Блоги

Яков Есепкин Завтрак с утопленницами     Сорок третий фрагмент Ложесны закрывайте парчою, По серебру тяните канву, Пред успенной астрийской свечою Нити хорные бьют синеву. У Чумы на пиру хорошо ли Торговать васильками, оне Мертвым суе, гробовые столи О царевнах темнеют в огне. Исцветает дельфийский путрамент, Змеи с чернью шипят за столом, Хмель виется на тусклый орнамент, Вспоминают купцы о былом. Были мы пробиенны Звездою, С богородными речи вели, Но за мертвой послали водою Аонид и сердца соцвели. Выжгут литии нощные серы, Свечки розные воры снесут – Царичей и покажут химеры, Никого, никого не спасут.

nbsp;  (изображение) ИТОГИ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА РФ В МАРТЕ 2012 В принципе всех нас, то есть тех, кто радеет за русский народ и за Россию, как я считаю, можно поздравить. Первый раунд за нами. Вопросительные взгляды я вижу. Давайте проанализируем. Кто на этих выборах проиграл? Будем анализировать методом от противного. Проиграли националисты. Им хуже всего — их даже до выборов не допустили. У них нет ни денег, ни своей политической партии. Ни о Левашове, ни о Ивашове, ни о Борисе Миронове народ не знает. Народ знает о них только то, что говорят ему в СМИ. Левашов — клоун и обманщик. Ивашов… тут народ вообще ничего сказать не в состоянии. Народ даже не знает, что он был генералом. Про Бориса Миронова известно только то, что он сидел и является экстремистом. Про какой народ я говорю? Про русский народ. Про тот народ, который не имеет альтернативных официальных источников информации и пропаганды. Вообще, про националистов и их лидеров и уж тем более о том, что они говорят, знают 2% населения России, не сверх того. Это — около 2 миллионов избирателей. Это и есть будущий электорат националистов в России. То есть из всего русского народа за власть русского народа будет голосовать только 2 человека из сотни. 2 миллиона избирателей за националистов — это те 10% пользователей интернета, которые имеют к нему круглосуточный и свободный доступ. Остальные 90% пользователей интернета пользуются им для любых иных целей, но только не для того, чтобы узнать истинное положение вещей как в мире, так и в стране. Так что в России на этих выборах националисты победить не могли ни при каких обстоятельствах. Единственное, почему их не допустили, чтобы они не успели рассказать народу о себе. Информация о силе и могуществе националистов — самое страшное для Путина и его свиты. Кто еще проиграл? Проиграл клоун политической жизни страны — господин Жириновский. Вместо ожидаемых мною 12-17 % он набрал всего 7%. Почему? Потому, что в массе своей народ осознал, наконец, что он тот, над кем следует смеяться. То есть клоун. Но играет хорошо, не поспоришь. Проиграл, конечно же, и некий гражданин — Сергей Миронов. Его позиция для народа является невнятной и весьма противоречивой. Почему? Потому, что русский народ понятия не имеет о социал-демократизме. Русский народ сейчас знает только о трех китах: — коммунизм — капитализм — олигархический капитализм Все. Об остальных системах политического устройства народ не имеет представления. Почти никакого. Проиграл и лидер коммунистов — Зюганов. Вместо предполагаемых и стабильных 20%, он набрал 17%. Это большой проигрыш и для него. Кто же победил? Победил господин Путин и господин Прохоров. Хотя я и ожидал, что Прохоров наберет 8% голосов, но никак не мог даже и предположить, что в Москве он займет не то, что втрое, но даже хоть третье место. Тем не менее это произошло и в Москве Прохоров набрал 20%, опередив Зюганова. Почему так произошло с Прохоровым? Только по одной причине — народ у нас любит новенькое. Согласитесь, что Жириновский и Зюганов народу уже просто надоели. Победил и Путин. Он, конечно же, победил на этих выборах абсолютно честно. И нечего, как говорится, на зеркало пенять, хотя, разумеется, честными можно признать не 64% отданных за него голосов, а не более 52-53%, но и это уверенная победа. Откуда он взял «дополнительные» 10% голосов? Это — бюджетники, люди, в общем-то, подневольные, государственные. Попробуй им пойти поперёк линии партии и правительства. Чревато. Так чем же недовольны господа демократы? Откуда столько негатива? Победил их ставленник — Путин. Победил их ставленник — Прохоров. Они должны радоваться. А они протестуют. Почему? Дело в том, что все мы присутствуем при окончании срока правления демократов. Но русский народ об этом не знает. И не узнает пока не свершится. С чем пришел Путин к власти? Что у него есть, кроме слабости и безволия? Что есть и у Прохорова, кроме денег и демократических (читай: масонских) заблуждений? Они оба — словно куклы, из которых вот-вот проспится труха и они станут просто тряпками. Теперь понимаете, почему на самом деле на этих выборах победили не они — будущие тряпки, а будущие многочисленные и сплоченные партии националистов? Их не допустили даже до выборов — а они уже стали победителями. Но так было всегда. Народ всегда ставили перед фактом. 05.03.2012.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Пеунова предлагает написать следующее: «Я, гражданин РФ , считаю данные выборы президента РФ организованными с нарушением Конституции РФ. Следовательно, президент, избранный на этих выборах, лишен моего доверия. Отказываюсь принимать участие в данных выборах. Требую привести Закон о выборах в соответствие с Конституцией РФ и провести выборы с равным избирательным правом для всех граждан России, без привилегий для кого бы то ни было». Почему я не буду этого делать? Любая власть (даже абсолютных отморозков) санкционирована Богами Прави, но незаконна. Полностью незаконна. Пример. Россия. Христиане поубивали волхвов. Романовы пришли к власти незаконно. За них народ не голосовал. Ленин пришел к власти незаконно. Сталин пришел к власти, убив Троцкого. Хрущев убил Берию. Хрущева нагло отстранил Брежнев. Горбачева тоже никто не выбирал. Ельцин незаконно подписал акт о разделе СССР. И т.д. К власти всегда приходят незаконно. В любой стране в любое время. С надеждой на понимание, Дон Эллиот Отправлено президенту РФ в электронной форме 27.02.2012

