magalnik — Магдолена и Пророки

БОГ ОДИН, РЕЛИГИЙ МНОГО, ПОТОМУ ЖИВЕМ УБОГО

— Магда, к тебе клиенты, пустить? Трое их, и к тебе просятся. Двое — ничего мужички, третий — ноги еле волочит, а туда же. Про деньги спрашивала, сказали, что так примешь.

— Стоп, Лола, да это же мои мальчики! Веди скорее. Еще балахон серый, не помнишь куда я дела? Подай быстро. И платок вдовий. Молодец. Вот радость — живы они. Ну, веди, чего тянешь? Здравствуйте, радость-то какая. Похудали. Не кормили вас что ли? Лола, самый большой стол в зале... Что, поговорить надобно? Лола, сегодня меня нет, поняла? Можешь идти, куда хочешь, до завтра. Бармена пошли только сюда.

Лола: — Магда, наместник шаха к тебе поднимается, что делать?

Магдалена: — Передай его светлости, что у меня шива по умершей матери, три дня продлится, да простит его Аллах за незнание. А там милости просим в гости. Кажись все. А теперь слушаю вас, мальчики. Ты приляг, Моишале, на диване, вот так. Что ищешь, Иешуа, телевизор? В соседней комнате он, большой, очень.

Иешуа: — Слушай меня внимательно, девочка. О твоей деятельности мне Таскель напомнила, это потом. А сейчас подготовить надо все для связи. В районе двенадцати часов на нас выйдут. Так, проверим, как смотримся… нормально, кажется. Ты куда, Магда, со своим стулом лезешь? Себя показать? (Моисей, кряхтя, велел даме прифундрится на все сто и сбоку присесть). Ну, если старый советует, только тихо сиди. Куда? Прифундриваться? Быстро давай. Да, такой мы ещё тебя не видели. Ягодицы прикрой, дорогуша. Мне всегда нравились, а Моисею, спрашиваешь? Он погладить хочет. Садись уже, Магда, пять минут осталось.

Слышен стук часов. На экране безбрежное пространство с зеленовато-голубым оттенком, быстро проносятся со свистом светящиеся шары, стрелка мышки выловила один из них с надписью «ЗЕМЛЯ», остановив его. Затем панораму прекрасной Земли прокрутили, щелчок раздался, и дверь с большой таблицей «Пресс-служба. Зона 12Х31» раскрылась.

Стрелка мышки толкает дверь. На экране, как живые, лица двух сотрудников.

— Здравствуйте, Пророки. Я Эссит, уже знакомы, из пресс-центра, и рядом советник вот по шаманству, поверьям и религиозным объединениям, господин Фурсон. Говори, коллега, им перевод поступит.

Фурсон: — На следующую встречу прошу Будду пригласить для общей дискуссии. Их много очень — его приверженцев. Все меня слышите, господа? А вы, очаровательная дама, кого представляете?

Магда: — Пресс-секретарь я этих милых Пророков. Да и вы, Фурсон, прелесть.

Фурсон: — Продолжим. Пророки, сидящие здесь, да и другие, создали мифы своих религий самостоятельно, без Божественного вмешательства, так? Но всех вас одно объединяет — это автоматическое причисление рожденных к религии родителей. Малышей, без их ведома, крестят, обрезание делают... Что вы сказали, мадам? Не расслышал.

Магда: — Нельзя там резать, считаю. Это кощунство. И не мадам я еще, уважаемый.

Фурсон: — Религия — это мировоззрение, которое человек сам выбрать для себя должен. Мы же не писали, что у коммуниста Чапая родился сын — коммунист Егор. Взрослый человек выберет более успешную конфенсию, при которой люди лучше живут. Католики неплохо свою жизнь обустроили, не то, что те же христиане, но православные. Почему? Сами разберитесь. Но не прихожане виноваты, это уж точно. Различия какие, спрашиваете, уважаемая. Несущественные: крестятся по-разному и католическим пастырям запретили удовольствие иметь... от... женщин. Им нельзя жениться.

Магда: — Бедные мальчики, мне их очень жаль.

Фурсон: — Иудеи же со своей верой на протяжении веков истреблялись, избранным народом себя считая. До сих пор на них гонения ведутся, а ваш Моисей молчит.

Моисей: — Рождаемость у евреев хорошая, восполняем, но подумаем, подумаем…

Магда: — Не только в постели работать надо, Моишале, скажи своим это.

Моисей: — Фурсон, мы к вам с поклоном приходили — помочь нам в создании единой, может быть, веры, а вы к нам с ревизией... Недостатки и сами знаем. Иешуа, ты чего воды в рот набрал? Что, помирить не можешь католиков с православными? И не старайся, мусульмане их помирят. Не цепляю тебя, Мухаммед, не трогаю…

Мухаммед: — Начитался я в интернете про синкретизм, слово-то какое. А это обозначает объединение разнородных вероучений. Если бы еще знать, как людей синкретизмировать на добрые дела.

Магда: — Слышишь, советничек небесный, замолчал чего? Буддисты нужны тебе — будут они на следующей встрече, а далее чего? Советников соберешь на Совет. А опытные Пророки есть у вас, практикующие? Нет. Моишале, мы кажись, напрасно приехали, надеяться не на кого. Сами, мальчики, думайте, эти не помогут. Что, Фурсон? Со мной на связь личную выйти желаешь? Не получится. У меня уже есть три кавалера, настоящие, прошедшие распятие на кресте, сорокалетний поход по пустыне, сорок лет, заикой став в споре с соплеменниками, а Мухаммед со своими миллиардными сторонниками, которых еле сдерживает? Кстати, где он? Намаз совершает, пусть. Так что думать будете, Иешуа, сами, как убогость убрать, а сейчас ужинать, говоришь, и вина хорошего… Это мы можем. Пока, милые земляне, не прощаюсь. Если что — дам знать. Лола, Таскель пусть подождет, скажи ей, не видит разве, что занята я.