Дневник: Салават

Огненным шаром выкатилось красное солнце из-за невысоких здешних гор, полностью залив ярким, радующим глаз светом. Природа, прочувствовав, что время пришло, давно проснулась после сна и снова принялась жить и выживать в своем размеренном ритме, который никогда и не сбивался, даже человеку, такому сильному созданию, это было не под силу — заставить все эти лесные массивы, камни, воды, туманы, облака... обратить на свою, эгоистическую нужду и непрекращающуюся потребность во всем, что блестит и кажется блестящим на свету. Небо лишь местами украшали белые, легкие, рваные полотна перистых облаков, временами едва заметных на глади голубого океана воздуха, дрожащего над землей. Прошелся холодный ветерок, подарив мне облегчение и сняв с меня груз, — которым меня загружало утреннее, но уже палящее солнце — жару. По спине прошлась приятная дрожь, и я съежился от этого ощущения. Мне стало радостно, по-настоящему радостно, что я здесь, на забытой Богом равнине, окруженной Острыми пиками каменистых гор. И я полной грудью вдохнул этот степной воздух — словно опьяняет меня. Или мне самому так кажется? Он такой чистый и свежий. Я, закрыв глаза, вдыхал его, пытаясь, чтобы в моей памяти отпечатался этот аромат цветов, травы... — Нам пора, уже десять тридцать, — прервал мою эйфорию Михаил, спрыгивая с подножки вертолета, на котором сидел все это время — все утро. Трава под ним смялась и больше не вставала, оставаясь израненной лежать на мягкой, плодородной земле степей. — Куда? — спросил я, повернувшись к нему. — Позволь остаться хоть на мгновение. — Нет, я все делаю по уставу, — не согласился он. — А устав гласит, что я должен делать все во время. — У тебя все по уставу, — съязвил я, явно не желая никуда лететь. — Да, все, и ты послушаешь меня, потому что ты мой ученик, — этому я возражений найти не мог. Он мой учитель, я должен его слушать. Я медленно подошел к небольшому полувоенному вертолету и сел в него на место пассажира. Михаил блеснул своими белыми зубами, улыбнувшись так, как он умел. — Летим, твое обучение продлится еще очень долго, и все зависит от того, как мы будем друг друга понимать, — объяснил он, закусывая один конец какой-то травинки, которую только что сорвал. — Да, учитель, — я не мог ничего больше ответить. Я был как-то подавлен, что я все еще ниже его. Михаил несильно засмеялся: — Ты всегда называешь меня учитель, когда чем-то взволнован! А я ведь просил, я не учитель, я твой друг. Я понимаю, взаимоотношения учителя и ученика очень сложны и запутаны, и ты временами даже не знаешь как поступить, послушаться или пропустить мимо ушей, но ты хороший ученик, поверь мне, и придет день, когда ты превзойдешь меня по всем параметрам. Я знаю это наверняка...

(комментариев: 0)