— На чудеса способен бог? — Конечно, он на всё горазд. — Так значит, он спокойно мог     слепить из обезьянок нас! Мы ищем счастье тут и там, Вверху, внизу, по всем углам... Как шляпу ту, что на башке. Как авторучку, что в руке. Сказал великий древний грек (Видать весёлый человек) «Счастливым только тот бывает, Себя кто удовлетворяет!»     Сказал весёлый Бернард Шоу: «Смеяться — это хорошо-у! Пока народ хохочет, Он вешать нас не хочет!» За монастырскою оградой Найду я то, что мне так надо: Уединенье, тишь, покой... И девок с доброю душой!     . Антип Ушкин

Яков Есепкин             Завтрак с утопленницами Тридцать первый фрагмент Сад портальный украсят зелени, Станем лотосы кровью гасить, Желтосвечные наши и тени, Поздно милостынь мертвым просить. Много скорби о пире небесном, Девы белые алчут сурьмы, Во кармине пылают одесном Золочёные багрием тьмы. У Винсента ль просить божевольных Дивных красок, его ли очниц Не склевали вороны со дольных Областей и варварских терниц. Сколь высоко хоровые нети, Нетлеенные рдеют цвета, Хоть забросим в бессмертие сети, Золота наша смерть, золота. Позовут ангелочки, а туне, Пировайте ж, садовый нефрит Мы пили в червоцветном июне, В каждом лотос кровавый горит.

Сохраняя на век голубые мечты, Вновь надеясь на веру и правду, Вновь свободу свою я хочу обрести, Сбросить сети тяжелые надо. И на лице молодом вдруг появится снова Та улыбка, что прежде была. И в сердце своем, разрывая оковы В мир выбраться я наконец-то смогла. И мое пламя взбесившейся муки Все стихии себе подчинило. И раскрою свои я к затмению руки, И забуду про все, что здесь было. Потушу я пожар, что горел так в душе, Про обиды скорее забуду, Ведь меня не волнует, что было уже, Ведь мне так интересно, что будет.

