Grisha — Криминальное чтиво (children's version)

Дворовая песочница — акватория благородных пиратов, здесь нет места вражеским субмаринам. И уж точно тут не рады залетным фраерам из седьмого детсада, заведения с репутацией дурной и липкой, как подгоревшая овсяная каша. Такое оскорбление как «дура беззубая», во дворе дома №8 прощать было не принято, тем более, что оскорбили не обычного бродягу-карапуза, а «Светку четыре глаза», пассию Егора, бессменного смотрящего за дворовой горкой, под которым вся прибыль с качелей и карусели. Человека по меркам дворовой шпаны крайне авторитетного и на расправу скорого.

На сходке братва жевала пыльный щавель, кто-то тёр десна одуванчиком, атмосфера была деловито-угрюмой, как того и требовал случай. Все вместе лидеры дворовых бригад собирались не часто, так как была реальная измена спалиться перед родителями и получить по жопе, но коль скоро Светку принизили по беспределу, сегодня каждый счёл это делом чести.

Первым базар держал «положенец» Виталик, отъявленный мерзавец шести лет, быстро подмявший под себя доходы от подкачки велосипедных шин и торговлю рогатками:

— Парни, я верил в этот двор! Еще вчера, только-только откинувшись из угла, где мотал свой не первый срок, я пришел к вам полным надежд и чаяний. И что я узнаю? Честь дамы, краеугольный камень пацанских понятий, цитадель благодетели, безжалостно попраны каким-то бакланом из седьмого садика. Я безутешно скорблю, бродяги. Как можно было допустить такое бесчинство, в натуре?

Сашка Черт, ответственный за сбор конфет и жвачек с малолетних лохов, печально шмыгнул носом:

— Не мой косяк, отвечаю. Фраер залетный был, одиночка. Шел дерзко, уверено, не просто на цырлах, а знатно чеканя. Светка в песочнице кулич лепила. Сидела красиво, без понтов, на корточках. Он сзади зашел и как пропел — готов, мадам, пожизненно таскать ваш школьный ранец!

Братва зашумела:

— На пику гниду!

— Спросить, как с гада!

— Светка сплюнула сквозь зубы, банты поправила и задвинула — носильщиков таких, на три двора дюжина. В очередь встань и шелести каштаном. Ну и сорвало отчаянного, Светку назвал дурой беззубой, куличи поломал. Я было вальнуть его хотел, но он быстро ноги сделал, через двор по прямой, в переход, и затерялся в толпе. Матёрый.

Упитанный Егор, как лицо опосредованно причастное к оскорблению, резюмировал:

— Надо мочить! Для дела такого мокродел надежный нужен, найдите Гришу по кличке «ползунки».

— Гриша не вариант, спеленали горемычного, вышака взял. На десяточку пристроили братишку.

— Вот суки легавые, и куда определили?

— Средняя школа № 13.

— Лютая зона, там «кум» дикий и завуч зверь. Первые два-три года в непонятках будет, потом освоится. Надо бы «кабанчика» на кичу заслать, подогреть кореша. Обувь сменную, конфеты, мел, карабин и пару заточек. У нас там кто смотрящий?

— Толик Тушинский из девятого «Б». Маляву ему еще вчера отправили, обещал встретить как родственника.

— Славно. Ну а нам грешным, на воле бы надо темы разрулить. Кто еще есть из серьезных?

— Есть «стрёмный» Славик из пятого дома, боец проверенный, сиделый, с рекомендациями из яслей. Братва звенит, что работает надежно, без сбоев. На прошлой неделе самокат одного урода под несчастный случай оформил, без свидетелей. Сбитые коленки, локти и сотрясение. Работает один, без шума, берет не дорого.

— Значит решено. Только нужно жестко, с назиданием, чтобы другим впредь неповадно было.

— Заметано, забью Славику стрелку на восемь, задаток дам.

20.00. Магазин игрушек, оружейный отдел.

— Базар катался ты серьезный демон.

Славик крепко сжал кастет и тревожно посмотрел на собеседника:

— Не без принципов. Откуда ветер дует, мать твою?

— Дом №8, с уважением.

— Наслышан. У меня только одно правило…

— Кроме кошек и собак?

— Естественно. Кто?

— Залетный из седьмого, мать твою. Дело чести, речь о даме.

— От них все беды.

— Кто бы спорил.

— Сколько?

— 500 вкладышей.

— Love is?

— Определенно, мать твою.

— Мне потом нужно будет залечь на дно на некоторое время, нужна хаза.

— Организуем, есть шикарные кусты с навесом из клеенки.

— Обожаю клеенчатые навесы, мать твою.

Внезапно в диалог карапузов вмешалась охрипшая продавщица в синем халатике:

— Ну что, мальчишки, выбрали игрушки?

Пацаны сокрушенно переглянулись, так откровенно плюнуть в душу могут только взрослые. Игрушки, мать вашу! Игрушки! Словно перед ней стояли не два славных шестилетних отморозка, а пара колясочных сосунков без жизненного опыта. Хотелось плакать. Славик нервно размял шею:

— Обоснуй предъяву, сиплая. Если вот эта знатная волына для тебя игрушка, то клянусь Сантой, ты самая отпетая чувиха на западном побережье.

Продавщица решила подыграть детишкам:

— Люди боялись Флинта, а меня боялся сам Флинт.

Малыши напряглись:

— Чё за Флинт, из Марьино?

— Это по ходу авторитет Свибловский, щипач фартовый. А ты крутая тетка, люблю дерзких. Из блатных? Ладно, хорош базлать, давай патроны шестнадцатого калибра и вон те присоски, и не вздумай вызвать копов, мы знаем где тебя найти.

После того как сопливые носы крутых братков отчалили от прилавка, Вера Сергеевна, продавщица с пятнадцатилетним стажем, вздохнула и, понимающе покачав головой, сказала стоящей рядом подруге:

— Завтра же отдам своего говнюка на скрипку, и никакого интернета!

Потом Вера Сергеевна взяла с полки игрушечную гранату и вырвав зубами чеку нервно пробормотала:

— И он у меня станет вторым Паганини, бля буду.