Dolphin — ' Проводы в бесконечность '

— Саня, с тобой всё нормально? — машинально спросил я, и сразу же понял, насколько глупо звучал мой вопрос.

— Да, всё в порядке, не обращай внимание…

— Как ты тут?

— Да я умираю со скуки, Паш! Ты не можешь себе представить, как тут всё противно и убого! Ей-богу, я тут умру скоро! — Саня пошутил в обычной манере, но тут шутка резко оборвалась… Мы оба отвернулись, чтобы не встретится взглядами… Долгое молчание нарушил Саня:

— Знаешь, — тихо начал он, — никогда не мог представить себе, насколько это страшно — знать дату своей смерти. А ещё при этом умирать одному.

— Сань, да перестань! У тебя же друзей полно! Весь район тебя знает и уважает! — меня несколько удивили его слова… Саня повернулся ко мне и криво усмехнулся…

— Куча друзей говоришь? А где они все? Не было никого. Ни один человек, кроме врача и моих родителей, не переступал порог этой палаты за последние три недели после госпитализации… Вот ты когда из Киева приехал?

— Сегодня, утром.

— Вот видишь, а сейчас? — Саша глянул на часы — Двенадцать дня! Через пару часов ты уже у меня в палате! И знаешь что? Я ждал только тебя! И знал, что из всех придёшь только ты.

— Неужели никто больше не приходил? Ваня, Кечет, Ссадин? Никто?

— Нет, никто… В течении трёх недель я сижу на этой долбанной койке и смотрю в это грязное окно на солнце. Я начал многое замечать с тех пор, как мне сказали. Главное — это красоту, красоту мира и жизни. Помнишь, мы с тобой вечером сидели на скамье, у тебя во дворе? Помнишь, как мы жаловались на жизнь, думали о суициде, рассуждали о смерти?

— Помню…

— Так вот именно сейчас я осознаю, насколько мы были глупы. Мы не видели всего этого! Всей красоты! Знаешь, ведь красота никогда не исчезает, просто она иногда уходит ненадолго, а мы не хотим видеть её возвращения.

— Красота чего? — никак не мог понять я.

— Красота всего мира и каждой его части в отдельности! Красота голубого неба над нами, красота прохладного ветра, красота моря, красота полёта птицы.

— Я… я не понимаю…

Саня улыбнулся:

— А иначе быть и не могло! Всему своё время. Когда-нибудь ты всё поймёшь, тогда, когда всё уже потеряешь. Я потерял не всё, но я потерял главное — возможность жить и наслаждаться жизнью…— по щеке у Сани котилась слеза. Я был ошеломлён — никогда не видел его слёз… — Говорят, перед смертью не надышишься… А я бы всё отдал за лишний вдох, за дополнительных несколько секунд жизни, за возможность ещё один раз опустить и поднять веки. Мой тебе совет, прошу, хоть раз послушай его… Цени свою жизнь. И оглянись вокруг, постарайся найти красоту раньше, чем нашёл её я, чтобы насладится ей сполна!.. А теперь иди!

— Саня, ты чего?

— Я говорю, уходи! И прошу тебя, не приходи больше!

— Саня, ты с ума сошёл?!

— Пойми, мне легче будет уйти так… Для меня будет меньше груза. Ты очень дорог для меня, ты стал мне братом. Я знаю, тебе будет больно видеть, как я усыхаю, а я не хочу приносить кому-либо боль. Достаточно, что я сам её чувствую. Извини, так надо…

Я сидел молча, просто смотрел на него. Я удивлялся ему, его внутренней силе. И знал, что я бы давно сломался. Я встал с койки и подошёл к двери. На пороге я остановился — чувствовал на себе его взгляд. Я медленно обернулся:

— Саня… Прощай, братишка! Даю слово, что не забуду тебя, но и ты замолви за меня там словечко! — мне почему-то нужно было попрощаться с ним шуткой. Он это понимал, я знал.

— Словечко за тебя? Паха, не смеши меня! Там трёхтомником не обойдётся! — рассмеялся он. Но вдруг резко стал серьёзным. — Ты не спеши ко мне, братишка… Даже и не думай… Ещё успеем встретится, поживи пока… И помни, что я тебе сказал… Удачи тебе…

Я молча обернулся и вышел — больше говорить я не мог…

10.06.05