Дневник: Кирилл J. Пшённикоff

После того, как Флеминг умер, врач смог осмотреть рану получше. Ошибиться было трудно — какой-то зверь порвал клыками яремную вену. Только вот ни одного следа какого-либо зверя в комнате так и не нашлось.                                                             Амброз Бирс «Галлюцинация Стэли Флеминга» ОВД Лермонтовского района — Такие вот дела, — сказал Кретов, — Первым пропал техник, затем экскурсия педагогического университета, и наряд милиции из трёх человек, включая капитана Гномова. — Товарищ майор, я всё выясню, — заверил сержант Уй. — Прошу тебя по-отечески, Христофор: будь осторожен. В помощь тебе дать никого не могу, сам знаешь: какое у нас положение. Изнасилование ответственного члена «Единой России». Заказное изнасилование. — Почему? — Потому, что было произведено контрольное изнасилование в голову. — Там вроде всё по согласию было. — Было, а потом на него сверху по партийной линии нажали — он предъяву кинул. Так что работай один. — А оружие? — Сегодня не твоя очередь получать табельное оружие. Прояви смекалку. — Служу отечеству! — Ответил сержант Уй, про себя подумав: «Бля». — Свободен, — скомандовал майор Кретов.    Когда дверь кабинета закрылась за сержантом, он посмотрел в открытое окно. А за окном раскинулся, будто игрушка из детского конструктора, город Хэ, утопающий в июньской зелени. Щебетали весёлые птицы, ветер перебирал листву, вдали смеялись дети, к пристани причалил пассажирский теплоход «Ефрейтор Куприянов». «Скорее бы в отпуск», — подумал майор Кретов и загрустил. Круизёр «Ефрейтор Куприянов» Евлампий Самоваров проснулся от настойчивого стука в дверь. — Открыто, — простонал он, и в каюту ввалился капитан теплохода «Ефрейтор Куприянов». — Фу, как шмалью тащит, — поморщился он, — Вы, гражданин Самоваров ещё и каюту загадили. — Господин Врюнгельн, убедительно прошу Вас не вмешиваться в мои личные дела. Проживание в каюте я честно оплатил. — Проживание — может быть, а вот относительно сервиса — за вами должок, — ехидно заявил капитан Врюнгельн и протянул Самоварову чек. — Это за что же? — удивился Евлампий. — За кран и за кота, — рявкнул вышедший из терпения капитан, — вчера Вы вывернули кран на камбузе и запустили в машинное отделение кота. Но, кроме того — Вам к оплате 12 бутылок «Российского шампанского», разбитый витраж «Девятый вал», порванные гитарные струны. — Какие струны? — Которые Вы порвали, бренча на гитаре «Яблочко». Музыканты вокально-инструментального ансамбля «Транзит», которые играют в нашей кают-компании, недовольны Вашим вчерашним дебошем. В общем, необходимо оплатить. — Я заплачу позже, — залепетал Евлампий Самоваров. — Не сомневаюсь. Но до уплаты вынужден заключить Вас под арест. На берег Вы сможете сойти, лишь после выплаты долгов!    Капитан вышел, громко хлопнув дверью, а для Евлампия Самоварова наступило тяжёлое время утренних воспоминаний.    Значит, сначала. Успешно впарив в торговый центр «Три бегемота» партию чужого майонеза, наш герой приобрёл билет в круиз по Оке. В круизе из экономии он не посещал кают-компании, пил исключительно настойку боярышника, купленную в аптеках населённых пунктов, в которых останавливался «Ефрейтор Куприянов», и курил марихуану, пакет с которой пронёс на лайнер, спрятав в трусы.    Сразу после погрузки на теплоход Самоваров, а главным образом его оттопыренные пакетом анаши брюки, привлёкли внимание двух миловидных подружек из 164 каюты. В ходе знакомства, произошедшего спустя около недели, выяснилось, что девушек зовут Лена Олина и Оля Ленина. — Вы не родственница Владимира Ильича? — пошутил Самоваров вчера в кают-компании за очередной бутылкой шампанского. Оля посмотрела на него с мистическим ужасом, и Евлампий громко расхохотался.    