Люди друг друга на завтрак едят.
На часах замедляются стрелки.
Про любовь, и про чувства все только твердят,
А на деле пусты, как с серванта тарелки.
В даль уносятся железные птицы,
Поезда разъезжаются по долгожданным рейсам.
Быстро листаются книги станицы,
И дети блуждают по холодным рельсам.
Осень приходит, рассыпаются листья.
Просыпается грусть в ду́шах людей.
Каждый воображает в себе сценариста,
Но по-сути о жизни нет новостей.
Умерших души блуждают,
Ищут в забвении свой уютный покой.
У умерших жизни уже не бывает,
Пора бы понять закон довольно простой.
Просыпаются в холодном поту,
Умирают и рождаются снова.
Дождь тяжёлыми каплями гремит по зонту́,
Не понимаем друг друга уже с полу слова.
Слова превращаются в пыль,
При разговоре, оседают на стенках лёгких.
Каждый о жизни столько твердил,
А сколько ведь ходит по ночам одиноких?!
Холода наступают со скоростью сильного ветра.
Осень своею серостью душит.
До любимых осталось всего пару метра,
Но маршрут на метре от счастья человек ведь нарушит.
Счастье доступно, но его никто не желает.
Все проникнуты болью и серостью дней.
Любимых на вечность от себя отрывают,
Закрывают замки железно-бетонных дверей.
Любовь, вроде тоже доступна,
Но смысл слова затерялся в тоннелях сознания.
Теперь жизнь идёт поминутно...
Теперь и смерть, как смысл познания.
Образ людоедов прекрасен, он передаёт невыносимою боль, будто твои косточки хрустят на зубах, заживо жуют плоть на завтрак.
Здесь каждую строчку можно разбирать, но лучше чем ты уж и не сказать, да и на деле слова
эти окжуться, как с серванта тарелки.