Эпизоды

Гул нарастал. "Пилигрим" сотрясала дрожь. В коридорах и каютах корабля творилось непонятное: среди лежащих неподвижно тел сидели оставшиеся в сознании, раскачиваясь и закрывая уши. Но это не всем помогало. Один за другим пассажиры отключались и падали, погружаясь в глубокий сон..

Роботы-помощники, лавируя среди тел, бережно подбирали их и разносили по капсулам.

Впрочем, в одной из кают кругом на полу сидели две женщины и три подростка. Они держались за руки и что-то шептали. А воздух вокруг колебался и словно гасил гул и дрожь в их маленьком пространстве, защищённом защитным полем.

Одна из женщин — светлокожая шатенка Авьера, жена командира корабля. Другая — зеленокожая брюнетка Майя, мать одного из подростков, Крегона. Подростки-двойняшки, Симона и Саймон, дети Стивена и Авьеры Уолш.

В рубке управления, находившемся в центре межзвездного лайнера-сферы, работа кипела: в отсутствии потерянных ориентиров, экипаж вёл корабль в условное "вперёд", сквозь чёрное ничто, куда провалился "Пилигрим".

Казалось, что вот-вот обшивка корабля расползётся по швам и он лопнет как перезревший гранат, обнажив мягкую плоть и разбросав её по космическим окрестностям. Тот, кого многие знал как Рорка, стоял возле капитанского мостика, не вмешиваясь ни в работу команды, ни тем более в работу капитана. Тот давно не нуждался в его замечаниях, и явно тяготился заботой старшего. Почти чёрные глаза Рорка цепким ястребиным взором примечали каждый предмет, каждое движение, каждую мельчайшую деталь. Если бы не испарина на лбу, ни по чём не догадаться о том, что во внешне невозмутимом гуманоиде ведётся нешуточная борьба. Но вот Рорк сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

Привычно ощутив присутствие находящихся в рубке и за её стенами существ, он машинально отметил, что состояние пассажиров стало более стабильным, хотя кое-кого всё-таки мучают кошмары, а кто-то бодрствует. Рорк мог бы вырвать многих из объятий сна, мог бы расширить границы защитного поля, но этот шаг показался бессмысленным и преждевременным.

Поэтому не теряя времени даром, мужчина устремил сознание наружу, за пределы корабля. И встретил сопротивление — тёмное нечто ощущалось иррационально похожим на плотную вату и колючего ежа, перетекая из одного состояния в другое. Со стороны случайного наблюдателя, эти переходы были незаметны, а пространство выглядело пустынным, серым, беззвёздным. Безжизненным. Но тем не менее оно не просто окружало корабль со всех сторон, и тоже изучало странную вещь, проникшую в нутро. Рорк попытался проникнуть в самую суть червоточины, пронзить её насквозь, чтобы отыскать путь наружу, ища уязвимые места, какие-то тонкие грани, отличные от других. И вот он словно провалился куда-то, осознав, что бездна сама впустила его, вцепившись мягкими лапами и иссушая до дна...

— Майк! Майк! Где же он?

Кэсс позвала ещё раз, но малой не отозвался. Должно быть сорвался куда-то с приятелями. Донни был занят наверху — опять проводил свои дурацкие опыты. Реджи тоже сослался на занятость, проблемы с домашкой. "Не просить же о помощи Рози",— усмехнулась старшая сестра, поглядев на кукольное чаепитие малышки, и продолжила работу в саду. Родители будут дома не скоро.

А Майки тем временем вместе с друзьями брал штурмом сад чокнутого Джо. Говорят, тот ещё тип — растаман, шизик, к тому же мутант. И растения в саду Джо растут сами собой, а воришек хватают за ноги и развешивают на ветках. Ребята только посмеивались над росказнями, но крадучись по саду, Фрэнки зловещим шепотом пересказывал очередные байки, Серджио восторженно охал, а девчонки оглядывались по сторонам. Мария, сестра Серджио, испуганно. А кузина Фрэнки, Пегги, с вызовом — а ну монстры, кто первый осмелится напасть, прокляну так, что корнеплоды отвалятся.