Смутно вспомнился вчерашний дебош, игра на электрогитаре ансамбля «Транзит», и как на корме «Ефрейтора Куприянова», под пожарным щитом Оля Ленина упала перед Евлампием на колени и, зубами расстегнув тугой зиппер его брюк, сладострастно захлюпала, судорожно постанывая носом. Вечер, одним словом, удался.    Теперь в каюте стоял густой дым от травы и стойкий запах рвотных выделений. И ещё этот баснословный долг. ПК им. О    Парк культуры имени Отдыха встречал многочисленных гостей шелестом листвы, сногсшибательным запахом сирени, ароматами кондитерских изделий и заводными мелодиями из комплекса аттракционов.    Сержант Уй стоял возле мороженицы и записывал показания директора комплекса господина Прихлопова. — Вот так, ни с того ни с сего в комнате страха стали пропадать отдельные личности и целые экскурсии, — бормотал директор. — Можно пройти в помещение аттракциона? — строго спросил сержант. — Комната страха временно опечатана и, честно говоря, я не советовал бы Вам исследовать её в одиночку, — прошептал Прихлопов. — И всё равно — пройдемте.    Из дверного проёма, ведущего в аттракцион, потянуло могильным холодом и липкой сыростью.    В кассе комнаты страха их встретила главный бухгалтер Паялина. Сержант продолжил опрос: — А вот техник Батареин. Что про него можете сказать? — Батареин — хороший работник, — ответил Прихлопов, — заочно закончил помидорно-литейный техникум, примерный семьянин. — Да уж, примерный, — усмехнулась Паялина. — А что? — спросил Уй. — Какой же он семьянин, если тёща на него соседкам по подъезду жалуется. Он всё на нашего методиста засматривался. «Час от часу не легче», — подумал сержант Уй, вспомнив историю с ответственным членом «Единой России». — А как его зовут, вашего методиста. — Не его, а её, — ответил Прихлопов, и на душе сержанта полегчало, — Юлия Фолькман. Паялина скорчила гримасу. Сержант сделал запись в своём блокноте и спросил: — А сколько лет этому вашему аттракциону? — Он построен в 1988 году, — ответил Прихлопов. — Ладно, пойдёмте в методический кабинет, а потом поищем свидетелей, — сказал Уй, выходя из комнаты страха. К нему тут же подбежал взъерошенный человек в очках, измятом коричневом костюме с большим пятном на брюках, обутый во вьетнамские кеды. -Я слышал, что Вы ищите свидетелей. Так вот — свидетель я, — заявил он, тяжело дыша. — Ах, вот ты где! — взъерошенного в испачканных брюках схватил за рукав пиджака маленький человек в форме капитана флота. — Минутку, — строго остановил его сержант Уй, — Этот гражданин проходит свидетелем по уголовному делу. Поэтому отпустите его и не мешайте следствию. — Мы ещё встретимся, Самоваров, — прошипел капитан и удалился по липовой аллее, тихонько ругаясь.    Измятый гражданин глубоко вздохнул и пошёл с сержантом Уем в методический кабинет.    Юлия Фолькман заставила измученное сердце сержанта Уя учащённо забиться, а взъерошенный Самоваров усердно задышал. Милиционер рассеянно собрался делать пометки в блокноте, но красавица-методист, сурово посматривая на Прихлопова и Паялину, заявила, что ничего по делу сказать не может. — Ну, если что-либо вспомните, звоните по телефону, — сказал сержант, оставляя, Юлии номер мобилы и густо краснея. Пивной павильон «На здоровье» — Ну, что? Может, по пиву? — неуверенно предложил Самоваров, когда они покинули методический кабинет, оставив в нём Прихлопова и Паялину. — Да-да, — ответил Уй    В кустах белой акации посетителей ждал пивной павильон «На здоровье». Милиционер и турист взяли по литровой кружке ледяного пива, и присели возле берёзы. Самоваров пил большими глотками, Уй рассеянно прихлёбывал. — Ладно, сержант, — сказал Евлампий, — я тебе помогу в этом деле. Чего там у вас?    