Все дуэли / а,ладно,насрать.дракон,забирай ее! :D

когда я поверну планету вокруг своей оси,
возможно,из ее недр посыпятся ангелы.
надеюсь,ты будешь стоять где-нибудь на поверхности луны,
а я,сломав ритм,буду посвящать тебе их сломанные крылья,
и,осыпая перьями ангелов с ног до головы,
требовать-нет,просить у тебя руки-
плевать чьей,лишь бы вошла в мою коллекцию.

треснутый глобус внезапно остановится, заплачет
скрипнет согнутой осью
перья ангелов превратятся в снег, не иначе
он полетит на луну, зайдёт ко мне в гости и спросит:
«как пройти на выставку сломанных рук — там нужна вата»?
постараюсь не дышать, но на спине снега выступят ожоги
налью ему мятного чая, как фиолетовому питону когда-то
и в чашку побольше льда — он любит много
холода и сладкого
я ему покажу дорогу на выставку, подарю немного света
снег вежливо откажется от подарка и не потому что гордый
а потому, что он каждый вечер украдкой
собирает для меня гербарий из снов и билетов
на них
и если в сны проникнет свет, они заблудятся между планетами

а между планетами плачет дождь
ведь каждая слезинка, каждая его капля
неизбежно превращается в снег,
дождь думает про себя: "не надо, не надо!
ведь если на вас упадет солнечный свет,
вдруг будет —раз!— и вас больше нет!
я знаю, мы будем встречаться во сне,
между каждой из этих планет"
дождь плачет, дождь слезы льет,
бог дождя отдыхает на скамейке и пьет
темно-желтый виски из стеклянной бутылки,
сыну бога дождя все равно, что творится вокруг,
он втыкает в спину солнышка вилки,
и ухмыляется, он знает точно— они не умрут.
как и все живое— в принципе.

снегу не страшен дождь, снег идёт на Выставку Сломанных Рук
он проникает в прозрачное здание –
повсюду безголовые манекены и шелестящий звук — «тук-тук», «тук-тук»
их руки лежат отдельно, движение их ног невероятно плавные
из их пластиковых тел смотрят немигающие глаза
один, самый искорёженный, что-то сказал
это была фраза: «как тебе нравится наш танец маленьких лебедей?»
снег судорожно делает глоток тёмно-жёлтых виски
глаза манекенов начинают выползать изо всех щелей
и подкрадываются к снегу так близко,
что он вновь начинает слышать крошащийся шёпот: «налей!»

"налей своей жизни, налей-ка мне виски,
налей своей крови в полупустой стакан,
чтобы мы наконец смогли видеть,
чтобы мы наконец смогли вспомнить,
чтобы мы стали такими глубокими, как океан,
тот,что мы так давно видели,
когда мы были одним целым
с тем,на что ты пришел глазеть.
налей, налей, налей,налей еще нам немного,
налей, и плевать, что нам нечем пить!
налей, не будь же таким жестоким!
налей, налей, или, сука, уйди!
налей,налей, налей!..."
шепот сотен глаз вытекает
за пределы стеклянных будок
и захватывает миры, как будто
он ест их, как ест толстяк— за двоих.

миров становится всё меньше,
глаза всплывают на небо вместо звёзд
луна тускло отсвечивает проплешиной
снег импровизирует — наливает в неё утро
и, смакуя, пьёт
роняет снежинок-детёнышей на пластиковых истуканов
и как будто
вяжет из музыки без нот
первое невесомое покрывало
и лишь для того, чтобы сыграли
пальцы сломанных рук
предсмертную агонию печали

в ее звуках исчезает вселенная
и как будто рождается заново,
снег остается на месте,единственный свидетель чуда.
он складывает его в коробку,
заклеивает шотландским виски,
кладет коробку в свой дырявый карман,и,насвистывая,
уходит вслед за последним из ста истуканов,
которые когда-то похитили
первую в этом прогнившем мире
пару рук.
думает ли снег о будущем? отнюдь,
будущее уже поглотили,
прошлое уже отняли.
а это значит— пора в путь.

снег укутывается в белое лохматое облако — скоро в дорогу
из попутчиков — пластмассовый инвалид,
окончивший курсы
на вождение и выживание
из того, что у него имеется — это тело безногое
безрукое, безголовое — в этом есть и свои плюсы –
почти никогда и нигде ничего не болит
«хороший попутчик, бывали более странные», —
пушистый мех взял на всякий случай сломанную руку —
вокруг вращается стая неизвестных миров
нужно выбрать самый близкий по знакомому стуку
«тук-тук» — что-то заскреблось в манекене, и он уже было готов
поверить, что это снежное сердце
и снег на мгновенье замер — а вдруг
этот тот самый параллельный мир, в котором он не изменится
никогда, не станет ни дождём, ни капелью?
луна лениво почесала свою проплешину
с бодуна срыгнула звёздами
куски мёртвого пластика судорожно закипели
у них не было сердца и души грешной
лишь только взгляд — задумчивый и серьёзный

в мире, где никогда не произойдет эволюции,
кусок куклы навсегда останется пластиком,
сделанное человеком всегда хотя бы немножечко
мечтает побыть своим созидателем.
кукла в депрессии; безвыходная ситуация,
рука нервно отстукивает кривое кино,
как в зеркале.
дождь, которым никогда не станет снег,в недоумении,
эйфория прошла, настало время стрелять в голову
от безысходности
и кисло-сладкого предчувствия неизбежности.
-кажется, я нашел сломанную руку,— скажет потом человеческий ребенок,
-мама, кажется, она упала с неба.
-иди домой, Кристофер Робин,-будет ему ответом.
и вместо Винни-Пуха будет пластиковая рука.
когда-то и где-то.

ребёнок осторожно заглядывает в пустоты изувеченной куклы
в сжатом мире неторопливо кружит снег
вспыхивают огоньки звёзд, невзрачно и тускло
и кто-то совершенно беспомощный укутывается в плед

малыш просовывает в чужой мир руку, тёплую и живую
звёзды гаснут, пространство сжимается до боли
на бесформенном пластике начинают появляться голова, глаза
мир меняется — его раскололи
мальчик, несомненно, рискует:
ещё мгновение и ему не вернуться назад

он прижимает к груди розовеющую куклу –
она ещё холодная и неподвижная
вдруг сквозь толщу звёзд, луны, враждебных миров
доносятся стуки:
«тук-тук», «тук-тук»
страх утихает, становится ниже –
из заживающих швов появляется кровь
тающий снег ложится на звук.