Мое начало будет здесь, Я не хочу тебя терять... Всего приятней слово "месть", Мне надо что-то поменять. Я знаю, что дышу тобою, Знаю, что живу во тьме, Но тень твою рукой закрою И душу я отдам тебе. И ночью лунною, сверкая Упадет во тьме звезда... Жестокая любовь такая Живет на свете...я одна...

никаких признаков дистрофии, усталости, слабого здоровья и неудач, никаких признаков поражения, побед, даже признаков биения сердца- и тех нет. у меня есть птичка, которая умеет петь, у меня есть ноги, которые умеют ходить, друг, который умеет пиздеть и кто-то, кто не умеет ничего. а тот парень, имени которого никто не знал, недавно упал с четырнадцатого этажа, мне про это дворник недавно сказал, засыпая песком следы приземления. возможно, это был его единственный способ сбежать. возможно, даже, пожалуй, более чем вероятно, я закончу примерно так же, я слишком глуп, чтобы сыграть роль, и слишком слаб, чтобы стать чей-то нобутой, но если ветер мне ничуть не врет, то я все еще могу стать чей-то обузой.

Глава 8.     Я лежал на подранном матрасе, крутил в воздухе пальцем и насвистывал один старый полюбившийся мотивчик. Как там было в песне? Хей-хей-хей, пам-папарам-пара-рам! Мелодия прочно усела в памяти, а вот слова позабыл, растяпа! Чертовски жаль! Сейчас бы я с удовольствием послушал, как эта песня звучит в исполнении Мартины Блэйк. Получилось бы наверняка лучше, чем в прошлый раз. Помнится, тогда я серьезно нализался какой-то алкогольной дряни, и воспроизводил куплеты пьяным басом, стоя на своем рабочем столе. Шефу, между прочим, понравилась корпоративная вечеринка, устроенная коллективом по случаю дня рождения фирмы. По окончании торжества он подошел ко мне и сказал, что песня конечно хороша, только во время моего ударного вокала ему почему-то захотелось покончить с собой.     — Лури, солнышко, знаешь этот хит? — я повернулся и в ожидании уставился на семнадцатилетнюю девчонку, сидевшую в углу. Она кивнула. — Напомни-ка! — попросил я. — Насвисти с начала. Я помню только первый куплет. Я стал свистеть. Лури закивала головой в такт, и, поймав мажорную ноту, запела: — Привет, друзья! А вот и я — ваш Кидди Долл! Сейчас вам будет рок-н-ролл! — О, да! — радостно воскликнул я. — Давай дальше! — Каким бы не был новый мир, мы врубим рок, устроив пир! — Класс! — я был очень доволен, тем что Лури напомнила мне старые добрые времена. Мы вместе допели куплет до конца. Вспомнили, как певец Кидди Долл обещал перед концертным турне посетить все известные планеты, и на пятой по счету вдруг заявил о внезапном уходе со сцены. Причиной столь внезапного решения стал бурный романчик звезды рок-музыки с какой-то смазливой стриптизершей. Мужик всерьез захотел остепениться, чем сразу вызвал ажиотаж вокруг своей персоны. Фаны бросились скупать его диски. В музыкальных салонах появились длинные очереди. Паппараци объявили настоящую охоту на певца и его избранницу. А он в самый неподходящий момент взял да и исчез. Наверное, обнулил свой счет в главном банке Галактического Союза, забрал денежки и перебрался в райское местечко. Готов заключить пари, сейчас звезда рок-н-ролла загорает где-нибудь на пляже, попивает коктейли и совершенно не думает ни о каких проблемах. Эх! Не жизнь, а малиновый сироп! Ну а если кого мало интересует судьба Кидди Долла, и больше волнует моя собственная с того момента, как я оказался в камере, могу сказать, что ничего плохого не случилось. Вернее, почти не случилось. Мне пришлось показать характер и освежить в памяти несколько приемов. Размялся, что и говорить. Если уж вспомнить детально, то все было вот так: первым делом я поставил на место заключенную по кличке «Перчик». Ногой выбил из ее руки заточку, потом ладонью приложился по солнечному сплетению. Когда она охнула и рухнула на пол, я сразу переключился на другую арестантку. Женщина кинулась на меня с разъяренным воплем, как дикая кошка, норовя впиться ногтями в лицо. Я в доли секунды рассчитал движение противника и в ответственный момент сделал шаг в сторону, пропуская ее вперед. В завершение приема пришлось слегка наподдать ногой, чтобы придать ее телу нужного ускорения. Тетка впечаталась в дверь, медленно сползла вниз и растянулась на полу. Я только собирался расслабиться, как вдруг меня обхватили сзади толстые руки. Это старшая по камере решила охладить мой пыл. Она завыла как пожарная сирена. Звук мне не понравился также, как и захват. Я