В это время пивной павильон огласила песня: Чип-Чип-Чип-Чип и Дейл к нам спешат! Чип-Чип-Чип-Чип и Дейл лучше всех! Они всегда спешат туда, где ждёт беда, Там где они всегда успех! — Извини, мне звонят, — сказал сержант, доставая мобилу. — Товарищ сержант, — раздался в трубке взволнованный шёпот Юлии Фолькман, — нам необходимо встретиться. — Хорошо, — взбодрился Уй. — Где Вы сейчас находитесь? — Пивной павильон «На здоровье». — Я сейчас подойду. — Официант, ещё три пива! — оживлённо воскликнул сержант Уй, заметив восторженный взгляд Евлампия Самоварова.    Через несколько минут появилась очаровательная Юлия Фолькман. Самоваров деликатно отошёл за берёзу и приготовился внимательно подслушивать. Пионерский лагерь «Смена»    В июне 1988 года юная пионерка Юля Фолькман отправилась в пионерский лагерь «Смена», где подружилась с Настей Половинко. Настин папа — ведущий инженер СМУ-666 — ездил на стажировку в Великобританию и проектировал парк аттракционов в городе Хэ.    Однажды Настя рассказала Юле фантастическую историю о том, как папа, незадолго до этого по настоянию партийной ячейки СМУ-666 бросивший пить алкогольные напитки, был похищен пришельцами на летающей тарелке. Вскоре после таинственного похищения и более таинственного возвращения очень изменившийся папа Половинко долгими ночами перепроектировал парк аттракционов, а СМУ-666 перешло в ведение КГБ СССР. — Типичная детская страшилка, — улыбнулся сержант Уй. — И я так думала, пока месяц назад Батареин на дне рождения Прихлопова не шепнул мне, что нашёл какие-то чертежи комнаты страха, — сказала методист. — Обычное пьяное бахвальство, — не сдавался Уй. — Может быть, но вот наш сторож говорит, что в последнее время часто видит в парке инженера Половинко. — А что с инженером? — спросил милиционер. — Неизвестно. После завершения строительства он пропал… За берёзой шумно поперхнулся пивом Евлампий Самоваров. ПК им. О — Значится так, — сказал сержант Уй, лёжа в кустах сирени и разливая в пластиковые стаканы водку, — По показаниям дочери, Анастасии Слётовой, инженер Половинко после строительства парка аттракционов в 1989 году долгое время лечился в психиатрических клиниках, и сейчас является инвалидом 1 группы. — Если сегодня придёт — повяжем, — ответил Евлампий Самоваров, поднимая стакан, — За удачную засаду.    Поскрипывали сверчки, над фонарями летали ночные бабочки, ночь выдалась звёздная и тёплая, как это бывает в июне. Сержант достал бинокль, а Самоваров надел наушники и поймал «Радио-Бармаглот». Постукивая протезом, мимо кустов сирени прошёл ночной сторож и удалился в сторону танцплощадки. Веки сержанта медленно наливались свинцовой усталостью и вскоре глаза его плавно закрылись… — Товарищ сержант, товарищ сержант, — разбудил его нервный шёпот Самоварова, — во, зазырь! Возле опечатанной двери комнаты страха проснувшийся Уй заметил маленькую сгорбленную фигурку, вертящую в руках небольшой прибор, издающий слабое потрескивание. — Уйдёт, — зашептал Евлампий. — Не уйдёт. — Да уже уходит. — Нет. Сиди — жди. — Стой, сука! — внезапно крикнул Самоваров и выскочил из кустов. Фигурка бросилась наутёк. Сержант пустился в погоню.    