Макс Артур — Легенда о Клевере

Говорят, люди обитали в этих местах испокон веков. Жители разбросанных в долине средь холмов домишек могли вывести свою родословную до десятого колена — их предки некогда пришли сюда с востока; а до них здесь с незапамятных жил загадочный народ, оставивший лишь сумрачные полуразрушенные дольмены на склонах некоторых холмов, покрытые странными рунами каменные круги на берегу недальнего озера, да часть здешних верований и сказаний.

Часть местных жителей обитало в лачугах на берегу — это слегка обособленное рыбацкое сообщество большую часть времени проводило в море. Там же была небольшая пристань — маленькие парусники торговцев раз в неделю заходили сюда, выменивая немудрёные товары на то, что могли дать жители посёлка — мёд, овощи и прочую снедь.

Целитель — мужчина лет двадцати пяти, жил в небольшом доме на берегу озера. От посёлка к его жилищу вела тропа через холмистую гряду. Дело своё он перенял от отца и деда, а прадед, как рассказывали в семье, был учеником последнего из друидов, обитавших в этих краях, и женился на его дочери, по слухам, обладавшей волшебной силой, как и каждая вторая женщина в роду.

Сам целитель нечасто появлялся в посёлке, будучи по натуре человеком замкнутым и неразговорчивым. Тем, кто не знал его, казалось на первый взгляд, что мужчина угрюм и даже слегка враждебен — впрочем, жители, знакомые с ним близко, не чаяли в нём души. Никто кроме целителя не мог вылечить захворавшую овцу или вправить руку неловкому лесорубу. Вдобавок, если у мужчины было настроение, он мог угостить пришедшего целебным чаем и рассказать одну из старинных историй, каких знал немало.

Пожалуй, единственным, кто ненавидел целителя, был пожилой священник из часовни на одном из холмов. Старик был завсегдатаем таверны, и хотя пить хмельное ему запрещала вера, находил прелесть в том, чтобы наесться до отвала на щедрые пожертвования жителей или поглазеть на смазливых внучек трактирщика, подававших еду посетителям. За глаза священник называл целителя шарлатаном и чернокнижником, а встречаясь с ним на одной из трёх улочек посёлка, перекрещивался и плевал через левое плечо. По вечерам, отъевшись в таверне, старик, сложив руки на огромном животе, начинал зазывать всех в часовне — по его словам, стоило приложиться к одной из золотых икон — и проходила любая хворь. Как бы там ни было — за исцелением жители шли не в часовню, а в дом у озера, что за холмами.

До двадцати лет юный целитель обитал в отцовском доме. А затем случилось так, что во время грозы молния ударила в деревянную избу и сожгла её дотла. В огненном аду заживо сгорели мать и отец, а парень, подхватив на руки десятилетнюю сестру, сумел выбраться. Тогда-то он и перебрался в пустующий дом на озере и стал, подобно отцу, исцелять людей. Вопреки наущениям священника, уверявшего, что старый знахарь был покаран за безбожие, жители посёлка помогали его сыну и дочери первое время после пожара.

За пять лет, прошедшие со времени трагедии, сестра целителя подросла. Редкой красоты девушка, на которую заглядывалось немало молодых парней посёлка, как и её брат, предпочитала одиночество общению с людьми. В больших синих глазах, казалось, отразилось близкое море, а волосы цвета бронзы спускались волнами до самого пояса, расшитого бисером.

В поисках редких трав и ягод они с братом частенько забирались далеко от дома, видели далёкие южные равнины и доходили до невысоких северных гор. Только в город на востоке никогда не пролегал их путь.

Случилось так, что целителю приглянулась золотоволосая дочь рыбака. Мужчина всё меньше времени проводил с сестрой. Теперь его любимым занятием стали прогулки по берегу с девушкой, которую он полюбил так сильно, что готов был бывать среди рыбаков и слушать их однообразные истории каждый вечер, лишь бы пригласить красавицу погулять ночью под звездами вдоль берега.

— Скажи, о чём ты мечтаешь? — спросил однажды целитель возлюбленную.

Девушка грустно улыбнулась. Мужчина держал её за руку.

— Быть может, это прозвучит глупо, но я мечтаю сбежать из грязной хижины, где мне приходится ютиться с вечно пьяным отцом и вечно пьяной матерью… Куда угодно…

— Ты бы хотела жить со мной? — целитель остановился, затаил дыхание и глядел прямо в глаза девушке.