наступил туфлей ей на ногу, дополнив комбинацию ударом локтя в живот. После этого я схватил сварливую тетю за волосы, довел до стены и макнул головой в унитаз. Раньше мне стало бы совестно за такие действия, но сейчас я не испытывал ни капли сожаления к нападавшим. И пусть многие люди до сих пор считают подобное верхом жестокости по отношению к представительницам слабого пола. Пусть обсуждают в ток-шоу, осуждают, митингуют и кричат во весь голос о справедливом возмездии. На здоровье! Когда я пребываю в образе Мартины Блэйк, меня совершенно не беспокоит та боль, которую я причинил своим сокамерницам. Никаких моральных ограничений и комплексов! Все как-то разом улетучилось. Больше они меня не трогали. Я прилег на нары, где еще минуту назад старшая по камере наслаждалась массажем. Девчушку трогать не стал. Сказал только, чтобы она забыла о своей работе, и как следует отдохнула на соседнем матрасе. Дуреха не прислушалась к совету и решила смирно посидеть в уголке. Я не стал возражать. Каждый волен поступать так, как ему вздумается. Минуты летели одна за другой. Я лежал, думал о прошлом, настоящем и будущем, косился краем глаза на сокамерниц. Они пришли в себя, вытаращились на меня и принялись дружно стучать по двери, требуя внимания офицера полиции. Нет, заключенные не собирались на меня доносить. Просто разом захотели сменить эту камеру на другую. К моему сожалению, их призыв долгое время оставался не услышанным. Пока они ждали офицера, я успел допеть песню Кидди Долла из альбома «Разбитые сердца» и начать другую, из обширного репертуара любимого исполнителя. Когда за дверью раздались шаги, я перестал напрягать горло и свесил ноги с кровати. Полицейские либо пришли оказать заключенным услугу, либо выпустить кого-то на волю. Например, меня! — Арестованные! — приказным тоном рявкнули снаружи. — Немедленно отойдите от двери, иначе придется угостить вас зарядами домсара! А ну назад, живо! Считаю до трех! Раз! Два! Еще до того, как прозвучала цифра «три» пространство у двери очистилось. Сокамерницы прижались к стене и побледнели так, будто их собирались вести в камеру пыток. Дверь распахнулась. На пороге появился тот самый полицейский, чье лицо я видел в окошке кабины дежурного. Только в этот раз он выглядел бодрячком. Должно быть дежурный пришел в себя после чашки кофе, слопал пончик и после этого направился к нам. Он оглядел камеру и остановился взглядом на мне. — Блэйк, Мартина! На выход! — грозно заявил он. — За вами приехали. Я вздохнул, попрощался с Лури и напоследок подарил остальным дивную по красоте улыбку. Полицейский вывел меня в коридор, запер дверь камеры и приглашающим жестом поманил за собой. В том что меня собираются освободить, я не сомневался. Наручники не одели, не предъявили никаких обвинений. Волноваться не о чем. Осталось подписать пару бумажек, получить назад вещи и в дальнейшем вспоминать о задержании, как о досадном инциденте, не более того. Полицейский привел меня в маленький кабинет. Там был овальный столик и три стула, на одном из которых сидела строгая на вид женщина в форме лейтенанта полиции. — Присаживайтесь, Мартина, — сказала она. Я воспользовался приглашением. Присел, положил на стол руки и с любопытством посмотрел на собеседницу. Если бы не грудь, выпирающая бугорками на форме, и приукрашенное личико, можно было заподозрить в ней мужчину. Сразу бросилась в глаза моя сумочка на столе, сумка с вещами у ее ног и служебное удостоверение детектива в руках. — Прежде чем мы передадим вас в руки сотрудников службы безопасности компании «Глэк Индастрис», я бы хотела задать вам пару вопросов. — Что вы хотите узнать? — Мне надо прояснить кое-какие обстоятельства, связанные с вашим приездом на нашу планету. Если говорить конкретнее, меня интересует только одно. Лейтенант раскрыла мою сумочку и достала из нее скомканный листок бумаги. Она развернула его, положила перед собой. Выражение ее лица сразу изменилось — у нее проступили скулы, глаза недовольно блеснули, а в голосе проступили грозные нотки. — Объясните, с какой целью вы прилетели на И-4? Одного лишь взгляда на бумажку с лихвой хватило для того, чтобы понять смысл происходящего. Мои вещи не поленились осмотреть. Копы нашли свидетельство о проявленном героизме, которым меня наградил офицер Мей Дисли с Туареса. — Вам нечего сказать в свое оправдание, господин Мартин Блэйк? Кто вы на самом деле? Мужчина или женщина?

