Остывший кофе — позови.

Назови меня каплей дождя, восставшей из пепла, забытой росинкой, эхом полуразваленных городов. Назови меня пылью в танцующем ветре, горстью воспоминаний и разрезанных ленточек снов.

Позови меня, друг.

Назови бетонным цветком каменной розы, //треснувшей пополам и навряд ли ожившей бы вновь. // Назови меня тщетной попыткой лживого передоза. Передоза отчаяния, страха, смятения цвета кровь.

Позови меня, друг.

Я не вытерплю больше в лианах зависти, в стеблях похоти, без всякой надежды счастливой стать. Позови меня, друг, вырви сердце моё из подобия радости, из забрызганной сути самой концепции научиться летать.

Позови меня, друг.

Назови, находясь на последнем рейсе почти ушедшего поезда, нитью времени, стук судьбы нечаянно оброня. Назови меня шутливыми жизни происками, рассветом запыхавшегося, но пришедшего все-таки нового дня.

И в погоне за вот — вот укатившимся, быстро мчавшимся солнцем, топча в забытьи полевые крокусы —

Отчаянно прыгни ко мне, вспомни душную радость и вспомни, прошу, меня.

Upd. Позови меня, друг.

Назови веснушкой стеснительной, но любопытной, гуляющей по каждому сантиметру твоего тела, эхом романтики, скользившим по чуть потрескавшейся ледяной кромке; назови меня многоглазой фантазией в танцующем ветре, горстью воспоминаний-семечек и разрезанных кадров из старой плёнки — я и ты в объятиях нового, свежего — вместе.

Позови меня, друг.

Назови бетонным бутоном каменной розы, треснувшей пополам и навряд ли ожившей бы вновь, если бы ты не сказал "пора"; потерянной нитью о вечном в наших старых ночных разговорах, где одноногой лампой освещается твоё лицо, а в каждой мягкой его линии вслух читает стихи весна.

Позови меня, друг.

Я не вытерплю больше в лианах зависти, в стеблях похоти, пытаясь цвести ромашкой который час. Позови меня, друг, вырви сердце моё из подобия радости, из подробной инструкции по концепции научиться летать.

Позови меня, друг.

Назови, находясь на последнем рейсе почти ушедшего поезда, нитью времени, с тихим звоном ключи нечаянно оброня. Назови меня шутливыми жизни происками, рассветом запыхавшегося, но пришедшего все-таки нового дня.

И в погоне за вот — вот укатившимся, быстро мчавшимся солнцем, топча в забытьи полевые крокусы —

Уверенно прыгни на перрон обратно, вспомни нашу весну

и вспомни, прошу, меня.