Ольма Ник — Дик Нортон Часть 1. Глава 10.

Ольма Ник

10

Сколько времени прошло с очередного откровения менжатника? Три часа? Пять? Десять? По ощущениям организма наступило позднее утро, но где взошедшее солнце, где настоящий естественный свет звезды, где пение птиц радующихся наступлению нового дня.

Вместо этого — дешевый гостиничный номер. Выключенный сферовизор и немые океанские волны на голографическом окне. Двойной обман. Двойная иллюзия. Как и вся его жизнь.

Сун Ли исчезла. Так и должно быть. Самое верное — проснуться в одиночестве, ощутить в полной мере горечь бессилия перед неизвестным будущим, потерянным прошлым и невыносимым настоящим. Нет ничего реального — это не гостиничный номер на Спектрине, а тюремная камера на нелепом грузовозе цапорианцев, он не десантник штурмового отряда частной военной компании, а программист-навигатор ложно обвиненный в преступлении которого не совершал, он ищет девушку которую не помнит, а та другая женщина которую он любил перед тем как окунуться в новую порцию полуправды… Была ли она на самом деле?

Щелкнул замок, скрипнула открывающаяся дверь. Дик не уверен, что это цапорианцы. Может быть это мама, которую он никогда не видел, принесла ему завтрак…

Цапорианский транспортник висел на орбите Татэу. Обычная орбитальная грузовая станция, выполняющая роль терминала, на этом периферийном мире отсутствовала, и сообщение земля-орбита осуществлялась с помощью разнокалиберных челноков состыковывающихся непосредственно с кораблем.

Дик не знал дальнейшей судьбы остальных членов экипажа «Колибри». Что с ними? Где они? Живы ли? Он и Сун Ли поддерживали друг друга, и после ее исчезновения из их общей комфортной тюремной камеры, Дик впал в глубокую депрессию. Ментальное общение с менжатником сводило с ума. Поделившись своей тайной с Сун Ли он на время расслабился, пришел в себя, теперь же одиночество, бессилие и неопределенность добивали его.

Два цапорианских воина вошли в каюту. Один из них кинул на кровать куль тряпья, жестами объяснил — быстро переодевайся и следуй за нами. Дальше уже знакомый путь по устланным зеленым паласом коридорам к шлюзовому отсеку. Стоя в кабине лифта Дик разглядывал свое отражение в зеркале. Бирюзовые штаны и такого же цвета куртка, чуть ниже пояса. Не хватает только колпака и маски, что бы сходство с сумасшедшим хирургом было полным. Интересно, его прозрачные глаза смогли бы внушить пациентам надежду на выздоровление? А вот белые туфли то, что надо. В таких, наверное, в реал-кегли играют… или на тот свет провожают.

В шлюзовом отсеке царила обычная суета: ездили погрузчики, сновали деловитые живые цапорианцы и роботы авто-функционалы; порты то и дело принимали челноки, и различные грузы споро перемещались в различных направлениях.

Конвой провел пленника через весь грузовой терминал корабля, и вся троица вошла в пассажирский зал ожидания. Дик не увидел ни одного человека, одни цапы. Маленький отряд воинов, не больше дюжины, десяток штатских, многие в масках, все смотрят на человеках. В их взглядах больше презрения, чем ненависти. Плевать.

А потом он увидел гроб. По-другому не назовешь — длинный ящик, аналогичной формы, фиолетово-черного цвета, на портативном катафалке. Приглядевшись Дик разглядел на крышке гроба дисплей, а потом увидел пучки разноцветных проводов, трубки воздуховодов тянущиеся к небольшим баллонам, крепящимся под днищем ящика.

Теперь все встало на свои места. Цапорианцы не собираются отправлять его вместе со всеми в лагерь, относительно Дика у них другие планы, и виной этому менжатник. Джей Пи хороший разведчик. Наверное, получит повышение, орден дадут, попрет по карьерной лестнице. Менжатник — загадочное существо, способное управлять сознанием людей, влиять на живые организмы на расстоянии. Фактически, Дик ничего про него не знает. Сколько еще у Суфлисо тузов в рукаве — а ведь он такой не один. Скорее всего, цапы собираются использовать их в войне против людей. Интересно остальным удалось добраться до Пропеи, или эти маскарадные клоуны сумели переловить всех.

Дик буравил взглядом гроб с менжатником. Попытался мысленно звать Суфлисо, но этот гад появляется в чужой голове, только когда ему нужно. Человека терзал, в общем-то, только один вопрос — останется ли он жив, после того, как цапорианские мозгоправы вдоволь над ними наэкспериментируются.