Яков Есепкин Меланхолия Сто тридцать пятый опус Мы протянем, протянем цветки, Хоть кровавые эти ружницы Иисусу, были высоки На крестах и за то стались ницы. А нельзя нас теперь и подъять, Всуе ангелы будут стараться, А начинем чрез смерть вопиять, Станут званские к нам собираться. Улыбнется Христосе в ответ И перстами букетики тронет, И прельется багрянцевый свет Со распятий, и в гробах утонет.

Свою правоту мы любим больше любой правды. Иногда мы завидуем тем людям, которые не прочь оказаться на нашем месте. Нас понимают (приблизительно) в той же мере, в которой чувствуют нашу (зубную) боль. Искореняя свои недостатки, помни, что твои достоинства имеют с ними общие корни. Если ваш кот вылизывает сметану, это значит, что он любит сметану вообще. Если ваш любимый целует вас, это значит, что он любит женщин вообще.     «Я мыслю, следовательно, существую» Какая глупость! Деревья совсем не мыслят... и существуют себе.     При виде атеистов становлюсь верующим, а при виде верующих — атеистом. Даже самые тяжкие мысли витают в воздухе.     Я мыслю, следовательно...    делать мне больше нечего. Антип Ушкин

Яков Есепкин Меланхолия Сто десятый опус И не видно светил золотых, Источились огни и реченья, Всуе трауром красят святых, Мы и сами лишенны свеченья. Как теперь нас, Господь, и спасти, Не вознесть от крестов и распятий, Так и будемся рдяно тлести, Птах неволить кровавостью платий. Станут черные ль звезды ясны, Узрят ангелы — благости деем, Преувиждят, сколь мы взнесены, Сколь во трауре огненно рдеем.

каждое утро, выходя из дома, я пялюсь в небо, рассматривая звезды, в принципе, я не очень романтичен и мог бы не делать этого вовсе, но это аналогично детской привычке сосать пальцы и обжираться сосульками каждую зиму. это звездное небо— моя пилюля, микстура от всего на свете, лекарство от жизни (если хотите). и я должен признаться, что, наверное, с самого детства, Альфа Центавра звала меня на пожизненное соседство.

темной ночью, когда воет луна за окном, я тихонечко пересеку наш старый двор, волоча за собой рваное знамя. не скажу тихо слов, мол, смотри, дорогая, вернулся с войны, незачем врать, ведь мы с тобой точно знаем, никуда я не возвращался. я бежал. трусливо, быстро, бросив все, что с такой помпой защищать отправлялся, и теперь, когда от дома остался только фундамент, когда нет угрозы укоряющего взгляда, я вернулся домой, тогда, когда над двором опускаются темные тени. лишь теперь, когда от смеха остался лишь звук, когда мои рыжие волосы побелели, я признаться должен себе, что был к участи такой не готов— к роли труса, не ставшего храбрым трупом.

