Дневник: Сергей тимшин

После 10-дневного относительного перемирия киевская хунта возобновила боевые действия в Новороссии… Перемирие, перемирие — Стратегическая игра… Оседлала коня Валькирия И помчалась в поля с утра. Не зарёю они, не маками Обагрили июля новь — Почернели поля под траками,         Принимая людскую кровь, Что струилась, сочилась, капала Все немирные десять дней,     И славянское сердце плакало О несчастье своих детей… Но, не сломлена «перемирием», Не сдалась ополченцев рать. Оседлала коня Валькирия Павших воинов собирать… 01.07.2014

(комментариев: 0)

Невозможно в эти дни писать какую— то слащавую лирику… Украина — это моя малая родина, где я жил и учился, где по судьбе у меня было и есть немало друзей, где остались моё детство и часть юности, где написаны мои безыскусные молодые стихи… А теперь в стране — бездарные воровские власти, бандитская бандеровщина, кровь и смерть людей … Эх, славяне… Что с нами? (Стихи с железнодорожного вокзала) У меня сегодня настроение прекрасное: В Винницу заехал я невиданных унтах! В рань малороссийскую, да в оттепель январскую (Для дальневосточника — ну, чем не диво райское!), Весь экипированный — по-зимнему, по-барски, я Влез у населенья на глазах…                                     У меня сегодня настроение лукавое! В городе шатаюсь я, как северный медведь: Внюхиваюсь в вывески налево и направо я, Лапами мохнатыми скольжу, а то и плаваю, Но невозмутимый весь — и, правда, не забава ли? – Граждане, спешите посмотреть! У меня сегодня положение особое, Привилегирован я вниманием зевак! Грузно тротуарами — растаявшими тропами — Сам себе улыбчивый, по улицам я топаю, И дома глазищами, как филины, мне хлопают: Ты откуда взялся здесь, чудак?! 13. 01. 1986 г., Винница

(комментариев: 0)

Всё идёт, как задумано От начала веков, Подрастают беззубые Сосунки у волков; В дар столетьям зачатые, Для судьбы рождены, Вырастают волчатами — И дерзки, и сильны. И, грызя угощения Сыромятных стихов, Всё клыкастее щерятся На матёрых волков… 08.02.2014

(комментариев: 0)

В день траура… 1. …Не безмерной силы ливень —     Дьявол сам вошёл в кураж, Превращая небо в ливер,                         А поля в кисель и фарш.     Но ужаснее и прежде Он лавины ринул с гор,     Устремив на побережье Вод губительный напор. И в оазисах предгорий                                 Столько бед наворотил, Геленджик смывая в море, Дивноморск, Новороссийск!.. Как дрожжами реки вспучил, Долы паводком покрыл,                         И, собрав теченья в кучу, Налетел на спящий Крымск… 2. …Что ни улица, то — русло, Что ни спящий, то — душа… И неслось шальное сусло, Всё сметая и круша. Мчал поток в кошмарной яви —     Рвал, изламывал, волок…                                         Те дома, что устояли, Заливал — под потолок. И кричали в стенах дети, И взывали старики, И на всём кромешном свете Мир сжимали потолки!.. 3. Явь библейская? Цунами Средиземная волна?                                     Или снова на Кубани Землю вздыбила война?..                                                         И уже в текучей груде Камня, дерева, стекла Плыли люди, люди, люди — И живые, и тела…     4. …Усмирила нрав стихия, Не слетела жизнь с орбит!.. Но опять моя Россия, Потрясённая, скорбит… 9 июля 2012 г. Краснодарский край

(комментариев: 0)

Ты уже девушка… За расстоянием Гаревых далей и ветреных лет Не обозначить мне воспоминанием Твой незнакомый родной силуэт. Мною рождённая мне не рассказана... Кровь повторившая наших отцов, Где ты, похожая? Как, кареглазая, Кем из младенческих выросла снов? Лишь бы не с этим незлым и неправильным Сердцем отцовским в сиротской груди. В мире прекрасном, но в мире неправедном Все тебе ветры штормят впереди! Мне же туманы глаза занавесили… Да не о том, моя девочка, речь. Был я таким же — семнадцатипесенным… Не разглядеть и не предостеречь. 1999

(комментариев: 0)

Монорим О, сколько страхов моей планете Пророки свили — и те, и эти — На перевалах своих столетий, На острых Пиках Тысячелетий! И я, признаться, их бредом бредил... Да только в детстве не зря заметил: Пока смеются и пляшут дети — Не всё так плохо на белом свете!

