Дарин — История Одного Племени

-Я прожил очень много лет.

-Это мне известно.

-И все эти годы я старался найти ответ на давно интересующий меня вопрос.

-И вы его нашли. — утверждающе произнес Ярхе, перестав терзать ни в чем ни повинную обивку и став до ужаса похожим на прежнего, полузабытого Великого.

-Да. Чтобы все стало так, как надо, я должен умереть. Умереть в течении этого месяца.. — Янтарь невесело усмехнулся. — Я — лишняя деталь в этом мире.

Глава 29

По следам Вепря или дорогою мертвых богов

9 дня летнего периода 3314 года Вепрь

объявил о начале Охоты на Пернатых

Тварей. На 65й день этого же периода

он объявил о своем участии в ней. 76го

дня летнего периода началась Охота.

День первый

Вечером того же дня Палач шел по улице домой. Было темно и пусто. Когда он завернул за угол, его уже ждали. Пара варх’гонов и нервно хихикающий Пройдоха, которого он вчера толкнул в баре, поигрывающий ножом. Палач едва успел среагировать и увернуться от нападения. Их было больше. Вскоре они повалили его на землю и начали пинать. С крыльев капала кровь. Палач даже не успел сосредоточиться.

Вскоре у лежащего на земле в красной луже тела с белыми крыльями остановилась фигура, закутанная в длиннополые одежды.

Просто стояла и смотрела.

Ярый Змий легко ступал по траве, опустив вниз голову. Он подозревал — нет, знал, что приближается к какому-то городу.

— Мы ждали тебя. — услышал он и поднял голову. На развалинах сидели двое — девушка лет пятнадцати со стального цвета волосами и почти совершеннолетний ворон с каштанового цвета волосами.

Ярый Змий улыбнулся.

— Вот мы и встретились, посланники смерти.

Пыль швырнула в придорожную грязь чья-то мощная рука. Надавала ей увесистых пощечин и, схватив за золотистые волосы, подняла ее лицо к свету.

— Это не та. — пробасил кто-то и ее швырнули обратно в грязь, пребольно ткнув в грудину наконечником копья. Она лежала и задыхалась, когда услышала приближающийся цокот копыт. Убегать было уже поздно. «Настигли» — подумала она.

— Боже мой, я вся горю.. — томно протянула Костерок, обмахиваясь полотенцем и потянулась за стаканом воды. Рука уже нащупала стакан, когда ее взгляд упал на зеркало. На нее смотрело почерневшее обугленное лицо с обнажившимися запавшими глазницами. Костерок медленно перевела взгляд на руку, пытаясь унять бушующий в груди огонь. Рука почернела. Стакан лопнул.

— Нет больше сил терпеть.. — подумала она в последний раз и, закрыв глаза, легла обратно на кушетку. Утром найдут ее кости. Если от дома вообще хоть что-то останется. Костерок широко ухмыльнулась остатками лицевых мышц и спустя секунду вместо ее дома бушевал огромный костер. Выгорело полквартала.

Варх’гоны на привале забавлялись тем, что проверяли, кто дальше кинет копье. Вепрь сидел неподалеку и наблюдал за ними, пока рабыня разминала его плечи. Но вскоре смех и шутливые обвинения в мухлеже сменились резким вскриком и шепотом недоумения. Вепрь вскочил и, оттолкнув рабыню в сторону, пошел к месту происшествия. Раздвинув сильными руками столпившихся варх’гонов, он не сумел подавить вздох изумления, вырвавшийся у него при виде распростертого перед ним тела. Это был молодой черный ворон, пронзенный насквозь копьем. Он лежал, словно обвившись вокруг копья. В длинных черных волосах как будто запуталось воронье перо.

Вепрь молча развернулся и пошел обратно. «Забавно, какая ирония судьбы. Чтобы она его увидела, ему нужно было умереть..»

Когда варх’гоны выбили дверь в дом Аметистового Солнца и Синей Звезды, их поразило запустение. Очень много было пепла, мусора, каких-то сожженных бумаг.. Они обшаривали комнату за комнатой, пока не добрались до спальни. Там, прямо напротив двери, их ожидала Аметистовое Солнце. Пригвозженная копьем к стене, сверкающим начищенным копьем темно-синего цвета. Прямо в сердце.

Кого-то из варх’гонов вырвало. А Вепрь стоял и медленно наполнялся ужасом. «Кто? Кто все это делает за меня?!»

Свор голосов,

Матерных слов,

Запаха ртов,

Песен и снов

Пей и пой

Никаких моральных основ

День второй

Она была на рынке, когда это случилось. Торговка рыбой долго разговаривала с психотерапевтом своего города и ужас стоял у нее в глазах.

