Halgen — Проект «Всенародный Мозговой Штурм»

Советский Союз не смог создать надежной системы, обеспечивающей произрастание в своих народах (прежде всего — в русском народе) плодов творчества, а также — принятие этих плодов и их усвоение. Потому он был обречен погибнуть, оставив в наследство огромнейший творческий потенциал. Но наследники Советского Союза также оказались не в состоянии принять творческое начало своих людей, и результат этого может быть только печальным — новые кризисы и, в конце концов, крах.

В данной статье я хочу остановиться на вопросе проектирования системы поддержки в первую очередь — научно-технического творчества. Ибо такая система требует наиболее сложной организации, связанной с материалоемкостью, высокими рисками и т. д.

Задачи такой системы можно разделить на обозначение важнейших проблем, стоящих перед наукой и техникой, их обсуждение с решением в разных вариантах, проведение конкурсов с дачей экспертной оценки различным проектам и выбор наиболее перспективных из них, доведение проектов до состояния, пригодного к промышленному производству, и, наконец — их внедрение. Все элементы системы мы имеем, но по закону системности организация сильна не числом своих звеньев, а связями между ними. С последним мы испытываем большие трудности еще с прошлого века, и появление современной электронной техники даже в высшей стадии ее развития (создания информационных сетей) эту проблему не решило. Разве что, технический прогресс значительно облегчил процедуру сбора необходимой для изобретательства информации.

Творческие люди зачастую трудятся в абсолютно не творческих профессиях, посвящая изобретательству свободное от основной работы и от домашнего быта время. Зато доставшиеся еще от советского времени разнообразные НИИ, НПЦ, КБ и т. д. Ждут творческой активности от своих штатных работников, трудоустроенных чаще всего без отбора по способностям, зачастую являющихся людьми вовсе не творческими. Производства, заинтересованные во внедрении инноваций не могут получит информацию о них, ибо часто она бывает разрозненной, а нередко — закрытой.

Финансирование прорывных научных проектов также вызывает сложности. Вредная для всей экономики система банковских кредитов с процентными ставками в области инновационных проектов делается вовсе губительной. Для них (хотя бы) должна быть создана особая система рискового финансирования с получением инвестором в случае успеха проекта гарантированной доли от его прибыли. А в случае провала — разделение рисков вместе с производителем. О таком взаимовыгодном сотрудничестве производственных и финансовых структур я уже писал в одной из своих статей, предлагая его распространить на всю экономику в целом. Если такое невозможно, то по крайней мере финансирование инновационной экономики, где велики риски, но велики и возможные прибыли, можно организовать по такому принципу. Правда, для этого потребуется новое поколение финансистов, отличающееся заинтересованностью в общем результате и обладающее технической грамотностью.

Но прежде всего необходимо создать информационную систему, объединяющую всех участников технического творческого процесса друг с другом. При этом можно воспользоваться тем, что на сегодняшний день уже наработано в области информационных технологий, только используется по иному назначению.

Возможно создание специализированной изобретательской информационной сети (назовем ее «Всенародный Мозговой Штурм», ВМШ), основанной на тех же принципах, на каких ныне функционируют многочисленные социальные сети. Творческие группы этой сети будут формироваться научно-исследовательскими организациями, которые прежде всего будут излагать проблемы, требующие решения. Также в группах будет представлена имеющаяся по данным вопросам информация со ссылками на ее источники. Информационным обеспечением должны заниматься отделы информации соответствующих научных организаций.

Участники сети ВМШ будут предлагать свои варианты решения проблем и обсуждать предложенные. Возможно — находить и ставить новые проблемы внутри уже обозначенных. Эта дискуссионная часть групп будет самой емкой в отношении информации. Штатные эксперты научных организаций будут определять наиболее перспективные идеи и оценивать их, перенося в следующую часть виртуальной творческой группы, которую можно назвать — «Конкурс».

На конкурсе решения, отмеченные экспертом дополнительно обсуждаются и дорабатываются. При выявлении их дальнейшей перспективы, они опять отмечаются экспертом.

