Блоги

погода угнетает...
слабость такая, лень...
холодно, моросящий дождь, затянутое до самого горизонта небо. Хотя этого неба я вижу совсем немного, но если поднять голову и вытянутся— видна перспектива далеко вперед-за крыши домов.
Хочется оказаться в тепле.
нет, не на ззнойном пляже в тени шезлонгов.
я бы предпочел какой-нить домик с каминому и креслом около него)
или просто закутаться в плед и пить че-нить гоорячее, оставшись наедине со своими мыслямИ)

Надо писать, хочется писать, могу писать — потому пишу!
Неплохо начал))
как обычно)
кому то начинать легко, кому то сложно!
но главное-это первое движение, первый шаг, толчок— как хотите!
Главное сделать его — а потом как пойдет!
В Москве по прежнему мерзкая погода! Ну днем то еще ничего, а вот утром и вечером, когда приходится ехать с работы-она мерзкая!
Ну сегодня именно такая! С утра дождь, — ладно хоть не пришлось тащится до маршрутки (зонтика у меня как не было так и нет). Вечером опять. Правда не такой как с утра, исморось!
Так, правильно ли написал? Изморозь— вроде снежок как роса выпал и окутал травку, а исморось— моросящий дождик.
Сейчас проверим...
ну вот, перепутал! а ведь помню-что то там з чередованием З и С!
Оказывается ИзмороЗь-ине, ИзмороСь-моросящий дождь))
Ну пусть будет так)
Ждем бабьего лето! Его не может не быть) мы хотим еще раз уловить лучики солнца, перед мрзкой зимой (хотя искрене надесюь, что я ошибюаюсь и зима будет нормальная,-со снегом и морозцем).

отрывался под Юру Шатунова

Смотреть это видео!

Фотографии L_E_L_I_K_U_S : Просто)

"">

Г И М Н Духовное братство и свет в темноте Ведём мы заблудшие души к судьбе И знанием истин во всей полноте Им слух и глаза открываем в борьбе Мы слуги Творца и здесь равных нам нет Идущие с нами спасутся от бед Во славе Христа тот блистательный свет Оставил Господь, в нашем сердце свой след На истинный путь направление даём И вместе к небесному Царству идём Где блудного сына прощает Отец Заслуженных там украшает венец Нас всех ожидает Господь у дворца И радости встречи не будет конца На жизненный путь не смотрите с тоской Бессмертие каждый найдёт и покой Печали земные забудьте как сон Жить созданы вечно, мы в мире ином Отдайте Спасителю долга поклон Небесное Царство, наш истинный дом Дорогу добра выбирали свободно Мы ближнего любим взаимно в ответ Духовное братство и Богу угодно Его освещает Божественный Свет Создателю Слава на все времена Он истины сеет в сердца семена Мы вырастим сад, чтобы к сбору плодов Хозяина, каждый был встретить готов. http://www.spirithome.narod.ru

погода жесть!
с утра еду на работу-столбик не подымается выше +10!
холодно. еще и простыл. утром встаешь — нос забит, после его освобождения в ванной кружится голова))
в состоянии общетелового куматоза сажусь в маршрутку.
музыка из наушника радует редко — приходиться часто листать список воспроизведения, дабы найти нужную песню.
вчера она была нужной-сегодня уже нет.
может ее день настанет завтра, может позже.
газета у входа в метро позволяет отвлечься.
но мысли не на ее тиражных страницах, а где-то там — где обычно.
Терафлю вместо утреннего чая на работе расслобляет) не подсесть бы)
кусок торта в честь ухода очередного сотрудника в отпуск — и ближе к полудню состояние нормализуется!
конечно — приеду домой, сразу горячее молоко с медом, тепло одеться — в общем лечится!
но это лишь план действий-даже не план, а пожелание.
вчера был такой же.
купленная упаковка молока так и лежит в холодильнике не раскрытая.
возможно ее ждет участь того кефира — что был куплен в надежде давать своему желудку питательную и полезную жидкость. Он был забыт на неопределенное количество дней, пока упаковка не вздулась и он не принял в холодильнике горизонтального положения — обратив на себя внимание.
еще план сесть наконец за прозу. в мыслях уже созрела идея, их клубок все изощренней извивается, переплитается...
но приходишь домой, включаешь комп, располагаешь руки над клавиатурой в исходной положение ....
и ничего...
значит клубку еще не время.
нужен какой-нибудь "внешний раздражитель"
только какой?
вот бы знать..