Возле тёмной мороженицы Самоваров точно запустил в убегавшего радиоприёмником, попавшим ему в голову, и погоня удачно завершилась. — Руки вверх! — рявкнул сержант Уй. — Это чего у тебя такое — меелафон? — саркастически взвизгнул Евлампий и пнул прибор ногой. — Му-му! — замычал задержанный. — Стойте, суки! — донесся рёв со стороны танцплощадки, и ночную тишину разорвал зычный дуплет из охотничьего ружья. — Ноги! — пискнул Самоваров, и они с милиционером пустились наутёк от сторожа, бросив свою несчастную жертву на произвол судьбы. ОВД Лермонтовского района — Значится так, — устало вздохнул майор Кретов, — Уй пропал, в парке обнаружен избитый дебил, опознанный родственниками как инвалид 1 группы Половинко, полбутылки водки «Есенин» и разбитый электроприбор невыясненного назначения, по сведениям криминалистической экспертизы собранный из неизвестных науке материалов. Но, — Майор многозначительно поднял вверх палец, и старший лейтенант Лёша Федосов заметил хитрый блеск в глазах шефа, — сторож парка ночью преследовал двоих неизвестных, один из которых опознан им как сержант Христофор Уй. Не всё потеряно.    В дверь кабинета вежливо постучали. От этой вежливости повеяло скрытой агрессией и фатальным финалом. — Войдите, — отозвался Кретов.    Вошёл высокий тощий человек в чёрном костюме, чёрных ботинках, чёрном галстуке и чёрных очках. — Вы кто? — спросил Кретов. — Александр Корнеев, ФСБ, «Люди в чёрном», — гость улыбнулся нехорошей улыбкой. — Что Вам угодно, — оробел майор. — Мне угодно получить от Вас материалы дела о вчерашнем ночном инциденте в парке аттракционов, — лучезарно улыбнулся человек в чёрном. Словно зачарованный Кретов передал незнакомцу пакет с опросными листами, начатой бутылкой водки «Есенин» и обломками неизвестного электроприбора. — Благодарю, — сказал незнакомец и вышел из кабинета. — Но…— майор опомнился, бросился вдогонку, но за дверью никого не было. Кабинет заполнила мелодия из сериала «X-files» — Что это? — испуганно произнёс Кретов. — Это мне SMS-ка пришла, — испуганно произнёс Лёша Федосов. — Мне днём и ночью не даёт покоя мой чёрный человек, — прошептал Кретов. ПК им. О — Пах-пах! Глеб Егорыч, убиты! — крикнул Лёша Федосов из-за дверей подвала административного помещения парка культуры. — И я тебя задел, — сказал из-за ящиков водитель Иван Андреевич — Вижу, что задел, — ответил Кретов, потирая голову, в которую угодил гаечный ключ. — Чего делать? — спросил Иван Андреевич. Кретов задумался: — Если Уй на территории парка культуры, он поведёт расследование и в направлении этого подвала, тогда нужно найти способ его здесь выскребать. Но у меня ФСБ ещё на хвосте. А эта дверь куда ведёт? — Это подсобное помещение, — ответил Прихлопов.    Кретов осмотрел постеры из «Playboy», наклеенные на двери: — Это что такое? — Это у нас один сотрудник увлекается, — пролепетал Прихлопов, — а я не возражаю. Они же не мешают… Не очень мешают. ПК им. О той же ночью — Ой, бля! — раздалось из подвала — Вперёд! — скомандовал Кретов. Группа немедленного реагирования подбежала к заблокированной двери подсобки, на которой висела политическая карта Узбекистана. — Христофоша, ты тут? — спросил Кретов. — Здесь я, товарищ майор, — глухо отозвался из-за двери сержант Уй, — на фига такие навесы на дверях делать? Там же позже Кретов разлил водку, вытащил из кармана кожаного плаща надкушенное яблоко и протянул его Ую, сидящему на ящиках в подсобке: — Я всё понимаю, сержант. Но и ты пойми: мы имеем дело не с обыкновенным преступлением. — Товарищ майор, разрешите перейти на нелегальное положение, — попросил Уй, поднимая стакан. — Не только разрешаю, но рекомендую, — ответил Кретов и перешёл на шёпот, — Ко мне по этому делу из ФСБ приходили… прилетали… являлись. Короче, ты