Анастасия Колосова — Ему было семнадцать. Не так много...

Ему было семнадцать. Не так много.

Он сам решил уйти туда давно,

Но мать ещё стояла у порога

И взглядом отмеряла то, что суждено.

Прощаются. Рукой не в силах двинуть

Она, шатаясь, тянется к стене,

В слезах кричит: "О Боже, помоги мне!"

И понимает: это не во сне.

Вот вышел. Задыхаясь, ещё долго —

Он знает — будет бороздить поля,

Чтобы сплести веночек, да так тонко,

Как сшить не сможет ни одна швея.

И ей, лишь ей и только ей

Наденет на макушку обод счастья.

Она вдруг станет улыбаться чаще

И с каждою минутой всё грустней.

"Что ж, уезжаешь ты?" — "Так надо." —

"Ведь я просила же повременить!" —

"Не плачь, родная, мне одна отрада

Вас с мамой только защитить."

И слёзы вдруг ручьём так больно

Вонзаются в пылающую грудь.

Лицо его по-прежнему спокойно,

Но скорбь и грусть в нём говорит...И пусть!

А сердце так и ноет, так и ноет!

Как будто и другого дела нет.

Он эту тайну ей уж точно не откроет.

Прощается. Уходит. Вот ответ!

Он любит! Любит! Любит и она!

"Что ж, обернуться или идти дальше?"

Душа кипит. Зажжённого огня

Не скроешь и за приступами фальши.

Она к нему. "Не уходи! Постой! Постой!

Не всё сказала... Я тебя дождусь ведь!

Ты только возвращайся к нам живой,

Иначе легче вместе умереть!"

Заплакала. Пошёл и сердце вынул,

Отдал ей: пусть хранит и бережёт.

И голову вдруг в небо запрокинул,

Чтоб посмотреть, какой у птиц полёт.

И он, как птица, вдруг взлетел над нивой.

Душа парила радостна, легка,

И не готов был парень встретиться ни с миной,

Ни с тяжестью походного мешка.

..Он всё прошёл: бои и передряги,

Стоянки, перестрелки, даже плен.

Воды глотал из офицерской фляги,

В лесу укладывался на ночлег.

От мин спас земляка и командира роты

И раненых в бою тащил назад.

Он оставался там, где вражеские пулемёты

Обстреливали смелый наш отряд.

Он был везде. Он был везде и с нею

Не расставался даже на короткий миг.

Он верил, что она душою за Расею

И ангел к изголовию приник.

..Он верил и дождался. Наконец-то

Окончена враждебная война!

Надеялся её найти невестой,

Но оказалось, что уже жена.

Вдова, точнее. Что это за шутка?

Ждала иль нет? Ответ ему таков:

"Ждала тебя, но страшная минута

Вдруг приписала столь оков,

Что не смогла сдержаться. Тут-то

Нашёлся тот, кто мне помог.

Но и его забрали снова...

А всё-таки храню венок.

Не думай, милый, что не помню.

Я столько в памяти храню!

Я не забыла свою долю-

Тебя всею душой люблю."

И снова в плач, и снова слёзы

Стекают по щекам её.

Он помнил, помнил свои грёзы

О том, как заберёт её.

И успокоит, и взлелеет

В печальном сердце благодать...

Теперь же холодом овеет —

Хотел бы, да не смог обнять.

И он ушёл. Не обернулся.

В душе его взросли шипы.

От онемения проснулся,

Увидев на мосту гробы.

"Груз 200". Каково названье...

Ведь в лживой битве роковой

Они легли на хладны камни...

Так почему же он живой?!

И к матери бегом помчался,

И на колени перед ней...

О Боже, как он ошибался!

Её на свете нет родней!

Он защитил, он смог, он выжил!

Другие почти всё смогли...

А это значит, нужно выше

Ценить дары родной земли!

Судьбой ведомый, прикоснулся

К никем не узнанным летАм.

И снова он от сна проснулся,

И огонёк затрепетал...

О, он любим. Любим! И что же?

Её оставил в тишине?!

Нет, так ведь вовсе быть не может...

Идти, идти, успеть, успеть!

И он успел. В амбаре тёмном

Коса над головой взвилась

В её простом движеньи, лёгком,

Любимой нить оборвалась...

Бы. Если б не успел...

Но он успел, и вот спасенье!

Счастливой жизни провиденье!

Боец душой не ослабел.

Сильнее стал. И понемногу

Сжился с недоброю молвой.

И для любимой — Слава Богу! —

Был самый лучший он герой.

И чаще стал глядеться в небо,

Туда, где света синева

Напоминала об обетах,

Которые себе давал.

Всё помогло, спасло. Зачахла

Злых языков печальная молва.

В глазах любимой не погасла

Та путеводная звезда.

И он любим, и мать здесь, рядом...

Хоть голоса других скорбят,

Они своим лучистым взглядом

Не смогут всё вернуть назад.

Они лишь помогают верить,

Спасают от печальных дней.

Их счастье не дано измерить,

Ведь много в жизни их потерь...

Пусть так. Но далеко не это

Сердца заставило гореть.

Они верны своим заветам,

Готовы песню небу петь.

Хоть и печальную. Но птицы

Оценят песню в синеве,

Ведь в них смогли переродиться

Лежащие в родной земле.

Их души также не погасли.

Всего лишь далеко. И что ж?

Они уже не ждут напраслин,

Их просто так ты не сотрёшь.

На небе, в памяти навеки.

В ядре они родной земли.

Их стянутые пеплом веки

Вон там виднеются, вдали.

Мы не забудем, будем помнить

Всех тех, кто жив, кто в небесах,

Чтоб не сдаваться, ветром вольным

Вернуться на свои места...

12.02.2019