Падающая Капля хотела купить у нее рыбу. Невысокая рыжеволосая ворона, стройная и тонкая, как тростник. Но ровно в двенадцать, когда она уже остановила свой выбор на рыбе и хотела сказать об этом, ее глаза расширились так, как будто ее сильно испугали. Она прижала руку ко рту и резко кашлянула, издав булькающий звук. Один раз, другой, третий.. Медленно повалилась на колени, а сквозь пальцы прижатой ко рту руки сочилась жидкость, смешанная с кровью. С каждым новым кашляющим звуком ее тело содрогалось все сильнее и сильнее, сильнее и сильнее.. и вот все это достигло пика. Но рынок был уже пуст, когда Падающая Капля поднялась на ноги, изумленно посмотрев на свои испачканные руки. Она огляделась по сторонам, но увидела только враждебные взгляды выглядывающих из углов торговок. Она отчаянно оглядывалась, интуитивно понимая, что это ее конец, словно пытаясь найти поддержку, глотнуть чужой силы, чтобы справиться с этим… Но кто-то кинул в нее камень и с тонким легким вскриком он прошил ей грудь, вырвавшись наружу со всплеском воды. Синие изумленные глаза вместе с рыжими волосами и стройным станом разлетелись на миллионы маленьких капель дождя.

Так начался второй день охоты на Тварей.

Они вломились в дом слишком быстро, чтобы Плач хоть что-то сообразила. Быстрее быстрого ей на шею накинули наспех сделанную петлю и, хрипящую и извивающуюся, потянули в соседнюю комнату. Чтобы там ее телом пугать незваных гостей.

— Я был отправлен сюда забрать заблудившихся. Указать им путь. Дать им забвение и положить на могилу цветы. А вы — моя свита.

Оба молчали. Говорил только главный.

— Я даю вам слово. Я указываю вам путь. Вы идете за мной хоть в геенну огненную. На таких условиях ваша жизнь. Я дам вам имена. — Черные провалы глазниц бесстрастной маски повернулись к девушке.

— Тебя зовут Ошибка юного ворона, не знавшего правды. А ты.. —Поворот направо.— Тот, Кого Звали Мертвым. Я сказал.

Оба переглянулись и посмотрели на Ярого Змия. Тот смотрел в небо, как будто искал там ответа. Немного погодя он произнес:

-Нам пора.

— Ртуть, детка, нам нужно отбиться от этих нехороших людей. — сказал Ветер, присев перед ней. Длинные черные волосы то и дело мотались по лицу, то открывая, то закрывая его. — Ты нам поможешь?

«У него нет сомнений в том, что все получится» — подумала девушка и кивнула.

— Вот и славненько. — сказал Ветер и встал. — Я пойду к ним, а уж ты подсоби, чем можешь.

Ртуть кивнула и крепче вцепилась в колени. «Хорошо тем, у кого не бывает видений» — подумала она как бы между прочим. Ветер подмигнул ей и ушел.

Прошел час, два, три… А его все не было. Ртуть все также сидела на холме, не замечая, что крылья врезались в землю, что сама она начала каменеть, нет, уже окаменела.

Ветер спустился на пару метров вниз по склону, как в глазах его потемнело навсегда. «Бедная девочка..» — только и успел подумать он.

Перо вздрогнула и обернулась. Что-то надвигалось на нее, большое и страшное. Она это чувствовала; нет, знала. Спустя секунду на нее упал балкон.

Изумленный Вепрь остановился. Желтую Траву вдруг скрутило, изо рта вытекла струйка крови, остекленели глаза, она рухнула наземь, как подкошенная, как будто у нее были переломаны все кости, тело ее замерцало и исчезло, оставив после силуэтом примятую и выжженную траву.

Молчание длилось с полчаса. Потом один из варх’гонов осторожно и тихо спросил:

— Господи, что это было?

-Даже она не была на такое способна. — сказал задумчиво едва оправившийся Вепрь и повернулся спиной к тому месту, где разыгралась сия драма. — Идем дальше. Они от нас не уйдут.

Отряд варх’гонов, возглавляемый Вепрем, двигался дальше.

— Вся хрустальная гармония этого мира держится в руках женщины по имени Смерть. — говорил Ярый Змий, то и дело переплетая свои длинные тонкие пальцы.

Напротив него сидел Тот, кого звали Мертвым. Темно-каштановые волосы падали на мягкое лицо, не обремененное интеллектом.

— И если эту женщину обидеть, она начинает вам мстить. — сказал Ярый Змий и грациозно поднялся на ноги. — Ты — ее ошибка. — Длинный тонкий палец уставился прямо в грудную клетку Того, кого зовут Мертвым. Тот даже не шелохнулся.

— Все думают, что ты мертв. И для нее ты мертв именно по этой причине. — Пауза. — Некоторым богам важно людское мнение. Поверь моему опыту. Смерть — просто одна из них.

Он замолчал. Тот, кого звали Мертвым, нервно поелозил по сухой траве в ожидании продолжения монолога. Но Ярый Змий посмотрел на солнце и сказал:

— Надо двигаться дальше. Мы должны быть на шаг позади, чтобы опередить их.

Ошибка и Тот, кого звали Мертвым, молча поднялись на ноги. Садилось солнце.

Смеющийся увидел тело Плача, болтающееся в веревке. Бессильно свесившиеся крылья подметали перьями грязный пол. Влетавший в окно ветер колыхал то, что осталось от прошлого. От его прошлого.

Смеющийся никак не мог понять, кто перед ним. И это сводило его с ума.

