Zarin — Удар Судьбы

Я сидел на крыльце, под палящими лучами солнца, а на душе так тоскливо и паскудно скребли кошки. Ещё бы! Остаться одному в деревне, это... Хм... Хотя, если учитывать то, что я всегда жил отшельником, то это было нормально. В смысле — один на несколько сот метров вокруг. И укорял я за своё паскудное настроение всё, что не имело к нему никакого отношения — погоду, солнце, горячий ветер, каких-то птиц, пьяным клином пролетавших по небу...

Так я сидел и, не то что бы скучал, а просто томился тоской, или... не знаю, может ещё что-то было в круговороте моих чувств. Не знаю... Даже лившаяся музыка какого-то крикуна, косящего под рок, из радиоприёмника не радовала. А должна была. Радовать. Да и Таня что-то забыла о моём существовании — давно не подавала никаких весточек. Где она, что случилось, почему не пишет? Я уже столько всего перемыслил из-за её молчания, что просто караул! А вдруг я ей просто банально надоел? Или еще круче — она просто бросила меня, встретив более красивого, и что самое главное — богатого молодого человека? Это тоже нельзя было исключать. Эх-х-х… что за паскудное настроение? Мать его так… от нечего делать я покрутил головой: мало ли, а вдруг чего интересного увижу?..

И вдруг, гуляя скучающим взором по местности, я заметил вдалеке фигуру, которая показалась мне очень знакомой. Просто до боли знакомой. Так как денёк выдался солнечный, то я не смог сразу рассмотреть человека из-за того, что мне в глаза радостно светило солнце, толи пытаясь меня ослепить, толи превратить в жаренную сардельку. Я так хотел усмотреть человека, который неторопливой походкой приближался по улице в моём направлении, что я мысленно пожелал солнцу провалиться куда-нибудь в океан и остаться там. Приставив ладонь ко лбу, словно козырёк, я с трудом пополам-таки рассмотрел того, кто шел в мою сторону. Это был… была… я сперва не поверил своим глазам! Танька! Она приехала ко мне! Ко мне в деревню! Я надеюсь, ко мне? Если она действительно приехала ко мне, то… то это такое… даже не могу передать, что я испытывал, когда все мысли пронеслись у меня в голове!

Подойдя ко мне она, улыбнувшись, сказала легко: “Привет!”

-Привет. — ответил я. –Привет, Солнышко! Как же я по тебе соскучился!

-А я решила сделать тебе приятный сюрприз! Решила приехать к тебе в гости. Как тебе? — спросила она, лукаво улыбнувшись. Нежно обняв её, я проговорил:

-Ты, Котёнок, всегда прекрасна, а твоя идейка — просто класс!

-Мне приятно, что тебе понравилось. — улыбнувшись завораживающей улыбкой, сказала она, нежно обняв меня своими маленькими и красивенькими ручонками. Правда, объятия её длились какие-то секунды — я даже не успел ими насладиться, как она выскользнула из моих объятий и отошла от меня на пару шагов. Я непонимающе смотрел на неё, а её глазки издевательски смотрели на меня. Ей всегда нравилось меня дразнить. Но только не сегодня. Я уверен, она хотела меня подразнить, но сама не выдержала и, буквально, бросилась ко мне на шею. Я подхватил это маленькое, самое любимое и дорогое на свете тельце и стал покрывать её всю поцелуями так нежно, будто боялся, что от более грубых она рассыплется в пыль.

Так стали пролетать секунды, а может и минуты… Когда мы пришли немного в себя, оказалось, что её красивые яркие одежды стали зелёными от сочной травы, в которой мы лежали. Немного помолчав, я сказал, как будто сейчас это что-то значило:

-Ты запачкалась.

-Ну и что?

-Ну… тебе может влететь.

-Больше ты ничего мне сказать не хочешь? — спросила она.

-Ну… я люблю тебя, люблю так как никого никогда не любил!

-Это же другое дело! — улыбнулась она.

-А пошли купаться? Тут не особо далеко. И вода — тёплая… и прозрачная.

-С тобой — хоть на край света! — ответила она и нежно меня поцеловала. Если бы таким поцелуем одарили снеговика, то он бы тут же растаял, не оставив после себя и грудки снега. Наскоро переодевшись, мы пошли на пляж, который действительно находился недалеко.

Мы плескались долго, брызгались водой и просто — радовались. Как дети малые. Мы даже пытались под водой поцеловаться — инициатором идеи была она! — но кроме стандартного “буль-буль” у нас ничего не получилось. Пришлось подождать, пока желание купаться остынет…

Потом, сидя на песке и обнимая её хрупкое, но безумно очаровательное тело, я говорил ей какие-то ненужные слова. Когда ей это надоело, она, приложив пальчик к своим губкам, призвала меня к тишине, после чего нежным поцелуем заставила меня замолчать окончательно. Я её обнял и уложил на траву. Мы довольно долго пытались раствориться друг в друге...

Когда всё стало на свои места, мы лежали рядом, глядя в безоблачное голубое небо. Она часто дышала, глаза были закрыты, рука лежала на моей груди. Я поцеловал её в лоб и дал спокойно отдохнуть...

Лёжа на спине и глядя на голубые облака, которые проносились по ясному небу, я думал о том, как здорово, что она — рядом со мною, а я — рядом с нею! И пока я так думал, она открыла глаза и, посмотрев на небо, сказала, как бы извиняясь:

-Знаешь, мне сегодня нужно быть дома. У меня даже билет на поезд уже куплен. Проводишь?