Друзья остановились у огромного раскидистого дерева, с крупными и ароматными плодами. Ребята раскрыли рюкзаки и быстро стали укладывать в них то ли яблоки, то ли груши. Вдруг Мария вскрикнула:"Бежим!" и бросилась к ограде. Друзья переглянулись и бросились за ней, одевая рюкзаки на ходу.

И тут трава под ногами молниеносно разрослась и оплела ноги воришек, а по саду пролетел звон. Из дома послышался голос хозяина. Ребята запаниковали, вырываясь из травяного захвата, ожидая неминуемой расправы. Майк лихорадочно думал о том, как быть, а трава уже обхватила руки, вдобавок ко всему нестерпимо захотелось чихнуть. И он сделал это, и вместе с чихом изо рта у мальчика вырвались языки пламени. Травяные путы опалило и они опали, а заодно освободили друзей и зарылись обратно под землю. Обсуждать было некогда. Ребята бросились к ограде сада, поспешив убраться. К тому времени, как чокнутый Джо оказался у дерева, его "гостей" и след простыл.

— Фигасе ты даёшь, Мик! Чо за новая фишка?

Приятели сидели на берегу, болтая босыми ногами в воде, и с жаром обсуждали ещё одно открывшееся умение Майки, как будто остальных было мало. Сначала ощущение чужих эмоций, на уровне восприятия и обоняния. Тени и пятна на невидимых другим оболочках окружающих. Странные видения при прикосновении к предметам — как кадры чёрно-белого кино. А теперь ещё и это. Донни первым узнал о странностях младшего брата, с каждым годом пополняющихся новыми особенностями, и предостерёг его говорить об этом даже родителям, а тем более чужим. Но от друзей Майки не мог таиться. Ведь все они были странные по-своему. Серджио чуял и видел следы, как охотничья собака. Мария интуитивно предвидела ловушки, уходя от опасности. Фрэнки везло в любых спорах и играх. А Пегги... Пегги снились сны о будущем, которые она затем рисовала. Получались странные, порой пугающие, порой невероятные, картинки. Разумеется люди в городке об этом и не догадывались, иначе шарахались бы от пятёрки, как от чокнутого Джо.

Стоит ли удивляться, что предки оставались в неведении о странностях одного из детей, но Майк с детства был скрытным и к тому же обладал ещё одним умением — казаться незаметным и самым что ни на есть обычным. Почти для всех...

Толпа окружила тщедушного мужчину средних лет, с остервенением пиная его и выкрикивая:

— Сдохни, тварь!

В городе пропадали дети, полиция сбилась с ног в поисках преступника, но тела так и не были найдены, лишь несколько вещей, обнаруженных недалеко от дома Джозефа Хэзера, известного многим как "чокнутый Джо". Выехавший к дому подозреваемого отряд, хозяина не обнаружил и устроил засаду.

Джо уезжал по делам в соседний городок, к знакомому садоводу. Домой он возвращался в хорошем настроении, шёл по улице и насвистывал незатейливый мотив. Ветви деревьев тянулись к мужчине, цветы на его пути распускались, а сквозь асфальт пробивалась трава — природа любила Хэзера. А люди — боялись. Они набросились на него как стая, у которой чужак отнял детёнышей. Людям не надо было знать мотивов и фактов, для них чокнутый Джо был мутантом и виновным без оправдания.

