе было две жены и он никак не мог решить, к какому берегу пристать? К левому или к правому. ) В общем, обрадовали первую жену. Потом позвонили супруге Лёши, того, что молодой капитан, окончивший пограничное высшее столичное училище. И кто регулярно отправлял дочке детские стихи Львовича. Жена, узнав от чьего имени звонок, резко бросила в трубку: «О моём бывшем муже ничего не хочу знать!» Третий звонок— старшей сестре Ивана Оксане, живущей в Ажайске (после переезда с Сахалина) и ведущей там неравную борьбу с полицейским произволом, спасая честь родного брата. Голос был довольно приятен. Оксана сказала, что Иван много рассказывал ей о Львовиче. И очень хорошего мнения о нём. С этого дня Инга и Оксана часто созванивались по Вацапу, выясняя новости и просто поддерживая друг друга…От Оксаны они вскоре узнали, что Михаила недавно выпустили(помните дело о разбое?) и он сейчас на свободе. Но к кому из жён поехал— пока неизвестно. Ещё воробьи на хвостах принесли пренеприятное известие о суде над Алексеем. За двух юных жриц любви и одну фотосессию ему влепили восемнадцать лет!..Военный суд шутить не любит…О Диме Черняеве ничего не известно…А у Ивана дела тоже не бог весть как «хороши». Сидит всё в той же 226-й, звонит крайне редко(видимо БД прикрыли), чувствует себя скверно. Скоро суд. Ещё сообщил как-то ночью, что читать одним глазом научился, да вот беда: библиотекарша заболела, книг не выдают. С ней случился инсульт. Лежит в больнице, плохо говорит, ходит ещё хуже, а муж её Степан запил вмёртвую…Телевизор Ивану, купленный Оксаной ещё ранней зимой, в камеру принесли-таки. «Быстро», ведь не прошло и полгода. А надо было всего навсего перенести-то с первого этажа СИЗО-100 на второй. Такие вот тюремные вести… Книги Львовича они получили, рассказали об этом Ване, он очень обрадовался…Дело у него швах. Так как полицейские, избившие его и обвинившие в том, что он на глазах у всего честного люду в супермаркете дважды залезал в трусики девчушек, васькаются с судейскими и прокурорскими чинами. Какого правосудия тут ожидать?..Прознали, шакалы, что у них на Украине есть квартира и, погядывая в сторону семьи Владимировых, утирают слюнки, в предвкушении славной добычи…
-Может, Алька тоже всю эту возню затеяла, чтоб потом предьявить моральную компенсацию?-предположила разумная Инга. —Иначе как понять её действия? Припёрлась на день рождения, да ещё дочку прихватила, хотя ты, Львович, неделю назад её семилетие проводил? Потом поехала домой, что рядом с подругиным, через другой город, посадив Саню поближе к человеку…Вышли из машины покурить, специально оставив вас вдвоём…Странно всё это… —Да уж, страннее не бывает!
* * *
— Мужчина, Вы к кому? —Извините, мне сказали тут Алеся… —А-а, не ест которая? Она вон в той палате…Только вы разденьтесь и бахилы наденьте… Георгий Львович повиновался и , выйдя на площадку второго этажа инфекционного корпуса, снял куртку и надел на ботинки одноразовые бахилы. Снова пошёл по коридору влево. Странно, его никто не остановил, не окликнул. В указанной палате Леси не было. Зато сидел худой парень с нечистым лицом. Как будто он давно не умывался. — А Леська на процедурах, ща подойдёт. Ты подожди пока на лестнице, я ей скажу. А ты кто ваще? —Простите, а вы кто? — Я Санёк. Меня тут свободно пускают… — А я— Львович. –Слышал. Ща передам…Давай, давай, двигай мослами, а то посторонним тут нельзя… Через несколько минут, еле переставляя ноги, согбенная как старуха Изергиль, на площадку вышла худющая больная. Львович с трудом узнал в ней свою бывшую красавицу Снегурочку. Она его— седого и с натуральной бородой— тоже не сразу признала. —Дед Мороз я, Львович. Помнишь, в библиотеке выступали вместе, в ресторане, конкурсы проводили… —А-а, Львович,-наконец тихо проговорила худенькая старушка( А ведь ей только-только исполнилось 26. И ещё два месяца назад это была энергичная и симпатичная блондинка.). –Леся, с Днём рождения! Счастья! Здоровья! —А что, у меня днюха сегодня? Забыла, совсем память отшибло… —Вообще-то, сегодня— по старому стилю. А так он у тебя официально, если я правильно помню, двенадцатого марта…А фактически— ты 26 февраля родилась, помнишь, рассказывала?… —Да-да…У меня ведь передоз случился…Есть не могу…Сижу на капельнице с глюкозой… —Держи, это тебе попить, бананчик— вдруг захочется, покурить и три книги, я на память подписал… —Спасибо. Ты-то сам как? —Отлично! Иду ко дну…Вот, зашёл попрощаться на всякий случай… —Да, да. Пошла я, лечь бы… Ты приходи… И бывшая симпатяга-девушка, а теперь неизлечимо больная, шаркая ногами в казённых шлёпках пошла по коридору…Ужасное впечатление оставила эта встреча…Потом он пришёл к ней ещё и принёс несколько пузырьков глюкозы. Выглядела Алеся уже получше. —Как дела? –Книгу дописываю. Там и про тебя будет, Снегурочка. И про других бедолаг, кого тоже на дозу подсадили. Кому-то это очень нужно… Попробуй всё-таки бросить эту дрянь… —Не знаю…А как ты? Львович прочёл ей несколько страниц из тюремного романа. –Жесть!.. Мама вчера приходила. Сегодня Хохол обещался. Я ведь у него до больнички с Сашкой жила… —Втроём? Как он вас пустил? Ты же с ним тоже того… дружна? —Ну да. Я сплю –одна на диване, а они с Сашкой— вдвоём на постели…А днём мужики на шабашку уезжали— ремонт квартиры…Меня скоро выпишут! –Давай, Снегурочка, бросай дурью маяться и побыстрее поправляйся— Новый год не за горами!.. Поработаем!.. Львович ушёл в надежде, что девушка скоро выздоровеет…
* * *
В очередное утреннее совещание Комитета защиты(неформальное название) , в который входила наша троица: адвокат, Инга и Львович, Михалевгеньич в ответ на вопрос: «Что нового из Москвы?» потряс двумя листами. Увы! Это не были ответы областных властных структур— прокуратуры и СК. То прилетели первые бумажные ласточки местного полёта. По русской традиции всё запутывать, даты отправлений стояли такие, чтоб тех, кто это сочинял не обвинили в задержке, сутяжничестве, волоките. Например, передали ответ в конце марта или даже в апреле, а дата якобы написания его стояла 20 февраля. На втором письме таковая стояла аж 5 марта. В тот же день, как поступила туда жалоба. Сии бумаги назывались «Постановление о полном отказе в удовлетворении ходатайства.». Это были первые отлупы следователя на ходатайства адвоката о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Вот финальная часть сего опуса.
«На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.121,122, 159(219) УПК РФ ст следователь постановил: 1. В ходатайстве адвоката о прекращении уголовного дела и о прекращении уголовного преследования в отношении Калинкина Г.Л.-отказать в полном обьёме. 2. О принятом решении уведомить заинтересованных лиц— адвоката и обвиняемого.
Старший следователь лейтенант юстиции Н.Ю. Ёлочкин.»
Второй отказ почти полностью дублировал текст первого, но постановил он следующее.
«1.В ходатайстве адвоката о проведении законному представителю потерпевшей(свистанутой мамаши-И.К.) судебно-психофизиологической экспертизы с использованием полиграфа, а также о необходимости допроса в качестве свидетелей Калинкину И.Л., Маркаса В.В., Адмиралову И.Ю., Фадусову А.В.— отказать в полном обьёме.»