Я обожаю такую погоду. Все небо в тучах, ветер, дождь... И ночь. Можно даже без дождя. И без ветра. И ночь можно заменить вечером. Главное чтобы тучи покрывали все небесное пространство. Все небо. Целиком. Вот как сейчас. Нет ничего ближе черных грозовых туч и пасмурной погоды. Я даже не столько люблю грозу, сколько тихую пасмурную погоду. Безмолвие и величие. А еще когда дождь... Сильный дождь, но не бешеный ливень. Когда дождь без грозы и мечущихся молний. А просто неутихающий спокойный дождь. Стоишь... И капли равномерно текут по твоей голове, плечам, телу... Люди прячутся под зонты, стараются идти быстрее... А ты стоишь под открытым небом и чувствуешь единение себя и дождя, туч, всей этой погоды. Промокаешь и становишься частью этого дождя, этих туч, этого бескрайнего величия и добра. Дождь... Он ведь очень добрый. Он смывает всю боль, все обиды, страхи, отчаяния и неуверенности. Он дает понять, что одиночества нет... Всегда в мире есть кто-то рядом, будь то дождь, цветок или ночь. Всегда в мире есть кто-то, кто поймет тебя, услышит, поддержит, успокоит. В этом мире каждый любим. И каждый любит без ответа...

Вплетая в паутину проводов остатки снов И мыслей Заучивая наизусть молитвы — пустослов! — Для стиля Завишу я от снежности весенней — твоих шагов. Провисли На ветках капли; Жду зимы, бездарно вдов.

Волшебный мой кинематограф! Линяют мерно небеса. Своей фантазии биограф, гляжу на мир во все глаза. Нет,в кинозал уже не стоит, поскольку вырос,заходить. Предложит тысячи историй мне старый двор — их не забыть. Волшебный мой кинематограф! проехал,прозвенев,трамвай. И звёзды разронял пантограф скорее,зритель,собирай. Всегда с потёмками в союзе ноябрьский норов бытия. Зачем же обращаться к музе, коль жизнь поэмой слышу я? И всё ж ,хорош кинематограф, пускай в разрывах шаровых. Соседний дом даёт иероглиф набором окон световых. Свет побеждающий приемлю. Не верю я,что темнота проглотит все мечты и землю, раз есть над нами высота.

Она таится не в пенье дивных птиц. Ее дыханье не свежий ветер с побережья. Она имеет столько лиц, Сколько сердец разбила. Она не нежный цвет зори, И не прекрасное забвенье. Она холодный свет звезды С других концов вселенной. И сиплый крик ворон — Она!! И шум дождя о мрамор вечный. Такая роль природой ей дана, Хранить лишь в смерти безупречность.

Мой ангел ночью мне шептал слова, Я различала их едва. Он ангел мне, другим он черт… Он неба сын, но кто поймет… И шелестя крылами надо мной Берег мой ангел мой покой. И сновидения мои Имели цвет морской волны. Как стало небо, словно мел, Мой демон ночи улетел. И блеск в рассвете черных крыл Туман пугливо поглотил.