— Плач?! — недоуменно переспрашивал у ветра Смеющийся голосом заблудившегося ребенка. А ветер безжалостно поворачивал тело.

— Перо?! — еще тише издавал ворон. Крылья краснели все быстрее и быстрее, превращаясь в черные, а сам ворон сжимался в комок, тихонько всхлипывая. Вскоре в комнате стихли всякие звуки. Только ветер колыхал тряпичное чучело вороны, висящее в петле.

-Чуточку позже.

Можно?

Безудержный свист

В скоплении лиц

Запавших глазниц

Здесь не падают ниц

Только вниз

День третий

Коготь Дракона стояла на страже на стене одного из городов, когда заметила подъезжающую к городу шайку. Она хотела пойти и предупредить своих, но не успела. Меткий выстрел из пращи сбил её со стены. Она упала с трёхметровой высоты на землю. Сквозь наступающую темноту она услышала грудной женский голос совсем рядом с собой и задержала дыхание.

-Ласка! Она тоже из этих!

-Хорошо, Танец. Пойдем за остальными головами. Осока, Смерч! Вы с нами! Полынь, остаёшься здесь.

Раздался топот копыт, удаляющихся в сторону ворот. " Не уберегла..." — подумала Коготь Дракона и притворилась мёртвой.

Скала и №8 сидели вдвоём на кухне и пили чай, когда услышали крики на улице. Они вскочили одновременно и бросились к окну. Скала успел первым.

-Едут.

-Сколько?

-Пятнадцать. И белая ворона.

-Серьёзно.

-Связанная, на верёвке.

-Что?!

№8 бросилась к окну. " Чёрт! "— ругнулась про себя, как только ворону схватили за волосы и повернули лицом к зданию. На седле предводителя шайки, высокого вкачанного чёрного ворона с жёсткими чертами лица, висела голова отшельника Животворящего Огня.

-Выкуривай их!! — завопил он и махнул рукой с зажатым в ней огромным топором.

Скала и №8 переглянулись. В глазах у обоих стоял только один вопрос:"Коготь..?"

— Что ты ищешь? — спросил Тот, кого звали Мертвым у раскапывающего свежий земляной холм Ярого Змия.

-Доказательства. — ответил тот, продолжая раскидывать землю тонкими пальцами.

— А зачем мы следуем за ним по следам?

— Мы опережаем его. — поправила его сидящая рядом с ним девушка с волосами цвета стали.

— Молчите оба. Что вы можете знать о высшей цели своего бытия, потомки прошлого? — мелодично произнес Ярый Змий, выпрямившись и забросав могилу землей.

— Тут лежит нелепо умерший.

— Кто? — спросил Тот, кого звали Мертвым. — Тот, кого ты хотела убить?

— Кто бы говорил. — неожиданно проворчал Ярый Змий

.— Ты, который умер 14 лет назад, учишь меня жизни и читаешь мне мораль? Его звали Вороненое Перо. Гасим костер и идем дальше, а то мы за ними успеем. И наказание придет прежде преступления. А это уже не будет иметь смысла.

Тот, кого звали Мертвым и девушка по имени Ошибка подчинились.

Коготь Дракона поставила ногу на безжизненное тело Полыни и выдернула свой палаш. Действие отозвалось звенящей болью в спине и крыльях. " Наверное, крыло сломала..." — подумала Коготь Дракона и, решив, что ей не до того, обернулась в сторону ворот.

-Кто вы и что вам нужно? — выкрикнула №8 из окна, не показываясь в нём.

— Нам нужен Дохлый Номер. Он должен нам много. Очень много интересного. — с улицы донёсся хохот.

— Они собираются в кучку.

— Здесь нет Дохлого Номера.

— Тогда нам заплатите вы.

Скала что-то хотел сказать, но №8 его перебила.

— А почему мы должны вам заплатить?

— Он же был одним из вас.

— Они что-то собираются делать с той вороной.

№8 вскочила и пошла к своему оружию. Скала быстро шёл рядом.

-Что будем делать? Ты её знаешь?

— Да.

-Что — да?

— Я её знаю. — сказала №8 и взяла лук. — Слишком хорошо знаю. — и взобралась на второй этаж. Прицелилась.

— Ты что, с дуба рухнула?! — вскричал Скала — Они же сейчас её убьют!

— Они сначала вырвут ей ногти, ноздри, переломают пальцы, будут резать на кусочки и скармливать ей...Не спорю, она побывала в плену у варх'гонов, а там не сладко... По-моему, у неё всю жизнь сплошные камни... Должно же быть у неё что-то лёгкое... — и №8 спустила тетиву. Белая ворона рухнула замертво.

-Как её звали-то? — спросил внимательно смотрящий на №8 Скала.

— Яблоко. — ответила №8 и взяла ещё одну стрелу.

— Осока! Найди их и убей! Танец! Тебя это тоже касается! — кричал предводитель, гарцуя на лошади, когда на него сверху сиганула Коготь Дракона, применив тот самый приём, что и с варх'гоновскими оборонными кругами. Ворон страшно закричал, покрылся трещинами начал разваливаться на куски. Пара оставшихся в живых его солдат бросилась наутёк, но их настигали стрелы №8. Коготь Дракона тяжело поднялась в воздух. В суматохе никто не заметил, как двое из шайки скрылись.