Читай так, мой терпеливый Читатель. «Дело прекращать не намерен, ещё чего! Мамашу, кашу эту заварившую, хоть и понаучила она дочку, в обиду не дам, иначе мне самому по шапке дадут! А ваших свидетелей защиты я спрашивать ни о чём не намерен, так как они всё дело развалят! И— жалуйтесь, кому хотите!»
Вскоре подоспели отказы городской прокуратуры, подписанные заместителем городского прокурора советником юстиции Д.Л. Карузо. Дело набирало обороты. Махина юстиции бешено вращалась, поглощая жалобы, заявления, обращения, а вместе с ними чьи-то надежды и чаяния на справедливость, и выплёвывала стандартные на фирменных бланках ответы. Надо было срочно что-то предпринимать. –Ёшь твою двадцать! Чертыхнулся Михалевгеньич и придумал следующее. Пойти на приём к прокурору города с новой, более объёмной и информационной жалобой. Сказано-сделано! Георгий Львович в хорошем темпе написал жалобу главе всей законности в Пахрове, в которой привёл не только прежние доводы, типа— губы— не половой орган, поцелуй— не сексуальный акт и т.п. В бумаге впервые наши заявители рассказали о полицейском произволе, о побоях, об отравлении газом, о Нинке и т.д. Конечно, вступать в бой, а вернее,обьявлять войну Следственному Комитету не хотелось,но…Они же не отступались, продолжали свой натиск… — Не мы первые начали! —Нам терять нечего! К тому же, он— нормальный мужик. Дважды помог— выслушал, внял. Мы беседовали с Захаром Ивановичем буквально душа в душу. В итоге, даже мужиков, обвиняемых в разбое выпустили. Представляешь? Продавцы ночного магазина сказали, что те пистолетом им угрожали. Дескать, смотрите на видеозаписи. Мы с прокурором просмотрели. Там мужик на заднем плане просто пневматику из одного кармана в другой переложил— они ехали с дачи. А сам в это время общался с другим покупателем. И никому не угрожал…Захар Иванович тогда разобрался и меня поддержал… …Полные надежд на личное общение и с мыслью: «Прокурор разберётся», направились наши неразлучные —с некоторых пор —друзья в соседнее с адвокатурой желтоватое трёхэтажное здание. Причём,окрасили стены люди,управляющие малярами, явно не лишённые художественных фантазий. Первый этаж— был цвета сочного яичного желтка, а второй и третий побледнее. На фронтоне здания над самым входом,где фон был цвета казённого зелёного сукна, располагался символ: золотой щит и два скрещённых тоже золотых меча…Аллегорически и исторически это говорило о карательной функции самой организации и о защите.Только кого она сегодня, в эпоху цифрового империализма, защищает? Трудно сказать,но не нас с вами, простых граждан, или плебеев, если смотреть исторически.Это точно… Скорее всего самих себя и своих важных патрициев. А вот карают,причём, как в стрельбе по-македонски, сразу с двух рук, тех, кто не имеет ни щита,ни меча…Ни золота!.. Чтоб несчастный долго не мучился— руби двумя мечами враз. Вот это-гуманно…Но мы несколько отвлеклись,засмотревшись на красивый, аккуратный, как тульский пряник, домик…Тут по вторникам после обеда обычно принимал САМ— Захар Иванович Викторов. Как водится, первый блин часто оказывается комом. Так и вышло. В этот вторник апреля главный уехал в столицу по важным юстиционным делам. В следующий вторник — просто не принимал и всё. Хотя просителей явилось немало. Майские праздники на носу, какой ещё приём! Концессионеры посоветовались. —Может, пойти к какому-нибудь заму? —Нет, не стоит. Один зам по фамилии Карузо уже дважды спел нам свою арию! Только лично, только к тому, кто в доме хозяин! И вот отгремели праздники весны, мира и труда. Дежурный на первом этаже в правом окошечке проинформировал, что приём в этот вторник 7 мая состоится. А тут уже бабуся давным — давно прокурора дожидается. Ничего, мы за Вами! Сидит народ возле вахты. Уже 14.00. Пока никого в левую вертушку не пускают. 14.15. «Проходите!» Рванули бедолаги, кому без прокурора никак, по крутой лестнице наверх, на третий этаж. Бабуся со своим костылём и сумками самая последняя. Георгий Львович помог старой просительнице подняться. «Чего бежите, братцы? Бабуся же первая по живой очереди, совесть поимейте!»-мысленно урезонил слишком прытких наш литератор. Посидели все, собираясь с мыслями, ещё минут десять. Наконец, из приёмной барышня приятная вышла, вежливо приглашает пройти того, кто первый. Уковыляла старая просить за сына дурного, который по пьяному делу в острог загремел. Да что-то больно быстро из важного кабинета возвернулась, бормоча «Не туды, не туды…А куды?» —Следующий! Вас что, двое? –Да, мы по одному делу… Плотная двойная дверь из приёмной в кабинет направо. –Добрый день, Захар Иванович! Можно! –Здравствуйте! Проходите! Садитесь! Что у вас? Ух ты! Какой красавчик за длинным полированным столом: высокий атлет в красивой рубашке с короткими рукавами, золотые погоны полковника-старшего советника юстиции, умный взгляд, волевое лицо. Говорят, родом из Томска. Да, такой непременно станет генералом. Точно говорю! Век свободы не иметь, как выразились бы новые знакомые Калинкина из СИЗО. И глаз такой зоркий,как у таёжного охотника и зверолова…Такой пристрелит-не моргнёт!.. Тем более, что ему по штату положено личное оружие— револьвер или пистолет…Михалевгеньич, как старый знакомый важного человека, вежливо отвечает: «Жалоба. Вот привёл хорошего человека». И подаёт полковнику увесистую папку. — Вы, наверное, помните, Захар Иванович, как лично помогли дважды в сложностях дела разобраться… —Давно это было, я только начинал тогда.. —Да, да. Но за кого попало я бы хлопотать не стал… —О, да у вас 132-я. Тяжёлая статья. —Тяжёлая,-поддакнул корректно Георгий Львович.— Да ведь один поцелуй всего…Мы знаем, что сибиряки— люди справедливые, разберутся… —Ничего не обещаю. Оставляйте. Я, кажется, вспомнил в чём, собственно, дело. Это его выпустили? —Да, да,— охотно подтвердил адвокат— После моей апелляции. —Зря выпустили. Оставляйте, хотя дело досконально изучено. —А там новые факты: полиция газ пускала в квартиру,била, нарушала многое…Другое разное… —Да вас вообще расстрелять надо было за неподчинение! Всего хорошего… Они вышли из кабинета, а затем и желтоватого здания в полном шоке. Рандеву длилось не больше трёх минут. Вот это поговорили по душам!..Миссия полностью провалилась…А щит и два меча на зелёном благородном фоне по-прежнему отблескивали фальшивым золотом…
…Инга решительно заявила, узнав о случившемся: «Я сама к прокурору пойду!». И в следующий вторник, подготовив новую бумагу с названием «Заявление», они с мужем направились всё в то же красивое здание. О чём говорилось в сем труде? Всё о том же: помилосердствуйте! Начиналось Заявление так.
« Уважаемый Захар Иванович!