(комментариев: 0)

Из книги «Письма в колыбель» Надарила мне сговорщица-ночь В фотокарточках трёхлетнюю дочь, Но и губы мне скрепила — на скотч, Чтоб о зубы их не смог истолочь, Чтобы выдох (или шёпот, иль крик) В обличительный рассвет не проник. Да шпионские вручила очки — Затонирована стеклоброня! — Лишь бы глаз моих затмить светлячки, Лишь бы люди не узнали меня, И не вырвались навстречу зрачки, Если доченьку увижу средь дня! И, совсем уже вошедши во власть, Телефонную наладила связь, Чтоб успел я, в стороне затаясь, Мимолётного отцовства накрасть, Чтоб и девочки моей голосок Убивал меня сквозь трубку — в висок! А ещё мне нашептала она, Что по-прежнему я тайно любим, Но вина моя, по жизни вина, Что пылаю я лишь к строчкам своим. А отцовству велика ли цена, Если детям достаётся лишь… дым? …Я владычице во всём покорюсь, Я за каторжную связь ухвачусь, С фотокопиями дочки сольюсь, И строкою, как слезой, источусь! Но одно ты не продумала, ночь: Как рассудит заговорщиков дочь?.. 9. 04. 2004 г.

(комментариев: 0)

Дню 12 апреля 1961 года Всё было иначе в том славном апреле: Там пристальней звёзды на Землю смотрели, И гордое Солнце на дочь-синеглазку Добрей излучало горячую ласку. И даже ревнивые Марс и Венера Слегка прояснили свои атмосферы — Чтоб, видеть, как вырвется в Космос землянин По имени звонкому Юрий Гагарин! 12.04.2011

(комментариев: 0)

От + 7 до + 10 на Кубани, друзья! Мы завидуем вашему снегу и вам, живущим в Центральной России, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, а вы позавидуйте нам… И на Старый Новый год, В день с приличным плюсом, — Пусть не солнце — дождик льёт Нам весны искусы!.. Что с природою у нас, Граждане славяне? Развесёлых капель пляс Правит на майдане! Моет старенький асфальт, Множит латки-лужи. А январь — и это факт — Весь стоит, сконфужен В мокрых… шортах. Ну и ну, —     Скажете не диво? — Утром встану и шагну Прямо на Мальдивы!     Кто ж такой волшебный жест Нам явил, насмешник? В Сочи — видеосюжет — Небо пьёт подснежник! Вот и нам под этот пляс Ждать метаморфозы: На Крещение — как раз Цветом вспыхнут розы!.. Здравствуй, Старый Новый год С вешнею зимою! Дождь нам счастье принесёт, А несчастья — смоет!.. 14.01.2012 Краснодарский край.

(комментариев: 0)

От + 7 до + 10 на Кубани, друзья! Мы завидуем вашему снегу и вам, живущим в Центральной России, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, а вы позавидуйте нам… И на Старый Новый год, В день с приличным плюсом, — Пусть не солнце — дождик льёт Нам весны искусы!.. Что с природою у нас, Граждане славяне? Развесёлых капель пляс Правит на майдане! Моет старенький асфальт, Множит латки-лужи. А январь — и это факт — Весь стоит, сконфужен В мокрых… шортах. Ну и ну, —     СкАжите не диво? — Утром встану и шагну Прямо на Мальдивы!     Кто ж такой волшебный жест Нам явил, насмешник? В Сочи — видеосюжет — Небо пьёт подснежник! Вот и нам под этот пляс Ждать метаморфозы: На Крещение — как раз Цветом вспыхнут розы!.. Здравствуй, Старый Новый год С вешнею зимою! Дождь нам счастье принесёт, А несчастья — смоет!.. 14.01.2012 Краснодарский край.

(комментариев: 0)