— Стрелы кончились. — пробормотала №8 и отбросила лук. Обернулась. Скалы не было. Посмотрела в окно. Скала сражался с длинным варх'гоном с жёстким бело-рыжим длинным хвостом.

— Здравствуй, дорогая красотка. — услышала №8 и обернулась. У стены стояла Танец — высокая ворона без крыльев, стройная и полногрудая, с высоким хвостом и с алебардой на длинном древке, формой лезвия напоминающей нож.

— Потанцуем? — улыбнулась она. №8 вздохнула и взялась за меч.

— А ты неплохо двигаешься. — прошелестел голос в голове у Скалы. Скала подумал о Слезе. В горящих глазах Осоки промелькнуло удивление, смешанное с изумлением. В тот же миг Осока начал превращаться в каменную статую. Сначала ноги, потом — всё остальное, все выше и выше. Глаза Осоки стали изумлёнными. Вскоре он весь превратился в статую.

— Ты тоже. — сказал Скала и огляделся. Кругом лежали тела. И груда мяса, над которым уже начали виться мухи. Неподалёку стояла, тяжело дыша, Коготь Дракона.

— Я никогда не делала этого с людьми. — сказала она, заметив взгляд Скалы.

— Жаль, что Глава пропал.

Она кивнула. Из дома раздался истошный вопль.

Танец упала, разрубленная пополам. Волосы разметались по дощатому настилу, глаза подёрнулись плёнкой. Над ней стояла №8.

— Ты хорошо дерёшься.

№8 обернулась. В дверях стояла женщина, полностью закрытая в тёмный балахон.

Скала и Коготь Дракона зачарованно смотрели в сторону дома. Из окна спиной к ним вылетела, как от удара, №8. Коготь Дракона сделала вперёд несколько шагов и упала на колени.

— У тебя кровь на спине.

— Я знаю.

№8 пыталась удержаться в воздухе, но начала падать.

— №8!! — бросился Скала в сторону дома, но не смог сдвинуться с места.

— Скала, да ты каменеешь.. — усмехнулась Коготь Дракона.

— Да я вижу! А ты, между прочим, тоже умираешь.

— Я это и так знаю.

№8 упала на землю и больше не шевелилась.

Ярый Змий остановился, длинными пальцами поднял подбородок Ошибки и посмотрел в ее застывшие глаза.

— Здесь наши пути расходятся. Ты должна нас покинуть. Мертвый идет со мной.

Ошибка кивнула. Ярый Змий отпустил ее и, повернувшись к ней спиной, пошел прочь. Тот, кого звали Мертвым, последовал за ним, то и дело оглядываясь. На его глазах Ошибка то мерцала, то сохраняла резкость, но вскоре растаяла, как туман. Он должен был что-то чувствовать, но чувств не было и от этого ему было немного не по себе.

Когда Быстроногий вернулся к своим от Эола, он увидел живописную скульптурную группу. Много каменных тел со стрелами, торчащими из них как обломанные ветки, груда наваленных камней, напоминающих только что разделанную тушу, и четыре скульптуры. Варх’гон, застывший с изумлением на красивом лице, Скала, окаменевший в странной позе, как будто не зная — остаться тут или бежать туда, рядом — Коготь Дракона на коленях, полусогнутая, прижимающая руки к груди, и вдалеке — распластанное тело №8. Быстроногий облетел всю эту композицию и больше там не появлялся.

В это же время, на час позже, в своей кровати перестал дышать ворон по имени Рука. В тот же момент девушка, с которой он спал в обнимку, превратилась в огромный потрескавшийся, как разбитое стекло, меч. Когда их нашли, у ворона и меча был такой вид, как будто они оба пребывают в таком состоянии не меньше пятнадцати лет.

В тот же самый день, вечером, Эахил шел по улице обновленного К’Хатум из таверны в гостиницу, где остановился. У воронов, мора’йвеков и варх’гонов уже был мир, война окончилась, как он думал, навсегда.

Его ударили в спину, промеж крыльев. Он даже не успел понять, что умер.

без ритма, без рифмы

пить, веселиться

нажиться и смыться

упиться, убиться…

Уснуть и забыться

День четвертый

Они встретились на закате, лицом к лицу, два заклятых друга, два дружелюбных врага.

— Я не хочу тебя убивать, — ответил первый, стоя спиной ко второму, с чуть поникшими крылами и опираясь на Двоякое Око — копье о двух концах.

Второй усмехнулся

-Ты слишком много видел, Слепец.

Тот взвился в воздух с места и одним прыжком оказался лицом к лицу с врагом, держа копьё наизготовку.

— Ну что, Вепрь, начнём?

Незрячие глаза заглядывали тому прямо в душу, вызывая смутное ощущение того, что Вепрь делает что-то нехорошее. Ощущение он прогнал усилием воли. Вепрь крепче стиснул зубы и яростно мотнул головой. Красные волосы взметнулись и опали вниз, послушные воле хозяина.