— Да, — красавица смущённо улыбнулась и опустила взгляд. — Но сначала нам надо обвенчаться в часовне, иначе люди не поймут нас. Все станут показывать пальцем на меня…

Мужчина фыркнул при воспоминании о священнике. Несколько дней он больше не заводил разговор о венчании, но в конце концов сильное чувство в его сердце взяло верх. Он мог бы бесконечно глядеть в серые глаза своей девушки, говорить с ней часами. Целитель хотел быть с ней каждую минуту своей жизни и если суждено, пробыть вместе до конца своих дней.

Никогда ещё мужчина так не унижался, прося бесноватого священника обвенчать его с возлюбленной. Всякий раз, когда старик поливал грязью его самого, его отца и деда с их верой в силу природы, целитель стискивал зубы и напоминал себе, что всё это он терпит лишь ради того, чтобы никогда не расставаться со своей любимой.

На обряд венчания собралась большая часть посёлка. В часовне зажгли сотни свечей, а священник, венчая целителя и его девушку, желал им счастья и любви, с ненавистью поглядывая на жениха. Невеста сияла от радости, участвуя в обряде, придуманном иным народом для себя, за морями и горами сотни лет назад.

С этого дня дочь рыбака переселилась в дом целителя. Капризная и своенравная красавица сразу не поладила с тихой и скромной сестрой целителя. Вся женская работа по-прежнему была на юных плечах золовки, а жена частенько уходила в рыбацкую часть посёлка, посплетничать с оставшимися там подругами.

Не раз мужчина заставал свою сестру в слезах. Он не вмешивался, даже если супруга неосторожным словом обижала девушку — так не чаял он души в возлюбленной.

У них было любимое местечко неподалёку от посёлка ещё со времён их недолгих встреч. Вечерами целитель и его молодая жена выбирались по крутой тропе на вершину скалы, увенчанную травяной шапкой и глядели на быструю реку далеко внизу, бегущую среди огромных камней, на черневший за ним сосновый лес, или на закатывающийся над морем оранжевый диск солнца.

— Ты счастлива? — спросил как-то целитель свою возлюбленную.

Они сидели, обнявшись, на самом краю. Неумолчно шумела река, полускрытая наползающим с южных болот туманом. Лёгкий ветер переплетал каштановые волосы мужчины и светлые — девушки.

— Не знаю, — рассеянно протянула она.

— Почему? — встревожился целитель.

— Твоя сестра, — вздохнула девушка и крепче обвила руками его шею, словно желая усилить действие слов. — Она меня терпеть не может. Того и гляди, напустит какую-то порчу.

— Она не такая, — тихо произнёс он. — К тому же симпатия — дело добровольное, и любить никто никого не обязан.

— Нам было бы лучше без неё, — заметила красавица. — А ещё… я видела у тебя в доме… в нашем доме, много интересных книг. Я не умею читать, но там такие иллюстрации: я бы жизнь отдала, чтобы жить в одном из этих замков, иметь такие роскошные наряды.

Целитель усмехнулся.

— Ты ведь не знаешь истории этих замков и их владельцев. У нас был бы такой, если бы я собрал здесь всех мужчин из десяти таких посёлков, как наш, пошёл бы войной на десять других посёлков и перерезал в них всех мужчин. Вот тогда я бы мог позволить себе такой замок, сотню слуг и многое другое. В нашем мире, солнц, если ты украдешь кусок хлеба, тебя побьют камнями и посадят в яму, а если ты украдёшь десять кораблей, тебя вознаградят аплодисментами и посадят в кресло где-нибудь в палате лордов.

Девушка только раздражённо поджала губы.

— Я не хочу жить с твоей сестрой, — холодно отрезала она.

— Она единственная, кто остался из моей семьи, — воскликнул мужчина. — Я люблю её.

— В первую очередь ты любишь меня, ведь так? — девушка взяла его за руку.

— Это разные вещи…

— Или я, или она, — заявила красавица.

— Иди домой, — глухо сказал целитель. — Я посижу здесь.

Когда супруга ушла, мужчина обхватил руками колени и неотрывно смотрел куда-то за горизонт. Он вспоминал все счастливые месяцы, что они провели вместе. И любовь, что, казалось, не могла быть замутнена ничем. До сегодня.