под колпаком. — Хэх! — воскликнул сержант, проглотив водку. ПК им. О утром Снова в парке слышались детские голоса и щебетанье птиц. Сержант Уй сидел в кустах сирени и наблюдал в бинокль за происходящим. — Товарищ сержант, разреши доложить, — сказал подошедший сзади Евлампий Самоваров. — Докладывай. — В пивном павильоне «На здоровье» на контакт со мной вышел подозрительный незнакомец. — Не из «Единой России» — Чего? — Да это я так. Ну, и чего? — Утверждает, что имеет конфиденциальную информацию по поводу комнаты страха. — Пошли.    В пивном павильоне рядом со знакомой берёзкой сидел пожилой человек в чёрном берете и круглых очках. — Мне сообщили, что Вы ищите встречи, — многозначительно произнёс Уй. — Так точно, — ответил незнакомец, — я преподаватель астрономии Константин Хуанович Санкин. — Что же Вы хотите, Константин Хуанович? — спросил Уй. — Два по пятьдесят и одно пиво. — Чего? — Извините. Вам необходимо посетить кафедру астрономии, я покажу Вам нечто прелюбопытное. — Едем. Обсерватория    Университетская обсерватория находилась на крыше ВУЗа. В полутьме пахло пылью и тайнами.    Санкин плотно закрыл дверь, прислушался, а затем прошептал: — Я покажу Вам фотографии, сделанные мной месяц назад. — Любопытно, — сказал Уй, садясь в пахнущее мышами кресло. — Вот это — съёмка ночного неба в районе парка культуры. Вы видите эти светящиеся эллипсы. — Вы намекаете на внеземное происхождение таинственных событий? — спросил сержант. — Весь город об этом говорит, — заметил Санкин. — Простите, но я не специалист по внеземным цивилизациям. — Я дам Вам адрес специалиста, — ответил преподаватель, — улица Поросяева, дом 12, квартира 8. Позвонить два раза, потом четыре раза постучать. — Вас понял, — сказал сержант, — Самоваров, вперёд! — Иду, — отозвался Евлампий, запахивая пиджак. Через пару часов Константин Хуанович Санкин отрешённо бродил по обсерватории, повторяя: — Куда же девался этот микроскоп? Ул. Поросяева, 12/8 Дзинь-дзинь! Тук-тук-тук-тук. — Иду, — раздалось за дверью. — Мы от Константина Хуановича, — сообщил сержант открывшему лысому старичку с редкой бородёнкой, одетому в банный халат. — Проходите, — шёпотом сказал хозяин. — Микроскоп не нужен? — спросил его Евлампий Самоваров. — Сколько? — поинтересовался лысый. — Литр. — По рукам! — Товарищ… — позвал сержант — Да-да, — отозвался покупатель, — пожалуйста, присаживайтесь. Уй сел в объёмное кожаное кресло, хозяин устроился в кресле напротив, Самоваров уставился на репродукцию над камином. — Доктор Анус, — представился старичок. — Мне порекомендовали Вас как специалиста по внеземным цивилизациям, — сказал сержант. — Это Вы по поводу парка культуры? — А Вы откуда знаете? — Весь город об этом говорит. Точнее, перешёптывается. — А что нам прошепчете Вы? — Чушь! Какие НЛО, Я историк, я рассматриваю факты. — И каковы факты? — Парк аттракционов построен на территории древнего индейского кладбища. — А-а, — сказал Уй, посмотрев на огромный портрет Квентина Тарантино, висящий над рабочим столом хозяина. — Да-да. Но я не специалист. — А где же мне найти специалиста? — А вот адрес. Пароль: «Пал Вавилон великий — мать блудницам и мерзостям земным». — Самоваров, вперёд! — Иду! — воскликнул Евлампий, застёгивая пиджак. Когда двери за гостями закрылись, доктор Анус захотел курить, но вот беда — его серебряный портсигар куда-то задевался. Пал Вавилон великий. — Пал Вавилон великий — мать блудницам и мерзостям земным! — торжественно произнёс сержант Уй, стоя возле зелёной двери симпатичного домика, увитого розами. — Ом рам, — донеслось в ответ, — служу Советскому Союзу! Зелёную дверь открыла подозрительная старушка, про которую с первого взгляда можно было подумать всё, что угодно. — Проходите, витязи, — пригласила она, закуривая трубку, сконструированную из берцовой кости человека. — Сержант Уй, — представился Христофор, — я от доктора Ануса. — А меня зовут Аскарида Зурабовна, — ответила старая ведьма.    