Триллиарды женщин есть на свете — и одна – та что больше всех на свете именно тебе нужна в ней и особенного нету ничего просто… иммунная система твоя дала сбой И готов ты Взгляда ради Жизнь свою… или чужую В жертвенный алтарь снести Нет защиты от несчастья Никакой это вирус… Древний очень Он попал к нам Из Эдемовых садов Первоначально был заложен В яблоко одно Его Ева надкусила… И ПОШЛО А ещё маньяк есть с луком Оч молодой Он болезнь распространяет – Взгляда стрелой Бог,… когда ему сказали… О беде такой Побледнел… разнос устроил… И подумав — снял запрет (Не было понятья смерти… Теперь есть) Что бы меру эту очень Непопулярную вводить Был придуман в порядке строчном – Ангел изгнанный из рая (Что по легенде деву совратил) А тех что вирус подхватили – Поместили в карантин И пришлось(я) в спешке, срочно – Богу — землю создавать Срок… семь дней Ни часом больше Иль беды не миновать – Проблему перенаселенья – Пришлось бы и в раю решать Не всё в порядке В зараженной зоне Вкусив запретные плоды Люди такие знанья получили Что запросто назад уйти могли Пришлось затапливать Атланту А позже при постройке космодрома (в истории известный — Вавилонской башней) национальности вводить Лишившись знаний — в полном их объёме Род людской в отдельно взятой зоне – Бездельем маясь – Стали увлечённо Себе подобных — бешено плодить Садом с Гоморрой Их пришлось испепелить А в дальнейшем Подобной боли головной Что б избежать Войны и мор Болезней рой Были прописаны на землю Чтоб численность людей в узде держать Нужно им волю дать ПОВОЕВАТЬ

Расходясь с похорон,говорят о таких пустяках,что нелепым предстаёт погребальный обряд, разорвавший житейские скрепы. Или прячут тоску и испуг? За спиною кресты остаются. А учитель,товарищ и друг не вернётся,как все не вернутся. Приглушённо звучат голоса, за оградой мелькают машины. А сознанье страшат небеса и пугают большие глубины. Потому говорят о семье, о делах,о грибах,о соседях. Потому позволяют себе раствориться в случайной беседе. Ибо мучает плотский итог — красный ящик и чёрная яма. И ложится осенний листок на ступеньку высокого храма.

Уже или еще.    Люди приходят в жизнь и уходят из нее как эхо.    В начале появляются невнятные отголоски, нарастает шум затем куча переотражений (как удар чем-то тяжелым по пустой металлической бочке) а затем постепенное затухание и тишина.    Все знают, что эхо живет дольше звука, который его породил, повторяя его опять и опять. Интересно, с какого момента уже можно считать, что человек УЖЕ умер?    Сука!    Натыкаюсь на вещи своих стариков и не знаю, что сними делать — им они УЖЕ не нужны, они сюда уже не приедут. Для этого места они УЖЕ…    Гадкое чувство! Я их люблю.    Жалко, что люди не звук! Не придумали еще усилителей человека, нет ни эквалайзеров и компрессоров — нет ничего. Кому где повезет прозвучать, от чего отразится. Поддержит ли тебя соседний звук или забьет, а может, удастся вызвать резонанс…    Выстрел из пистолета через подушку…    Шлепок говна о цементный пол подъезда…

Ты живешь во мне с рожденья Мучая меня и день и ночь, Ты как то мое виденье А я твоя дочь Полон мрака и печали Жизни нет в тебе, родном, Мы с тобой решали В мире том, ином Вот решали, А решить-то не могли, Кто я, кто ты Кому какая роль Ведь следы не замели Сонеты жизни пели Оказались пусты они, черви мук меня ели но уж сьесть-то не смогли Будь со мной, ты, счастья муки, будь со мной ты в скуке забыть я не смогу.