Обратиться к Вам меня вынудили ужасные события, в которые втянута моя семья. Ведь решается не только судьба, но и жизнь достойного человека, моего мужа Г. Л.Калинкина. И это, к сожалению, не громкая фраза, а жуткая реальность. Я бабушка, пенсионерка и в то же время выступаю как артистка. На счету театра, созданного моим мужем — десятки городов, от Калининграда до Томска.( Кстати, за обслуживание тружеников Томской области во время поездки агитпоезда «Молодогвардеец» в 1982 году Г.Калинкин, был отмечен десятком грамот предприятий и Благодарностью ЦК ВЛКСМ). У нас в активе — тысячи выступлений…» А заканчивалось следующим образом.
«Уважаемый Захар Иванович! Поймите мою боль, моё отчаяние. Попробуйте посмотреть на ситуацию моими глазами. Мне, простой 64-летней женщине, любящей жене, эту круговую поруку чинуш-формалистов (есть заявление пьяницы— сиди!) без вашей активной помощи не преодолеть! Умоляю Вас: помогите!!! Я почему-то верю, что Вы разберётесь , ведь дело «о простом чмоке» не имеет события преступления, не было тут у мужа злого умысла! Но велось дело неправедно и требует по моему глубокому убеждению досудебного закрытия . Надеюсь, что лично Вы не дадите достойному человеку, труженику, моему любимому мужу, отцу и дедушке безвинно погибнуть в тюрьме или в колонии… В Год Театра, который объявлен в России, такая помощь нашей семье, отдавшей театру, а значит простым людям , зрителям свой дар, всю свою жизнь, да и многочисленным читателям Г.Л. Калинкина, была бы знаком высшей справедливости и гуманизма!
С уважением, Инга Леонидовна Калинкина.»
…Народ уже толкался возле вахты. Тут же сидела прежняя бабуся с костылём: «Нет, сказали— всё же сюды…». Бывалые женщины судачили: —Круговорот воды в природе. Ходим по кругу уже почти год. Толку никакого. —И не говорите! Совсем зажрались наши верха. Правды не добьёсся… Калинкины помалкивали. Мимо прошёл молодой высокий прокурор с последнего продления. Кивнул Георгию Львовичу. Видать, запомнил дело о стариканском поцелуе…Но вот открыли вертушку, народ устремился за справедливостью…Инга вышла не через три минуты, а через пятнадцать. Городской прокурор был с ней вежлив, внимателен, даже галантен. На её слова, что это её надо было расстрелять за то, что не открыла двери неизвестным мужикам, не предъявлявшим документов, сказал, что это была гипербола. Что в деле её мужа обязательно разберутся. Но бумаги не взял, сославшись на то, что она— непроцессуальное лицо…Понимай так: будете обвиняемой— милости просим. А так юридически Вы — никто! Пустое место… Инга перекурила на ближайшей скамейке возле горпрокуратуры. –Ёханый бабай! Не взял бумаги! —Может быть, всё же прочитает вашу с Евгеньичем жалобу? –Будем надеяться… Георгию было бесконечно жаль эту красивую, добрейшей души, женщину, свою любимую жену. Её ниспадающие до плеч, слегка вьющиеся каштановые волосы, приятная улыбка, живые карие глаза, лёгкий загар, ладная фигура по-прежнему волновали его…Тёплая женщина, с отзывчивым, любящим сердцем…Сына прекрасного родила, в театре сколько помогала, дом вела,не требовала ни марципанов ни бриллиантов… «Спасибо тебе, любимая, за всё!..» Мысленно обратился он к Инге. Но во что он её втянул: прокуроры, жалобы, СИЗО, передачи, допросы, суды…Как мало счастливых дней было у неё с ним! Всю жизнь какие-то заботы, проблемы, постоянная гонка… —Солнышко, а помнишь, как мы в Петрово-Дальнем отдыхали? Москва-река какая тихая была. Прекрасная библиотека. Лес. —Да, мы в домике с тобой жили, ещё до рождения Тимки…Романы Пикуля читали. И так далее,и тому подобное… –Там ещё бабулька одна, лет под восемьдесят, сотрудница какого-то министерства, в шляпе картинно покуривала на берегу длинную такую папихетку…А татары за своих нас приняли…Трещат что-то, а мы –ни бельмеса. Только в ответ— исемисес! —Да, помню,милый. Правда, давно это было. —А в Балабаново, когда сынок впервые ножкой тебя изнутри стукнул? –Стукнуть то стукнул, да ты меня, беременную, ёханый бабай, выступать в клубе Дома отдыха потащил! —Так ведь артисты мы с тобой!. Да и животика твоего под халатом шёлковым никто не заметил…Людей порадовали. —Артисты…Пошли обедать, артист!.. —Может, разберётся, а? –Будем верить в чудо. Одна надежда на отца города — прокурора да на Отца небесного… —Да-да…Помнишь, Бусенька, роман Солженицына «Бодался телёнок с дубом»? Писателя давно нет, все прошлые правители и их жертвы тоже сгинули, а дубы могучие всё стоят. И молодая поросль дубовая их сменяет постепенно, ещё более непробиваемая… —Телёночек ты мой , почисти чесночку пока, я борщец уже разогрела…Бодание с этими дубовыми рощами— мно-о-го калорий и витаминов потребует!
10. ОХОТА ПУЩЕ НЕВОЛИ
-Слушай , папуля, Лиля с Леной за грибами недавно ходили. —И как— удачно? —В том-то и дело, что оченно довольны. Не хочешь съездить? –Как же не хочу? Очень даже желаю. А то все эти мытарства и походы по судам до того обрыздели…Ты со мной ? —Я бы с полным удовольствием, да Оля на подработку пригласила…Может, Тиму позовёшь? —Отличная идея! Только сможет ли он и встанет ли в такую рань? —Они с Эвой с поездки на Брянщину уже вернулись, студия закончилась, я созвонюсь… Оказалось, что ребятки приедут в тот же день. Точнее, Тима приехал, а Эва появилась на следующий день. Когда появился сын , они славно повечеряли втроём. Георгий, как всегда за эти месяцы после возвращения из СИЗО, приготовил ужин и накрыл на стол. Тиме были пожарены котлеты(не скажу какой именно фирмы, чтоб не посчитали рекламой. Намекну: на «Е» начинается, на «Но» кончается. Вкусненькие. Индюшиные! ) Инге, по её вкусовым предпочтениям, супруг подал жаренную в муке на подсолнечном масле рыбку с прохладным в такую жарищу названием «Ледянка». Львович также в хорошем темпе приготовил два салата: овощной и свекольный. Последний очень уважала супруга. Готовится он просто(для тех моих читателей, кто записывает-И.К.). …Отварить две-три отечественных свёклы, охладить в холодной воде, почистить. Натереть на ручной крупной тёрке в эмалированное блюдо. Очистить несколько долек чеснока и натереть уже на маленькой тёрочке. Натереть в то же блюдо яблочко-два. Коли яблоки нового урожая ещё не вызрели и их нет, можно обойтись и без оных. Всё натёртое тщательно перемешиваем с домашним способом приготовленным майонезом и подаём к столу в фаянсовой посуде. Рядом располагаем столовые ложки…Не забудьте слега-слегка посолить. Приятного аппетита! …Ещё там были поданы горячий борщ, домашняя горчичка, обжаренная картошечка, тонко нарезанное сальцо, салат из морской капусты и аппетитный бездрожжевой чёрный хлеб «Пуш..нский». Тима щедро поделился привезённой с родины бабушки Эвы рябиновой настойкой на коньяке…Тосты в последние месяцы звучали традиционные. Первый— за досудебное закрытие неправедного дела. Второй— за здоровье всех присутствующих, включая отсутствующего адвоката. Следующих тостов Георгий Львович, как правило, уже лично не поддерживал. Он с детства запомнил мудрость, изречённую дедом Семёном Васильевичем. Первая рюмка— для здоровья, вторая— для веселия, а третья— для раздора…
