В Невский — Горьковатый привкус счастья

— Что день грядущий мне готовит?! — То ли задал сам себе вопрос, то ли сказал утвердительно, не подлежащее возрождению.

А день, в отличие от настроения, обещал быть великолепным. Первые лучи солнца скользили по крышам домов, заполняли улицы, пробуждая город. Игорь стоял на балконе и, по сложившейся традиции, пил горячий шоколад и попыхивал трубочкой. Он прокручивал в голове события последних дней, стараясь отыскать причины этого беспокойства. Но не находил их. Вроде и в словах и в поступках он был как всегда, умерен и осторожен. Рейс сложился без каких-либо эксцессов. Ни каких проволочек на таможне, ни каких приключений на трассе. Груз доставлен полностью, в надлежащем виде, и сдан заказчику. Расчёт последовал тут же, по договоренности. Нет, на работе все было в прядке.

Так, теперь дом. Отношение с тещей не складываются. Обоюдная неприязнь и холодность. Правда, на этот раз обошлось без взаимных колкостей и упреков. Да и жена была нежной и милой. Или в его двухнедельное отсутствие теще «не промывала мозги» дочери, или же Вера не слушала её? Хотя последнее маловероятно. Вера полностью под властью матери, и никак не хочет или не может начать жить собственной головой. Именно из-за этого и возникают между ними ссоры и непонимание. А все из-за неустроенности квартирного вопроса. Вот жили бы отдельно, были бы полноправными хозяевами. И года уходят. Как ни как, а уже тридцать лет. Пора уже давно быть самостоятельными. Вот только в жизни не все так легко. Нет, в семье пока лад и любовь. Так откуда же тогда ждать неприятности? Предчувствие грозы не отпускало его сердце.

Игорь не любил эти походы на рынок. Физически не переносил большое скопление народа. Переживал заранее. Но какое облегчение получал, когда наконец-то он переступал порог квартиры и передавал сумки в руки жены. Сегодня она не встретила его у порога. В квартире висела подозрительная тишина. Игорю пришлось самому распаковать сумки, и распихать продукты в холодильник и многочисленным полочкам кухонного шкафа. После этого он прошел в комнату, где и застал свою вторую половинку. Вера сидела на диване, по-турецки подогнув под себя ноги, и листала старый фотоальбом. Она была так сильно увлечена, что даже головы не повернула в его сторону. Игорь присел рядом и через плечо жены заглянул в альбом. Вера заострила свое внимание на фотографии, на которой была запечатлена его, Игоря, институтская группа. Такие все знакомы, юные лица. Прошло семь лет, а такое чувство, что это было безмерно далеко. Слишком долго Вера не переворачивала лист.

— Не можешь отыскать меня? — Пошутит Игорь.

— Где здесь Маша Субботина? — Спросила неожиданно Вера.

— Третий ряд, вторая слева, — пояснил Игорь, находясь в недоумении от её интереса.

— Я так и думала. Она самая красивая. — Вера захлопнула альбом, отбросила его в сторону. Встала и прошлась по комнате.

— Ага, — согласился Игорь. — Она была первой красавицей.

— У вас с ней была любовь?

— Нет, — грустная улыбка мелькнула на его лице. — У нас была просто дружба.

— Между парнем и девушкой не может быть просто дружбы. Рано или поздно кто-то обязательно переступает эту черту.

Игорь на минуту задумался, мысленно переместился в прошлое.

— Наверное, — согласился он. — Только сейчас я понял, что она была влюблена в меня.

— А ты?

Он не замечал, что жена постепенно заводится, в ее голосе появились нотки раздраженности.

— Я — нет. Тогда я бегал совсем за другой девчонкой. И знаешь, — его потянула на откровенность. — После окончания института я долго жалел, что не обратил на неё должного внимания. Слишком поздно я понял, что она была очень привлекательной и хорошенькой.

В глазах Веры блеснули гневные огоньки.

— А сейчас?

— Что сейчас? — Игорь посмотрел на неё и увидел перемены, произошедшие с ней.