«Я ведь не переживу расставания с ней, — проговорил мужчина. — Я слишком люблю её. Слишком…»

Однако он не спешил возвращаться домой, хоть уже успел продрогнуть в холодной сентябрьской ночи. Там, на вершине скалы, он и уснул, свернувшись калачиком, точно в детстве, в доме своих родителей. Перед тем, как погрузиться в сон, мужчина принял решение. Завтра он передаёт слова супруги сестре, а затем выстроит для неё отдельный домик на другой стороне озера. И его возлюбленная будет счастлива.

Как целитель и ожидал, сестра его печально вздохнула и сказала, что постарается прожить отдельно.

— Я буду изредка навещать тебя, когда её не будет дома, — сказала девушка, уходя.

Брат и сестра обнялись напоследок. А золотоволосая всё стояла в дверях дома целителя и улыбалась, не скрывая своей радости. Она не соизволила даже попрощаться с уходившей девушкой.

Несколько недель прошло в безоблачном счастье. А затем целитель стал замечать, что жена сделалась молчаливой, всё чаще впадает в тоску. Никакие зелья и снадобья не могли вывести её из этого состояния. Потом вдруг к красавице вернулась её прежняя беззаботность. Весёлой и жизнерадостной возвращалась она от пристани рыбацких лачуг, где проводила вечера в обществе подруг из рыбацких семей. И это случалось всё чаще, что не могло не печалить целителя, по-прежнему желавшего проводить всё свободное время с женой.

В один из дней в самом конце зимы девушка исчезла. После долгих поисков, мужчина выяснил, что неделю назад у пристани остановился большой торговый парусник, заделывавший пробоину в борту. Целитель, мало интересовавшийся новостями посёлка, ничего об этом не знал. Капитан корабля, статный голубоглазый красавец, сразу же положил глаз на супругу целителя, часто проводившую вечера с подругами в таверне. В конец концов она поддалась его пылким признаниям и полным мёда речами о замке в далёком королевстве. И когда матросы заделали пробоину и отчалили, девушка стояла в обнимку с капитаном корабля на мостике и счастливо улыбалась.

Целитель не помнил, как вернулся домой из посёлка. Он очнулся следующим утром на пустой кровати. На миг вновь прикрыл глаза и отправился в подвал за ядом. И лишь стук в дверь удержал его от этого шага. То была сестра.

Весь вечер он пил успокаивающее снадобье из душистых трав, а сестра обнимала за плечи и утешала.

— Как ты узнала, что со мной?

— Родное сердце всегда чувствует беду, — тихо ответила девушка. — Я бы себе не простила, если бы прибежала поздно и ты успел уже отравиться…

— Спасибо тебе, сестрёнка, — молвил целитель, а на глазах его выступили слёзы. — Кроме тебя, у меня никого не осталось. И… и прости меня. За то, что между тобой и дурным выбрал дурное. А тебе пришлось переселиться.

— Я уже давно простила, — девушка ласково потрепала его по щеке. — Ну а в ближайшие недели я тебя никуда не отпущу, чтобы ты не наделал глупостей. Если только не прогонишь меня.

Он только тепло улыбнулся сестре.

В полдень они закрыли на ключ оба дома и взяв в дорожные котомки немного еды, отправились на восток от посёлка.

— Куда мы идём? — не раз спрашивал целитель.

Ему по душе было странствовать, видеть всё новые и новые картины природы, от вида которых замирало сердце в восхищении. Меньше всего сейчас ему хотелось находиться в доме, где всё напоминало о супруге. Но у сестры был такой вид, будто они не просто странствовали, а шли к заведомо известной ей цели.

После долгих расспросов девушка сдалась.

— Мы идём в Долину Клевера.

— А что там? Разве клевер целебен? Да и на каждом склоне он растёт…

— Ты хорошо умеешь исцелять людей, — остановила его сестра. — Но подзабыл древние сказания, которые на ночь читал нам отец. Только в этой долине в первый день весны сходит снег и среди обычного клевера можно найти волшебный Клевер-Четырёхлистник. Он исполняет любое желание того, кто его найдёт и сорвёт.

Мужчина только улыбнулся и покачал головой. Он не верил в волшебство, хоть и пользовался тем, что и было им — целительной силой природы.

Но случилось так, что на рассвете первого дня весны брат и сестра завидели издали темневшие среди ещё укрытых снегом холмов склоны Долины. Здесь и вправду было теплее — точно волшебная сила Природы растопила снег и согрела это место.