Майки бежал изо всех сил, но опоздал. Воздух был раскалён, душен и обжигал нутро, человеческие ненависть и страх плескались в нём, отравляя. А ещё звучало тоскливый аккордом отчаяние и удивление, по-детски наивное и обиженное. И боль. Адская боль. Майки согнуло пополам и вырвало. Он попытался дотянуться хотя бы до одного человека, остановить, прекратить то, что происходило. Потому что это было неправильно. Несправедливо. Майки знал кое-что о справедливости. Он был младшим сыном судьи. А ещё Майки был мутантом. Как Джо. И мальчик знал, что Хэзер невиновен. Потому что чувствовал, чуял, слышал и видел людей насквозь. Только это знание сейчас ему не помогало. Майк не мог дотянуться до озлобленных людей, ощущая с каждой минутой, как ломаются кости Джо, рвутся связки Джо, льётся кровь Джо, растягиваются и сжимаются странные сияющие нити внутри Джо.

Подбежали друзья и попытались увести подальше, но Майки не слышал их, наконец-то установив связь с одним единственным человеком в толпе — с самим Джо, похожим на сломанную куклу. Волна нестерпимой боли накрыла мальчика, так что он упал на землю, пытаясь разорвать контакт. А потом как будто услышал последнюю мольбу умирающего. И он потянулся к Хэзеру, одним рывком обрывая сияющие нити, и удирая прочь из разом погасшего сознания Джо. Майк не помнил, как друзья унесли его, очнувшись на берегу реки в их окружении.

Он — жертва. Должен выглядеть жертвой, чтоб чудища клюнули и поймали его. И попались. Если всё пойдёт по плану.

Вот он идёт домой пешком. Опоздал на школьный автобус. Рассеянно смотрит по сторонам.

Останавливается авто.

— Эй, парень! Ты же брат Донни, да? Я Кира. Садись, подвезу.

Старшеклассница приглашающе помахала рукой, даря ему милую улыбку. Её отец держал несколько магазинчиков в городе, считался уважаемым человеком, и был полным дерьмом.

Майки улыбнулся в ответ и залез в машину, сев рядом с водителем.

— Хочешь хотдог, возьми на заднем сиденье.

— Спасибо!

Мальчик радостно потянулся к коробке, схватил хотдог и вгрызся в него с жадностью, как самый голодный школьник на свете.

Они проехали пару кварталов прямо, потом Кира свернула налево, потом ещё, а ближе к окраине остановилась и с размаху ударила Майки под дых. Увидев, что жертва обвисла на ремне, Кира поехала дальше, за город, к лесу.

Там было убежище. Её ждали с уловом. Сегодня троица опять повеселиться. И концы в воду.

— Кира! Где он?

— Не знаю, Зак. Только что был тут, в машине. Лежал в отрубе.

— Лежал, лежал и убежал. Но от нас не скрыться. Охота началась, хохохо!

— Давай-давай, Ленни, бери след!

Двое парней и девушка как шакалы, возбуждённо хихикая, стали прочёсывать лес вокруг старой хижины, в которой они проводили время от времени. Через полчаса бесплодных поисков Кира ушла в дом, перекусить. Достав из коробки бутер, она замерла. В доме кто-то был. Медленно обернувшись, девушка растерянно улыбнулась — мальчик стоял в дверях и смотрел на неё долгим серьёзным взглядом. И вдруг Кире стало страшно — зелёные глаза Майки гипнотизировали её, а в голове вдруг раздался шёпот, а затем нахлынули страшные воспоминания. О тех, кого она приводила в этот дом. О тех, кто не вернулся домой. Об отце, которого девушка ненавидела.

И тогда Кира закричала, как зверь, упав на колени и царапая лицо, руки. Раздирая в кровь. Первый убийца наказан. Жива. По кругу смотрит кадры с участием своих жертв.

Майки спрятался под стол и стал ждать.

Зак и Ленни вернулись злые и голодные. Заметив Киру, решили, что она напилась уже и в отключке. Они не увидели царапин и ран. Не увидели крови.

— Да ладно, Ленни, никто ему не поверит. Пацан слопал хотдог с сюрпризом. Решат, что укуренный. Будут искать дилера. На нас не подумают. Что за хрень?!

Двое посмотрели друг на друга и их злость усилилась, они бросились в бой яростно, как быки. Били остервенело. А потом как будто очнулись и стали озираться.