Суфлисо утверждал, что они связаны между собой. Что это — оборот речи? Образное выражение? Или на самом деле их ментальные сущности соединены? Ментальные сущности — что это вообще такое?

Дик в таких вещах разбирался мало. Но зато он хорошо понимал, что сам по себе цапорианцам не нужен, только в комплекте с менжатником. Интересно как Джей Пи догадался?

А где тогда Оскар? Он тоже должен быть здесь. Непонятно…

Можно переживать и ломать голову сколько угодно. Толку нет. Как только они доберутся до ближайшего цапорианского научного центра, все прояснится. Остается надеяться, что после… операции, пусть это будет называться операцией, его отправят в лагерь для военнопленных. При условии, конечно, что он останется дееспособной личностью.

А Пропея? А Мариза? Как теперь упросить менжатника открыть ему прошлое до конца? Пустое дело. Суфлисо вовсе не рад, что цапорианцы встали у него на пути. Скорее всего, он будет искать возможность бежать и продолжить путь прежним маршрутом.

Бежать!

Вот единственно правильное решение! Никогда, даже до судьбоносной встречи с менжатником, Дик не чувствовал себе человеком слепо плывущим по течению. Сломаться, отдаться на волю волн — это не его. Он чувствовал в себе силы противостоять не только силе цапорианцев, но и силе тех обстоятельств, волею которых, его сюда занесло. И не важно, кто играет первую скрипку, у него своя партия. Он все узнает, все до конца и выберется из череды передряг.

Он не утратил способности трезво оценивать ситуацию, его тело, усиленное имплантами, получившее закалку боевых операций не подведет. Главное не проглядеть малейшую возможность повернуть колесо фортуны в свою сторону, воспользоваться любым шансом, любой невнимательностью противника. И верить в удачу! Депрессия отступала, уступая место жажде деятельности.

Зал ожидания зашевелился, из динамиков прозвучало несколько непонятных фраз, и первые пассажиры двинулись на посадку. Гражданские заходили в шлюз первыми, в зале оставалась только небольшая группа возле транспортировочного агрегата с телом Суфлисо, которую Дик прежде не выделил из основной массы цапорианцев.

Двинулись воины, за ними катафалк которым управлял с помощью пульта цап с высокой прической на голове и в белой маске с причудливыми вырезами для рта и глаз. Один из конвоиров подтолкнул Дика — мол, замыкаем процессию.

В узком коридоре толпа смешалась и Дик оказался среди группы штатских цапорианцев. Высокие фигуры в пестрых одеждах сторонились человека, кто-то пытался пропустить его вперед, кто-то спешил пройти по тоннелю, ведущему в челнок первым. В стыковочном узле пассажиры выстроились в цепочку, по одному, и конвоиры немного отстали от человека.

— Не все умеют распознавать волю Ца, человек. Но мы исправим эту ошибку, — чудовищный акцент не смог скрыть явную угрозу этих слов, произнесенных зловещим шепотом. Дик вздрогнул, захотел было оглянуться, но передумал. — Ты и твой… вшшао иарр (здесь говорящий не смог подобрать слова на малознакомом языке) зараза, проникшая в последний оплот по глупости скудоумных вояк. Заразу нужно искоренить…

Говоривший замолчал, впереди послышались резкие голоса, движение ускорилось, и через минуту все размещались в салоне челнока. Конвоиры нагнали Дика, усадили в глухой изолированный угол, из которого можно было разглядеть только десятую часть салона. Дик изучал цапов, тех, кто попадал в поле зрения и пытался угадать, кто из них мог вступить с ним в неожиданный контакт.

В стане врага нет единства? Явно не все довольны, что менжатника притащили на планету. Чем это может грозить? Новая опасность, откуда не ждали. Не спи, Дик, не спи! Будь начеку.

Благородные цапорианские воины не удосужились его связать или как-то еще ограничить свободу в движениях. Конечно! Их логика понятна. Куда он денется с корабля? Там на Татэу их наверняка ждут, и скорее всего охрана усилится, а значит… Те, кто не согласен с политикой цапорианских вождей, и имеет особые планы на человека и менжатника, попробуют их отбить, а скорее всего, просто уничтожить, возможно, даже ценой собственной жизни, пока челнок не доберется до планеты.

По всему телу Дика прошла нервная дрожь. Он привык, что кто-то постоянно вмешивается в его судьбу и вот-вот очередная попытка такого вмешательства может привести к необратимым последствиям.

Если это недвусмысленная угроза, не просто слова, то ожидать можно чего угодно. Могут предпринять захват челнока. Сколько народа у заговорщиков? Только штатские? Возможно, если неуважительный словесный выпад по поводу военного сословия не пустая бравада. Правда, вояк больше и даже при неожиданном нападении у них есть хорошие шансы отбиться.

