Ефим Хазанов — Пианист (Друзьям-музыкантам)

И брюки стары,

И пиджак истёрт,

И гротескова узкая фигура…

В торжественный оскал клавиатуры

Вбивает он вступительный аккорд.

Как часто в инструменте укрощал

Он чуткого таинственного зверя,

И тот его железным пальцам верил,

И жёсткость их заведомо прощал.

И — вот он, удивительный концерт,

Летают пальцы, как на тренажёре.

И сколько света в солнечном мажоре,

И сколько красоты в Его лице!

…А мимо пианиста плыл поток

Людей, машин и сполохов рекламных,

Средь суеты и уличного гама

Он был в своём концерте одинок;

Но, словно в очистительной мольбе,

У белых клавиш наклонял он спину.

Смеялось и рыдало пианино,

Швыряя звуки под ноги толпе.

Она нагнулась, хмурая толпа,

Она ладони окунула в звуки

И распрямилась, и воздела руки,

И волосы откинула со лба;

Она запела, воле супротив,

Не понимая, чьей рукой ведома.

Была она светла и невесома,

Как этот восхитительный мотив.

Толпа пыталась гения понять,

Краснели в напряжении затылки,

Слетали с мокрых губ слюны обмылки,

Валилась снедь из рук…

И не поднять.

…В последний раз ударил пианист

По клавишам — и замерло крещендо.

Неловко встал,

Протёр очки зачем-то,

Взял с пианино партитурный лист…

И ни хлопка,

Ни звука, как на грех.

Толпа была изумлена и хмура…

Как смела эта узкая фигура

Заставить плакать и смеяться всех!