Тают на лице твоем снежинки,
на ресницах след оставил иней,
а из глаз хрустальные кувшинки
смотрят на меня из бездны синей…
Промелькну во взоре я горячем,
отражусь на миг скитальцем зимним.
Снова от мороза души прячем,
без земной любви мы просто сгинем

Заметет снегами все что было,
отогрею я дыханьем руки,
сыпет снег устало и уныло,
взяв молчанье наше на поруки.
С губ твоих смахну снежинку нежно
на руке оставив след помады…
Мне с тобой тепло и очень снежно,
белому молчанию мы рады…

Нет, не уйдёшь ты в этот раз,
тебя силком возьму я в плен…
Важна безмерно, как алмаз,
в оковах множества измен.
Походка — блеск, с хитринкой взгляд,
а формы эти, чёрт возьми,
глаза безжалостно слепят,
всё меркнет в их густой тени…
Ты аппетитна как бифштекс,
а бюст, хоть ставь на пьедестал.
И пробуждая мой рефлекс
вновь ждёшь, чтоб грубо обуздал…
Нет, не для праведных трудов
тебя, смотрю, создал Господь…
Сойдёт две тысячи потов
с того, кто тронет твою плоть.
Ты — провокатор ещё тот,
притянешь взгляды, как магнит,
в тебе зашит желаний код,
а рядом шум страстей фонит…
Не нужен лишний здесь галдёж,
мы точно знаем, будет так,
на этот раз ты не уйдёшь,
твоя улыбка — добрый знак.
Посмотрим, кто кого, потом,
но проигравших не найти…
Ты будешь призрачным холстом,
я — кистью, чертит что пути…
Ну а пока, надменный тон,
и блузка рвётся на груди.
Неси себя, держи фасон,
все акварели — впереди!

Возжелал тебя без меры,
аппетитны твои формы,
мои мысли — изуверы,
неприличны и позорны…
Я в мечтах давно бесстрашен,
не осудят, знаю, люди,
как бурильщик сложных скважин
изомну сначала груди.
А потом…! Мечты по кругу
завертелись вновь юлою.
Ну а ты ко мне как к другу,
что, другого я не стою?!

Захотел тебя до крика,
до истомы в нижней части,
только есть одна улика,
для тебя, лишь друг отчасти.
Ну к чему такая дружба?
Оторвать не в силах взгляда…
Ты, болтаешь как пресс-служба,
лишь слова, а где награда?!
Эх, сорвёт когда-то крышу,
и тогда не будет спуску.
Я, заняв не друга нишу,
разорву на части блузку…

И вопьюсь в уста бесстыдно,
чтоб тебя познать до края.
Это лишь мечты! Обидно,
что желанием играя
как всегда, в часы досуга,
беспристрастно и игриво
видишь ты во мне лишь друга
без душевного надрыва.
Разрезвился искуситель,
он тобой пленил без меры,
я попал в его обитель,
изучать желаний скверы

Глазища, ноги от ушей,
гоню я пошлости взашей…
Главней всего, чиста душой,
что твой костюмчик как влитой
изгибы тела обтянул,
как будто бы зовёт в загул.
Эх, хороша, ни дать, ни взять,
нас снова чувства гонят вспять.
Я мотыльком лечу на свет,
а на свету — призренья след…
Но не задаюсь, ещё не слаб,
и не таких видали баб!
С тобой до точки я дойду
возможно только лишь в бреду.

Я потерял желаньям счет…
К тебе без устали влечет.
Запреты скромные — долой,
ну что ты делаешь со мной?!
Терзаний соты все в меду,
тебя я снова украду,
ты ненасытно так влечёшь,
среди дождей, ветров, порош…
Изгибы тела — кандалы,
коварны жесты и милы…
Потом нам каяться в грехах,
моей свободе видно — крах.
Шепчу на ушко как в бреду,
еще хочу, ещё приду…
А ты, февральская газель,
брыкаясь, прыгнешь вновь в постель.
С тобой — интим, с тобой — экстрим,
мы дышим воздухом одним…
Пленила сон мой и покой,
ну что ты делаешь со мной?!
Вновь многоточий ставлю ряд,
они, поверь, меня бодрят…

Её не забыть, век помнить о ней,
поддавшись страстям, в плену у теней…
Усталый чуть вид и губ аромат…
Бесценный она любви экспонат!

В капканы любви возможно чутьё
меня привело…! Я встретил её!
Почувствовал враз, она мне нужна,
в ней чувственный клад, в ней нежность без дна…
К ней сильно влекло! В смущении — жар…
Я пил сколько мог соблазна нектар!
В очаг жарких грёз струилась стезя,
вот только — беда, быть вместе — нельзя!

С неё я сорву бесстыже халат,
в объятиях с ней я снова крылат…
Два спелых холма колеблются в такт,
присвою опять чужой артефакт…
Её не забыть, век помнить о ней,
поддавшись страстям, в плену у теней…
Усталый чуть вид и губ аромат…
Бесценный она любви экспонат!