Маленький лесной человечек, Тепа-тепачок, жил в тапочке, неизвестно как занесенном на полянку среди дремучего леса. Жить в таком домике было мягко и уютно. Одно только расстраивало человечка — ночи были темными и длинными, и Тепа-тепачок не знал, как сделать свой домик светлее. Хорошо, когда светил месяц, тогда полянка становилась серебристой и веселой. Но если месяц прятался за тучки или вовсе не выходил на небосвод, то в тапочке становилось так темно, что Тепа-тепачок не видел даже своего носика. И вот однажды Тепа-тепачок решил взять кусочек месяца и принести его в свой маленький домик. Цепляясь за кору, он полез на большую елку, макушка которой вплотную касалась звезд. Карабкаться на такую высоту было бы тяжело даже для большого человека, что уж тут говорить про маленького Тепу-тепачка! Он лез на елку весь день, а к вечеру добрался до большого дупла, в котором жила Белка. — Дорогая Белка, не могла бы ты донести меня до вершины дерева, — попросил он, когда из дупла показалась мягкая мордочка с черными глазками. — Отчего ж, могу! — ответила Белка, — Полезай ко мне на спину! Тепа-тепачек быстро вскочил на пушистую Белкину спину. Быстро цепляясь за ветки, Белка понеслась к еловой макушке. У Тепы-тепачка аж замелькали перед глазами еловые шишки и иголки. Наконец показалась и долгожданная макушка, возле которой сиял серп месяца. Тепа-тепачок отпустил беличью шерстку, и схватился ручками за иголку, что росла на самой еловой верхушке. «Ну вот, сейчас достану месяц и неприменно возьму от него кусочек!» — подумал он. Тепа-тепачок поднял голову и увидел, что желанный месяц висит далеко-далеко от елки, и отсюда он кажется ничуть не ближе, чем от родного домика-тапочка. — Белка, — сказал Тепа-тепачок, — А ты знаешь, зачем мне понадобилось на макушку?! — Должно быть, ты захотел увидеть свою полянку сверху! — ответила она. — Нет, я хотел дотянуться до месяца и взять от него кусочек! — Ха-ха-ха! — засмеялась Белка, — Ты бы мне сразу об этом сказал, и я бы тебе ответила, что месяц так далеко, что с елки его уж точно не достанешь! А теперь полезай ко мне на спинку, я тебя до самого твоего домика-тапочка прокачу! Тепа-тепачок снова залез на Белкину спину, и уже скоро оказался у своего домика. Там он поднял голову и со слезами на глазах опять посмотрел в сторону далекого месяца. «Туда можно только долететь», подумал он. Тут Тепа-тепачок вспомнил, что если склеить большой шар и наполнить его горячим воздухом, то он полетит. На другой день, едва взошло солнышко, Тепа-тепачок принялся собирать большие листья лопуха. Сперва он их спиливал деревянной пилой, сделанной из палочки с зазубринками, а потом нес лопушиные листья к своему домику. Они были такие большие, что накрывали человечка с головой, и приходилось потрудиться, чтобы донести их до своего тапочка. Наконец, листочки были сложены, и Тепа-тепачок, подойдя к сосне, стал собирать ее смолу, чтобы приготовить из нее клей. Разложив листья на солнышке, Тепа-тепачок мазал их края своим сосновым клеем, а потом соединял вместе. Так и получился у него большой шарик. Из палочек и травинок он сплел себе корзинку, и несколькими гибкими и прочными стебельками привязал ее к шарику. Потом Тепа-тепачок принялся собирать сухие сосновые иголки, нашел он и две старые шишки. Когда стемнело, человечек достал из домика-тапочка камушки, и, выбив из них искру, развел большой костер. Свой шарик он повесил на веточку кустика прямо над костром, чтобы в него шел горячий воздух. Вскоре воздух наполнил шарик, и Тепа-тепачок поспешил забраться в корзинку. Шар оторвался от веточки и полетел прямо в небеса. Уже скоро не стало видно родной полянки, а потом внизу оказалась и макушка большой ели. «Еще чуть-чуть, и я долечу до месяца!», шептал Тепа-тепачок. Но, как только он поднялся в самую вышину, на шарик налетел холодный ветерок. Воздух стал быстро остывать, и Тепа-тепачок