Майки вылез из-под стола, ткнул пальцем в одного и произнёс:

— Ты — крыса.

Ленни упал на четвереньки и побежал в подвал, сооружать гнездо.

Зак заторможенно глядел на мальчика, но не мог сдвинуться с места, пока тот не сообщил:

— Пиши признание, кровью на стене. Потом звони в полицию. И — кроме вас, тут никого не было.

— Мне надо уйти, ребят! После тех случаев. И этот док следит за мной. Наш городок перестал быть незаметным. Как и я.

— Майк, мы что-нибудь придумаем. Сбежим вместе, как Сойер и Финн. Давно хотел уйти от папаши.

— Твой план ужасен.

— Как и я. Только смерть предаст мое имя забвению.

Несмотря на пафос, фраза не вызвала улыбок.

Друзья сидели на берегу реки, камышами и ивами скрытые от посторонних глаз. Мария беззвучно плакала. Фрэнки и Серджио хмуро переглядывались. Пегги рисовала прутиком что-то похожее дорогу и маленького дракона, парящего над крестами.

На кладбище было много народу. Слышался плач. Хоронили младшего сына судьи Редингтона.

Ночь. Возле раскопанной могилы полукругом сидят дети. Рядом подросток бережно укладывает на землю мальчика. Ребята смотрят в ожидании. Тело вздрагивает. Мальчишка с трудом садится. А потом хрипло говорит:

— Ущипните меня кто-нибудь.

Пегги с готовностью выполняет просьбу Майки.

— Ау! Всё-всё, не надо! Понял уже, не сплю.

Ребята помогли Донни закопать могилу. Затем осторожно пробрались к реке, спрятали лопаты. Четверо из шести разбрелись по домам, попрощавшись с остальными.

Фрэнки и Майки отправились в долгое путешествие, не зная что ждёт их впереди. Но братья "Сэм" и "Том" не боялись приключений.

Дальше было ещё много эпизодов, но...

Корабль тряхнуло ещё раз, по нему как будто прошла волна, отключив и затем включив электронику, и "Пилигрим" продолжил путь как ни в чем не бывало.

На одном из приборов появился сигнал-маяк, команда громогласно издала радостный вопль.

Возле капитанского мостика сидел парнишка-подросток, зеленоглазый, светлый, кудрявый, в одежде странного покроя. Капитан, Стивен Уолш, ошарашенно глядел на пришельца, силясь понять, что ещё произошло и как, вместо кузена Рорка, которого он знал без малого 250 лет, здесь оказался незнакомый мальчуган.

Да, драконы порой сбрасывают кожу, обновляясь и меняясь с каждым разом, но не настолько же! Кузен был высок, худощав, смугл, черноволос и черноглаз. А ещё он был больше человек, чем дракон, и за долгое время ничем не выделялся из прочей родни, наделённой многими дарами, которые казалось бы обошли его стороной. Или же нет?

Сзади послышались негромкие переговоры команды, впрочем большинство не спешило оставить свои места. Разве что помощник Рэндер быстро отправил куда-то робота-курьера, а сам направился к кэпу и подростку.

Мальчишка молниеносно подскочил и выхватил откуда-то нож, угрожающе шипя:

— Кто вы такие? Стой где стоишь, долговязый! Не то пырну.

Стив произнёс:

— Я капитан Уолш. Остынь, парень, и назови себя.

Мальчик опешил, быстро огляделся, не упуская из виду никого, заметил других гуманоидов, и сказал:

— Майкл Редингтон. Земля. Это ведь космический корабль?

Получив подтверждение, Майки потрясённо выдал:

— Во я попал!

В этот момент в капитанской рубке появились Авьера и Майя, встревоженные и заинтригованные. Первая неспешно подошла к мужу, переглянувшись со Стивом. Майя ошарашенно посмотрела на мальчика, нефритовое лицо слегка побледнело. Но затем улыбнувшись, кселонка произнесла:

— Привет, Майки.