Могут взорвать бомбу. Это — хуже. Нет, это не хуже, это просто конец. Если какой-нибудь фанатик втихаря активирует взрывное устройство… Кто-то хотел умереть ярко? Со вспышкой? Нет.

Но есть ли у него шанс выжить, если челнок все-таки захватят. Вряд ли. «Заразу нужно искоренить!». А может рассказать конвоирам? Нет уж. Да они, скорее всего и не поймут. Пока будут искать переводчика, кто-то услышит, это может стать катализатором, а так как он не знает точных планов этой загадочной оппозиции, то может сам спровоцировать свою смерть. Нужно рискнуть, использовать возможную заварушку в своих интересах… Другой возможности может не быть.

Дик нервничал. Это помогло ему собраться, он напряг слух и зрение. В закутке с ним только два цапорианца. Он не сомневался, если придется начать с этих двоих — проблем не будет. Вот только что дальше?

«Дальше» не заставило себя долго ждать. Из салона бабахнуло так, что Дик на какое-то время оглох и ослеп. В голове вихрем пронеслась мысль — события разворачиваются по самому плохому сценарию. Пахло гарью, кто-то кричал, первое, что увидел Дик когда смог — один из охранников лежит в проходе в неестественной позе, окровавленный, изрешеченный осколками. Перегородка висит лохмотьями, и если бы Дик сидел на месте цапорианца, то его ждала бы такая же участь.

Второй охранник уже приходил в себя, но медленнее, гораздо медленнее человека. В компании «Все правы» уделяли немало времени обращению с любыми видами оружия. Цапорианец почувствовал только, как у него вырывают из рук парализатор а затем, обездвиженный, но живой, повалился на своего менее удачливого товарища.

Наверняка палить на поражение в него будут все, невзирая на политические, религиозные или какие у них там еще имеются разногласия. Нужно действовать аккуратно, но быстро. Неизвестно какие повреждения получил челнок и если они падают, весь его боевой пыл пойдет коту под хвост. Стоило прорываться в рубку управления, и если не удастся уговорить пилота с помощью раструба парализатора, то постараться взять управление в свои руки. Правда, он не уверен, что справиться с цапорианской техникой, но разве время думать об этом?

Но сначала сунулись к нему. Из облака дыма, затянувшего салон после взрыва, вынырнул воин в треснувшем шлеме и сразу же получил парализующий заряд. Не разбираться же за кого он?

Дик выскочил в проход. Его спину прикрывала глухая стена. Пилот, скорее всего, в носу челнока. Цапорианские летуны земля-орбита чем-то напоминали доисторические земные самолеты.

Дым быстро рассеивался, и это наводило на тревожную мысль о том, что в борту образовалась пробоина, которая конечно улучшает вентиляцию, но может запросто привести к тому, что при проходе сквозь атмосферу челнок развалится пополам.

Глазам открылась страшная картина. Горе-пиротехник неправильно рассчитал направление взрыва, и основная волна ударила не по перегородке, за которой находился человек, а в противоположную сторону, что привело к тому, что весь отряд воинов и почти все штатские погибли. Большинство лежали неподвижно, кто-то шевелился, стонал, из другого конца салона раздавались крики.

Дик разглядел катафалк, на нем временное убежище менжатника, с виду ничуть не пострадавшее. На полу, среди развороченных кресел корчились два штатских цапа. Один непрерывно орал, второй молча, стиснув зубы, пытался беспалой, окровавленной рукой передвинуть рычажок на плоской, серой коробке. Поскольку вторая рука у него отсутствовала совсем, выполнить простое действие ему никак не удавалось.

Дик вовремя сообразил, что к чему, с места выпустил по умирающему, но такому опасному врагу очередной заряд.

Конечно! Взрыва должно было быть два. Один ему, второй Суфлисо. Но что-то пошло не так, не заладилось, уж неизвестно по какой причине и вместо того, чтобы угробить человека и менжатника эти фанатики положили два десятка своих соотечественников.

Сражаться в салоне было не с кем. Дик двинулся к рубке, попутно отметив, что пробоина действительно существует и что более драматично, расширяется практически на глазах. Пришлось еще раз воспользоваться парализатором, облегчить орущему бедняге участь. Когда действие заряда пройдет, он, скорее всего уже будет мертв, истечет кровью, но хотя бы не будет мучиться. Рядом с беднягой валялся интересный предмет, который бывший наемник классифицировал, как огнестрельное оружие, пистолет. В любых военизированных подразделениях людей, такие штуки давно сняли с вооружения, но у цапов, наряду с более мощными аналогами встречались часто. Дик подхватил находку — если пилоты заперлись, то парализатор не поможет, и эта древняя пушка очень кстати.