почувствовал, что опять летит вниз, к своей полянке, а месяц остается все так же далеко. — Эх! — вздохнул Тепа-тепачок, — Опять я не достал до этого, такого светлого, месяца! Тем временем что-то быстрое пронеслось рядом, отлетело подальше, и стало кружить вокруг шарика. То была Ласточка. — Ласточка, — сказал Тепа-тепачок, — Отчего ты летаешь ночью, ведь вы же летаете только днем! — То я из гостей возвращаюсь! — ответила Ласточка, — Была у стрижей, да вот и задержалась. — Дорогая Ласточка, не могла бы ты выполнить одну мою просьбу, — обратился к ней человечек. — Отчего же, могу, — согласилась ласточка. — Подними меня в самую высоту, куда ты только можешь долететь, в поднебесье! — попросил Тепа-тепачок. — Прыгай ко мне на спинку, и полетим. Я сама сейчас хотела туда слетать, ведь ночью, когда темно, я ни разу так высоко и не летала! Тепа-тепачок зажмурился и прыгнул. Конечно, он не попал на маленькую ласточкину спинку, и тут же почувствовал, что падает камнем вниз. — Караул! — закричал Тепа-тепачок, — Спасите! Но Ласточка молнией подлетела под Тепу-тепачка так, что он упал прямо в мягкие перышки ее спины. — Теперь летим! — сказала Ласточка и понеслась вверх. Скоро они уже летели через облака. Тепа-тепачок очень удивился, когда заметил, что красивые и пушистые облака почему-то в своем нутре темные и сырые. Но скоро облака остались внизу, и на Тепу-тепачка глянул все такой же далекий месяц. — Ласточка, а до месяца долететь можешь?! — спросил Тепа-тепачек. — Нет, до месяца не могу, уж очень он далеко, сил у меня не хватит! — ответила Ласточка. — Тогда полетели обратно, — огорченно промолвил человечек. И они понеслись к родной полянке. Тепа-тепачок спрыгнул со спины ласточке прямо в свой тапочек, откуда с грустью посмотрел на звездные дали с широким серпом месяца. На другой день Тепа-тепачок отправился к своему другу Бутофельке, такому же маленькому лесному человечку, который жил в цветочном бутоне. Там было красиво и ароматно, и прямо под ногами тек сладкий нектар, которым можно замечательно полакомиться. — Здравствуй, Бутофелька! — сказал Тепа-тепачок, едва только распахнул красные лепестки. — Здравствуй, Тепа-тепачок, — обрадовался Бутофелька. Они попили сладкого нектара, а потом стали беседовать. — Не знаешь, Бутофелька, как можно добраться до месяца?! Он ведь такой светлый, и я хочу взять его кусочек себе, чтобы в моем тапочке всегда было светло... — Знаешь, Тепа-тепачок, я думаю, что сперва было бы неплохо рассмотреть месяц поближе. — Как же мы сможем на него посмотреть, если он так высоко? — Если взять трубочку, и вставить в нее с двух сторон по стеклышку, а потом в нее посмотреть, месяц будет, как на ладони! Тепа-тепачок и Бутофелька вылезли из бутона. Бутофелька пошарил в траве, и быстро нашел там два полукруглых стеклышка. — Они у меня давно тут лежат, — пояснил Бутофелька, — Я через них капельки росы на цветочках разглядываю да пыльцу на крылышках бабочек. — Молодец, Бутофелька! — обрадовался Тепа-тепачок, — Давай я тоже на что-нибудь посмотрю! И он стал подносить увеличительное стеклышко к пылинкам, к ворсинкам на стебельке цветка. Рассмотрел он и ножки водомерки, что скользила по маленькой луже, плескавшейся невдалеке от домика Бутофельки. — Теперь нам надо достать трубочку, — сказал Бутофелька, — Для этого давай, спилим одну из сухих камышинок! — А у тебя есть палочка с зазубринками, чтобы пилить? — Есть, конечно. — Где же мы найдем камыш? — Да тут, совсем рядом, есть засохшее болото. На нем камыша много. Взяв палочку с зазубринками, они отправились в сторону сухого болота. Слабенький ветерок шелестел в камышовом лесу, отчего там было как-то необычно спокойно. Хотелось даже лечь на теплую землю и немножко поспать. — Поспим мы потом, а сейчас давай подходящую камышинку искать! — торопился Тепа-тепачок. — По-моему, эта камышинка как раз подойдет, — Бутофелька