Большой брат — уснул поэт

В неприкладной характер языка.

Теперь слова — не больше, чем песок,

А мы теперь — носители песка.

Так, по крупице, мир засыпал сон,

Глухой мираж, пустыня, пелена.

Пока мы спали, вышло время слов,

И нечего сказать о временах,

Ещё вчера внушающих покой,

Где самым страшным образом убийств

Был образ, совершённый не тобой.

Уснул поэт. Проснулся фаталист.

Пристыжен словом, вбит страной, как гвоздь,

В остов ковчега сброшенного в пруд.

Что мне сказать? Остались только злость,

Отчаянье и бесполезной грудой тело, обещавшее писать,

Глаза, не различающие лжи.

И люди всё же — божая роса.

Хотят удобно жить!

Прости нас всех, прости и отпусти.

Она не близко! Ближе. Бьёт в висок.

Не стало слов? Дружище, не п*zди,

Весь мир — сплошной бесчувственный песок.

Я верил в силу слов и твёрдо шёл,

И я пришёл, и осознал почти!

Погиб поэт, о мёртвых хорошо

Или никак.

Ну, что же,

помолчим.