Придворный Шут: Блин Хаммтер! Ты чё наделал? За тебя вся Авторнетия переживала
Garpia: Ну что-то в таком роде я предполагала, потому что авралы до добра не доводят. Надеюсь, что вы все-таки займетесь делом, что образы неприкаянных дебилов без самоуважения, которым под сраку лет нечем жить, кроме как разумом улья, вас достаточно напугали.
Akhenaham: В общем, я отчислился, гы. Теперь я не только безработный, но и не студент.
Набросаю ка в корыто шкур, копыт, хвостов и хлама.
(Хм, пишу стихи не хуже, чем у Оси Мандельштама.)
И слеплю из всякой дряни
Гомункула. Вот потеха.
Не привидится по пьяни
Тварь такая. Ради смеха,
Имя дам, в костюм одену,
Крив, аж вызывает жалость.
Ни на стройку, ни на сцену.
Неудачно всё смешалось.
Там торчит, тут не хватает...
Никуда не приспособишь.
Может пусть стихи крапает?
Будет мне соавтор, то бишь.
Нету пальцев у урода?
-Мы перо прикрепим к жопе.
Благо, полная свобода-
Пиши хоть хреном, как в Европе...
На суд общественности труд.
Пусть и кривой. Переживут.
До тла веревки сожжены, роняет мостик доски в реку,
И не осталось через сны дороги с сказку человеку.
В шкафу висит лишь платьев ряд, кораблик замер на картине.
Не позовет с собой ребят волшебный Лев, забыт отныне.
В раскрытой книге могут быть сюжеты всяческих историй,
Но всё конечно. И забыть их суждено любому, вскоре.
А за окном фонарь горит, он в Нарнии не пустит корни...
И осень память бередит, работая над ней топорно.
С "Алисой" теперь можно поиграть в викторину, для которой я шесть лет писала свои вопросы и редактировала чужие. К сожалению, некоторую лженаучную или просто кривую херню мне не удалось выкинуть, потому что трудно сражаться с дремучими идиотами, для которых история не наука, а в интернете говорят только правду.
По-новому читать мои стихи?
В них нет каких-то важных откровений,
Глубоких тайн, по ним не пляшут Тени,
И между строчек не скользят грехи.
Прочтённые скорей сойдут на нет,
Как мимолётный эпизод из жизни,
Восторг не вызвав, но и укоризны
Не оставляя в чьём-то сердце след.
Не на века пишу, не на года,
Моменты заполняю лишним словом,
Пусть каждое из них не станет новым,
Но вызовет улыбку, иногда.
Кружатся в воздухе крупицы фраз,
Порой сливаясь воедино в строки,
И доставляя мне и вам мороку,
Пытаясь зазвучать, в который раз.
И вот, в сторонку отложив дела,
Заполню снова пустоту стихами,
Пусть не случится оттого цунами...
Черкнула — словно душу отвела.
В старом дворике собрались как-то родичи, расшумелись-разгалделись словно в птичнике,
Обсуждали то и это, шумно, рыночно,
Суетливо, буднично, погодично.
Кто не виделся давно (десятилетия),
Перебрасывались буднями житейскими,
Обнимались, целовались, весело,
И делились новостными сплетнями.
Ветерок играл листвою, и платочками,
Не давая спечься в чёрное наряжённым.
Люд гудел пусть вразнобой, но как-то слажено.
В стороне приткнулось ведрышко с цветочками.
Вот подъехала машина — и безмолвие
Воцарилось враз и на минуточку,
Как отрезало улыбки, прибауточки.
Гроб во двор внесли три добрых молодца.
Следом батюшка приехал и с молитвою
Накадилил (не в обиду, а рифмически),
Кто внутри, кто вслух, печалил истерически,
По ушам, по душам, словно бритвою.
А в гробу и на портрете — люди разные,
Только губы по-родному строго сжатые,
Расплываются как тени провожатые,
Мир качается. Гвоздики — красные.