Внутренний интерьер домика поразил гостей полнейшим беспорядком и нелепым смешением вещей и, может быть, эпох. Над офисным креслом висели высушенные человеческие скальпы и африканские маски, на книжной полке рядом с томиками Сергея Лукьяненко и Блаватской стояли баночки с подозрительными порошками и колбы с жабами в разрезе, по включенному монитору компьютера ползал огромный чёрный паук. — Портсигар не нужен? — спросил Самоваров хозяйку, — Серебряный. — Серебро, юный витязь, — ответила старуха, — хорошее средство от вампиров. — Литр, — назвал цену Евлампий. — Алкоголя у меня нет, а зато есть настойки на мухоморах. — Потянет. Сержант нетерпеливо покашлял. — Присаживайтесь, молодые люди, вот на эти кресла, обтянутые кожей отступников, — пригласила бабка. — Нам рекомендовали Вас как специалиста по комнатам страха, — неуверенно начал Уй. — Вот что я скажу Вам, отважный рыцарь, — старуха выпустила из волосатой ноздри клуб едкого дыма, и в комнате завоняло помидорной ботвой, — дьявол среди нас. Он среди нас и занят бизнесом. Он занят бизнесом в сфере цифровых технологий. Вы вот посмотрите, — она указала Ую на компьютер, — ну, разве это Интернет? Разве это скорость? — А комната страха,..— сказал сержант, пока Самоваров, сделав ангельское выражение глаз, копался в вещах, разбросанных возле компьютера. — Комната страха — это двери в мир теней и ужаса, — сказала старуха, — я могла бы дать вам ключ от этих дверей, но в обмен на исполнение трёх моих желаний. — Каких? — деловито спросил Уй. В ответ старуха извлекала из-под дивана колоду порнографических карт, показала три из них сержанту и, плохо сдерживая восторг, ответила: — Так, так и вот так два раза. — Мы согласны, — бодро ответил Самоваров, — сейчас сходим за шампанским и начнём. — Да, с ключом неудачно вышло, — вздохнул Уй, вырвавшись на улицу. — Чего — неудачно? Вот он, — ответил Самоваров, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака внушительный чугунный ключ. — Ты, Самоваров, гений частного сыска, — восторженно воскликнул сержант, — жаль денег нет, а то бы обмыли. — Так я у старой карги литр выторговал, — заявил Самоваров. «Матёрый человечище», — подумал милиционер. Таинственный тоннель — Ого, — сконцентрировав взгляд на комнате страха, сказал сержант. — А ты думал, — восторженно ответил Самоваров, выбрасывая в кусты сирени пустую бутылку из-под мухоморового настоя. — Пошли, — тихо сказал милиционер. — А мне потанцевать захотелось. Где тут у вас техно-клубы. — Тебе ещё, может, love-parade? — Ладно. Пошли. Сыщики вошли в комнату страха и, освещая пространство мощным фонарём, отправились в ужасный тоннель. — Ну, пока ничего страшного, — сказал Евлампий, съёживаясь от ужаса. — Это тебя от мухоморов так попёрло, — попытался успокоить его Христофор. — Ещё метров сто, и второй пузырь начнём, — заявил Самоваров. Второй пузырь герои начали в сумрачном закутке, где в углу висел скелет, обтянутый паутиной.    