mynchgausen — Понравилось — стащил

Как мало тех, с кем хочется проснуться…

И утром расставаясь, улыбнуться,

И помахать рукой, и улыбнуться,

И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,

Пить утром кофе, говорить и спорить…

С кем можно ездить отдыхать на море,

И, как положено — и в радости, и в горе

Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!

Смотреть, как облака роятся в небе,

Писать слова любви на первом снеге,

И думать лишь об этом человеке…

И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,

Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,

Кому не жалко год за годом отдавать,

И за кого ты сможешь, как награду,

Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьётся эта канитель —

Легко встречаются, без боли расстаются…

Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.

Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.

Как много тех, с кем можно лечь в постель…

Как мало тех, с кем хочется проснуться…

И жизнь плетёт нас, словно канитель…

Сдвигая, будто при гадании на блюдце.

Мы мечемся: работа… быт… дела…

Кто хочет слышать — всё же должен слушать,

А на бегу — заметишь лишь тела –

Остановитесь… чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем — по уму…

Порой боимся на улыбку — улыбнуться,

Но душу открываем лишь тому,

С которым и захочется проснуться.

Как много тех, с кем можно говорить.

Как мало тех, с кем трепетно молчанье.

Когда надежды тоненькая нить

Меж нами, как простое пониманье.

Как много тех, с кем можно горевать,

Вопросами подогревать сомненья.

Как мало тех, в ком можно узнавать

Себя, как нашей жизни отраженье.

Как много тех, с кем лучше бы молчать,

Кому не проболтаться бы в печали.

Как мало тех, кому мы доверять

Могли бы то, что от себя скрывали.

С кем силы мы душевные найдем,

Кому душой и сердцем слепо верим,

Кого мы непременно позовем,

Когда беда откроет наши двери.

Как мало их, с кем можно — не мудря,

С кем мы печаль и радость пригубили.

Возможно, только им благодаря

Мы этот мир изменчивый любили.