— Сейчас вы встречаетесь? — Голос у неё непроизвольно дрогнул.

— Ты что, Верунчик? — Игорь подошел к ней, попытался обнять, но Вера ловко ускользнула от его объятий.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Перестань, Вера, это уже не смешно. Я не видео её семь лет. Я даже не знаю, где она и что с ней. Не стоит меня ревновать. Если мы перестанем доверять друг другу, то вскоре от нашей любви останутся только воспоминания.

Вера молчала, отвернулась и смотрела в окно. Игорь больше не пытался обнять жену, зная её неуступчивый характер. Она быстрее успокоится, если останется одна.

— Пойду, прогуляюсь. — Сказал он, поднимаясь с дивана.

Вера никак не отреагировала, и только когда он взялся за дверную ручку, она, не оборачиваясь, сказала:

— Она звонила тебе. Оставила свой номер. Просила перезвонить.

Игорь, ошеломленный, тихо вышел из комнаты. В прихожей, на зеркальном столике около телефонного аппарата, он увидел листок с номером Марии.    

Они встретились в кафе, в котором раньше иногда обедали на скудные стипендии. Игорь с большим трудом узнал Марию. Жизнерадостная, весёлая, общительная девушка осталась в прошлом. Перед ним сидела уставшая, измученная женщина. Отрешенность и какая-то неизбежность проскальзывали в её взглядах и жестах. После того, как официант принес заказ, Игорь попытался перевести разговор от воспоминаний на реальность. Но Мария почему-то никак не решалась заговорить о главном. О том, что заставило её отыскать в миллионом городе друга юности, и назначить встречу. Что-то тяготило, тревожило её, и Игорь, понимая её состояние, не стал форсировать события, не стал её торопить. Мария всё же собралась духом, и сказала без лишних предисловий:

— Я больна. У меня рак.

— Маша! — Игорь впал в легкий шок. Это было так не честно, так не справедливо, что просто не находилась слов выразить своё негодование словами. У молодой женщины — рак! А ведь, по большому счету, жизнь только начинается.

— Врачи дают мне только полгода.

— Маша! — Опять хватило лексикона на одно только имя. Да и разве можно в такой ситуации подобрать слова?! Уже нельзя ни успокоить, ни обмануть. Она говорила так, словно уже свыклась с этим вердиктом. Пережила известие и смирилась. Говорила так спокойно, словно речь шла о какой-нибудь незначительной мелочи.

— У меня никогда не было настоящих друзей и подруг. Тяжело я сходилась с людьми. Характер что ли такой? Мне больше не к кому обратиться.

— Я слушаю тебя, — с готовностью, горячо ответил Игорь, искренне веря в этот миг, что и правда он способен на всё, о чем бы ни попросила его Мария.

— Ты же знаешь, что я — сирота, детдомовская. У меня нет никого на всем белом свете. — Она замолчала. — Кроме дочери. — Добавила после непродолжительной паузы.

— Дочери? — Машинально переспросил он.

— Да. У меня растёт дочка. — На мгновение Мария изменилась: легкий румянец покрыл её бледное лицо, промелькнула прежняя очаровательная улыбка. — Её зовут Настя. Ей пять лет. Про отца не спрашивай. Его нет. Просто нет. И никогда не было. И вот теперь, через шесть месяцев, когда меня не станет, она останется совсем одна. А я знаю, что такое, детский дом! Я не хочу для Настеньки такую судьбу.

Она замолчала, и теперь надолго. Молчал и Игорь, всё еще находясь под впечатлением жестокой несправедливости судьбы. Мысли на космических скоростях проносились у него в голове, и наконец-то, сложились в такую мозаику, что самому стало жарко. Мария полностью подтвердила его догадку:

— У меня есть одна знакомая, она быстро и без проволочек оформит опекунство.

Игорь непроизвольно опустил голову, словно на плечи навалилась непомерная ноша.

— Я понимаю, что это безумие. Я не обижусь, если ты откажешься, или даже просто рассмеешься в лицо. Просто я цепляюсь за соломинку. Прости. Мне пора.