потрогал одну из сухих камышинок, не широкую и не узкую. — Ну, давай тогда пилить! — Тепа-тепачок принялся водить по камышинке палочкой с зазубринками, отчего она заскрипела. Пилили по очереди. Когда сухая камышинка, наконец, упала, Бутофелька отмерил нужную длину и опилил ее с другой стороны. Получилась трубочка, в которую уже можно было вставлять волшебные стеклышки. — Понесли ее теперь к моему домику! — обрадовался Бутофелька, и подхватил трубочку с одной стороны. С другой стороны ее взял Тепа-тепачок. Трубка оказалась неожиданно легкой, и уже скоро они принесли ее к красному бутончику. Там в нее вставили чудесные стеклышки, и закрепили ее на трех палочках, приставленных одна к другой и связанных наверху травинкой. — Славно получилось! — радовался Тепа-тепачок. — Здорово! — отвечал ему Бутофелька. Они веселились и плясали до самого захода солнца, когда на прогулку вышел серп месяца вместе со своими звездочками. — Давай смотреть, пора! — прошептал Тепа-тепачок, и тут же осторожно, будто боясь что-нибудь нарушить, подошел к трубке и глянул в нее. — Ха-ха-ха! — засмеялся Тепа-тепачок, — Оказывается, если смотреть в трубку, то месяц только дальше становится, еще выше, чем есть на самом деле. Зачем же в нее вообще смотреть! — Давай я посмотрю! — предложил Бутофелька. Он взглянул в трубку и тут же отошел в сторону. — Так мы же ее неправильно поставили! Перевернуть надо и другой стороной направить! Ведь всегда так бывает, что одна сторона волшебной трубки делает все ближе, а другая, наоборот, дальше! Бутофелька отвязал трубку, потом перевернул ее, а потом снова привязал, еще крепче, чем было до этого. — Теперь смотри! — сказал он. Тепа-тепачок подошел к трубке так же осторожно, как и в первый раз. Он заглянул в нее, потом покрутил, потом посмотрел снова. Из трубки на него глядело что-то невообразимо большое, закрывающее собой едва ли не половину мира. Лесной человечек протер волшебные стеклышки, и снова посмотрел в трубку, и опять увидел светящегося великана. — Ой, Бутофелька, что это там такое большое и страшное, что я даже испугался! Посмотри, пожалуйста! — Давай посмотрю, что ты там увидел. Бутофелька долго смотрел в камышовую трубочку, а потом отскочил и громко воскликнул: — Так, Тепа-тепачок, ведь это месяц есть! Просто он далеко, и оттого кажется нам таким маленьким. На самом же деле он во-он, какой большой! — Но ведь… Но ведь если месяц такой огромный, то как же я возьму его кусочек. Ведь даже самая маленькая его крошка будет больше моего тапочка! После этого Тепа-тепачок отошел в сторонку и горько заплакал. А Бутофелька стоял рядом, и не знал, как утешить своего друга. Он понимал, что сделать месяц меньше он никак не сможет, и не мог подарить Бутофельке ничего, что бы заменило ему желанный золотой серпик. Поэтому он встал рядом с Тепой-тепочком, и заплакал сам. — О чем грустите, — неожиданно услышали они за спиной тихий голос. Друзья обернулись, но никого не увидели. — Ты кто? — тихонько спросил Бутофелька. — Я — Светлячок! — сказал кто-то, и тут перед глазами друзей пролетела маленькая живая звездочка. — Плачем мы, что месяц оказался очень большой, и я не могу взять в свой домик даже самого маленького его кусочка, что бы там стало немножко светлее в темные ночи! — всхлипывая, поведал Тепа-тепачок. — Наверное, я смогу помочь в твоей беде! — радостно сказал Светлячок, — Ведь я могу поселиться в твоем домике и каждую ночь тебе светить. А днем я буду летать и ловить солнечные лучи, которые потом отдам тебе. — Правда?! — прошептал Тепа-тепачок. — Конечно! — радостно ответил Светлячок. — Ура! — закричал лесной человечек. Он схватил Светлячка и радостно закружился с ним. А потом они вместе с Бутофелькой и Светлячком пошли к домику-тапочку, в котором Тепа-тепачок усадил своего нового друга на самое почетное место, и в тапочке стало светло, как днем. Товарищ Хальген 2007 год

