Все дуэли / Подсказка

В мельнице перемолот глобус, а с ним и я.
Вот уже серп и молот в ленте на злобу дня.
Пыль от муки, как сера, ну же, тащи фитиль.
В эту тупую серость дизеля бы подлить,

Чтобы горело ярче, чтобы пылал восход!
Бог ничего не спрячет!
Вот уже крестный ход,
то ли во имя мира, то ли за упокой.
Тут бы живым воскреснуть, ну, хоть Христос живой.

По улице ветер погнал обрывки газет,
Словно для встречи готовя жилой коридор.
По коже холод, присутствия возник эффект —
Разжечь бы стоило ярче душевный костёр.

Сквозь толпу с безразличием неспешно идет:
Ведь ей не метаться меж дьяволом и богом.
Из атрибутов: перстень, серп, холодный расчет,
И не падка на блеск, не отнести к сорокам.

Выжжена земля, а реки соли бессильны,
Усталость копиться и пора сделать привал.
Дверь в рай или ад откроет зовом могильным,
Её зовут Смерть. Приветствуйте, конец настал...

Открылась дверь и на ветер сменится сквозняк,
Принеся перемены заплывшему миру.
Подменит царей в головах у всех бедолаг,
Ложное во спасение напомнит гирю.

Сам по себе гуляет он, без хозяина:
Язвы с любовью по телу размножатся,
Вдыхаем жизнь, а вот обратно послание,
Каждый получит свое, даже святоша.

Не целей, не команд, не хотя б установок,
Только вперед, а позади останется тьма!
И шанс на спасение будет ли дарован —
Решит Завоеватель или проще Чума…

Народ, внушающий печаль и на дорогах тромбы,
А у меня в стакане чай, а лучше бы там ром был.
Печальный подвиг большинства во имя или знамя?
Куда бы там любовь не шла, но, явно не за нами.

Осколком слово, взрыв, и вдруг — я в саже по колено
Я, может быть, умру к утру, а может быть за дело.
Из тела вынул станцию, антенну, передатчик.
Теперь внутри рванье одно, там ничего не спрячешь.

Тишина треснет, голос ударит в голову:
«Пей, дурачок, времени не много осталось!»
Земля без взросшего хлеба станет голая,
Лоза виноградника — прекрасные дали.

Слюна ручьями на землю — рефлекс собачек,
Глаза загорелись и жажда требует жертв.
Контроль над собою в прошлом, давно утрачен.
«И, душа, прощай!» — лишь марки приклей на конверт.

Улыбка ехидна, глаза смоль с синим блеском,
За собой утащит в мор не один посёлок.
Имеющий меру в руках, чертова железка,
Аппетиты только растут: «Спасибо, Голод!»

В потоке слов, в бесследствии поступков,

Я отделил мосты от перекрестков.

На каждый выстрел нам даются сутки,

Хотя стрелять не хочется и вовсе.



Слюна к земле — от зависти и боли,

Глаза горят — от бедности и блажи.

Тут и в моменте мыслей о контроле

Не возникает, да и в общем — также.



Душа прощай! и, в данность капиталу
,
теперь придется всем платить за марки.

Мой выстрел к вам — не больше, чем петарда,

Контекст его — не больше, чем приманка.



Есть голод тот, который не излечишь,

Есть времена — их не переиначишь.

Я тенью стал, а сумрачные речи
отныне стихнут, тишина их спрячет.

Небо с землей еле коснувшись пустят искру,
И горизонт запылает праведным огнём.
Так что с ужасом в глазах встречайте туристку,
Под её колыбельную много кто уснёт.

Шоры приложит пошире, создав антураж,
И жизни картинка распишет новый сюжет.
Шейкером все события смешает в коллаж:
Пошлет брата на брата, а сама на фуршет.

Ромашки алый лепесток по ветру улетит,
У кукловода жестокого не нить — струна.
В душах любви и сострадания дефицит,
Этим непременно воспользуется Война!

Гортань как тубус, вмещает много.
Отдать бы людям чертёж и с миром.
Вот, говорят мне: "Невсуйся к Богу,
Сиди на жопе, пиши картины".

Вот я пишу, не пеняйте, Боже:
Один в помойке клюёт кожурки,
И сеть Макдональдс (ну, предположим)
Из-за него не печёт нам булки.

Ещё один, да на рыжей тачке,
Блакитно-жовтый костюм напялив,
В который раз всё переиначил.
И каждый день — не поймешь — а явь ли?

Другая хочет пилюль отвесить.
Не этих, анти-до-депрессантов
А настоящих пилюль, как в детстве,
Когда отец да ремнём по заду.

И бледный образ за всеми скопом
Идёт невзрачно и анонимно.
Я где-то видел его,
мельком, но
Хоть застрелите — не вспомню имя..

Люди говорят, что мечты способны окрылить,
Но отражение тихо назовет Икаром.
У жизни для каждого найдется свой алгоритм,
Гости нежданные в дверь спросят войти ударом.

А ведь забавно то подсказки эти мелькали:
Четыре всадника и мой хлипкий внутренний мир.
Да, боялся конца вот поэтому скиталец,
Пыль дорог позади, лишь бы сберечь мыльный пузырь.

Чума в ответе за внушение ложных надежд,
А Голод алчностью перекрывал артерии.
Увы, провалом оказалась череда побед,
Смерти отсутствие не сменит оттенок серый.

Нет мира, а значит и всадникам негде творить,
Заложу в основание былого руины.
Ошибку признать да исправить — это не стыд,
Расцветут со временем пустынные равнины.

Иносказательно не вышло.
Беда. Излом на полустанке
Внутри меня, вокруг, в пространстве,
Во всей огромной нашей нише.

Бездумных слов переплетение:
Виденье, правда или казус?
Вы правда поняли подсказку?..