Прожил дед 79 лет. Прожил бы и больше, да вот беда— в свои 75 сломал ногу: загляделся на тракториста, ехавшего по деревне. Он показался похожим на Ивана Ярыгина, мужа дедовой старшей внучки Алевтины,заядлого рыбака. Проживали они неподалёку от Калиновки-пониже села Истобенск в деревне Нижние Ярыгины, что на Вятке-реке. А за трактором-то были прицеплены приподнятые плуги(чтоб дорогу не бороздили). Плугом деда Семёна и зацепило. Бабушка-Афанасия Фёдоровна— прожила 82 года…Выпускница Истобенской церковно-приходской школы(с похвальным листом).Всю жизнь трудилась в колхозе и на своём огороде, родила почти на меже семерых ребятишек. Только двое долго не прожили: Тонечка-любушка и Санчик-голубчик. Все остальные-три дочурки и два сыночка в люди вышли. И всегда за обедом старики выпивали по две чарочки. Дед — по приличной стопке казённой водки, бабушка — по две рюмашки поменьше и внучок — по паре маляпусеньких напёрстков домашней наливочки на смородинке. Эти напитки непременно подавались и внуку Гошеньке(«для аппетита»), когда он гостил у них в деревне,неподалёку от славного села Истобенск. Это древнее село было широко известно по всей стране своими необыкновенного аромата и вкуса солёненькими огурчиками. Вот этих-то огурцов на том семейном застолье Калинкиных лишь и не было. Гоша ещё в малолетстве познал, какими мозолями и потом добывались те огурчики, откуда в них соль. Они втроём, а иногда, когда в деревне гостила двоюродная сестра Галя и вчетвером— с дедушкой и бабушкой —с утра поливали многочисленные длинные огуречные, помидорные и капустные грядки. Потом водой из двух колодцев, крутя воротами и подтягивая тяжёлые оцикованные вёдра на длинных цепях, заполняли огромные металлические баки и бочки,чтобы водица грелась на солнце. Для вечернего полива. Днём поливать нежные растения ни в коем случае не моги! Капли воды под щедрыми солнечными потоками света и тепла — как микролинзы, где фокусируется тепло, превращаясь в смертельный жар… На эти-то огурчики и выучивала вся округа своих деток, кормила и одевала их, поскольку колхозные заработки были мизерны…Курам на смех…
…Но— ближе к двум тостам. Вскоре мама Гоши Зоя Семёновна и его злобный отчим с пшеничними усами Аркадий Павлович, которого бабушка Афоня между своими прозывала вшивиком, приехав летом в Калиновку, с ужасом обнаружили, что пятилетний едок во время обеда лихо опрокидывает стопарики наливки … Мама,конечно, сильно огорчилась. А отчим ещё сильнее огорчил( в тысячный раз!)Гошу своим испытанным средством принуждения к послушанию: чёрным узким ремнём для правки опасной бритвы…Короче, даже два тоста наш неюный персонаж почти до 70 лет не поддерживал! И виной не санкции давно покойного отчима, а просто трезвый образ жизни. Ведь призвал же как-то весь советский народ один из Генсеков: «Трезвость— норма жизни каждого, кто за Перестройку! И пусть нам тут не подбрасывают…усякие поллитры!». После чего перестройщики, все как один отошли от винных очередей, решительно повырубили виноградники, а на безалкогольних свадьбах вместо бездумного «Горько!», заскандировали осознанное «Сладко!». И правильно! Ведь горького там уже не предлагали, а лишь сладкий лимонад и кисленький прошлогодний берёзовый сок…
Но мы отвлеклись. На том семейном рауте Тима доложил об успешном окончании 31-го творческого сезона их театра, директором котрого его назначил Георгий Львович ещё в тот год , когда сын вернулся из Армии…
* * *
…ВДВ были мечтой Калинкина-младшего. И чтобы попасть в эти элитные войска, он предпринял огромные усилия— ходил на приёмы,писал,звонил, проходил комиссии. Наглость и труд всё перетрут! Взяли его именно туда. Инга и Львович никогда не забудут, как приехали они в Нарофоминск на присягу в то горячее лето— 2010. Всё Подмосковье, как и 12 областей России, были тогда затянуты сизо-серой дымкой пожаров. Густая мгла затмевала сонце. Его лучи с трудом находили себе дорогу сквозь тучи гари, пепла и дыма. Дышать было нечем. И, тем не менее, чтобы ритуал торжественной присяги состоялся, будущие десантники должны были совершить хотя бы по одному, чисто символическому, прыжку с парашютом. Молодых и неопытных, непрактичних и необученных привезли в Тульскую область на один из аэродромов. До посадки в самолёты новобранцев долго держали на солнцепёке, не давая воды и не разрешая отходить в тень. Закаляли. Хотя офицеры, прямо на их глазах-глазах молодых салажат, только-только оторванных от заботливых мамочек— пили прохладный чай и пузырчатую минералку под большими тентами…Свои прыжки они всё же совершили с головокружительной высоты. Кто с криком: «Никто, кроме нас!» устремившись в бездонный колодец внизу, кто, получив пинок обозлённого на весь белый свет прапорщика в новеньких берцах…Но застряла в бритых головах молодых обида. Одним— нельзя ничего, другим— можно всё!..Почти, как в тюрьме… На параде все браво маршировали, гремели марши, профи показывали коронные приёмы, разбивая бутылки о буйные свои головушки и круша кирпичи могучими кулаками. Георгий Львович от имени родителей с высоченной трибуны произнёс сынкам яркую речь о традициях русского воинства, которые теперь продолжат они, последователи Кутузова, генерала Маргелова и ведомые командующим Шамановым. —Там где вы— всегда победа! Высокому начальству речь понравилась. Им милостиво разрешили остаться с сыном в части до утра.Завклубом— симпатичная блондинка бальзаковского возраста, уже приметившая себе в помощники музыкального Тимофея, разместила их прямо в клубе. Мало того, солдаты принесли им постельные принадлежности, бутылки с водой и два мощных вентилятора, каковые и спасли Калинкиных от перегрева…Вскоре после присяги большие начальники из московского штаба перевели Тимофея для прохождения службы в ансамбль песни и пляски ВДВ… Ансамбль располагался в столице на территории войсковой части в районе Сокольников. Родители часто навещали своего солдатика, привозя домашнюю еду, фрукты, любимый сынком компотик. Тима в ансамбле вначале помогал грузить и подключать аппаратуру, носил костюмы артистов. В общем, служил рабочей силой. Понемногу ему стали доверять и другие, более ответственные, дела : подпевки, запись фонограмм. Как-то на внутреннем мероприятии— в самой части— Тимофей с большим успехом выступил в концерте с сольным исполнением на саксофоне джазовой класики и спев песню свого сочинения,посвященную главной героине вечера— завстоловой. Надо ли говорить, что после этого питание Тимы да и всего ансамбля улучилось заметно?..Руководству ансамбля этот справный солдат понравился. Ему всё чаще доверялись разные ответственные задания. Там Тима подружился со звукорежиссёром и солисткой Светланой,оказавшейся бывшей студийкой Мурманского «Диалога», воспитанницей Георгия Львовича. Воистину, неисповедимы пути Господни!..Всё бы хорошо, да вот беда: между руководством прославленного ансамбля и командованием войсковой части постоянно шло скрытое противостояние. Военные время от времени подчёркивали, что артисты вообще-то их подчинённые. Если заслуженных певцов,музыкантов и танцоров это их мнение мало касалось, то простым рядовым приходилось несладко. Поэтому Тиме, как слуге двух господ Труффальдино в исполнении Константина Райкина, надо было обязательно быть в двух местах одновременно. На утренних и вечерних построениях части,участвовать в ПХЗ— чистках-мойках казармы и подметаниях территории,присутствовать на разных других обязаловках. А после этого бегом мчаться в соседнее здание на репетицию своего ансамбля. Но ничего, выдерживал, так как молодой был. Правда,пристрастился к курению. Что делать, коли сержант обьявляет: «Для тех, кто курит— лёгкий перекур на полчаса, остальные роют траншею дальше!» К тому же случился и обязательный, внезапный, как всегда в Армии, марш-бросок… Десантуру подняли на рассвете, вручили по тренировочному тяжёлому рюкзаку и— беги десять километров. Не добежишь до финиша вовремя — будет повтор для всего подразделения. Он,конечно, добежал. Но итогом оказалось двухстороннее воспаление лёгких. Вначале Тиму положили в столичный госпиталь, потом перевели в знаменитый Пахровский. И через день да каждый день заботливые родители носили сыну домашний харч, поддерживали морально. Навещали его и артисты театра. Настя Фадусова побывала, Ира Шкабарова с Мариной…Ну, а после дембеля Тиму пригласили в ансамбль уже как вольного человека…
…Родители же проинформировали Тиму о последних поворотах громкого дела: было новое продление, допросы Львовича и мамы…
* * *
-Встать! Суд идёт! На этот раз судьёй по продлению меры пресечения оказался сам заместитель председателя городского суда Шарфеев А.Ф.Тот самый Шарфеев, который одно время вёл памятное Георгию дело дочери и зятя Вардина Маркаса.
