Александр Саркисов — Дикий интеллект или зарождение социума

        Край драного, вонючего полога почти не прикрывал от солнца, но если лучи попадали именно на него, он начинал вонять старым, дохлым мамонтом. Из шкур было всё. Юрта, подстилки, сиденья вокруг костра, наши одежды. Всё воняло, нестерпимо и мерзко.

        Груд, огромный самец, сидел посередине кострища племени и жрал только что убитого им ягнёнка. Все хотели жрать, но выходить из своих убежищ боялись. Груд мог убить и съесть любого. И это не шутка. Волосатая морда, огромные жёлтые клыки, мощные плечи и взгляд, тупой, тяжёлый и злобный не давали повода в этом усомниться.

        Племя Плотос. Все мы похожи. У меня тоже волосатая морда, как и у этого ублюдка Груда, но я добрый, по крайней мере, мне так кажется. Глаза может и тупые, но мозг соображает, и этого ягнёнка я бы есть не стал. Нет, конечно, стал бы, но не так жадно и отвратительно как этот монстр. А ещё, я в племени не один. Моя мать, брат и самка, которая живёт со мной. Брат, кстати, сидит чуть дальше Груда и жадно ждёт, когда тот бросит ему кусок. Они типа друзья. Короче, брат тот ещё халявщик, хотя, я бы тоже там посидел, жрать то хочется.

           Сегодня выход на охоту. Груд будет выбирать тех, кто пойдёт с ним. Я, честно говоря, не понимаю, почему самцы племени безоговорочно подчиняются этому дикарю. Недалёкий, свирепый, вспыльчивый, а иногда и просто бешеный, но..., сильный, ловкий, выносливый и почти всегда приносящий добычу. Да, как-то неоднозначно получается.

           С охоты могут вернуться не все. Это очень опасное мероприятие, но мне поход в неведомое не грозит. Почему? Когда Груд набирает себе команду, тыкая каждого корявым пальцем в волосатую грудь, нужно просто отступить во второй ряд, и всё. Груд, дальше первого ряда даже не заглядывает, вот и получается, что свобода выбора, оказывается, существует, надо только до неё додуматься.

           Я не трус (обычная отговорка именно трусов), но моя комплекция подсказывает мне, что лучше поберечься, и не лезть на рожон. Принесённая добыча, вернее то, что останется после того, как её раздербанят Груд и охотники, для остальных, распределяется моей матерью, старейшей самкой племени. И пытливому уму становиться понятно, что с моим положением в племени всё в порядке. Единственное, что раздражает, это вечно не довольное рычание моей самки. То куски не те, то я что-то не так делаю, то посмотри на других. А что смотреть то. У Груда самка никогда не рычит. Или, он ей так сильно нравиться, или, она помнит двух предыдущих, которых он скинул с обрыва. А мне свою приходится терпеть, потому, что если дело дойдёт до кидания с обрыва, то сравнив наши размеры я понимаю, не повезти может и мне.

            Мои соплеменники народ не болтливый. Речь. Эта функция человеческого организма нам пока не доступна, но думать, рычать, кричать и мычать у нас, получается от души.

            К примеру, когда общаются два охотника, слышится злобное рычание. Если посреди деревни встретились две самочки, то воздух в округе оглашается гортанными криками, включающими в себя низкие и высокие тона, полутона, подвывание и визг, в общем, всё на что способно человеческое горло. Остальные в основном мычат, иногда порыкивая друг на друга, если чем-то не довольны.

            Внимательный читатель может меня спросить, а как мол твоя самка, указала тебе на неправильность твоих действий, описанных выше, если речь отсутствует. Здесь всё просто. Суровый взгляд и сдвинутые к переносице брови, не вызывают сомнений в настроении вашей половины. Всё это подчёркивается раздражёнными и порывистыми движениями. А громкое, угрожающее сопение возле кучи мусора, которую я забыл убрать вчера, прямо говорит о предмете моего промаха.

            Есть ещё эмоции. Они трудно проявляются на наших волосатых мордах, но тем не менее. Был случай. Один охотник, на спор, взялся прокусить шкуру мамонта, чтобы показать недюжинную силу своего укуса. Но после того как половина зубов бедолаги осталась в той самой шкуре, те, кто находился вокруг, оскалились, закатили глаза, и начали конвульсивно дёргаться. Со стороны казалось, что племя поразила какая-то странная, неизвестная болезнь. Но я думаю, это был смех, неумелый, но по-своему весёлый.

           Самцов и самочек в племени примерно поровну. Самцы различаются только комплекцией, и за редким исключением, цветом волос. А вот самочки разные, и красивыми считаются те, у которых мало волосяного покрова на теле, а цвет волос, на голове, стремится к белому. Кстати, о тех двух самках, которых Груд сбросил со скалы. Про первую, я уже не помню, а вот со второй, произошла история.

            Однажды, по возвращении группы охотников, один из них со стоном упал. Он был ранен. Да, сразу оговорюсь (отмычусь), этот раненый и был, за редким исключением. У него были светлые волосы. Самочка Груда случайно оказалась рядом, и дала бедняге напиться из посуды, которую держала в руках. Ну, дала и дала, ничего необычного. Потом, я пару раз видел её у хижины того самого охотника. Тоже вроде ничего странного. Вскоре у неё появился живот. Рождение детей в племени приветствуется. К ней стали относиться с ещё большим уважением, нежели пока она была просто самочкой Груда. Когда она родила, племя ахнуло. Мальчик был с белыми волосами, хотя родители были чёрными как смоль. Шаман натанцевал, что это особый знак, и мальчик отмечен высшей силой. Но Груд не внял знакам Всевышнего. Тупой не тупой, он всё понял, и сбросил самку в пропасть, а когда вернулся за виновником произошедшего, того уже не было. Он предпочёл вольные хлеба безжалостным клыкам Груда.

            Но не всё так сурово. Есть в нашем племени и праздники. Обычно это возвращение охотников с добычей. В такой день, на закате, вокруг костра посреди деревни, устраиваются ритуальные танцы. И самой лучшей танцовщицей считается моя самка. Она поднимает руки вверх и начинает вращать, ужасающе гигантскими, бёдрами, как бы пытаясь убить парочку зазевавшихся доходяг, оказавшихся рядом. Потом, этот недоразвитый мамонт начинает двигаться, отражаясь в пламени костра. Движения монотонные и нелепые, но они достигают определённого эффекта. Все начинают петь. Но, так как пение и речь не наш конёк, все начинают просто орать, пытаясь протянуть самую высокую ноту как можно дольше. Когда это многоголосие достигает апогея, дети начинают плакать от страха, а взрослые бить того, кто громче всех орал. Это и есть, заслуженное признание вокальных данных. И если вы, на следующий день, встречаете самца или самочку в синяках и кровоподтёках знайте, это и есть вчерашний, народный артист.

            Пока я рассуждал, Груд закончил трапезу и ушёл, утащив за собой моего недоделанного братца. Рассуждать и анализировать, конечно хорошо, но мозгами сыт не будешь, хотя, если понимать буквально…. Пойду всё-таки покопаюсь, может что-то осталось после этого зверюги.