В этот раз мухоморы пришли неожиданно быстро. Внезапно сержант сделал огромные глаза, с ужасом глядя мимо Самоварова. Последний резко обернулся и увидел, что на него надвигается сухощавая мумия. — Ой, блин! — заорал Евлампий, и гулкое эхо унесло крик ужаса в разверстую пасть комнаты ужаса. — О-о, — завыла мумия. — Мочи её! — взвизгнул сержант, пожалев, что у него нет пистолета. Самоваров резко выхватил из внутреннего кармана первое попавшееся под руку и с криком «опа» ударил этим мумию в голову. — Козёл! — провыла мумия и повалилась на Евлампия. Самоваров беззвучно провалился в бездну алкогольного обморока… Таинственный тоннель (позже) — Вставай, вставай. Ты как? — услышал сквозь густую пелену психоделического отходняка Евлампий. Открыв глаза, он увидел, что его приводят в чувство Уй и мумия. — Это кто? — спросил Самоваров. — Это техник Батареин. Только он в бинтах. И милиционер рассказал историю пропавшего техника, которого уже успел подробно допросить.    Юный Батареин учился в одном классе с Юлей Фолькман и Настей Половинко. В старших классах он ухаживал за Настей, но она позже вышла замуж за акушера-любителя Сер-гея Слётова. Батареин был знаком с Половинко-папой, и когда тот в конце 80-х сошёл с ума, будущий техник получил от него чертежи комнаты ужаса и тяжёлый чугунный ключ. Далее, став сотрудником аттракциона, Батареин женился и внезапно стал жертвой тёщи. Подумайте сами: ну какая тёща так третирует зятя — постоянно им недовольна, регулярно вмешивается в дела семьи зятя, постоянно упрекает его и унижает при соседках по подъезду? Никакая. Поэтому поведение тёщи показалось Батареину странным. Заподозрив это, тёща перешла в контратаку, проведя в отношении зятя превитивную атаку тостером, и бедному побитому технику пришлось, покинув дом и семью, имитировать своё похищение и воспользовавшись чертежами комнаты страха и чугунным ключом, скрыться в тайных подземельях аттракциона, которые до этого были надёжно заблокированы. То есть, маршрут комнаты страха проходил мимо тайного входа, который теперь был открыт несчастным техником. — А экскурсия? А менты? — слабым голосом спросил Самоваров. — А они здесь все. Мы прячемся в подземелье, а по ночам покупаем в круглосуточном супермаркете водку, — приятным голосом ответил Батареин. — А водка осталась? — Да. — Ты его здорово ключом стукнул, — сказал сержант. — Это не ключ, — заметил Батареин, поднимая предмет, которым его так ловко нокаутировали. — Это у тебя откуда? — строго спросил Уй, указывая на чёрный фаллоимитатор, вырубивший техника. — Это я у бабки сп… еб… взял, — оправдался Самоваров. — Следствие закончено, — заявил Уй, — пропавшие отправляются в РОВД. — Не всё так просто, товарищ сержант, — сказал Батареин, — тут действительно какая-то чертовщина творится. Это Вам необходимо с Юлей Фолькман переговорить. Юлия Фолькман — Евлампий, проходите на кухню, там в холодильнике свежее пиво, — приветливо сказала Юлия. — Юленька, что Вы знаете о Половинко. Нам Батареин сообщил, что Вам известно нечто большее, чем располагает следствие, — томно выдохнул сержант, плохо сдерживая волнение. — Инженер Половинко, стажируясь в Великобритании в 1988 году от СМУ-666, познакомился там с каким-то гомосексуалистом, который угостил его только что синтезированным препаратом MDMA. Находясь в наркотической прострации, Половинко разработал план подземелья. Вероятнее всего, это подземный ход. Кто-то контролировал сознание инженера при помощи препарата, а затем, вследствие передозировки, у него произошли необратимые изменения личности. — Так тут ещё и наркотики? — удивился сержант. — Умоляю Вас, Христофор, будьте осторожны, — Юлия протянула сержанту изящные гибкие руки, — эта история очень таинственна. — Не беспокойтесь, — ответил мужественный милиционер, заключая красавицу в надёжные милицейские объятия. На кухне шумно поперхнулся пивом Евлампий