Клевер-Четырёхлистник они искали целый день. В конце концов уже потерявший веру в древнее сказание целитель едва не наступил на цель их поисков. Посреди обычных трёхлепестковых растеньиц слабо светился клевер с четырьмя лепестками, уже начавший вянуть. Не было сомнений, что к полуночи чудесное растение умерло бы и исчезло из мира до следующего года по забытому всеми календарю.

Целитель, заворожено глядя на Клевер, опустился на колени и осторожно, двумя пальцами сорвал волшебное растение, легко отделившееся от земли. В его пальцах Клевер засветился ярче и словно бы согревал озябшие руки.

— Загадай желание, — шепнула сестра.

— Я хочу… — тихонько прошептал целитель Клеверу, — никогда больше не знать и не делать боли.

Сияние резко погасло. Мужчина всё ещё держал в руках мёртвый, пожелтевший клевер о четырёх лепестках и ждал. Ничего не происходило.

— Что же это? — он взгляну на сестру.

— Солнце заходит, — загадочно ответила она и ободряюще улыбнулась. — Всему своё время. А сейчас время устраиваться на ночлег вместе с природой.

Целитель поверил девушке. Почему, он и сам не знал. Они расстелили плащи на удобном склоне, поверх мягкого ковра из клевера. И таково было волшебство этого места, что мужчина уснул ровным и чистым сном, точно боль уходила из него с каждым выдохом.

Мужчина проснулся. Солнце ярко светило прямо в его лицо. Было тепло, как в начале осени.

Он почувствовал, что голова его лежит на чём-то твёрдом и прохладном. Медленно сев, мужчина обомлел. Он находился на вершине скалы, над рекой. А то, на чём покоилась его голова, когда он проснулся — древний каменный круг со странными рунами, почти вросший в дёрн на верхушке одинокой скалы. Целитель и раньше замечал здесь этот круг, но не обращал внимания — всё равно не умел читать письмена давно исчезнувшего народа.

И что более всего поразило целителя — судя по начавшей разгораться желтизне деревьев — было начало осени. Мужчина ещё раз внимательно осмотрел каменный круг и только сейчас обнаружил в самом центре необычный символ, не похожий на руну — Клевер-Четырёхлистник.

С благодарностью прикоснулся он к барельефу волшебного растения и вдруг почувствовал под пальцами ласковое, ненавязчивое тепло.

Целитель сошёл со скалы и быстрыми шагами направился к дому. По пути он отметил, что на дальней стороне озера лишь купы ив и дикий берег, но никакого домика нет и в помине. В душе мужчины шевельнулся страх — быть может, взамен на желание Природа забрала его сестру? Но девушка с синими глазами собирала ягоды с одной из вишен, что росла у дома целителя.

Он подошёл к сестре, улыбаясь так радостно, обнял её и даже подбросил на руках.

— Сестрёнка… — сказал целитель с необычайной теплотой в голосе.

Девушка была приятно удивлена, а потому укорять брата не стала.

Когда мужчина открыл дверь своего дома и заглянул внутрь, на него пахнуло ароматом трав и снадобий, который он, казалось, успел подзабыть. Супруга с угрюмым видом сидела за столом. Перед ней была одна из книг, раскрытая на иллюстрации огромной и причудливой крепости.

— Ты что, так и проспал всю ночь на скале? — таким вопросом встретила красавица мужа.

— Наверное, — усмехнулся целитель.

— Ты подумал о том, что я вчера сказала? — холодно поинтересовалась золотоволосая.

— Конечно. У меня было время думать.

— И что решил? — подозрительно прищурилась жена.

— Я решил, что если любишь человека, никогда не будешь ставить перед ним такой выбор.

— Как это понимать? — нахмурилась девушка.

— Так, что сестра, мой единственный родной человек, будет жить дальше в этом доме. А поскольку вы с ней не уживётесь, лучше тебе будет вернуться к своим родителям.

Девушка сидела несколько минут неподвижно, не желая верить услышанному.

— Жестоко. Очень жестоко, любимый, — воскликнула она.

Целитель лишь грустно улыбнулся.

— Ни то, ни то. К счастью, не первое; к сожалению, не второе.

Он ещё раз поглядел на девушку и вышел из дома.