Вспоминают дети, внуки, и племянники,
О хорошем, правнуки заслушались.
У старушки жизнь большая, пусть не лучшая,
Но была прожита, добрая и славная.
Путь не близкий, хоть короткий, на прощание.
На погосте молодых вокруг немеренно –
Втрое меньше ими прожито, наверное,
Мир пестрит беретами и флагами...
Скоротечно и внезапно всё случается,
Даже если внутренне готовится,
Не вино — вода, в столовке, но запомнится
Только миг, в котором мир качается.
Только миг, где чья-то жизнь кончается,
Но другие продолжаются...
3.10.2023
***
Смотреть на мир и пропускать сквозь пальцы и свет, и тьму, и суетные мысли,
И тех, кто уходя, не мог остаться, как та вина, что гложет горьким смыслом.
Не отложить на завтра, на неделю, и вычеркнуть из планов "надо в гости..."
Все обещания ушли под землю, оставшись на исхоженном погосте.
Она в ночных кошмарах не привидится, иссохшая фигурка восковая,
И не бродить среди живых как призраку, от дел мирских старушка отдыхает.
9.10.2023
***
Просто день, ещё один, просто осень
Конец сентября порадовал чудесной, буквально летней погодой
и разными маленькими милыми сюрпризами.
Это так замечательно и приятно, что я улыбаюсь и чувствую себя сегодня почти счастливой.
Спасибо сказочной осени!))
Я вычисляю, сколько будет 20% от 23 716 000 надежным дедовским способом: делю двадцать три миллиона семьсот шестнадцать тысяч на сто и полученный результат умножаю на 20. Получаю 1% от 23 716 000 — это будет 237160. Умножаю двести тридцать семь тысяч сто шестьдесят на 20 и получаю 4 743 200. Я все делаю правильно?
Теперь читаем коротенькую справку от "Совкомбанка", как посчитать НДС:
"Для получения НДС нужно налоговую базу умножить на ставку и разделить на 100. Налоговая база — это фактическая сумма продажи без НДС. Если стоимость продукции для покупателя составляет 100 рублей, а ставка — 20%, то налог будет равен 20 рублям".
Проверяем дедовский способ на примере со ста рублями: делим 100 на 100, получаем 1 и умножаем 1 на 20. Получаем 20 рублей, то есть тут процент как процент — одна сотая часть. Я что-то делаю не так?
20% от 23 716 000 не 4 743 200, а и вовсе 3 952 666,67, и высчитывается по такой схеме: делим наши миллионы на 120 и умножаем полученный результат на 20.
Что значит вся эта херня?
. . .
Надо быть машиной, механизмом,
Чтобы что-то сделать в этой жизни.
. . .
Мечта несбыточна и зыбка, как туман.
Иначе это не мечта, а план.
. . .
Мы равнодушно созерцаем стариков,
Как чуждый нам народ. Какой самообман!
. . .
Стоит нынче столько марка,
Как когда-то иномарка.
. . .
Зачем читать еще один роман?
Не лучше ль закрутить еще один роман?
. . .
Июльский зной. Под раскаленным солнцем
Застыло всё вокруг. И даже воздух.
. . .
Пусть всех в мире больше Слон,
Но таскает бревна он.
. . .
Посидеть бы в ресторане.
Миллионов нет в кармане.
. . .
Слуга народа, в «Мерседес» садясь,
Смотрел, как господин его ногами месит грязь.
. . .
Ты целуй меня и лапай.
Нас не видят мама с папой.
. . .
Дождь стеною водопада.
И плывет домов армада.
. . .
Бывает лень лентяя и творца.
Сколь первая порочна, столь вторая плодотворна.
. . .
Полюбил Рябину Дуб…
Вот тебе и однолюб!
. . .
Там реформы, как реформы,
А у нас же всё сверх нормы.
. . .
Без тебя не спится, не поется.
Только пьется, пьется, пьется, пьется.
. . .
«Всё относительно!» — воскликнул альбатрос.