На теле её влекущий парфюм,
и формы её отметит костюм…
Так много греха в невинных глазах,
несусь снова к ней на всех парусах.
Я нашей любви запутал следы,
просчитаны все шальные ходы…
Под грохот грозы, мерцанье светил,
я понял её, и вдаль отпустил…

От любви до тоски
только миг, малый шаг,
и до смертной доски
не забыть мне никак
этот дождь, этот плач,
серость улиц вдали…
А любовь, как палач,
а дома — патрули.
Я истерзан, избит,
исцарапан тоской,
для меня ты — магнит,
для тебя я — чужой…

Ты знаешь, опять невпопад
пишу о тебе я стихи...
А в сердце идет снегопад
и мысли в плену чепухи.
Бурлит от идей голова,
нести этот груз по плечу,
устало рифмую слова,
тебя удивить я хочу

А помнишь наш нежный апрель?
Мы ним насладились сполна…
Цветная любви акварель,
пьянила похлеще вина.
Не веря в коварство примет,
взашей прогоняли печаль,
сейчас нас двоих просто нет,
всё кануло в Лету, а жаль...

Наш город умыли дожди,
и шум за окном слышен вновь,
а ты разберись-ка поди,
куда исчезает любовь...
Не веря в коварство примет,
щемящую помним печаль,
давно нас двоих просто нет…
Сейчас не апрель, а февраль!

Телом звал, так её я хотел,
что топорщилось все из штанин…
От желаний бледнел, словно мел,
рвал сознание адреналин…
А ее бесподобная грудь
в декольте так манила, звала!
Как хотелось в неё мне нырнуть
пулей, той, что летит со ствола…

Соблазнительны формы твои,
бесподобен таинственный бюст,
ты проворней и гибче змеи…,
без тебя мир вокруг меня пуст!
Два холма забирают покой,
я как жертва готов к алтарю,
их потискать желаю рукой
и об этом сейчас говорю…

Ты бездонна, но найдено дно,
там тонуть и всплывать для нырка…
Мы с тобою теперь заодно,
но твою грудь не видел пока…
Я достиг апогея игры,
ниц упал пред тобой словно раб…
А в том месте, где срасти бугры,
оказался обычный пуш-ап

Как расщепленье души,
вновь по рукам мураши…
Вновь упрекает виной
демонов голос грудной…
И одиночества клич,
действует как паралич,
только звучание струн
дарит добро словно лгун!
Ночь! Тянет в ложе нас, грусть,
и, как всегда, ну и пусть,
память покажет повтор,
радость украв, словно вор…
Кистью рисую опять
то, что не в силах понять…
След бесконечных разлук
в душу стучится — тук-тук!
И на холсте, как всегда,
ликов тоски череда…
Ты, вместе с грустью — судьба,
и о надежде мольба?!

Ты не пей крепкий кофе,
я налью тебе виски…
Пусть душа на Голгофе
крутит старые диски…
Жизнь бывает сурово
ляжет с болью валетом…
А любовь без покрова,
но сейчас не об этом…
Будет холодно, знаю,
как-то мерзко и душно,
строгость тут показная
колет в бок равнодушно!
Пусть закроют порталы,
не помогут фантомы,
ни менты ни «каталы»,
ни врачи, ни дурдомы…
Все что было, верь, можно,
пережить стойко с честью!
Можно даже безбожно
пропитать сердце местью…
Посылай мысли матом,
игнорируй, банально…
И займись-ка развратом,
ты со мной досконально!

Ты другая сейчас, не такая,
улыбаешься, взглядом играя…
И не я твои мысли тревожу,
не мою изучать жаждешь кожу.
Не мои целовать хочешь губы,
не со мной посещаешь ты клубы.
Очень жаль, что в мелодиях джаза
слышу нотки немого отказа…

Впопыхах скупо собраны фразы,
от меня будто бы от проказы
отвернулась, взмахнув челкой нервно,
ты во мне разжигаешь Инферно…
Как же ветрены девичьи грёзы,
нет стихов, лишь обрывками прозы
остается с тобой изъясняться
в роли грустного горе-паяца.

Да, не будешь любимым насильно,
только тянет к тебе очень сильно.
Вижу, что интерес потеряла,
недостаточно потенциала?!
Не спасут объяснений потоки,
время лечит и чувства жестоки.
Ты меня приручив, как бульдога,
оставляешь, желая другого…

Искушениям подвластна,
излучаешь жар соблазна…
Так открыто, не скрывая,
как ромашка полевая,
вновь готова стать букетом,
осветив сорвавших светом…
Чуть наивна, чуть тревожна,
не заметить — невозможно!
Как эмпат и нимфоманка
ты глупышка и тиранка.
Тело манит, козырь вечный,
смотрит жадно первый встречный
на твои земные формы,
в них желания без нормы…
И раскрыв бутон цветочный,
как снаряд высокоточный
наповал стреляешь метко,
хоть сама ты любишь редко…
Как загадка, словно тайна,
возникаешь не случайно…
Кто ты, ангел или бес,
для таких, как я, повес?

Без разлуки не будет встречи,
путь начнёшь, только сделай шаг…
Без огня не зажгутся свечи,
а без света не сгинет мрак…
Ты узнаешь тариф прохлады
лишь в мучительный, долгий зной,
и зачем нам, ответь, фасады,
коль внутри мир совсем пустой…
Маскарады без масок — глупость!
Ощущая сплошной угар,
изучая брезгливо скупость,
ты поймешь, щедрость — это дар…
В тишине мы находим звуки,
в тайнах есть разглашений след,
Без пытливости, нет науки
и туза не побьёт валет…
Без упорства, исчезнут цели,
без подковы, споткнётся конь!
Без глубин не доплыть до мели…
Без мехов не звучит гармонь.
Знаю я, что и в зной, и в стужу,
в час любой и момент любой,
лишь с тобой всё на свете сдюжу…
Лишь с тобой остаюсь собой!