Для доведения идей до вида, пригодного для внедрения, требуется определенная научно-техническая база, которую могут предоставить научно-исследовательские организации (КБ, НИИ, НИЦ и т. д.). Для такой работы они нуждаются в преобразовании. В каждой из таких организаций должен быть штатный состав экспертов, «мозговое ядро», задача которого — работа по оценке идей в сети и помощь изобретателям уже при их работе в самой организации. Также должны быть выделены оплачиваемые места для внештатных работников, приглашаемых для решения данной научно-технической проблемы и доведения разработок до стадии внедрения. Авторы отмеченных экспертами на виртуальном конкурсе идей могут быть приглашены в соответствующее научное учреждение. На месте их основной работы это может иметь вид научного отпуска, предоставляемого по аналогии с учебным отпуском студентов-заочников.

Итог работы ученого-внештатника в научной организации — оформление его разработки в виде, пригодном для дальнейшего использования (в том числе — и для промышленного внедрения). Помочь в правильном оформлении должны также специалисты организации. В конце концов подключается и патентное бюро, фиксирующее изобретение в соответствии с положениями об авторском праве.

Готовые к внедрению изобретения и открытия могут быть выставлены на специальных страницах творческих групп ВМШ. Они предлагаются вниманию заинтересованных организаций и предприятий, которые тоже могут быть участниками этой информационной сети.

Возможно и создание специализированных внедренческих организаций, которые будут иметь в ВМШ свои творческие группы, устроенные по тем же принципам, что и группы научных организаций. Исходной проблемой в этих группах станет само внедрение того или иного изобретения. Организация внедренческих предприятий может быть сходной с организацией научных структур — состоять из штатного «мозгового центра» и внештатных работников — изобретателей, дорабатывающих свою идею в процессе внедрения, специалистов по решению тех или иных проблем, связанных с внедрением новых проектов. Финансирование внедренческих проектов может производиться только по «рисковой» схеме, с долевым участием финансиста в прибыли от внедренного изобретения, о чем я уже говорил. Также доли прибыли должны, разумеется, получать сам изобретатель, научная организация, обеспечивавшая разработку проекта, внедренческая организация также все, кто участвовал в решении задач, связанных с проектом, соразмерно с результативностью участия. Доли в общем результате могут автоматически устанавливаться системой ВМШ исходя из идей, получивших на конкурсах высшие экспертные оценки.

Группы, организованные внедренческими предприятиями, могут содержать некоторые приложения. Например — рекламу внедренных изобретений и даже систему интернет-торговли, позволяющую их реализовывать. Эта коммерческая часть сети не только позволит частично окупить ее работу, но и будет способствовать широкому продвижению нововведений.

Возможно, появление большой творческой сети вызовет к жизни новую профессию — специалистов по решению задач, возникающих в разных областях науки и техники. Их работа будет состоять в поиске через сеть ВМШ научно-технических или внедренческих задач, а доход от нее будет состоять из долей прибыли в разных проектах. Это ремесло можно назвать профессией будущего.

Связка: сеть ВМШ — научные центры — внедренческие организации по сути станет «скелетом» новой системы научно-технического творчества, ее костяком. Для дальнейшего развития системы потребуется решить еще ряд задач, связанных с доступом к информации.

К примеру, в нашей истории мы столкнулись с двумя крайними состояниями системы, обеспечивающей сохранность государственных и военных тайн. В Российской Империи эта система фактически отсутствовала, и результатом стало поражение в Русско-Японской войне 1904-05 годов, когда в руках противника оказалось оружие, созданное по идеям русских ученых (бронебойный снаряд Макарова, радио Попова, теория корабля Крылова). Другая крайность, всеохватность этой системы, была характерна для Советского Союза. Результатом стала неоправданные затраты на создание практически одних и тех же разработок для военно-промышленного комплекса и для гражданской промышленности. На последнюю выделялось меньше средств, что предопределило ее отставание, и в конце концов — кризис и крах. В итоге СССР потерпел поражение даже без войны.

Очевидно, что органы, отвечающие за охрану государственной тайны не должны быть слепыми «церберами», неподвижно стоящими на страже. Секретность должна быть управляемой. Например, для каждой секретной разработки можно определить ключевой элемент, без которого она не может выполнять заложенные в ее конструкцию задачи. Им может быть какой-то узел системы, но могут быть и связи между ее элементами. Задача службы, обеспечивающей секретность — выделить и засекретить именно ключевой элемент проекта, а не всю систему в целом (что, как показала практика — неэффективно и не всегда возможно). Что же делать, если какой-нибудь из отраслей гражданской промышленности потребовался сам ключевой элемент? В этом случае тоже ситуация не всегда становится тупиковой. Можно, к примеру, сконструировать этот элемент таким образом, чтоб исключить его разборность и последующее изучение. В проекты техники гражданского назначения он будет как «черный ящик» с известными входными и выходными параметрами, но скрытой внутренней структурой. Производить же его смогут лишь соответствующие предприятия с положенным для них соблюдением всех мер по поддержанию режима секретности. Соответственно, в данном уникальном производстве они станут монополистами, и смогут получать от своего положения немалую прибыль, частично (а то и полностью) окупая военное производство.

