Леиле — Ни слова об осени

Я не скажу ни слова о той любви...

***

На столике уличного ресторанчика,

засыпанном пожухлыми листьями,

валялись из-под кофе два пластмассовых стаканчика,

от ветра покачиваясь

в ритме моих мыслей...

Под лучами горячего, пьяного,

немного холодно,

Немного неуютно

бедному больному облаку...

Из этой боли

наблюдаю,

как гуляет

по пруду

маленький мальчик

в огромном венке из кленового золота...

Начинаю замечать

на том берегу

в опустившемся розовом мареве

призрак тебя, прошлогоднего —

в руках с оранжевым

воздушным шариком...

* * *

С последнего этажа,

с холодного подоконника

молча наблюдаю

за крышами и кронами.

Здесь спокойно и тихо,

никто не заметит...

Я выбрала уголок самый укромный

в целом университете!

Я таких уголков знаю много —

мы в них прятались,

когда еще были счастливы,

когда еще были радостны...

Когда между нами еще что-то было...

Я не знаю, когда, но оно

замерзло на подоконнике,

спрыгнуло вниз —

и разбилось...

Неторопливо покачиваются

верхушки шелковых орехов.

У ветра свой незабываемый ритм,

и потому

сейчас орехи

так похожи на стаканчики

с двумястами граммов

солнечного света...

Я им напиваюсь

уже шестую неделю:

с каждыми сутками

он все больше выдержан, —

я все больше пьянею...

Наверное, пора уже спускаться —

идти — шуршать ореховыми газетами,

беседовать с белками и синицами,

семечками и орехами

кормить ветер...

Деревянный подоконник

маячит мне с этажа верхнего —

Ему без нас холодно

и зло-весело...

Ледяной тополь

еще два года назад

запустил в нас бомбу

замедленного действия.