Именно этот строгий служитель Фемиды,когда сильно беременная обвиняемая прямо во время процесса упала в обморок и санитары её увезли куда надо в таких случаях, заявил, что следующее заседание суда состоится в понедельник(была пятница) прямо в…роддоме! «Народ суду такому удивился!»-высказался о судебной системе царизма один великий баснописец прошлого по имени-отчеству Иван Андреевич…Зрители же суда эпохи зрелой отечественной дерьмократии, кажется, такому решению , привыкнув ко всему, вовсе не удивились, лишь задав наводящий вопрос: «А бахилы свои приносить? Или…» Однако,бахилы не понадобились даже суду: за выходные обвиняемая вместе с мужем Юрием, ходившим по подписке о невыезде, бесследно исчезла. Основная версия, естественно, была: скрылись от справедливого возмездия в неизвестном направлении…Суд продолжился, как уже вспомнили мои великодушные читатели,заочно. Надежда Карповна и Вардин заявляли, что понятия не имеют,куда следственные органы упрятали их несчастных дочку, зятя, а возможно и внука…Это неведение продолжалось до тех пор, пока однажды, спустя три года после возбуждения дела о банде наркодилеров, в каком-то захолустном уральском городишке, один из покупателей сигарет в уличном киоске не решил заодно, втайне от тёщи, жены и лапушки-дочки испить бутылочку пивка. Не называю марку этого толи алкогольного напитка, толи пищевого продукта— об этом до сих пор спорят законодатели. И правильно,куда спешить? Работа идёт, депутатские льготы действуют,зарплата немалая, как это самое пивко из крана, капает…Так вот, снял этот неизвестный любитель пива «Бал..ка№ 3» свои тёмные очки, ловко откинул пробку и приложился к целебной прокладе пенного напитка…Тем временем, плавно едет, изнывая от жары, по почти расплавившемуся асфальту , весь в поту, бдительный милицейский патруль. Глянь— что-то неуловимо знакомое… —Слышь, Никитос, вона рожа будто знакомая. —Гдекося? —Эвон, пивко холодное сосёт, гнида…А нам видите ли неззя… —Точняк. Кажись Никола Питерский, что банк в Нижнем Тагиле грабанул… —Не, у того морда круглее!И шрам во всё табло… —Да,шрам. И одноглазый тот. Вспомнил! Это же Володька-банкомат! Помнишь, ориентировка была. Два года во Всероссийском розыске. –Не, у того усы были, а у этого лоха— баки. — Так сбрил усы-то! Хватать надо… —Да не похож он на урку. Потом разговоров не оберёсся, ежли не того схватим. Знаешь же этих папарацци! Правозащитничков грёбаных! —Похож не похож, ща свалит. Гляди— уже допивает, скот! Дюжие молодцы тормознули и сдали назад. Открыв боковое стекло до конца, Никитос задал счастливчику с запотевшей бутылкой возле ларька классический вопрос: —Слышь,Володька, ты зачем, дурик, усы сбрил? Парень опешил. —Я не Володька, а усов отродясь не носил. — А документики, небось,на рояле забыл? Или предьявим? — Документы?..Ой, утюг включённый оставил!..Ровента!... И бросился любитель пивка бежать на красный свет светофора. Но от ППС ещё ни один нарушитель ПДД не уходил… …Тщетно прождав Андрея полчаса, они поняли, ЧТО случилось. Поклажа была всегда наготове и бабушка Надя, дочка Рената со своей дочкой Викой вскоре уже мчались на левом частнике. Они двигались подальше от цивилизации — на Дальний Восток…Откуда восходит главное светило…Но примерно через два года, когда Рената пошла в сельский магазин за крупой,консервами и подсолнечным маслом, её окликнул местный участковый. Бдительный, как Анискин. –Постойте, девушка, а вы чья же будете? —Я? Я из деревни Акулово —Из Акулово? Это же на самом побережье…У Татарского пролива…Далековато. Я ж там,кстати, всех знаю…А как звать-величать? Я, к примеру, Фрол Пантелеймоныч. А Вас как? — А я с незнакомыми не знакомлюсь! Извините… Он даже не извинился, этот капитан уже не благодушной народной милиции, а деловой строгой полиции, когда заковал её в наручники и повёз по тряской дороге на своём казённом трёхколёсном драндулете в ближайший райцентр необьятной Сахалинской области…Зря прождали Ренату Надежда с Викой…В тот же день, попрощавшись с радушными хозяевами дачи Владимировыми, приютившими их у « крутого бережка далёкого пролива Лаперуза», они выехали паромом «Сахалин-8» по маршруту Холмск-Ванино на материк. Любовь Алексеевна с мужем Богданом и Оксана помахали им вслед. А Иван подарил огромную морскую раковину на память. В ней шумело загадочное Японское море… …Следы беглянок быстро затерлись на необьятных просторах Российских, где всего полно— и леса, ещё не все выпиленные нашими узкоглазыми друзями и недоуничтоженные до конца ежегодными пожарами, и высокие горы со снежными барсами и горными козлами при огромных завитках рогов, со сходом лавин и селями,перекрывающими даже Федеральные трассы,и обширные болота с мошкой, гнусом, бекасами и кряквами, и полноводные реки с лососем и тайменями. Которые привычно заплывают даже в дома при весенних, летних и осенних наводнениях, пока хозяева загорают на прохудившихся крышах своих развалюх, обнимая гусей, поросят и детей. А кто-то говорил, что новая учительница Леры Пустобрёховой по имени Надежда Карповна тоже прежде проживала толи в Красноярске, толи в Пахрове… И что она одна воспитывает внучку Викочку. А где её родители и дедуля— неведомо. Может, живы, а, может, и нет…Да чего только не болтают бабы затерявшегося в глубинах Сибири Ачинска, сидя не на пресловутой скамейке у подьезда с семечками в газетных кульках, а находясь в солидном офисе Сбербанка в ожиданки, когда их вызовут приятные менеджеры, чтобы с улыбочками выдрать бешенные проценты за кредиты? То про Толю Быкова болтают невесть что. Мол самый настоящий алюминиевый король этот бывший учитель физкультуры. То про покойного Александра Иваныча мелют, что не случаймо его вертолёт сел на оголённые высоковольтные провода…Много у нас любознательных и хорошо информированных старушек. А ещё больше душевных русских людей, что согреют, примут, накормят, внимут и поймут… И даже спрячут, укроют в случае чего… …А Регина и Юрий, согласно приговору горсуда Пахрова, отправились по своим этапам. И, поскольку Юрия задержали раньше, и он был простым соучастником, и срок его был меньшим, вскоре за примерное поведение муженька «паровоза» освободили по УДО из колонии под Ачинском…
Где по-прежнему парятся хвойными вениками во время общей помывки под звуки канонады(там нынче летом рванул военный арсенал) его новые знакомцы Бахчей, Язва и Влад…Чтоб зэки не путались взрывов, лагерное начальство заботливо пустило по громкоговорителям концерт классической музыки . Так что «средь берёз и сосен тихо бродит» не осень, как пелось когда-то, а волшебная скрипка Вардина и бессмертные творения Вивальди и Паганини… Рената же, эта отьявленная-по судейским протоколам— преступная оторва, главарка, криминальная авторитетка до сих пор молча шьёт полосатые пододеяльники и наволочки в горошек с лэйблом «Made in ITA…» в одном из пенитенциарных учреждений уже знакомого нам Ажайска…Города, на каждый квардатный метр которого приходится по два-три сидящих и один стоящий— на посту…Решётчатые окна их колонии выходят на тот же купол храма, отблескивающий на закате золотом, на который молится по-прежнему бедняга Иван…Сколько же таких решётчатых окон на великой Руси, да и во всём грешном мире-ведает только Создатель…