И рыбу он в гнездо птенцам своим отнес.
. . .
Прекрасней всех на свете та, которую ты любишь.
А разлюбив, найдешь в ней массу недостатков.
. . .
Аквамариновый экран. Переплетенье черных линий,
Кусочки ваты тут и там на нем сугробами застыли.
. . .
Нет! С верного пути не дай себя столкнуть.
И даже тем, кто тот же выбрал путь!
. . .
Не смею я тебе взглянуть в глаза.
Уверен, что тогда ты всё прочтешь, как в книге.
. . .
О! женщины, которых я любил!
Я помню вас, хоть имена забыл.
. . .
Как прекрасен слабый пол!
Особливо, если гол.
. . .
Не предлагай любовью заниматься.
Не забывай, что мне уже не двадцать.
. . .
Я был бы счастлив, взяв твои ладони.
Потом для счастья же потребуется больше.
. . .
Рассудок для того нам Бог изволил дать,
Чтоб наше безрассудство постигать.
. . .
Прекрасен мир и мы, его творенья,
Когда прекрасно наше настроенье.
. . .
Есть много случаев, когда любовь,
По мнению других, подобна преступленью.
. . .
Я шнурок купила синий,
Буду шить себе бикини.
. . .
Что может быть прекрасней после сна понежиться в постели,
Когда остатки прежних сновидений перемежаются с еще нетвердой мыслью?
. . .
Недаром при рода
Женского рода.
. . .
Обязательно мужик
Должен быть немного дик.
. . .
Отсутствие ума… Что может лучше быть?
Тогда же просто не с чего сходить.
. . .
Почитав Хемингуэя,
Целый день хожу, балдея.
. . .
Не могу читать Эйнштейна
Без бутылочки портвейна.
. . .
Не спорю я: нужна свобода,
Но не для нашего народа.
. . .
Приезжаю в Бухарест.
Задержали. Бух! Арест!
. . .
Знаешь, в зоопарке Осло
Есть осла, осёл и осло.
Я "что-то" читала с утра,
смешинку поймала — Ура!
с ней грусть улетит далеко,
ведь я рассмеялась легко.
И автору чтива — респект,
Стихи! Это вам не конспект.
Хоть тема, конечно, сложна,
Но просто накрыла волна!
Пропущенный звонок. Ты набираешь мой номер напрасно.
Я больше не думаю о тебе.
И можешь писать друзьям всё, что угодно. Меня это не волнует
А на улице прекрасная погода. Настоящий подарок.
Иду не спеша. Ловлю солнечные лучи и радуюсь улыбкам прохожих.
--
Пусть продлится тёплая осень,
Снова лето вернуться просим,
На недельку бы заглянуло,
Что-то доброе мне шепнуло.
--
Да. Смешно немножко. Ну и пусть.
Сегодня такое настроение.
--
В тумане растаял остров,
но в трюме полно кокосов.
--
Океан-океан море,
заливают вином горе.
--
Горизонт вдали,
в кошельке — нули.
--
Вставай пират — На абордаж!
За деньги душу ты продашь.
--
Жмут сапоги с убитого,
и голова немытая.
--
Ядро не полетело,
эх... пушка отсырела.
--
Матерятся пираты грязно
И ведут себя хамски-развязно.
--
Дремлет старый капитан,
он всегда немного пьян.
--
Яхта накренилась, мачта покосилась,
и застыло лето песенкой не спетой.
--
Пират судьбе своей не рад,
ведь жизнь его, не маскарад.
Как цвели июньские ромашки на лугу.
И светило солнце ярко,
жгло в затылок,
словно свинцова пуля била в темя.
Князь собрался на Москву.
Никто-нибудь, а повар Женя.
Генерал один предрек
тяжеленько кроваво лето.
Но все бы ничего,
да вот случись нелепость:
упали с Сириуса самолёты.
Ныне горемыки-жены ждут ответа
с Земли — планеты.
