Евгений Чекомасов — Башня Вечности. Глава 2-15

Я поднял глаза на окруживших меня даэвов. Никаких укоряющих взглядов, кажется даже, наоборот, Ксальт смотрит на меня с уважением. Поднявшись с колен, я начал было извиняться, но чародей меня перебил:

— Тебе не за что извиняться, Вайс, ты все сделал правильно. И доктор, кстати, тоже сделал правильно, прыгнув только после тебя. Он-то и разглядел сверху, где ты приземлился.

— Но ведь я выдал балаурам свое присутствие! Они теперь будут искать нас!

— Никого они искать не будут. Ты же погиб. Они убили тебя. В Пандемониуме кибелисков нет, значит, тут ты подняться не сможешь. А то, что ты возродишься где-то далеко, в какой-нибудь Айоном забытой деревне Асмодеи, их меньше всего беспокоит, если ты вообще возродишься — ведь множество кибелисков они разрушили.

— То есть…

— То есть, они будут считать вас с Греханом просто парой одиноких воинов-диверсантов, да еще и не достаточно удачливых диверсантов, не сумевших совершить никакой диверсии, — Ксальт улыбнулся. — Так что никакой тревоги балауры поднимать не станут. Ведь об остальных членах нашей группы они не знают, ты же не привел их к нам. Поступив подобным образом, ты не допустил ошибки многих новичков, они стараются быстрее сблизиться со своей группой, чтобы вместе попытаться одолеть противника. Чаще всего, при этом, гибнет вся группа.

— А, — я посмотрел в сторону даэва-гиганта, — причем тут Грехан? Почему он тоже погиб? Я же видел, как вы кучно приземлились точно там, где и было намечено?

— Это уже уловки нашего доктора, — ответил мне сам погибший из-за меня даэв, — просто ему было не дотянуться до тебя через всю улицу. И скрытно пробраться по ней не было возможности. Вот я и вызвался добровольным "посредником".

— Это как? — что-то у меня никак не укладывалось в голове все происходящее. — Ты тоже умеешь воскрешать погибших?

— Я могу воскресить погибшего даэва, находящегося от меня не дальше тридцати метров, — ответил за Грехана сам Домир, — но если на расстоянии тех же тридцати метров от этого погибшего даэва будет еще один, я смогу помочь и тому, дальнему воину. Ты находился от меня более, чем в полусотне метров — такова длина улицы. Чтобы дотянуться до тебя, мне понадобился "посредник", который бы погиб не дальше тридцати метров от твоего тела. Этим "посредником" вызвался быть Грехан.

Я виновато посмотрел на закованного в мощную броню даэва. Ведь, приземлись я вместе со всеми, не было бы нужды ему испытывать малоприятный эффект воскрешения. У меня это была уже вторая смерть, поэтому побитое и покалеченное тело болело практически нестерпимо. Но, видимо, Ксальт или Домир наложил на меня какие-то чары, что ходить я был в состоянии, правда, только медленно. А кто знает, какая по счету была эта смерть для Грехана, и сколько времени его будет мучить боль смерти.

— Прости, что из-за меня тебе пришлось… погибнуть.

— Кому-то в любом случае предстояло погибнуть здесь. А у меня давно руки чесались, и копье уже просто "требовало" балаурской крови, — засмеялся воин. — Ты оглянись, посмотри, где находишься.

Я осмотрел небольшой дворик, и увидел здание, в которое вели уходящие вниз ступени. Над входом красовалась табличка "ХРАМ ЗНАНИЙ" и была изображена раскрытая книга.

— Так мы… в библиотеке? Уже?

— Почти. Мы во дворе библиотеки. Так вот перед входом сюда стоял балаурский пост. И от этого поста до улицы, ведущей к Центральной площади, курсировал патруль. На улице был еще один патруль. Итого — шесть бойцов. Так что, незамеченными проникнуть в библиотечный двор нам вряд ли бы удалось. Либо атаковать всей группой, выиграть бой и провалить в итоге свою миссию, либо проиграть бой, но оставить надежду на успех всей операции. Вот я и убил двух фонгосов одним ударом. Точнее, четырех балауров, — Грехан рассмеялся, — да еще оставшихся двоих изрубил так, что они не смогли бы выжить без помощи своих медиков.

За разговором, мы подошли к входу в здание Храма Знаний, где уже скрылись остальные даэвы.

— Я отвлек на себя внимание поста и обоих патрулей, — продолжал даэв, — и встал таким образом, чтобы им не было видно входа в библиотеку, а когда увидел, что все уже скрылись внутри, позволил убить меня двум оставшимся к тому времени бойцам. И пока балауры меняли раненных и мертвых постовых на живых и здоровых, Домир поднял и меня, и тебя уже здесь.

— А там балауров нет? — я заглянул в темноту лестницы.

— Там нет. Радомис уже проверил. Да и что им тут делать?

— Но ведь у них есть, наверняка, какие-то ученые. Кто-то пишет их книги. Их разве не интересует главная библиотека Асмодеи?

— Насколько я знаю, основная масса балаурских книг — мемуары их полководцев, времен тысячелетней войны. Все-таки они, в первую очередь, раса воинов, а не ученых. Так что вряд ли их интересуют знания, накопленные поколениями асмодеан.

Тем временем, мы спустились в темный холл Храма Знаний. Перед столом регистратора стояли остальные даэвы и Карамон. В его руке был факел, отбрасывающий неверный свет на окружающие нас многоярусные стеллажи с книгами.

— Да здесь тысячи книг, — воскликнул я, — как мы найдем то, что нам надо? Мы проведем здесь не одну неделю. Фирхель был прав, прежде чем идти в библиотеку, надо было разыскивать Мимира.

— Но мы не знаем, где искать старого смотрителя библиотеки. И у нас нет даже одной недели, — тихо сказал Радомис. — Факелов у меня совсем мало. Я рассчитывал, что здесь будет светло, но кто-то испортил систему зеркал.

— Может, ее не портили? — робко предложил Карамон, — может, просто пока на улице утро…

— К сожалению, нет, молодой человек, — покачал головой Ксальт, — даже в рассветный час, здесь было бы не темнее, а даже светлее, чем на улице.

— А никто не знает, как починить эту систему?

— А зачем вам свет, господа? Привлекать сюда балауров? — голос из темного угла заставил меня вздрогнуть и наложить стрелу на тетиву лука. Грехан тоже уже стоял с копьем наперевес, а рядом с Илюменом закружился сумасшедшим вихрем какой-то из огненных элементалей.

А в круг света от факела вошел, став видимым одновременно и для обычного, и для магического зрения, еще один асмодеанский даэв.