Она ушла, а Игорь даже не поднялся проводить её. Он был просто подавлен. Вот она пришла — беда то. Оттуда, откуда меньше всего можно было ожидать. Из прошлого. Было такое ощущение, что ему навязывают ребёнка, словно вменяют в обязанность. Но это же совсем не игры — взять и воспитать дитя. Поставить на ноги, дать образование, в конце концов, просто воспитать достойным человеком! Долго он сидел в кафе, долго прислушивался к себе, пытаясь разобраться в чувствах, которые были новыми, непознанными. Наконец-то, он тяжеловато поднялся, прошептал себе под нос: «В крайнем случае, я ведь могу и отказаться». Он вздохнул. Так хотелось почувствовать облегчение от этой мысли, но оно не приходило.

Он долго еще находился в раздумье: говорить ли о встрече Вере, или лучше будет промолчать. Речь ведь шла о ребенке. А с этим была у них связана своя трагедия. Врач поставил Игорю страшный диагноз: бесплодие. Сколько боли он тогда перенёс, сколько бессонных ночей. Да и Вера переживала не меньше, все глаза, бедняжка, выплакала. Когда отчаянье и безысходность достигли своего апогея, он стал складывать чемодан. Вера увидела это и бросилась ему на шею, обильно поливая его грудь слезами.

— Ничего, Верочка, так будет правильно. Лучше сейчас, пока не поздно. Ты еще молодая, ты еще обретешь своё счастье.

— Нет, нет, — упорно твердила Вера, качая головой. Так и не отпустила его.

Через некоторое время он предложил ей завести себе любовника, чтобы забеременеть. Тогда Вера с неподдельным негодованием посмотрела на него и категорически заявила:

— Никогда! Слышишь, никогда больше не предлагай мне такого. Не знала, что ты не уважаешь меня.

На этом была поставлена точка. Больше они никогда не возвращались к этому вопросу. Вера вся ушла в работу, обустройство квартиры и приготовление кулинарных шедевров.

А вот теперь появляется возможность удочерить Настю, дочь Марии. Но как она отнесется к этому, Игорь мог только гадать. Реакция могла быть непредсказуемой. Казалось, что Вера уже давно смирилась с его бесплодием. Это уже не доставляет ей боли и разочарования. «Сказать или нет?» — почти гамлетовский вопрос теперь терзал Игоря. И уже почти определился — промолчать. Но на мгновение поставил себя на место жены и передумал. «Как я могу пренебрегать её чувствами? А вдруг она только об этом и мечтает, но боится говорить мне? Да и про мои отношения с Марией может подумать невесть что». И он все рассказал ей. Реакция и впрямь была неадекватной:

— Ишь, чего надумала! Сама детдомовская, отец ребенка неизвестно кто! И что может вырастить из этой девочки? Генетику никто не отменял. А сколько волка не корми, он все одно в лес смотрит. Как её не воспитывай — гены возьмут своё. — Она немного помолчала после бурной тирады и продолжила. — И что ты ей ответил?

— Ничего.

— Совсем?

— Совсем. — Ему не хотелось говорить. Тем более об этом. Старался побыстрее вычеркнуть из памяти, перевести разговор на другую стезю. Да не получалась, мысли роем крутились на одном месте. И Вера продолжала неистово:

— Интересная женщина. Ах, как всё ловко она придумала.

— Она смертельно больна, — попытался оправдать Марию Игорь, и Вера метнула в него «молнию»:

— И главное: всё так складно! Ты — единственный, кто может ей помочь! Нашла лучшего друга, — подчеркнула иронично, — а у него как раз проблемы с дитем!

— Вера! — Вскрикнул Игорь. Наверное, впервые повышая голос за время совместной жизни. — Как тебе не стыдно!

Вера осеклась, глянула на мужа. Тот побледнел, прикусил губы. Казалась, давно забытая боль вдруг резко проснулась и разлилась по каждой клеточке тела, перерастая в боль физическую. Ему вдруг стало неуютно и душно. Выскочил из квартиры. Не удержался — хлопнул дверью.