Смотрят инопланетяне
на Землю — Матушку,
ничего понять не могут,
что задумали Земляне
и кремлевски поселяне?
Идут и лязгают цепями танки.
Народу набралось на диво глянуть.
А цари...опричники
заждалися Таганки...
Собралися пауки на диспут в банке!..
Прошуршал Евгений-Жека
ни по Волге или Каме...
А по Дону и Ростову,
Которы стоят на месте,
городою осанкою и...
в ус не дают.
Замолк ветер и притихли волны
на Донской Земле казачьей-
— это видел даже люд незрячий...
А у поселян и Жеки
все карманы полны!
Снова с Сириуса пошли депеши:
"Как там Женя-Соловей
шагает пешим?
А может, он вообще уж не ходячий?"
Земляне— поселяне
слезою горькою умылися
и надуть люд снова ухитрилися!..
Инопланетяне со всех планет
Стали Земле писать в планшет.
— Ребята! Сообщите нам,
как дела-то ваши?
Сколько танков с самолётами послать?
Как ни крути: вы все же наши?
И что там думает рать?
С Земли мигом сообщили,
что мы Женьку так "умыли",
что еле ноги с шлемом
он унес!..
А мудрых ворон-воинов добили!..
Не разместить фужеры на подносе...
Инопланетяне на бревне собрались,
чтоб поразмыслить и потолковать!..
Землян ругали, что зажрались
и не умеют полковать!..
И собрался в Африку Пригожий,
где бьются негры стрелами.
Может, их ЧВК утихомирит тоже?
Зачем кидать зря перлы,
когда есть Пригожий!
А между тем народ Руси
давай судить, рядить,
в какой лагерь посадить
повстанцев, как застланцев.
А вожак ответил смело:
" Закон этот отменить
и всех медалью наградить!"
Рефрен:
У писца чернил не стало.
Он прекратил об этом баить.
Но ... сердце все же тяжким стало!
Не хочет жить он , как попало!
На этом былина завершилась.
Рука писать устала.
А мятежа не совершилось!
29. 06. 2023 год,
Крайний Север,
Северная Лапландия.
Фото автора.
Его пропитала ложь,
И этот недуг — всерьёз,
А глянец, что сверху — не трожь,
Под ним темнота насквозь.
Хорошего там не найдёшь,
Ни капли совсем, ни следа,
И даже унылый дождь
Покажется лучше тогда.
Сидел он, задумчиво глядя в очаг,
В золе догорали поленья,
И полукольцом обступающий мрак,
Коварно, бесшумно подкравшийся враг,
Окутывал душу забвеньем.
Седой, как снега перуанских вершин
И с профилем хищным орлиным,
Священной Кастилии истинный сын,
До сей поры статный, прямой господин,
Как будто сошедший с картины.
По стенам развешаны шкуры зверей,
Оружье, дикарские маски –
Сокровища многих вождей и царей,
Казались они то страшней, то смешней
От отблесков пламени пляски.
Поглаживал старой рапиры эфес
И пред его мысленным взором
Распался огонь, растворился, исчез,
А память умчалась от здешних небес
В минувшего давнюю пору…
Как по океана зелёным хребтам
Стремились вперёд каравеллы,
К неведомым сказочным шли берегам,
Из золота и серебра городам,
Не знавшим богатству предела.
Шторм, словно скорлупки швырявший суда,
Игрушкой их сделав всего лишь,
И призрачным светом мерцала вода,
Русалок хвосты в ней мелькали тогда,
Гигантские тени чудовищ…
Страну Эльдорадо таили, как страж,
Дремучие дикие чащи,
В них путь прорубать затупился палаш,
Зловонные топи, обрывистый кряж —
Шаг каждый угрозу таящий.
«Бог, слава и золото!» был их девиз, –
Питьё ритуальной патеры,
С ним каждый, ступивши на мира карниз,
Не глядя, не думая, ринул бы вниз,
Пусть хоть к самому Люциферу.