Через несколько дней она вернулась на побережье, к родителям и подругам. Вскоре девушка пришла к священнику и попросила развенчать её и целителя, что старик сделал с великим удовольствием, тщательно выслушав перед этим обо всех её обидах. А брат с сестрой вновь жили вдвоём, в спокойствии и мире.

Прошла осень, стряхнув листья с окрестных рощ, а за ней зима высыпала свои запасы снега, что копила целый год, на посёлок.

В конце зимы целитель наведался в таверну и узнал, что у пристани появился торговый корабль, получивший пробоину в столкновении со льдиной. А спустя две недели, когда один из рыбаков зашёл за снадобьем для раненной гарпуном ноги, целитель узнал, что его бывшая жена исчезла из посёлка вместе с уплывавшим парусником.

Когда мужчина поведал об этом сестре, та лишь молча выслушала.

— Судьба есть Судьба, — задумчиво добавил целитель, затем.

Девушка только загадочно улыбнулась. Как хорошо умела, а брат так и не смог определить, поняла ли она смысл его последних слов.

Впрочем, он и сам не мог знать, что бравый капитан, вдоволь наигравшись с простодушной красавицей, вскоре оставит её в каком-то далёком порту ради новой зазнобы из местной таверны.

В середине весны, когда сошёл снег со всех окрестных холмов, к целителю постучалась девушка, что жила особняком на северной стороне посёлка, у потаённого пруда с кувшинками. Её маленький сын подхватил какую-то хворь и с каждым днём малышу становилось всё хуже.

Мужа у молодой женщины не было, в посёлке много о ней сплетничали, ибо ребёнок родился неизвестно от кого. И девушка с трудом сводила концы с концами, прядя и вышивая, сбывая всё это навещающим посёлок торговцам. Еду она брала у них же, чтобы лишний раз не появляться в таверне и не слышать шептание за спиной.

— У меня нет денег, — вздохнула девушка. — И я не знаю, что мне делать…

Она стояла перед дверью с опущенной головой, и слёзы капали прямо на лицо ребёнка, что спал на её руках, измотанный болезнью.

Сестра внимательно взглянула на пришедшую и ушла готовить целебный отвар. Ещё не зная об этом, мужчина взял девушку за совсем холодную руку.

Он невольно поразился печати боли, лежавшей на лице пришедшей. Она была красива — тёмные волосы, серые глаза, но кожа бледна от волнений, а у глаз пролегли тени от бессонных ночей.

«Как может быть женщина, что там беспокоится о сыне, быть такой, какой её называют в посёлке, — подумалось мужчине».

— Ничего, — мягко произнёс целитель. — Я помогу ему. Проходи и выпей чаю из целебника и мирта — тебе и самой не помешает.

Малыша пришлось разбудить на короткое время, дабы он мог выпить отвар. После этого ребёнок быстро уснул, но теперь дыхание его стало ровным, а щёки заметно порозовели.

Три дня и две ночи провела девушка рядом с сыном, засыпая от усталости лишь на короткие часы. Отвары и снадобья сделали своё дело — малыш стал вновь есть и уже смог вместе с матерью добраться домой.

Девушка продолжала приходить к целителю, сначала за лекарствами для сына, а затем и просто так, потому что им нравилось быть вместе. Сестра его быстро нашла общий язык со скромной девушкой, и пожалуй, впервые в жизни приобрела подруга. А затем, следуя древнему обряду жившего здесь некогда народа, вычитанного из записей прадеда, обвенчала брата и его возлюбленную. Её сын стал целителю как родной.

Спустя несколько лет они вчетвером отправились в долгое путешествие. На этот раз и целитель знал, за чем они идут.

На рассвете первого дня весны мужчина отыскал светившийся ласковым светом Клевер-Четырёхлистник и подвёл к нему свою любимую.

— Говоришь, если его сорвать, он исполнит любое желание? — поинтересовалась она, с лукавой улыбкой глядя на мужа.

— Так и есть, — улыбнулся он ей ласково.

Девушка опустилась на колени и поднесла ладонь к волшебному растению, чувствуя его приятное тепло. Мужчина был рядом, его ладонь тоже ощущала волшебство Клевера, а ещё теплую руку любимой.

— Не будем его срывать, — предложила девушка.

— Пусть растёт, — согласился целитель.

Они взялись за руки и взглянули друг другу в глаза.

Сестра целителя, стоявшая за ними и державшая за руку мальчика, загадочно улыбнулась.