-Начнем. — сказал ворон, исподлобья глядя на безмятежное лицо Слепца.

-Когда я буду умирать, —ровным голосом произнес Слепец, уворачиваясь от быстрых атак Вепря— ты сожжешь мое тело. На рассвете. Как мы решили тогда. Ты сделаешь это?

Безмятежно — невидящие глаза Слепца выводили Вепря из себя.

-Да! –прорычал он и отшатнулся, зажимая рукой рану на предплечье.

-Ты заговариваешь мне зубы! — проворчал Вепрь, кружа напротив противника.

— Ты обещаешь сделать то, о чем я прошу?

-Я не буду целовать Йорх! Она мертва!

— Пусть будет так, как ты считаешь, — кивнул Слепец, — Но Аметистовое Солнце…

-Не чета Юроди!— воскликнул Вепрь, бросаясь вперед.

Светлые волосы Слепца, окрасившиеся на концах кровью, очертили мягкий полукруг в воздухе, увлекаемые к земле отрубленной головой.

Вепрь остановился, тяжело дыша.

— Вот и все… — пробормотал он, стараясь не глядеть на тело своего лучшего друга. Случайный взгляд на него мог опять напомнить о том, что Вепрь не хотел принимать. Его мозг отказывался верить в то, что… что Глава улыбался, теряя голову.

-Почему мне даже сейчас, когда я жду рассвета, кажется, что ты преподал мне еще один урок?

Треск горящих веток сопровождал каждое его слово. Отчаяние, охватившее его после осознания совершенного отступило назад и спряталось в темноте под деревьями. Детская надежда оживить друга, приставив отрубленную голову к телу, была похоронена и теперь ее надгробием был костер.

-Почему ты позволил мне сделать это? Почему именно мне? Зачем ты вообще заговорил об Аметистовом Солнце?! Зачем заставил меня сидеть с твоим телом до рассвета…?!

Умиротворенный Глава молчал. Глупо было ждать от него ответа.

— Я вижу, ты добрался до него.

Вепрь вздрогнул, но не отказался от своих намерений проводить друга.

— Надо же, ты отрубил ему голову… — раздалось удивленное за его плечом.

Вепрь поморщился.

— Ты всегда была любопытной, Плачущая Птица. Не могла бы ты оставить меня с ним наедине?

— Только после вас. — отвесила Птица поклон телу Главы. Настолько низкий, что тяжелые пряди рыжих волос ласково коснулись земли. — Встретимся завтра, Изменник.

Лицо Вепря дернулось, как от удара.

— Жаль, что здесь нет Йорх..

— Тебе стоило подружится с варх’гонами, чтобы забыть все свои обиды… — насмешливо протянула Плачущая Птица, внимательно следя за каждым движением Вепря.

— Тебе надоело жить? — мрачно произнес Вепрь. — Мне терять нечего. И я не хочу лишать этот мир твоего света. Ты же знаешь, что я всегда хорошо к тебе относился.

-Черный ворон не может быть Пернатой Тварью!

-Я защищал тебя!

-От себя и своих наклонностей?

-Замолчи!!

-Ты хорошо владеешь серпами…

-Спасибо Слоновой Кости.

-И Дохлому Номеру?

-Хм, далеко с такой раной ты не убежишь… — насмешливо протянула рыжая. Вепрь, на спине которого отчетливо проступили кровавые пятна, криво усмехнулся.

-Я не собираюсь от тебя бегать!

-Ччерт, стоило мне учиться у Слоновой Кости… — задыхаясь, произнес Вепрь. Лицо его покрывала смертельная бледность, а рука обняла живот. В глазах Плачущей Птицы промелькнула жалость.

-И завершающий штрих.. — шепнули ее губы.

Вепрь едва увернулся от меткого удара, направленного в его незащищенное горло, поднырнул под ее руку и.. повис всей своей тяжестью на своем копье, вонзившемся ей в живот. Рыжие волосы разметались по траве. Форму Пернатых Тварей пачкала кровь, обрамляя причудливым узором древко копья. Вепрь с минуту смотрел ей в лицо. Темно — зеленые глаза были полны спокойствия.

А затем красиво очерченные губы раздвинулись в улыбке и Вепрь отпрянул.

-Ты… — выдавил он. — Почему ты улыбаешься?

Но плачущая птица как будто не слышала его.

-Ты всегда был свиньей, ей и остался.

И взмахом тонких рук крест накрест перерезала себе горло.

Вепрь остался стоять, ошеломленный таким поворотом событий.

-Птица.. Птица, ты в порядке? — прошептал он, опустившись рядом с ней на колени. Плачущая Птица лежала, раскинув руки, мягкая улыбка играла на ее губах, а горло щерилось двумя разрезами.

Вепрь усилием воли прогнал из головы безумие и, криво усмехнувшись, воспользовался своим прошлым…

…чтобы завтра выкинуть его на помойку.

Было это ровно год назад.

