Мысли роем — душу рвут,
память ярче, — чем костёр.
Бьёт и хлещет,— словно прут;
сердце — печка. Горячо.
— Хоть кричи и не кричи!..
Шквал из чувств — замучит грудь.
В горле комом — кирпичи;
будь, что будет; будь, что будь.
Солнце кубарем внутри,
разум — мутный, в летний зной.
Нет — дождя. (Держу пари)
Небо затянулось — мглой.
Жгучий воздух на ветру —
гладит волосы. (Сдержусь...)
В эту сильную жару —
облака бежав из уст —
чуть касаются людей,
очертая — весь предел.
Время, — самых пылких дней...
Время,— юности моей!..

Под шорохом обманчивой листвы,
за самым дальним, самым дальним горизонтом...
Я вижу: Горло голое весны
и фатом нежности тревожит мне аорту.

Забудь, прости...совсем не вспоминай...
И так — проходят дни, проходят — годы...
А Что в душе, шагнувшей через край
и вырывавшей полную свободу
из рук морей?.. — А Что в душе?..
В ней — пусто. Съединившись с небом в грозы —
она страдала, чтобы было ей — смешней
воспринимать всю боль, воспринимать угрозы,
когда столкнуться ей лицом к лицу
придётся с жизнью, истово — бездушной.
Изливши слёзы все, она свой взгляд творцу —
отдаст. Взмахнув ресницами — воздушно.

Я отрекалась от всего;
бледнела, плакала, грустила,
и счастья, — не было его,
я только душу — износила.
От самых тяжких мук, тревог, —
я отказалась, не жалея.
Мне всё казалось, мир — жесток,
обманчив, бьёт ножом в трахею.

Мне всё казалось, Бог — простит,
отпустит — грех, любовь — подарит,
ведь с болью жить слагая стих —
мне не под силу в пытке камер.

Вот за спиной, — дрожит февраль,
кромсают лёд — противоречья.
Порой, рвануть так тянет вдаль
из ничего, рождая — вечность.

Прошёл тот день, когда вся боль —
лилась наружу через сердце.
Осознаешь, что: За чертой
души — нам никуда не деться.

Пылая, ярче мы гореть — хотели,
всё же, это — странно:
Искать открытую в грудь дверь,
когда у самого — прохладно
там. И не поймут, и не простят;
уже ты станешь — задыхаться,
пульс выбъет — частый и молчать —
не сможешь. Так захочешь — сдаться,
но остановит свет тебя.
Тот свет, в котором есть — порывы.
И до последнего себя —
отдашь, за луч его вершины.

Свет в окнах бесится, радуга плечи укутала,
— После дождя — меня ждёт гробовая — тоска.
— Господи, силы мне дай, продержаться хоть две минуты
с ним. А не то, — я шагну за край.

Тьма надвигается. — Помнишь, ведь я — хорохорилась?..
(Вечность настолько опасна в Его глазах!..)
— У меня, только Всё — ломается и ничего — не строится,
весь огонь и лёд — застывает на рукавах.

— Грешная я. — Столько судеб уже исковеркала!..
Он ведь на руку чист, как котёнок, — доверчивый.
— Бешенная!.. — А любовь окаянная — бешенная!..
(Чтобы встать высоко, — нужно сильно скатится вниз...)

— Радость и смех!.. Поцелуями окаймлённая
притча уже еле держится на губах.
— Так ли у Всех?.. — Почему, трижды воспалённое
чувство из сердца рвётся, внушая — страх?..

Чаще стучат аорты, я плавлюсь точно — олово.
— Мне бы любить, за туманами блиндажей...
Струны у лиры — рвутся, рифмы настолько — голые,
что вонзаются в мысли, как пара весенних клещей.

— Ваша, или не Ваша?..— Мне так не хватает — ласки,
руки — дрожат и я верно сейчас — заплачу.
— Больно касаться башен, я будто бы вся — из сказки,
— Сударь, ловите за хвост, ведь со мной Госпожа удача!..

— Ваша, или не Ваша?.. Солнце клонится набок,
небо на ритм увеличит мне скорость света.
— Дальше! — Порвать оковы! — Вглубь! — Неизменно дальше!
Но сердце со пьедестала падает в тихий омут.

— Ваша, или не Ваша?.. — Я подгоняю время,
радость в груди — застывает. Мысли горячим серпом
падают на дорогу, свет оголяя — нервом.
(Вас в груди зажимая — счастья не чувствуя даже.)

— Ваша, или не Ваша?.. Взглядом разрезав воздух,
в буре небытия, в сухость или в прохладу —
я наполняю чашу. И вкус виноградных гроздьев —
ложится на тонкие губы. Вы — рядом. Вы рядом. Вы рядом.

— Ваша, или не Ваша?.. — Сколько продлится пытка?..
В горле душа стоит комом, пульсация бьёт в колени.
— Смотрите, попалась в сети. — Ну, как золотая рыбка!..
(Под шумом и плеском волн — море смыло живые тени.)