Самоваров. ОВД Лермонтовского района — Вот так, Христофор, — хмуро заявил Кретов, прохаживаясь по своему рабочему кабинету, — пропавшие возвращены, но теперь исчезла тёща Батареина. — А подземный ход? — спросил сержант. — Выяснено, что подземный ход выходит в район деревни Парфентьево. — И что? — И всё. Это дело забрало ФСБ. — Товарищ майор, — ворвался в кабинет Лёша Федосов, — похищена Юлия Фолькман. -Что? — воскликнул Христофор и бессильно опустился в кресло начальника. ОВД Лермонтовского района — Ой, — ужаснулся Кретов. — Да-да, — ласково отозвался Саша Корнеев, появляясь внезапно, не открывая двери. — Что это значит? — А это значит, что в Парфентьево находится база инопланетных пришельцев, и Ваш сотрудник сунул нос не в своё дело. — Так вы всё знали? — ужаснулся Кретов. — База находится под контролем нашего министерства с 1988 года. А теперь, чтобы не вызвать общественный резонанс, мы вынуждены уничтожить её. Сейчас на уровне Правительства решается вопрос о штурме Парфентьева подразделением «Альфа». — Это ещё зачем? — Пришельцы взяли заложника, — ответил Саша, нехорошо поглядев на Уя, — заложницу. — Суки! — воскликнул сержант, вскакивая с кресла. — Нелюди, — процедил Кретов, презрительно посмотрев на Сашу Корнеева. Таинственный тоннель — Ну, вот и всё, глупышка, — проскрипела Лена Олина, направив бластер на связанную Юлию Фолькман. — Стой, сволочь! — крикнул Христофор, врываясь в сумрачный закуток с висящим скелетом. — А. Вот и ты, назойливый милиционер, — сказала Лена. — Опа! — воскликнул Уй, в прыжке выбивая бластер из рук злодейки. Но Лена оказалась проворнее и вовремя убрала руку. — Хэх! — раздалось за её спиной, и Евлампий Самоваров обрушил на голову девушки уже знакомый нам фаллоимитатор. — Христофор, — взволнованно крикнул по рации Кретов, — срочно уходи из подземелья. Штурм «Альфы» не удался. Принято решение о нанесении по Парфентьеву атомного удара! Земля судорожно вздрогнула, и в подземелье ворвался огненный смерч. Но Уй уже мчался прочь, унося на руках Юлию Фолькман, а за ними стремительно бежал Евлампий Самоваров, размахивая чёрным фаллоимитатором. Солнечная система — Ленку потегяли, — сказала Оля Ленина, входя в кабину ракетолёта. — Шлюз закрыт? — спросила тёща Батареина. — Конечно, — ответила Оля, снимая с себя оболочку и превращаясь из миловидной кокетки в маленького лысого бородатого мужичка с хитрым прищуром весёлых глаз. — Провал операции, — констатировала тёща, — так долго готовились и так быстро проиграли. Наш Аустерлиц ещё не начался, а наше Ватерлоо уже закончилось. Как эти прохиндеи нас вычислили? — Пьяные были всё вгемя, — ответил лже-Оля. — Владимир Ильич, — спросила тёща, — Вы ведь уже десантировались на Землю? — Да. В 1917 году мне удалось даже узугпировать власть в Госсии, и хотя до сих пог мы ещё удегживаем часть наших позиций на этой планете, благодагя одному тамошнему ведомству, но в целом оккупация тегпит неудачу. Пока эти люди пьяны — они неподконтгольны. Ха-ха! Ну, кто бы мог подумать, что у этого пгощелыги в штанах пгосто пакет с какой-то соломой? Я то думал… — Мы ещё вернёмся! — заявила тёща, посмотрев на Владимира Ильича, — Вернёмся? ПК им. О — Юлия будьте моей женой! — Я согласна, Христофор. За берёзой шумно поперхнулся пивом Евлампий Самоваров.                                                                                                                                        4.02.2007.                                                                                                                                    Планета Земля

(комментариев: 0)