Никто и нигде не видел еще такого бесконечного неба. Оно манило своей кристальной чистотой и, казалось, нежно обнимало тебя, кутало в пушистые облака, звало окунуться в лазурную высь, подмигивало тебе канареечным Солнцем.
Под этим небом рос разлапистый изумрудный дуб. На одной из его ветвей сидела маленькая Сова.
Она была неприметная, молочно-бежевого цвета и с большим крючкообразным клювом. Им она любила есть мышей и чистить перышки. Но, бесспорно, кушать Сова любила в стократ больше, поэтому мыши в округе скоро перевелись, и она принялась тщательно вычищать свои растрепанные перышки.
Окончив это, без сомненья, важное занятие, она призадумалась: «Ну вот. Все мыши съедены, а перышки вычищены. Для чего мне еще жить?» и решила на сим благостном моменте свою жизнь скоропостижно завершить.
Она вспорхнула и полетела над долами, лугами, кустами, деревьями и над прочей травкою. Пролетая над василькового цвета ручьем, Сова вдруг обнаружила мягкое серое тельце, нежащееся на солнышке. «Мышь! Живая мышь, которую я непременно должна поймать и скушать!» — вот были мысли Совы. Не поверите, но у нее вновь появился смысл жизни!
И вот она стала снижаться, бесшумно взмахивая своими громадными крыльями. Вот еще сантиметр…и ее когтищи вопьются в пухленькое брюшко! Казалось, само небо в этот самый момент померкло, и само солнце было заслонено могучей тенью кровожадной Совы.
Но лишь ее когти коснулись дымчатого тельца, как вдруг оно, это самое тельце с тщедушными лапками-прутьями, внезапно дернулось, хрюкнуло и ощетинилось целой цепью крошечных, но колких иголочек.
«Как же так? — сказала бы Сова, коли умела б говорить. — Как же вышло такое, что вместо кушанья на земле очутился мешок с колючками?»
А тем временем из иголок появились два черных глаза-бусинки и взглянули на застывшую от ужаса Сову.
— Не бойся меня, дикая птица, — вдруг произнесло чудище, — я не сделаю тебе ничего плохого.
Сова, сова…бедная птица! Куда ей было сообразить своими куриными мозгами, что за зверь такой перед ней?
— Не бойся, — повторил шипастый клубок. — Ты ведь хищник, а не я.
Промолвив таковы слова, «мешок с колючками» развернулся, и перед Совой внезапно очутился…Ежик!
Сова недовольно защелкала клювом. Кушать ежей не входило в ее обязанности, и она уже начала расправлять свои крылья, намереваясь взлететь.
— Не бойся, добрая птица, — вновь попросил Ежик. — Теперь я вижу, что ты не хочешь причинить мне вреда.
Сова грозно заухала. Ей не понравилось, что какой-то Ежик совсем перестал бояться ее, царицу леса.
— Добрая птица, ты только посмотри, какой ручей! — Ежик указал на журчащую воду. — Хочешь ли ты попить?
С этими словами Ежик неспешно потопал к воде. Вода и впрямь была удивительная в тот день: аквамариновая, прохладная, желанная.
— Лети скорей сюда! Ты только погляди на это!
Сова лениво приблизилась. Она увидела, как отблески солнца играют на водной глади, отражаясь от нее всеми цветами радуги.
— Сова, не правда ли это чудесно? — тихо спросил Ежик.
Сова продолжала угрюмо смотреть на воду возле ее крыльев.
Вдруг одно перышко с ее крыла упало и понеслось вниз по теченью. Сова, возмущенная и смущенная до крайности, постаралась догнать его и возвратить на надлежащее ему место — в крыло.
Не проковыляв и метра, Сова споткнулась и плюхнулась прямо в сверкающую воду ручья. Ежик засмеялся и плюхнулся рядом:
— Смотри, какая ты теперь мокрая и смешная!
Сова уставилась на свое отражение. Трудно сказать, что творилось в тот момент в ее голове, но уже через минуту она радостно квохтала над той, другой Совой в ручье, а та, другая, отвечала ей таким же гоготом.
Нахохотавшись и наплескавшись вдоволь, Сова и Ежик выбрались на берег речки, чтобы понежиться в лучах уже заходящего солнца. Сове всё хотелось сказать чего-нибудь доброе этому крошечному зверьку, но, как вы уже знаете, говорить-то она как раз и не умела.
Тогда она взяла в клюв палочку, валявшуюся неподалеку, собралась с силами и написала на мокром речном песке всего одно слово. И слово это было «Свет».
Сова нежно, настолько нежно, насколько она могла, будучи хищной птицей, указала Ежику на свои каракули.
— Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет, — отвечал ей растроганный Ежик. — И если ты, добрая птица, позволишь мне, то я всегда буду приходить сюда и купаться с тобой.
С тех самых пор Сова больше не кушает мышей. Ее нрав сильно изменился — естественно, в лучшую сторону. Теперь она хищная птица только по документам; в груди же у нее пылает такое же горячее и любящее сердце, каким обладает Ежик.
Кто знает: быть может, наши герои и по сей день сидят на берегу ручья, чертят загадочные письмена на песке и любуются дарами природы…
02.04.2011
: в инквизиции, ага
: Всё может быть
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
(0)