Ярый Змий наступил ногой прямо в выжженный черный силуэт. Казалось, что воздух прямо содрогнулся от крика. Наступило тяжкое молчание; все звуки стихли. Вскоре его нарушил Ярый Змий. Говорил он тяжело и грустно, как будто через силу:

— Она тоже умела любить.

Медленно, очень медленно нога в кованом сапоге была убрана с силуэта. Все ощутили, как мир буквально сделал вздох, глубокий, полный облегчения.

Ярый Змий благоговейно смотрел на силуэт с минуту. Спустя секунду он отвел взгляд и пошел дальше.

День пятый

— Не спится?

— Не спиться.

–Отчего?

— А вдруг не проснемся?

— Я вас сожгу!! Не подходите ко мне! Не подходите!!

— Господи, Кричащий На Луне… Что с тобой стало… — сказала Слеза и нежно убрала прядь белых волос с искаженного лица ворона-полукровки.

— Кто ж тебя так? — прошептала она, укрыв его плащом. По грудине сразу же расползлось кровавое пятно. Слеза резко обернулась.

— Кто здесь?! — мир разлетелся на множество звезд, скрыв собой хрупкую фигуру женщины, закутанной во все черное.

Роса проснулся раньше всех. Был рассвет. Он сел и огляделся. Лагерь был нетронут; но что-то было не так. Он протянул руку и потряс за плечо Каменного Кулака, но реакции не было. «Странно, обычно он просыпается от первого же прикосновения…» — подумал Роса и только тут ощутил холод его тела. «Как камень!» — мелькнуло в его голове с быстротой молнии. И это было последнее, что он запомнил.

Когда тут проходил Боевой Нож, он заметил два очень странных камня, очень сильно напоминающих Земляную Мышь и Каменного Кулака. И третий — покрытый ледяной корочкой.

— Ах... Глина, глина… Как много ты можешь нам сказать, мягкая глина… Хватить за ноги.. — зло сказал Ярый Змий и резко осекся, хватая ртом воздух. Чуть позже он пришел в себя и, помолчав немного, бросил:

— Пошли дальше.

Тот, кого звали Мертвым, последовал за ним.

Сразу по прибытии в Аристо Боевой Нож, уставший с дороги, лег спать. Семнадцатилетняя уютно устроилась рядом. Их сердца просто перестали биться.

Пытаемый Лаской светловолосый белый ворон вдруг резко выгнулся и вскрикнул. Ласка резко обернулся на вскрик — он был странно радостный:

— Яблоко!! — вскрикнул он и обмяк в цепях. На мгновение. После всю пыточную камеру заполнили белые птицы.

— Стремительная Стрела, мать твою, ты чего трепыхаешься? — орал Дохлый Номер, усиленно отбивая атаки затянутых в черное людей.

— Я иду!!! — доносилось с другого конца поляны. Некоторое время он раздавался снова и снова, снова и снова… Но вдруг оборвался резким вскриком.

— Стрела!! — заорал во всю глотку Дохлый Номер и яростно взмахнул своим серпом. Сзади послышался хрип. Он оглянулся. На него с улыбкой смотрел насаженный на серп Стремительная Стрела.

— А я еще и сомневался. — сказал он, булькнул кровью и упал.

— Нет! Стремительная Стрела! Черт! Я же нечаянно!! — причитал Дохлый Номер, хлопоча над умирающим другом.

— А я — нет. –произнес голос сзади.

Дохлый Номер обернулся.

— Ты?!

Их нашли на рассвете. Проткнутого насквозь серпом Стремительную Стрелу и разрубленного наискосок Дохлого Номера, лежащего на своем друге так, как будто до последнего пытался исправить свою оплошность.

Уже тысячи раз

Открыв правый глаз

Простонав пару фраз

Понимая, что час

дня –

просыпались.

Ржали и жрали.

День шестой

Назад! Не тронь!

Каждый из них — Волк

Каждый их них — нож

Каждый — эхо от возгласа звезд

Каждый — отблеск небесных слез

(каждый — остаток борьбы за жизнь.

Держись!)

— Нееет!

Кричал Без Домный. Зажимая руками уши и сжимаясь в безумном припадке.

— Нет!! Убирайтесь! Уходите!

Воспоминания атаковали его снова и снова, снова и снова, бездушно хихикая и издеваясь над его самым сокровенным… Воспоминания… его же способности оказались его же проклятием.

— Нееет! — крик прорезал темноту забытого кладбища, где хоронили Огненного Дождя, чью могилу он нечаянно нашел. Следующий крик был заметно тише. Чуть позже этого крика то, что было когда-то Без Домным, повалилось на могилу и застыло. Никто его не услышал. Никому не было никакого дела.

— На меня все равно не действует твой огонь! — вопил Айях, продираясь сквозь пламя в дом Костерка. Но тут пришли пожарные… хлынула вода. Ее было так много, так много, очень, очень много… Она вымочила его с ног до головы, сбивала с ног, крутила, выкручивала, колотила об стены, мебель, потолок… а он барахтался, крутился и думал: «Черт. Мама, почему ты не научила меня плавать!»

И только вечером дом Костерка погас.

