Ветальь — Идите...

Проснулся ночью, встал с кровати, как из гроба.

Тупой хирург Бадун воткнул в башку топор;

он молчалив, суров и на расправу скор.

Мы мерзкие с ним и подонки оба.

Ехидный фельдшер Недолюбин тут же рад,

он шестерит, гад, у хирурга на подпевках.

Моя немая злость не засидится в девках,

когда фантазию съел быта маринад.

        — Всё не нажрётесь, медицина, желудей?

        Идите в &опу! Вот фонарик, с ним светлей.

Ползу на кухню потный, липкий и смурной;

зачем — не вспомню и не зная, что мне нужно.

Здесь холодильник в темноте урчит натужно,

он, как и я — совсем прогнивший и пустой.

Светлеет за окном бездонная "скай-блю".

Со смежной лоджии мне тётя Маша машет.

Я не ответил. Да, со мной не сваришь каши,

тем паче, что я ваши каши не люблю.

        — Соседи, сгиньте! Я — отвратный человек.

        Идите в &опу! И останьтесь там навек.

Любовь давно с радаров сгинула моих.

Мир понаслышке ощущать начну я скоро.

Жену, и ту люблю на ощупь, по приборам.

Хотя в приборе сил хватает на троих.

Но грежу я, что закалюсь, как столп из стали!

Всё потерял, забыл, истратил... Ну, и пусть!

В цветастой радуге от счастья захлебнусь,

растаю в небе, чтобы вы не закопали.

        Отвёрткой выковырял мозг, башка пуста.

        — Идите в &опу все! Там есть ещё места.

_ _ _