Необходимо решить вопрос и по рассекречиванию информации, если актуальность поддержания режима секретности прошла. Ибо вечная секретность, которая была принята в СССР, по большому счету оказывалась бессмысленной (западные журналисты, даже не разведчики, знали о советской военной технике больше, чем граждане СССР). И одновременно — вредной для развития невоенных областей науки и техники, а, в конечном счете — экономики.

Надо пересмотреть значение такой вспомогательной научной области, как история науки и техники. Работая в системе ВМШ специалисты по научно-технической истории смогут изучать и обобщать гораздо больше ученого и изобретательского опыта, чем это возможно в настоящее время. Обработанный опыт может оказаться полезным для подготовки изобретателей и ученых, то есть — для творения новых открытий и изобретений.

На научно-технических историков можно возложить еще одну, специфическую для нашей страны и нашего времени задачу, которую я бы назвал термином «научная археология». Ее суть — поиск и извлечение когда-то «положенных под сукно» идей и проектов, не утративших своей актуальности и в настоящее время. Их требуется представлять в виде, готовом для проведения дальнейших разработок. Примеры таких проектов — ракета-бур Циферова, экраноплан Алексеева и т. д. Специалисты по научной истории должны включаться в состав «мозгового ядра» научно-исследовательских и внедренческих организаций разного профиля, ибо в «запасниках» есть идеи, «застывшие» на стадии доработок, а есть — уже готовые к внедрению, но не внедренные.

Началом реализации проекта Всенародного Мозгового Штурма может быть реконструкция системы научно-исследовательских организаций в соответствии с теми принципами, о которых я писал. То есть требуется изменить их кадровую структуру и принципы работы с входящими идеями.

Также необходимо практически с нуля создавать сеть внедренческих организаций. За основу здесь можно брать предприятия, уже имеющие опыт внедрения инноваций, и базируясь на этом опыте, создавать в них внедренческие структуры. В дальнейшем накопленный ими опыт может использоваться уже для новых внедренческих организаций, создаваемых инициативными людьми при государственной поддержке. Для таких организаций возможно создание налоговых и организационных льгот.

После создания этих элементов их потребуется объединить сетью ВМШ. Сама сеть может быть создана на основе опыта построения неспециализированных социальных сетей, который на настоящий момент — достаточен. Для начала система может быть небольшой, экспериментальной, объединяющей, к примеру, исследовательские и внедренческие организации всего одной отрасли. При этом она должна быть открыта для всех желающих принять участие в работе и не связанных непосредственно с этой отраслью.

Из опыта такого ограниченного применения можно будет разработать систему мероприятий по наладке ВМШ, ее доработке. И после соответствующей корректировки систему расширить на больший масштаб. И так — до тех пор, пока она не охватит научно-информационное поле всей страны.

Для поощрения изобретателей и специалистов по решению задач необходимо пересмотреть вопрос с присуждением ученых степеней. Ибо для проблемы не важно, кто смог ее решить — талантливый самоучка или доктор наук и профессор. Потому необходимо допустить возможность присуждения научной степени по совокупности решенных задач (что должно учитываться системой ВМШ, каждое оцененное экспертами предложение должно повышать статус ее участника, а доведение изобретения до внедрения — повышать значительно). При этом отмеченное документами образование не должно играть роли, ибо оцениваться должен именно конечный, полезный результат. Способность решить задачу какого-то уровня сложности по своей сути может соответствовать, скажем, ученой степени доктора наук, ибо требует знаний в таком объеме. И какая разница, получены эти знания в стенах учебного заведения, или — самостоятельно, за книгами?!

Конечным итогом внедрение системы ВМШ должно стать широкое привлечение народа к научно-техническому творчеству, результатом чего станет практически поточное производство научных открытий и изобретений. Это неминуемо изменит сам облик страны и народа. Россия перейдет на качественно новый, высокотехнологичный и даже — сверхтехнологичный уровень своего развития. Так будет создано наше новое будущее.

Андрей Емельянов-Хальген

Дмитрий Грибанов

2015 год