-Что за вопрос, Солнце? Конечно. Но… знаешь, мне не хочется тебя отпускать. Когда ещё мы с тобою так же встретимся? — спросил я, тяжело вздохнув. Она обняла меня, и тихо так, еле слышно, произнесла:

-Я знаю. Ты для меня — самый лучший в мире. Я люблю тебя…

* * *

Настал вечер. Мы с ней шли по перрону, а мимо проносились, не останавливаясь, целые составы и поезда. Вот и её поезд. И тут я поступил как полный эгоист. Вместо того, чтобы посадить её на поезд и, улыбнувшись, помахать на прощанье рукой, я задержал её какими-то словами. А поезд дал гудок и тронулся — она попыталась вырваться из моих стальных тисков — но не объятий — у неё ничего не получилось. Поезд уже стал набирать скорость, стараясь быстрее отойти от этого старинного перрона.

И вот он пошел. Грубо прогудев, этот длинный змей стал ползти, постепенно набирая обороты. Она поняла, что я и не собирался отпускать её. Вырвавшись из моих рук, она побежала к стоянке такси. Только я успел добежать до той машины, в которой она успела укрыться, как она, опустив стекло и улыбнувшись, сказала мне:

-Не волнуйся. Мы ещё с тобой встретимся. И даже скорее, чем ты думаешь. Пока. Я люблю тебя. — последние слова она произнесла только губами, но я услышал их очень отчётливо. И хотя я понимал, что это глупо, но внутри меня жгло что-то. Что-то такое, что говорило… нет, кричало: “Вы больше не встретитесь! Давай, вытаскивай её из этой гребаной машины! И чем скорее, тем лучше!”. Но я отбросил эти отголоски очень далеко. И вот машина, взвизгнув шинами, поехала от меня, постепенно набирая скорость.

Когда она разогналась уже почти до 70 км/ч, ей навстречу вылетел какой-то жигулёнок, за рулём коего находился пьяный и весёлый паренёк (скорее всего студент). Визг тормозов, чьи-то удивлённые крики, треск, грохот и взрыв — машина с нерадивым водителем такси, который решил вечером подработать и красивой девушкой, жизнь которой так круто оборвалась всего лишь на каких-то девятнадцати годах, расцвела ярким огненным цветком, освещая застывшие лица случайных прохожих и давая возможность прочесть на этих лицах полный шок. Огненное пламя, словно от взорвавшейся бомбы, полыхнуло в разные стороны, поглощая всё, до чего могло дотянуться. Как прожорливое чудовище! От такси, которое везло мою

(бывшую)

любимую домой, ничего, кроме пылающего факела, не осталось. Все засуетились, забегали, только один человек стоял, словно громом пораженный. Стоял, не решаясь поверить в увиденное и происходящее. Это был я.

-Нет! НЕТ!!! За что?! Господи, за что?!! — прокричал в исступлении я и, ничего не услышав в ответ, пошел по направлению к… Я не знаю, куда я хотел пойти и куда шел. Увидев впереди стоявшего милиционера во всём облачении — с дубинкой и пистолетом, я направился к нему — в голове творился полный хаос: я даже не мог классифицировать события, которые только что увидел. Поравнявшись со стражем порядка, я спросив его, который час. Человек поднёс левую руку к лицу и немного наклонился, чтобы лучше рассмотреть, сколько же там натикало. Вот тут-то я его и ударил — ударил резко, со всей силы, ударил в “запретное место” — в пах. От неожиданности и боли страж порядка согнулся пополам и, кривясь, упал на землю, схватившись руками за своё “мужское достоинство”. Я же на этом не остановился — парою сильных и резких ударов по рёбрам, я заставил его забыть, что он тут делал. Потом, вытащив его пистолет из кобуры, передёрнул затвор…

Так вот, я передёрнул затвор. Поглядев на кровоточащего и скулящего от дикой боли милиционера, а потом на пистолет, я, нацелив дуло последнего ему в голову, легко нажал на курок. И прогремевший в ночной тиши выстрел заставил меня глянуть на голову человека, который в считанные мгновения превратился в ненужную тушу мяса. Застывший взор, смотрящий на меня, как бы спрашивал — за что? Из-под разбитого черепа, между глаз которого теперь находилось маленькое отверстие, вытекала лужа крови, зловеще растекаясь красно-багровым пятном.

Поглядев на него уже отрешенным взором, я подумал, что она была права, когда говорила, что мы с ней скоро встретимся. Скорее, чем я мог себе представить. Улыбнувшись дьявольской ухмылкой сумасшедшего, я, вздохнув и почему-то вспомнив о Боге,

(если Он конечно есть)

посмотрел в дуло пистолета — чернота улыбалась мне и манила нажать на курок. Там словно черти плясали, дико ухмыляясь мне своими перекошенными улыбками, красные огоньки глаз так и плясали дикие пляски. И я даже слышал ихний голос:

Давай, иди к нам! Тут так весело! Всё есть, и даже больше! Иди к нам!

“Нет, только не в рот, только не так паскудно.” — прошептал разум. Вздохнув ещё раз, я приставил курок к виску и скрестив взгляд на переносице, легко нажал на курок. Перед тем, как сознание выключилось, я успел проронить перед этим три слова: “скоро увидимся, Котёнок”. Прогремевший выстрел эхом разошелся по улице, и где-то в подворотне завыла бездомная собака…

Жизнь порой преподносит сюрпризы в тот момент, когда они оборачиваются совсем не радостью, а холодным дулом огнестрельного оружия. Такова жизнь.