— Мы стоим на останках прошлого. — сказал Ярый Змий, стоя на пепелище. Под ногами хрустели прогоревшие деревяшки. Немного дальше лежало тело под белым покрывалом.

— Эта девочка не хотела уже убивать. Просто так легли карты.

Ярый Змий развернулся и пошел прочь. Свита следовала за ним.

Быстроногий спал, погружаясь в сон все глубже и глубже, легкие работали медленнее, а сердце затихало. Утром дом содрогнулся от истошного крика Легкой Птицы. Вбежавшие в комнату слуги застали истерирующую хозяйку и пепел. Знатная черная ворона по имени Легкая Птица была отправлена в Эдем с побагровевшими крыльями. Она постоянно болтала о том, как ее мертвый возлюбленный рассыпался в пыль у нее на руках. Их связь продолжалась около 15 лет.

Ярый Змий остановился и внимательно посмотрел в два искаженных лица. Присел рядом. Огладил пальцем овал лица мертвого ворона со светлыми волосами, словно прикрывающего своим телом черноволосого ворона.

— Как мило… они умерли в один день.

Он посидел так немного, а у стоящего позади Мертвого медленно всплывали в голове стайки воспоминаний.

Ярый Змий поднялся на ноги и пошел прочь. Мертвый посмотрел еще немного на мертвецов — в памяти всплыли их имена: Дохлый Номер и Стремительная Стрела — и последовал за ним.

Умирающих стон.

Не тронь!

Деклассированная масть.

Отстань. Оставь.

— Каждый из них

стая таких

как он.

Усни.

— Не могу.

— Да что ж ты рвешься

все время к ним!?

К лихим! Чумным!

Почти не живым!

К ним.

— Они видят цветные сны.

День седьмой

Так пей и пой, брат

Здесь никто не заметит, что ты слепой

Любая дорога — водопад

В ад.

Здесь никто не скажет, что ты

Другой.

Чужой.

Вепря встречали с почетом. Он подъезжал к городу, заранее предвкушая то, как его встретят любящие его варх’гоны, когда заметил у закрытых ворот своего города одинокую фигуру, вытирающую пучком травы какой-то меч. На костяшках пальцев в черно-красных кожаных перчатках блестели кастеты.

Хотя крылья его и приобрели пару красных перышков, а лицо сорока восьмилетнего ворона обветрилось, он даже еще не достиг совершеннолетия по меркам воронов. Так, мальчишка..

Глаза его должны были утратить зоркость лет через семьдесят. Поэтому он быстро понял, что за тела лежат у стен его города.

Ботинки Вепря глухо ударили землю.

Урах услышал позади себя шум и, отбросив излишне шустрого оборотня или волка (они нынче стали какими-то странными, видать, боги все же сошли с ума), обернулся. Последний из оставшихся в живых оборотень что-то яростно драл на земле. Крах припал на колено и послал ему в горло. Оборотень увернулся и сиганул в кусты. Урах, тяжело дыша, кивнул Краху и подбежал к телу. Остановился как вкопанный.

На земле лежала Урх, раскинув свои крылья в разные стороны. Левая рука сломана в запястье, правая разодрана до кости. Растрепанные каштановые волосы раскиданы по земле, обнажив так и не снятую серьгу Тварей. Племенная потрепанная форма разодрана и забрызгана кровью.

Урах опустился на колени, не в силах оторвать взгляд от её разодранного горла.

— Сестра..

подбежавший Крах спросил:

— Она еще жива?

Урах сморгнул слезы с ресниц.

— Да, по-видимому.

Урх, тяжело дыша, смотрела в небо.

Келис пробиралась еле заметной тропинкой по лесу, пытаясь догнать убегающую от нее Ртуть. В её голове даже не мелькала мысль о том, что Ртути здесь быть не может.

Вепрь хорошо разглядел незнакомца, пока подходил к нему поближе.

— Почему ты убил мою стражу?

— Потому что они варх’гоны. — мелодичный голос из-под маски звучал крайне глухо, когда Ярый Змей грациозно поднялся на ноги.

— Это моя стража.

— Это варх’гоны. А варх’гоны — это враги.

— Варх’гоны — это теперь мой народ.

— Варх’гоны — это не твой народ.

— Варх’гонам нужен вождь. И этот вождь — я.

— Всем нужен вождь. — сказал мелодично Ярый Змей и приблизился. Меч с глухим стуком упал на землю из его разжавшейся руки.

— Но.. — запнулся Вепрь и, набравшись храбрости, продолжил: — Если я их вождь, значит, они — мой народ.

Ярый Змей остановился, как будто любуясь им.

— Вождю нужен народ.

— Тогда почему ты убил мою стражу?

— Потому что они варх’гоны.

— Но я..

— Тсс. — сказал Ярый Змей, как будто улыбаясь, — Твой крик и мертвого поднимет.

— Я не понимаю — на чьей ты стороне? — тихо спросил Вепрь. Голова у него шла кругом. Он чувствовал, что как будто помолодел на четырнадцать лет.

— На твоей. — совсем рядом сказал Ярый Змей и в голосе его чувствовалась сталь. — Разве ты любишь варх’гонов?