Ранние крылья его были разбиты (или, может, сожжены, как у Икара о любимое им солнце?) на благодатном рассвете 15 августа 1990 года. В 28 лет…     А в излёте весны того года мы с женой находились на очередной учебной сессии в Иркутске. В городе, переполненном ритмами песен Виктора Цоя (по крайней мере, так было в нашем студгородке, где голос певца звучал из всех окон домов и в самых потаённых уголках парка) как раз гастролировала легендарная рок-группа «Кино». В тот период она достигла пика своей невероятной популярности. О «Кино» говорили везде и все. И, конечно, в один из вечеров, а именно 28-го мая, мы, студенты-заочники, оказались небольшой группкой на Центральном стадионе, где проходил концерт питерских музыкантов.     Стадион был заполнен наполовину, но так, что все нижние ряды — всяк стремился оказаться поближе к помосту-сцене, возведённой посреди футбольного поля, — забились до отказа. В основном — разновозрастной, пёстрой и возбуждённой молодёжью, к которой мы, как студенты-«заушники», перешагнувшие тридцатилетний рубеж, уже не могли себя причислять.     Концертная программа началась, когда позднее прибайкальское солнце плавно скатилось с фиолетового небесного круга куда-то по ту сторону — за верхние трибуны стадиона. Сначала на помост вышла местная рок-группа с замысловатым названием «Принцип неопределённости». Зрители встретили её без воодушевления: все с нетерпением ожидали выхода «Кино» и её неизменного лидера Цоя. Поэтому своих земляков публика слушала снисходительно, аплодировала жидко, но зато, озябшая и скучающая, проводила с помоста бурно, поскольку, наконец-то, наступило время встречи с кумирами из северной столицы.     И они появились — вдруг и сразу — из неприметной двери под боковым сектором. Впереди, освещённый прожекторными лучами, крестообразными в пересечении друг с другом, шёл Виктор. Весь он был — от обуви до аспидных волос — в чёрном. Невысокий, стройный, даже какой-то тоненький, хрупкий… В левой руке Цой держал гитару — ослепительно белую, сияющую в свете растянутых по траве юпитеров и от снопов света высотного освещения.     Стадион стихийно взорвался, взревел, поднялся на дыбы. Певец вскинул вверх руку с гитарой, приветствуя сразу всех, и без чопорного поклона, скромно склонил голову на грудь. Музыканты взошли на помост — и зазвучали ритмы…     Весь вечер Цой пел без фонограмм. Об этом было объявлено в микрофон и это не вызывало никаких сомнений. После каждой песни, наизусть подпеваемой стадионом, на поле устремлялись поклонники и поклонницы — с цветами, с рекламными плакатами группы, с открытками и блокнотами. Цепь милицейского кордона, облачённая в новенькую, недавно введённую униформу, и вооружённая внушительными резиновыми (или пластмассовыми?) дубинками не в силах была воспрепятствовать проскоку отдельных одержимых юнцов. Цой принимал цветы, клал их на помост или на траву, и наскоро давал счастливчикам автографы . А сплоховавшие стражи порядка суетливо отлавливали их и, довольно бесцеремонно, выдворяли за пределы поля. И концерт продолжался. И многобалльное напряжение штормового зрительского моря нарастало и нарастало…     Вскоре сидеть на скамейках стало невозможно. Вокруг нас топали, прыгали, махали руками и одеждой в них, свистели, кричали и орали — до неистовства. И нам с супругой пришлось перебраться на верхние полупустые ряды, откуда стало даже лучше обозревать помост и самого певца — с бледным и одновременно желтоватым лицом, блестящим от кругового освещения и пота…     Вот, пожалуй, и всё, что могу сказать о Цое и о том давнем концерте. После выступления продолжительностью в час с небольшим, группа «Кино» под протестующие вопли фанатов попрощалась со слушателями и направилась к прежней неприметной двери, уже заблаговременно охраняемой большой группой милиционеров. Теперь Виктор замыкал музыкантов. Перед исчезновением, он обернулся и снова взметнул в сумрак руку с белой птицей-гитарой…         Нескоро выбрались мы из замкнутой чаши стадиона через единственно открытый главный вход, куда устремился весь поток народа. Время было уже позднее — двенадцатый час ночи. Редкие трамваи и автобусы брались приступом, и половину пути до студенческого городка мы прошли пешком, наперебой обсуждая выступление «Кино». И никто из нас не знал тогда, что видели и слышали Виктора Цоя «вживую» — в краткой, метеоритной жизни его земной — мы в первый и в последний раз…     Теперь, через годы, я подсчитал: жить этому парню, оставившему на нашем рок-небосклоне неповторимый и неугасимый след, после того вечера оставалось всего восемьдесят дней. Ничтожно мало для ярчайше одарённого человека, только-только обретавшего творческую зрелость! Но, как оказалось, вполне достаточно, чтобы вместе со всем свершённым им, заполнить и все восемьдесят лет иной человеческой жизни!     ...Может быть, слишком пристрастно стал относиться я к трагическим датам и срокам в судьбе любимых мною творцов. Но как не вспомнить, говоря о Цое, ещё одного ослепительного российского юношу, имя которому — Лермонтов! Ведь песнь его была оборвана тоже в роковом числе пятнадцать, только в июле, и в другом веке.     Впрочем, всё это лишь совпадения, жаль, что до отчаянья трагические. Песни же, они хоть и забываются порой, но не умирают никогда! И жизнь неистребима. И роковые числа и даты в ней относительны. И даже сама смерть относительна. В том же, например, пятнадцатом дне, только месяца мая, родилась великая для меня женщина — моя мама.     И ещё. Именно пятнадцатого августа, через три года после гибели Виктора Цоя, появился на свет мой сын…                 Чёрный ангел с гитарой белой, С нимбом чёрных, как смоль, волос — Помнишь, вечером онемелым Ровным голосом песню нёс?     Чёрный ангел с гитарой белой В лучекрестье прожекторов Сотрясал стадиона тело Вихрем ритмов и правдой слов.     Чёрный ангел с гитарой белой Был светящимся ликом юн. Молча небо над ним скорбело Под неистовый гик трибун…     Чудный ангел с гитарой белой Смолк внезапно, разбив крыла… В небо синее песнь взлетела, В небе чёрном звезда взошла.

(комментариев: 0)