…Кстати,мы недавно упоминали самый крупный обитаемый остров России Сахалин. Весёлые соседи с острова Хоккайдо прозывают его Сахарином…Они же когда-то окупировали его после неудачной для России войны 1904-1905 годов. Так вот, допрежь того, по Петербургскому договору 1875 года мы этот удивительный остров получили в полную собственность, поступившись правда северными Курильскими островами. Этот закон от 23 мая 1875 года позволил России осесть на острове более фундаментально. И первое, что пришло на ум нашим вельможам тех царских времён— использовать для обустройства новых обширных пространств и разработок шахт дармовую рабсилу. А именно-каторжан. Для любознательных моих читателей сообщаю,что слово каторга, по мнению учёных,происходит от наименования греческого гребного судна катергон. Все мы слышали выражение «Тружусь, как раб на галерах!» Даже наш В.В.П., поставивший задачу стране максимально увеличить ВВП, его неоднократно использовал. Это и была их первая греческая каторга. То есть, тяжёлый подневольный труд. Но вернёмся к нашей отечественной каторге. 1691 год считается у нас рождением каторги, как особого вида наказания.Точной даты история не сохранила, а то можно было бы запросто установить в этот день ещё один национальный празник с пикниками и фейерверком. Каторги вместе с их обивателями постепенно двигались на восток: Екатеринбург-Нерчинск-Иркутск-Зерентуйск-Усть-Кут. Добрались каторжане и до Сахалина. Основная цель каторги— не исправление злодеев, наподобие Московского многократного убийцы Блохи и шаромыжниц, вроде Соньки-Золотой Ручки, а максимальное использование их мускульной силушки для пользы государства. Чем не ГУЛАГ, скажите на милость?! По Уложению 1845 года, каторжне работы различали по степени тяжести: заводские,крепостные и рудниковые. Помните хрестоматийное: «Во глубине сибирских руд храните…» После очередной реформы 1879 года каторжане подразделяются на разряды,примерно, как купцы на гильдии.Только не по тяжести кошелька и величине капитала, а по тяжести украденного или содеянного и срока каторги.От 4 до 8 лет— каторжане 3 разряда,8-12 –второго, свыше 12 и бессрочные именуются перворазрядниками. Как в СССР делились начинающие спортсмены. Например, у нашего героя Георгия в молодости были третьи разряды по классической борьбе и по лыжным гонкам…Но мы отвлеклись…В подземных рудниках трудились в поте лица только каторжане первого разряда. Их главной собственностью были ручные и ножные кандалы. На острове Сахалин каторжане прокладывали дороги, сооружали порты, мосты, дома, добывали уголёк на каменноугольных копях— мелкого, но много…Убегали оттуда крайне редко. И практически все погибали в непроходимых таёжных дебрях,утонув в болоте, обессилев или будучи разодраны медведем-шатуном, россомахой либо стаей волков— любителей человечинки… «Глухой неведомой тайгою, Сибирской дальней стороной Бежал бродяга с Сахалина Звериной узкою тропой…» Быт тех, кто отбыл каторгу и продолжает жить на Сахалине в качестве ссыльных и тех несчастных, кто находится в заключении хорошо описал в книге «Остров Сахалин» наш писатель, драматург, врач и великий гуманист Антон Павлович Чехов, посвятивший немало времени своей недолгой жизни этому необычному уголку России…О каторгах и их населении писали Ф.М.Достоевский в «Записках из мёртвого дома»— на основе личных впечатлений, поскольку он отбывал срок в Омском остроге с 1850 по 1854 года, В.Дорошевич «Сахалин(Каторга)», В.Пикуль («Каторга»), Н.Свечин («Мёртвый остров»), лично прошедшие под конвоем многие лагеря А.И.Солженицын («Архипелаг ГУЛАГ» и др..), Варлам Шаламов(«Колымские тетроди»), а также многие другие. Леденеет кровь в жилах, когда читаешь о каторгах советских лет в «Колымских тетрадях», например. «Колыма,Колыма Дивная планета Двенадцать месяцев зима, Остальное— лето…» Страшенные морозы, когда не видно вытянутой собственной руки,когда пронизывает и бесконечно бьёт жгучий холод, когда от голода и нечеловеческого перенапряжения сил умирают ежедневно десятки товарищей с тем же клеймом «немецкий шпион» по трагически известной 58 статье.( Палачи особо не изощрялись по части обвинений. Шпион— самое короткое и эффективное определение, понятное всему советскому народу.Некоторые образованные следаки,окончившие курс или два в техникумах вводили и небольшое лексическое разнообразие к этому застеночному штампу: германский шпион, японский, турецкий, итальянский…) Когда нужно в начале рабочего дня в полумраке успеть схватить из заиндевевшей телеги хоть какой-то инструмент— кайло, лом или лопату, чтоб попытаться выполнить за мизерную пайку норму по выработке руды— золота, титана,урана или олова. Да ещё при этом не сломать кирку или тачку, иначе добавят ещё десяточку за вредительство…Иначе— смерть…Те же, кто выжили в том аду, никогда не забудут и дорогу в него… « Я помню тот Ванинский порт И вид парохода угрюмый, Как шли мы по трапу на борт В холодные мрачные трюмы… Один из таких «шпионов» вышел на свободу лишь в 1979 году… И до сих пор не реабилитирован. Желающих узнать подробности и найти достоверные подтверждения отсылаю к документальной ленте в 3 частях с кратким названием «Колыма»…Хочу лишь заметить, что вся столица знойного края солнечный город Магадан,как и другие подобные города, зиждется на человеческих костях, невероятной жестокости соплеменников павших, на слезах, проклятиях и страданиях тех каторжан… Обьективности ради,следует сказать, что каторги— не наше национальное изобретение. Как мы выяснили, они существовали не только в Древней Греции. Это и Римская империя, Англия, Франция, США, Германия и т.д. Все они под видом наказания использовали бесплатную рабсилу. В Африке,Турции, Индии, Аргентине, у наших долгоживущих и очень любящих петь русские песни в караоке-клубах соседей японцев до сих пор юридически существуют каторги… Просто жуть какая-то!.. У нас в УК официально уже давно нет такого вида наказания. А нравы остались прежние: посадить побольше, помучать, дать срок подольше… И бродят, бродят устойчивые слухи о каких-то секретных урановых рудниках, где в антисанитарных условиях некие бывшие кооператоры или зарвавшиеся крикуны-блогеры, критиковавшие (задолго до его ареста)без оснований,скажем, губернатора Сахалина едроса Хорошавина Александра Вадимовича за его скромное увлечение коллекционированием купюр (1 миллиард рубликов) и «недорогих» часов(всего-то 800 штук эксклюзива!), грузят совковыми лопатами в темноте вагонетки что-то светящееся, как глаза собаки Баскервилей из рассказа незабвенного А.К.Дойля…И ужасающий вой этой кровожадной бешеной собаки часто слышится в отдалённых штольнях загадочных шахт и в окрестностях бывшего Акатуя…
* * *
На удивление, Шарфеев предстал добродушным, внимательным и тихим человеком. Это был худощавый мужчина лет за шестьдесят. Естественно, в чёрной судейской мантии. Альберт Фёдорович не вязался к анкетным данным обвиняемого, быстро прочитал вслух все положенные пункты обвинения и выполнил другие обязательные моменты. —А зачем вам, собственно, продление? Неожиданно спросил он следователя . Тот не ожидал подобного и замялся. —Ваша честь, дело сложное…Преступ…Обвиняемый — очень опытный, изворотливый…Надо провести оперативно-разыскные мероприятия на подобные преступления. Прочее… —Вы возитесь с делом об одном поцелуе уже полгода…Вот Михаил Евгеньевич не даст соврать, как мы работали в следствии в советское время. Он, помню, за три месяца арестовал и изобличил банду из пятнадцяти отьявленных мерзавцев! Вас бы за такую работу тогда давно погнали поганой метлой! —Много сложностей…Надо провести мероприятия на подобные преступления… —У вас есть конкретный план? Вдруг Вы опять не успеете? Ёлочкин молчал, туго соображая, что ответить. —С Вами всё ясно! На суд Вы должны приходить подготовленным…
Решение было принято— продлить меру пресечения. Но Львович получил моральное удовлетворение, что подленькому тихарю Ёлочкину хоть кто-то надавал по щекам! И что этот судья не такой уж плохой, каким он себе раньше его представлял.