уже давно никому нет никакого дела до слов, что я сказал, дел, что я сделал и как это сделал, с кем танцевал, с кем целовался и было ли это все вообще или же приснилось мне или кому-нибудь другому. посмотрим правде в глаза— мы все: как ожившие сны, свои, чужие, певчих птиц или жутких чудовищ, но это не меняет положения дел. никому нет никакого дела...

открытые веки— косплей на Балора, сегодня я вновь продолжаю жить богом, мне надо за очень короткое время сменить передачу и нажать на свой внутренний тормоз. ошибка— это когда ты не можешь жить, не потому, что так захотел, а потому что больше просто не можешь. дикость— это не варварские обычаи, а озверевшие люди. я разгоняюсь, с разбега влетаю в чужой шкаф (не переставая при этом думать), возможно, я вынырну в какой-нибудь Нарнии, Австралии, Океании или даже вылезу из сида в Ирландии, не потому, что дико люблю играть в прятки, просто это мой идиотский способ замедлиться, как слезы Шолотля— способ отказа. мне нравится выпадать, выдвигаться и снова исчезать, самоутверждение —на первый план, месть пойдет по второму кругу, и, когда эти двое на холме прокричат, я снова во сне увижу Луга.

Книги-книги-книги. Я снова убегаю в книги от слов о том, что я погасла. От собственного безразличия, обрывков мыслей и чужих неоправдавшихся ожиданий. Лоно из которого я вышла, снова как родная мать принимает меня. "Я скоро уеду в Локхайм" — слова из стихотворения Белянина. Вот только у меня кроме Локхайма тысячи миров, где я незримой тенью наблюдаю за происходящим, теряя интерес к реальности с её деньгами, болезнями, обязательствами, руганью и прочими прелестями жизни. Устала. Я никогда не умру. Просто уеду в Локхайм... Туда, где ландграфа по-прежнему ждёт королева. Та, что любит меня, а я, бродяга и хам, Не ценю этого, а вечно гляжу налево... Иду вообще вправо, наперекор себе. Благо о собственный меч порезаться невозможно... И если что-то меняется в моей судьбе, То уж, как правило, не вовремя и безнадёжно. Какие письма... закаты... холсты и цветы С равновеликой ценностью будут закопаны в глину. Никому не хочу завещать своей немоты, Но... все книги — дочери, все картины — сыну! Рано не рано, но есть ощущение,что пора Всем раздавать серьги — сестер у меня много... Багряной жемчужиной катится с ангельского пера Моя земная и яркая прижизненная дорога! Не торопите, я знаю время и знаю срок. Мы ещё успеваем наговориться друг с другом, Но вся поэзия — это итог строк А в конце её, что показательно, лишь пустота и вьюга...(с)

Яков Есепкин Меланхолия Сто третий опус Всекрасно же алмазам гореть На коронах царей убиенных, И железами их не стереть, И не вынуть из терний сотленных. Востекут золотые ручьи, Истемнятся пустые узоры, Молвят ангелы — это ль сии Венценосные в смерти уборы. Яко, Господи, нас не спасут И преложны лазурные троны, Хоть во крови пускай отнесут К небоцарствиям эти короны.

лопаюсь при каждом неосторожном нажатии, с тихим хлопком, как хорошо надутый воздушный шарик или как чужие сны. лопаюсь, едва подпрыгнув или сделав любое неосторожное движение, на две части, как перезревший плод, в ритме стука пассажирских колес. лопаюсь от любого прикосновения, словно вздувшаяся мозоль, все забрызгиваю своим накопившимся мнением и суеверием, что, впрочем, совершенно не в счет.

светлая и ясная голова это так сложно. из-за маленького веса, недосыпа, нехватки сахара и прочих, прочих факторов мне очень сложно распределять информацию по клеточкам своего серого мозга. возможно, это из-за нехватки того воздуха, который я называю свободное время, но, даже если я буду питаться им досыта, не факт, что я сумею полностью сосредотачиваться более, чем на одной цели.