А над городом властвовал циклон или антициклон (Игорь не очень разбирался в этом и вечно путал). Короче, шел проливной дождь. Шумел, сбивая листву с берёзок. По асфальту бежали, пузырясь, ручейки. Игорь сидел в беседке и курил, курил, курил. Обыкновенные сигареты, изменяя трубке и сортовому табаку. Не до этого было. Вообще, было не до чего! В голове билась шальная, крамольная мыслишка: развестись, тут же жениться на Марии, удочерить Настеньку. А потом жить и воспитывать. С большим трудом он отбросил эту мысль. Глупость — не более того. Воспитывать дочь одному при его-то работе дальнобойщика? При умении приготовить только на чисто холостяцкий завтрак? При полном отсутствии опыта обращение с ребенком? Безумие! Да и никогда он не бросит Веру. Слишком сильно он любит её. Безоглядно любит, безумно, а порой просто до смешного. И каждую ссору сильно переживает, принимая близко к сердцу. Даже пустяковые. А сегодняшняя была в тысячу раз серьёзнее.

Они не разговаривали друг с другом. Вера спала в кресле-кровати, по вечерам убегала к соседке. А это было, пожалуй, похуже, чем тёща. И почему человек так любит вмешиваться в чужие дела? Почему так любит давать советы, считая их единственно верными и беспроигрышными?

С великой радостью он дождался того дня, когда снова пришло время выходить в рейс. Какое это счастье: дорога и молчаливый напарник! Две недели он отдыхал от людей, пустых разговоров, от напускных проблем и забот. Так было всегда, но этот рейс стал исключением из правил. Все было как всегда, кроме себя самого. Он так и не смог отбросить мысли и переживания. Не смог переключиться целиком на дорогу и насладиться движением. И Марии он так и не позвонил. Не решился. Она, наверняка, все поняла. Боже, надо было хоть чем-нибудь помочь ей. Хотя бы простым человеческим вниманием. Вопреки тому, что именно ждала она от него. Зря не позвонил. Подумает еще, что он испугался, вычеркнул безжалостно из памяти. Глупо он поступил, бесчестно, бессовестно. А с Верой всё наоборот: ничего не скрывал. И что в итоге? Тоже ничего хорошего. Как теперь отыскать путь к примирению? Как вообще выйти из сложившейся ситуации, сохраняя при этом самоуважение и достоинство?

Игорь был приятно удивлен, когда Вера встретила его в прихожей, чмокнула в щечку, помогла снять куртку.

— Умывайся и за стол. Через пять минут будет готов ужин.

Игорь внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь увидеть причину столь разительной перемене. Неужели она просто так перестала сердиться на него? Или теща на этот раз привела неудачные аргументы против него? Скорее первое, чем второе. Вот только озорные огоньки в её глазах внушали кое-какие сомнения на счет ее искренности.

Ужин был великолепным! На столе — его любимые блюда: жареная курочка, картофель фри, свежие помидоры, фирменный чесночный соус от Веры, итальянское вино. За ужином говорили в основном о его работе, о ценах на продукты и о переменчивой, такой не стабильной погоде. Игорь даже не пытался заговорить о Марии, решив отложить разговор до утра. Не хотелось портить романтический и счастливый вечер.

Усталый и сытый он быстро засыпал, но Вера говорила, говорила, отгоняя сон. И вдруг она сказала просто, даже не меняя тональности:

— Я встречалась с Машей.

Смысл сказанного не сразу дошел до его сознания. А когда все же он осознал, то сонливость как рукой сняло. Он сел в кровати и удивленно посмотрел на жену:

— Зачем?

— У неё просто замечательная дочь. Такая умница. И такая же красивая, как мама.

— Я тебя не понимаю.

— Какой же ты непонятливый, — мило улыбнулась Вера и прильнула к нему.

— Милая моя, — Игорь обнял её, гладил шелковистые волосы, громко вдыхая их аромат. — Как же сильно я люблю тебя!