Wu Song Da Hu

Да закусь неси поскорей!

— Помилуйте! Вы уж упились сполна!

Еще одна чарка верней

Секиры уложит, ведь надпись гласит:

"Три чарки — и ты уж готов!".

Повалитесь — мне вас и не дотащить

До комнаты...

— Нет, я здоров,

Как тигр! Иль я за "спасибо" тут пью?!

— Да, вы заплатили...

— Неси,

Пока не разнес я таверну твою!

— Ну, ладно...

Кабатчик носил,

Пока, наконец, не унялся наш гость...

Но хмель всё его не косил!

Дождавшись, пока не уляжется злость,

Хозяин, сев рядом, спросил:

— Вы крепкий, однако! Как вас занесло

В края эти? Кто ж вы такой?

— Я к брату в Цинхэ иду. Имя мое

У Сун, и в роду сын второй.

Ну, ладно, пора мне. Спасибо за всё.

— Куда вы?! Останьтесь!

— На кой?

— Нелегкая если вас в путь понесет,

Погибнете!

— Кто ты такой,

Задерживать чтоб?

— Я о вас же пекусь!

Там тигр объявился большой,

Погибнете в лапах его!

— Не боюсь

Я тигров!

— Не спорьте с судьбой!

— А, может, позарился ты на добро

И хочешь украсть его в ночь?

— Ну, пропадай тогда, коли в нутро

Тигриное так невтерпеж!

У Сун зашагал по неверной тропе,

Хоть двадцать раз здесь он ходил,

А тут уж закат багровел в вышине,

И хмель уж в крови забродил.

Однако ведь крепкое было винцо —

Герой зашатался слегка,

Уже и пунцовее стало лицо...

А стежка еще далека!

И вот — на развилке увидел он столб

С табличкой. Гласила она:

"Лишь засветло группами двигайтесь, чтоб

Добраться, иль жди до утра!

Ведь тигр безумный свирепствует здесь

И путников рвет на куски!".

Видать, не шутил наш кабатчик... Но спесь

Взыграла: назад не с руки!

Вот ночь уж настала, одев небосвод

В эбеновый шелк темноты,

Да звезды затеяли свой хоровод,

Сбивая созвездий мосты.

Наш друг захмелел — уж нет мочи стоять;

Продолжим наутро мы путь.

У Сун опустился под хвойную прядь

Сосны до рассвета вздремнуть.

Но яростный рык помешал сон узреть.

Герой не поверил глазам,

Мгновенно от страха сумел протрезветь,

Ведь видел воочию сам

Он огненный вихрь, что вырос пред ним —

Настолько огромен был зверь.

Герой теперь с тигром один на один

Остался. Зубастая дверь

Распахнута — хищник рванулся вперед.

Насилу уйти от клыков

Сумел путник наш, и на новый заход

Был ринуться тигр готов.

У Сун свою палицу вскинул, и треск

Суровый удар огласил,

Однако тигриных глаз яростный блеск

О промахе вмиг объявил.

Оружье свое он об древо сломал,

И тигр рванулся опять.

Герой увернулся, и огненный шквал

Вновь мимо. Швырнув рукоять,

У Сун за загривок противника взял

И к полу прижал со всех сил;

А враг вырывался и громко рычал

И землю когтями он рыл,

Но был непреклонен У Сун, и кулак

Был щедр на удары. Слабел

Все хищник — не вырваться ему никак,

И кровью мех тигра зардел.

А парень всё хищника морду кромсал

Ударами крепкой руки.

Бороться со смертью зверь дикий устал,

И стали удары легки.

Вдруг хлынула кровь изо рта и ушей,

И тигр смерти вздох испустил.

Над ним, от натуги дыша тяжелей,

Стоял наш лишившийся сил

Герой. Оставаться на месте нельзя —

Сородичи могут прийти.

И двинулся дальше, по склону скользя,

У Сун, не теряя пути.

Вдруг — снова полоски. "Ну, всё! Мне конец!

Не сладить мне с теми двумя!"

Но тигр вдруг спросил:

— Ты откуда, храбрец,

И как тебя ветер носил,

Что тигра ты здесь не заметил? Беги!

— Которого? Что я убил?

— Спаси Гуанъинь тебя, путник, не лги!

— Как лгать, когда руки в крови?

Охотники в шкурах тигриных смелы,

Но хищник их всех распугал,

Ведь тридцатерых тигр раньше убил.

У Сун им тогда рассказал

О битве. О добром кабацком вине,

Что валит всех с ног. Показал

Убитого тигра. Оне

Под лапы в деревню труп отволокли,

А после стоял пир горой,

Ведь зверя убить бы они не смогли

Когда б не нежданный герой.

Он зло не терпел еще с детских ногтей

И верным заступником был

Обиженных. В памяти до наших дней

Народным героем прослыл.

И если внутри вдруг поселится страх,

Один коль в зловещем лесу,

Знай точно: каждого тигра во прах

Ты можешь стереть, как У Сун.