Лошадка говорит: Спасибо за прекрасный вечер, мне давно не было так весело… На этих словах оборвалась связь и Пира выбросило в реал. Увидев существо, что отражалось в зеркале напротив, он нервно дернулся, сопровождая конвульсивные телодвижения странным мычанием, с губ огромным потоком стекала слюна. Это было его первым выходом из Реальности и этот выход был ужасен, равно как и отвратителен. Да Пира предупреждали, да он видел как это происходит, ему приходилось присутствовать при “пробуждении” родителей, но все воображение 120летнего, совершенно недавно получившего разрешение на Стим-подключение парня не могло нарисовать то, чем он себя чувствовал. Из всех возможных и невозможных отверстий его тела отходили трубки электроды и датчики, пошевелиться было невозможно, язык онемел, а в глазах все плыло, раздваивалось и временами показывалось существо, смутно напоминающее ставшего совершеннолетним паренька. Сейчас ему ужасно хотелось держать во рту не шланг а, кусок другой сочного, обезжиренного соевого мяса. Время от времени желудок связывали спазмы, а в перерывах кишечник испражнялся, издавая хлюпающе-чмокающие звуки. И во время одних из этих “громких процессов” приоткрывается дверь и в появившуюся щелку просовывается очень сексуальная девушка его возраста, в мини, в одном только мини и тапочках с бубмбончиками и выдает: сынок ужин готов, убери игрушки, мы с мамой тебя ждем в столовой. Дверь тихо затворилась и организм Пира вновь выдал булькающий звук. -Пирос, как спалось? -Да я вообще-то не ложился. -Ах да, ты же вчера стал совершеннолетним, как быстро летит время, кажется еще недавно я сама впервые попробовала Реальность, — сказала мама, та что была одета в халат из рыбьей кожи. -Это же был наш первый и последний раз в Ней, наша первая брачная ночь… -А ты помнишь пробуждение? -О да, — в глазах мам появился нездоровый блеск. -Мама и ты мама, скажите, как я появился на свет? Ведь детей без XX хромосом невозможно создать -Сынок, ты уже взрослый мы откроем тебе тайну, ты в Матрице, а мы всего лишь несовершеннолетние девчонки из реального мира, нам пару недель назад, по нашему летоисчислению, поставили новые ЭВМ с очень-очень забавным программным обеспечением “biSims7564 outhHack” и мы создали тебя -Но почему? Почему?... -Что почему? -Почему именно Пир? -А мы тупые блондинки. Пир не говоря ни слова отправляется к себе в комнату, обливает себя бензином и закуривает, о последствиях думаю говорить не стоит, он оправдал свое имя, кончил осмысленно, Умереть от огня, именем которого был назван — это единственный пункт, где присутствует хоть какая-то логика в тексте. И еще… я не курил… честно…. ну разве что немножко ;-) Окромя шуток, просто хочу спать… 25.08.2007 6:28:08