Вепрь запнулся. Уж больно это напоминало разговоры с Юродью.

— Но.. я их вождь.. — неуверенно ответил он и задумался: «я их вождь?!»

Урах сидел у тела умирающей сестры и смотрел на её лицо.

— Странно.. я никогда не видел её такой счастливой..

Урх смотрела в небо.

— Ртуть! Ртуть, подожди!! — кричала Келис, подобрав высоко юбки. Она не знала.. не знала, что Эахил уже мертв, и Ртуть тоже..

Ярый Змей засмеялся.

— Не смеши меня.. Ты и вождь варх’гонов?! Ха! Вепрь из Племени Пернатых Тварей вождь варх’гонов!!

Смех вызвал тошнотворное чувство страха у Вепря. А он, как всегда, боялся всего сверхъестественного.

— Ты знаешь, кто я? — зло воскликнул он.

— И даже больше. Видимо, лавры М’ьеры не давали тебе покоя.. — сказал Ярый Змей, резко оборвав свой смех.

— Вепрь, ну как ты можешь быть вождем варх’гонов?.. Ведь ты же ненавидишь их.. они убили твою мать, твою сестру.. хотели забрать и тебя тоже..

Вепрь шарахнулся.

— Откуда ты знаешь? — истерично выкрикнул он, а в голове уже крутился ответ, невозможный, немыслимый, жуткий ответ. Крылья неуклонно краснели. — Кто ты такой?!

Вождь варх’гонов был похож на испуганного ребенка.

Урх стала дышать медленнее, чем прежде. С каждым вздохом дыхание становилось все тише и спокойнее, а губы медленно начали путешествие к улыбке.

Келис споткнулась и чуть было не растянулась на тропинке, но вовремя ухватилась за ветку, и тут же почувствовала, как ноги её скользят вниз по обрыву, путаясь в траве и глине., а потные ладони скользят по листьям, и бесполезно цепляться за низ еще и еще, еще и еще..

— Посмотри на меня.. и ты все узнаешь.. — то ли это был шепот Ярого Змея, то ли Вепрь услышал это в своей голове…

Урх смотрела в небо и улыбалась, что-то шепнув вечереющему небу и легкому ветерку..

Келис отчаянно цеплялась за жизнь. А Ртуть стояла и смотрела на неё с недетской улыбкой. Потом повернулась и растаяла в воздухе. У Келис перехватило дыхание и..

Вепрь решился и поднял взгляд.

Ураху пришлось наклониться к Урх, чтобы услышать тихое, тающее в ночи:

— Прости, Слоновая Кость..

… поняла, что она..

Вепрь посмотрел прямо в глаза Ярому Змею. Глаза его расширились от удивления. Он вскрикнул и упал, как подкошенный. Сердце отказывалось работать, а каждый вздох обжигал легкие как огнем. .. Но помутившийся взгляд ухватывал нависшую над ним длинную фигуру Ярого Змея.

— Ты.. — выдохнул Вепрь, теряя сознание от оглушающего стука собственного сердца в ушах.

Ярый змей осел на безжизненное тело Вепря грудой пустой одежды. Из-под кастета выскочило колечко и упало на раскрытую безжизненную ладонь Вепря.

… осталась одна, последняя. Келис с ужасом посмотрела вверх, инстинктивно понимая, что одна, одна она не справится! Не справится..

руки разжались сами собой.

-Что ты рвешься все время к ним

к чумным?

— Они видят цветные сны

не как вы!

Они любят за просто так

Не как здесь!

Мертвый наблюдал за всем происходящим со стороны. За танцем слов между Ярым Змием — хоть ему и не хотелось называть ее так — и Вепрем, танцем, полным эмоций самых разных оттенков, игривых интонаций и полупризнаний в симпатии. Вепрь и Ярый Змий как будто заигрывали друг с другом.

Флирт закончился трагедией. И от них ничего не осталось. Только тело и кожаный костюм на нем, колышущийся набежавшим невесть откуда ветерком.

Мертвый закрыл глаза и прислонился к стене. Память возвращалась медленно.

— Все умерли. А я остался. Потому что я уже мертв. — прошептал он и, посмотрев в небо, пошел прочь. Позади нарастала суета перепуганных варх’гонов.

Он оставил позади свое прошлое, настоящее и будущее. Все было кончено.

( и не важно, что всех подряд

а в глазах спесь)

……Йорх восприняла известие о смерти Тварей спокойно, чем предполагалось сообщившему ей это Эолу. Но с того момента в ее сердце завелась тоска, тоска по прошедшему. Ворона нала, что ей будет не хватать этих приходов Мертвого в гости, этих щенячьих глаз, щенячьи виноватых глаз и хруста убиваемой кружки… Невозмутимый БезДомный и веселый Ядовитый… старый знакомый Смеющийся и грустная №8… Боевой Нож, вечный бродяга Дохлый Номер, шутник Стремительная Стрела… Даже Вепрь.. и… и Урх…

Тоска разгоралась в ее сердце как огромный пожар. И ничем ее было не унять…

Пока…

Пока в ее дверь не постучал Тот, Кого Звали Мертвым…