* * *
Перекурив напоследок и включив заранее диктофон, Инга, волнуясь. вошла в здание Следственного Комитета. Ёлочкин встретил на вахте и провёл свидетельницу в свой кабинет. Наконец-то! Уже 31 мая, а допросить её собирались в самый первый день— ещё 22 января. Еле-еле добился адвокат Софронин, чтоб хоть кто-то из свидетелей защиты был допрошен. Инга положила свою сумочку поближе к следователю и –процесс пошёл. Допрос начался. Удивительный метод у этого молодого, но бесчувственного, деятеля. Он тихим,бесцветным голосом задаёт свои вопросы и печатает, в основном , свои же ответы. Львович убедился в этом ещё в январе, а затем и накануне допроса жены, а именно 29 мая. Тогда следователь спросил его, например, о том, почему Калинкин часто в своей жизни менял место жительства? Вопрос при любом ответе понятен. Бросить тень. Конечно, очень подозрительный тип— часто заметает следы, уезжая внезапно куда-то. Ответ, что тому было всего 13 лет и его с Урала в Киров перевезли взрослые домашние, поскольку там, в Вятских землях их родные края,он записал так: искал родственников. Да Гоша-то никого сам тогда не искал, перевезли взрослые и всё! Из Кирова в Мурманск поехал по распределению, после института. Единственный осознанный переезд они сделали из Мурманска в Пахров, поскольку заработали Северный стаж и надо было учить явно одарённого сына в Москве…И вообще,большая творческая карьера без столицы невозможна. Об этом же следователь зачем-то переспрашивал и Ингу. И о разном прочем. Забыв спросить свидетельницу о главном: не замечала ли она у мужа тяги к сексу с детьми, целовалась ли с ним с языком, смотрели ли они порнофильмы?..И опять понятно почему не спрашивал— чтоб не было отрицательных свидетельских показаний, что это полный бред! Что такого никогда не было! Ещё он не спрашивал про отравляющий газ, пущенный операми, про то, её ли ноутбук они зачем-то забрали. И т.д. Важнее предстоящему суду знать, почему съехали они двадцать один год назад с сурового Севера, выйдя на пенсию?… А то, что все оттуда выезжают рано или поздно, из холода и мрака, из края дефицита кислорода , магнитных бурь и повышенной радиации— это не столь важно…
* * *
…Хорошо они тогда посидели, пообщались в узком театрально-семейном кругу. Вспомнили Лёвушку, который страсть как соскучился по дедушке Львовичу и названивал часто от другой бабушки, майора полиции Марии Львовны. Он слёзно просит забрать его в Пахров, к бабе Инге.
… Поразительно! Такая звонкая свадьба была у Тимофея с Анной! Прямо образцово-показательная. Вёл её, естественно, в лучшем ресторане лучший тамада Львович. Среди гостей со стороны жениха— сплошь артисты— коллеги из ансамбля песни и пляски ВДВ, бывшие однокашники по театральному институту, супер-скрипач Вардин Маркас, жонглёры, певцы…А со стороны невесты— тёща, весёлый майор и её коллеги-полицейские. Столько было шуток, приколов, ярких номеров, поцелуев и испытаний молодых, приехавших на роскошном гипер-супер-пупер-автомобиле…Отлично тогда повеселились. Жаль, через пару лет развелись…Не сошлись непримиримыми характерами: никто никому ни в чём не желал уступать! Ну, бывает…Зато теперь Лёвчик может время от времени курсировать от мамы к папе, от одной бабушки к другой— с дедушкой Львовичем, «внезапно уехавшим в длительную командировку»… Вспомнили добрым словом легендарного дядю Васю— танкиста, писателя, исследователя Отечественной истории и великолепного рассказчика анекдотов. Василий Семёнович, дядя Георгия по маминой ветви, сын того самого Семёна Васильевича, что не больше двух стопок принимал и который долгие годы был директором Истобенского сушильного завода. Истобенск-это старинное село на левом берегу Вятки-реки,ему уже 650 лет стукнуло в этом году. Основали его новгородские укшуйники— речные разбойники. Потом Котельнич основали, Хлынов(Вятку). Жили тут прежде всякие малые народы-в землянках,шалашах. А пришлые –избы деревянные поставили. Прозывались такие большие,крепкие и тёплые жилища истобами. А в общем и целом получилось красивое село— Истобенск. Так вот, многие истобяне пробавлялись рыболовством,овощеводством,бурлачеством,разными отхожими промыслами. Даже гармошки научились делать. А в родной Калиновке,что старше села аж на 40 лет-в 1629 году основана— Семёна Васильевича,потомственного крестьянина, даже рыбные блёсны и удилища искусно изготавливали на продажу. Более же всего выручали всю округу истобенские огурцы. По вкусу-это просто песня! Упругие, ядрёные,хранящиеся всю зиму в дубовых бочках с хренком,чесноком,смородиновым листом и прочими приправами в проточной воде…Однако, выращивали истобяне и прочие овощи-капусту,помидоры,лук,чеснок,морковь,свёклу,картошечку. И всё это тоже умели сохранить в целости до нового урожая. Так вот,сушильный завод. Это предприятие выпускало сушёный лук, морковку, свёклу, картошку. Эта продукция пользовалась особо повышенным спросом во время Великой Отчественной, когда обычные овощи трудно было сохранить и не поморозить зимой. А бойца надо кормить! Иначе, как он сможет одолеть фашиста! За ударную работу завода в лихую годину его директор Семён Васильевич был даже отмечен Благодарностью Верховного…Сам же дядя Вася, который был тогда безусым юношей, а никаким не дядей, буквально как в военных фильмах, пришёл в Оричевский райвоенкомат почти сразу со школьного выпускного. Потом было танковое училище на Урале,в славном Челябинске, фронт. Он участвовал в Сталинградской битве, отважно воевал на Курской дуге, форсировал Днепр, освобождал Белоруссию и пол-Европы.Несколько раз горел в своей самоходке, а потом в Т-34…Две контузии,три ранения… Был награждён пятью боевыми орденами , а также медалями за взятие разных европейских столиц. О своём боевом пути написал несколько солидных книг, изданных в Москве и за границой. «Батарея, огонь!», «Залп по имперской», «Зигзаги войны!» и др. В конце концов получил звание полковника. С родными встретил своё 90-летие. Была на том юбилее в Кирове и представительница Калинкиных Инга.(Тима с Георгием работали на новогодних мероприятиях).На его доме по улице Широнинцев после кончины дяди Васи была открыта памятная доска. Славный был человек. Весёлый. Анекдотов знал-уйму! Он всегда помогал своим сёстрам, родителям, племянникам. Любимцем был умненький племянник Гоша…Вспомнили и маму Георгия, Зою Семёновну, сестру Василия. Она была учительницей немецкого. Очень чуткая и душевная женщина. Сердце её подкачало и перестало биться в 45 лет. Её утрата— одна из самых страшных трагедий в жизни сына, встретившего уже свой 71-й День рождения…Упокоилась мама в Кирове, в холодный октябрьский день. В Петелино пришли тогда многие ученики,коллеги,знакомые. Рядом с осиротевшим навсегда 17-летним Гошей были в тот час печали бесконечной дядя Вася и тётя Соня, любимая мамина сестра. Она с Урала специально на похороны приехала— сестру проводить, племянника поддержать…Не думала не гадала Сонечка золотая,что через несколько лет и сама здесь,в этой стылой земле вятской окажется, в одной ограде, что Гоша поставил, с подруженькой Зоечкой…Так и улыбаются с памятников из серого камня две эти сестрички с тех пор давних. А рядом— ещё место про запас осталось. Кто-то там будет редких приходящих, оставшихся жить-бытовать, тоже печалить?..