Рвала горло жажда, дурманящий зной,
Сам воздух пропитан заразой,
И с полчищем бронзовых воинов бой,
Как из-под земли, что явилось стеной,
Вопя, лица краской измазав.
Отряд оказался почти окружён,
Но в нём не юнцы и бретёры —
Из копий вокруг ощетинив заслон,
Построили терцию, как бастион,
Открывшим огонь мушкетёрам.
Рука не дрожала, был верен клинок,
Стрелки встали тесною группой,
Как будто волна на прибрежный песок,
От строя откатывал каждый наскок,
Бросая средь зарослей трупы.
Был враг оттеснён непрерывным огнём
От их боевого порядка,
Тогда перестроившись острым углом,
В атаку пошли, довершая разгром,
Вступив в рукопашную схватку.
Сраженья экстаз — он особый, сравним
С даруемым женскою плотью,
Сквозь крики, звон стали и выстрелов дым,
Охватывал душу волненьем своим
В неведомых страху угодьях.
Невинен, как юная девушка край,
И с первою пролитой кровью
Открывший объятья — терзай, обладай!
С ввергающей в ад, возносящею в рай,
Жестокой звериной любовью!..
Когда гордый вождь к их склонился ногам,
Империя целая пала,
Себя ощущали подобно богам,
Чья слава теперь неподвластна векам
И горнего громче хорала.
Дары им подносят — сокровищ таких
Не виделось в дерзостных грёзах,
Дрожат от невиданных «труб громовых»,
Дев юных ведут совершенно нагих,
Пугливых и гибких, как лозы.
Пускай в Старом Свете умолкнет ханжа,
Назвавший их цель авантюрой,
Пусть клонит усталость и рана свежа,
Зовёт пожирающий сердце пожар
В край горный суровый и хмурый…
Поднявшись к самим куполам облаков,
Оттуда, сквозь дымку тумана,
Над чёрною бездной, меж скал, валунов,
Они созерцали изгиб берегов,
Бескрайний простор океана.
Кирасы ржавели от шквальных дождей,
От крови и едкого пота,
От стрел дикарей и звериных когтей
Нет целого места… Но стали прочней
Упорств испанской пехоты!
Здесь тропы в бессмертие прямо ведут,
Им верилось, — это случится,
И через столетья увесистый труд
Возьмут и о подвигах прежних прочтут
Рассказы самих очевидцев.
Пьяней женских ласк, и всех благ на земле
Зов властный неведомой дали,
Дразнящий, манящий дриадой во мгле,
К ней на корабле, на пирогах, в седле,
Босыми, порою, бежали…
* * *
Сеньор вспоминал времена те один
Которую ночь уже кряду,
На левом мизинце кровавый рубин,
Добытый в пещерах высотных долин,
Мерцал тускло, словно лампада.
Увы, не воротишь былого теперь,
С ним сердцу вновь сладостный трепет,
Да, время — вот самый безжалостный зверь,
В чьём логове прах невозвратных потерь,
Для каждого рабские цепи.
Так странно ещё оставаться в живых,
Был, видимо, он не достоин
На ложе пасть жёсткой, колючей травы,
Стать частью лесов, горных рек синевы,
И смерть свою встретить, как воин…
Поленья истлели и мрак отступил,
За окнами утро серело,
Старик всё бродил среди давних могил,
Ведь даже у времени не было сил
Минувшего сжечь каравеллы.
Прошу простить меня,
что в трудный час, в тяжёлые минуты,
непроизвольно в стрессе перешла на"ты",
ища защиты, растерявшись почему-то...
И это было неприятно Вам,
Я принимаю Ваше возмущенье,
Ведь верно, что мои дела,
Не стоят Вашего недоуменья.
Вечером очень нервничала, переживала.
Огорчения. Стресс. Смятение.
Ночь без сна. Не сомкнула глаз ни на мгновение.
И вдруг утром просто за несколько минут, экспромтом,
на одном дыхании, написала три стихотворения.
— Несчастная любовь
— Мой милый
— Моё счастье