На крышке фиолетово-черного ящика ровно светился дисплей. При приближении стало слышно легкое гуденье, которое почти заглушал нарастающий вой из пробоины. Там внутри неподвижно лежит менжатник. Дик не удержался, остановился около ящика, провел ладонью по гладкой поверхности, невольно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Все тихо. Где ты, сволочь?

Дверь в рубку естественно оказалась запертой. Невольно вспомнилось, что вот также пришлось стоять на «Колибри». Но тогда с ним была Сун Ли. Ничего, теперь с ним цапорианский пистолет. Наводим ствол на замок, медленно жмем на курок…

Сначала показалось, что бабахнула еще одна бомба, но Дик вспомнил, что так взрывается порох в патроне, чтобы вытолкнуть пулю. Он слышал такие выстрелы при проведении операций на отсталых планетах, но никогда они не звучали так близко и в замкнутом пространстве. Вместо замка образовалась дыра, в которую можно просунуть кулак и это вполне устраивало.

Оба пилота оказались живыми, здоровыми и не вооруженными.

— Здорово ребята! Языками владеем?

Цапорианцы переглянулись, один быстро залопотал по своему, но второй жестом прервал товарища и испуганно выдавил:

— Я. Знамо токо мало. Да.

Дик пожалел, что выкинул парализатор в салоне, но не возвращаться же. Коротким ударом рукояткой пистолета он вырубил «немого» пилота и продолжил диалог с «говорящим»:

— Говорю медленно, чтоб ты понял, но второй раз повторять не буду. Твои братья на борту взорвали бомбу, произошла разгерметизация, ты должен приложить все усилия, чтобы посадка была мягкой, но запоминай четко, говорю по слогам — садимся не на вашу базу, а в зеленой зоне, километров за двадцать от большого скопления ваших воинов, не меньше. Но чтобы было, где разжиться жратвой и водой. Найдешь такое место?

— Знамо, знамо. Поня то не пали.

Можно ли верить цапорианцу? А какой выбор? Сесть за штурвал самому? Но пока он будет разбираться с управлением, челнок может развалиться на части или уже приземлится — сырым яйцом о бетонный пол.

— Давай, друг. Палить не буду. У меня сейчас роднее тебя никого нет.

К тому времени, как прогремел взрыв, они преодолели верхние слои атмосферы. Облачность нулевая и в стекло кабины прекрасно просматривался ландшафт: зеленая, желтая, коричневая расцветка. Кое-где виднелись серые и черные пятна, извивающиеся нити, скорее всего населенные пункты и дороги. Сольд звезда класса Джи, Татэу — маленький спутник огромной, мертвой планеты, но его начали благоустраивать настолько давно, что он превратился в уменьшенную климатическую копию Земли, с одним континентом в северном полушарии, чуть выше экватора. Население Татэу перевалило за миллион человек и Дик задумался — каково им живется после того, как систему стали контролировать цапорианцы. Если, удачно приземлимся, возможно, удастся найти тех, кто остался предан Альянсу Альдебо и получить от них помощь.

Гул из салона усилился, на приборной панели заморгали красные лампочки, пилот бормотал себе под нос непонятные слова — толи ругался, толи молился. Наконец он выдал нечто членораздельное:

— Тумо, людя. Минута ходя в зад. Скоро.

Вот это понятно. Обратный отчет. Держись Нортон! Судя по виду из кабины, они садились в лесополосе. Неожиданно по спине побежали мурашки — он вспомнил, что не все цапорианские летуны с вертикальным взлетом, а тем более с такой же посадкой. Он уже собрался спросить об этом «говоруна», но тут произошло такое, что Дик вполне себе уверился, что удача от него отвернулась.

Цапорианец катапультировался сам и заодно катапультировал своего ушибленного в отруб, но пристегнутого, товарища. Где-то внизу зашипело, панели в полу разошлись, и они вместе с креслами рухнули в образовавшуюся дыру. Дик уперся руками в дверной косяк и тупо смотрел на осиротевшие штурвалы, к которым теперь даже не подобраться.

Что делать? Он бросился в салон. Заметался среди покореженной мебели и трупов. Рваная щель в борту расползлась метра на два, но теперь это не имело никакого значения. По непонятному наитию он бросился к катафалку и в позе эмбриона затаился под ящиком. Последнее, что он увидел перед ударом — оторванная рука цапорианского террориста.