* * *
Не думал не гадал и Георгий Львович, неожиданно попав за решётки, что доживёт до своего Дня пограничника, когда он, собственно, и родился. Лёше Никишкину было приятно такое совпадение…Но худо-бедно подошло это заветное число. Он на свободе. Жив. Более —менее здоров. Они решили отметить это событие. Кто знает, сколько ещё дней и лет отпущено Всевышним? На лесных пробежках с Ингой Калинкины уже давно приметили местечко под густыми кронами деревьев, где какие-то доброхоты устроили длинные столы со скамьями. Решили забазироваться там. В самом деле, сколько можно искать брёвна, стаскивать их на какую-то полянку, всё обустраивать заново, если добрые люди уже постарались? Принесли они всё, что требуется для застолья, для шашлычка и т.п. Классный получился лесной банкетный зал. Львович колдовал над мангалом,Тима собирал сучья и занимался костром,чтоб приготовить фирменный глинтвейн, женщины хлопотали по части сервировки, накрыв деревянные крепкие столы красивыми скатертями. Вот уже все хлопоты позади и сидят они с «бокалами». Тима, как всегда, предоставляет слово главе семейства. Но на этот раз Львович скромно отказывается и передаёт это право Инге. —Родной наш, красивый, талантливый, любимый Львович! Поднимаем бокалы за тебя, за твою мятежную душу! Знай, что мы тебя все любим и будем с тобой в любые времена— и грустные и светлые! Красивую и как всегда развёрнутую речь завернул и Тима. Мать с отцом переглянулись.Они вспомнили долгие и очень интересные речуги юного артиста, которому было тогда лет 5-6, когда приходили спонсоры театра…Выступила и Эва, сказав кратко и понятно о том, какой замечательный новорожденный..Неожиданно Львович тоже попросил слова. Вначале он прочёл посвящённые Инге новые стихи. Потом, объявив: «Подарочек», быстро поднялся с места, отбежал за большое дерево и проделал там какие-то манипуляции. И выскочил оттуда в образе капитана дальнего плавания— китель,фуражка. Был у них в реквизиторской такой костюм. Затем, напевая «Мне нипочём, всё нипочём, хочу быть только моряком!» достал из разноцветного пластикового пакета книгу в серой обложке с названием «Седьмая книга». И открыв обложку, показал портрет её автора(себя) в таком же морском наряде. Публика зааплодировала. А Львович открыл другую страницу, где значилось, что автор посвящает эту книгу своей жене-Инге!..Львович тут же поставил на экземпляре номер один автограф и вручил супруге…Потом он подарил сыну свой фирменный тамадовский перстень, сказав, что это фамильная реликвия и теперь она переходит к Тиме. А Эвелине Николаевне, поскольку она в театральной студии преподаёт этикет, преподнёс «Золотую книгу этикета». —А сейчас подарок для всех! Праздничный салют! Львович быстро раздал всем китайскую пиротехнику. Зазвучала пальба хлопушек. Полетели цветные блёстки, конфетти, ленточки. Вот тебе раз! Вместо того, чтобы чинно сидеть за столом, пыжиться от важности и с умным видом принимать поздравления, этот неугомонный человек сам устроил близким весёлый, неформальный праздник! Шашлык, к счастью, оказался неплохим. хотя малость и подгорел. Впрочем, под горячий глинтвейн никто,кроме начинающего мастера шашлычных дел, этого не заметил!..Замечательный получился 71-й День рождения. Кто знает, возможно— это финальный аккорд симфонии жизни…
* * *
…Неожиданно зазвонил домашний телефон. Львович снял трубку и прижав к уху,молчал. –Георгий Львович, какая у вас квартира? Хозяин узнал голос старлея ФСИН. –Шестьдесят девятая! Тут же запиликал домофон. Львович нажал кнопку открытия входной двери в подьезд. –Нурсултан Алибекович, добрый день! Как дела? —Здрассьте, Георгий Львович! Где у вас наша аппаратура? Они прошли на кухню,где постоянно стоял передатчик сигнала от браслета на ноге. Внешне это был чёрный телефон с трубкой. —Сигнала нет…Покажите ногу! Львович поставил левую ногу,поднял штанину трико.И –о,ужас! Именно так пишут в романах, когда герой вздрагивает от страха и неприятной неожиданности. А как выразиться иначе, когда сам собой с ноги свалился браслет.Тот самый неснимаемый чёрный пластиковый браслет,похожий на ручные часы на руке следователя Ёлочкина.( А может, у следака на руке вовсе не часы?..) Нурсултан тоже удивился.Он взял в руки браслет,тщательно изучил его. —Ничего не откручивали? —Да что Вы?! Мне неприятности ни к чему! Я всю жизнь-то на зелёный свет переходил дорогу… —Иголка есть? —Да, вот! Старлей что-то подкрутил, снова надел браслет на щиколотку подопечного и закрутил секретные винты…Достал свой айфон… —Вот, совсем другой оперкот— есть сигнал!..Распишитесь… Георгий Львович расписался в каком-то акте. –Как в отпуск сьездили? —Отдыхать— не работать! В Оренбургской области был, на родине. –Там лесов ведь почти нет? Грибы не пособирать? —Почему? В степи их полно…Ну, а как у Вас дела? —Пока тяжело. —Понимаю. Держитесь, Георгий Львович! —Спасибо! Может — кофе,чаю? —Потом, как всё разрешится.И— не чаю! –Понял! Счастливо…
(Окончание следует)
: *заваливаюсь
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
