Блоги

Она моя! Моя на столько, Что мне кричать осталось только: ОГНЯ! Огня мне в руки! Льда мне в голову! Чистоты мне в сердце! Тепла мне в уста и силы в душу! Дай, Господи, мне терпенья! Это же не возможно: сидеть и ждать. Ждать звонка, или SMSки. О! Как ты "попал", дорогой мой! Ведь клялся же себе, не влюбляться по инету. Вот теперь сиди и жди. Майся-гадай: кто ты для нее. Назревающая любовь, просто отдушина, забавная игрушка, или просто никто? Одна встреча все решила бы: "быть, или не быть". Первый взгляд в глаза, первое прикосновение, первый десяток сказанных воочию слов…. Но, похоже, и она это знает. И боится… Чего? (она сказала "тебя, нас") Боится захлебнуться нахлынувшей волной? — но на нее не похоже. Боится обжечься моей любовью и страстью? — но она любит огонь. Того, что она полюбит — отдаст всю себя, а я ее брошу? — а вот это может быть. Ведь с ней это уже не раз бывало. … Тогда, как донести до нее, что я никогда никого не бросал и не собираюсь?! НЕОПРЕДЕЛЕННОСЬ!!! Она нужна мне Черт возьми! Именно она. С ее необузданной страстью, с ее жгучей тоской, с ее наплевательством на дурацкие нормы и правила социума. Мне нужна ее незащищенность и преданность; нужна ее, как без кожи, чувствительность; нужна ее раздробленность души. Мне нужен огонь ее любви и лед ее усталости. Я хочу ее всю! Потому что, когда я говорю с ней, читаю ее совершенно неправильные, но прекрасные стихи… — Я будто смотрю в живое зеркало. Сбудется ли?... Но, как на зло, третий день даже звезды не падают. Мне нужна эта одинокая волчица. Потому что я одинокий волк. Писалось под музыку: Ночные снайперы "охота на волчат"

Я взорву вокзал, Ты спросишь : «Зачем?» Чтоб никто не уезжал! Этот город — всё, что есть. Ты спросишь : «А я?» Ты тоже пока что здесь. Но уедешь ты, я останусь опять. Ты удивлённо : «Опять?» И я вздохну : «Ага..» Как надоело в вопросы-ответы играть Но пока есть ты... Пора нам в кровать. Всех бы вернуть вас сюда.. Обещались вернуться же! Но видать опять наи**ли меня. Вот 11 часов и тебя уже нет И ты уходишь.. От меня, так же как все. Снова будет вокзал и я.. В провожающих Снова отпускаю тебя.

Dobroe utro. С точкой на конце предложения. Написано латиницей. День молчания. Нет ответа. Два порыва позвонить. Вовремя остановилась. Добрый вечер! Видите? На конце восклицательный знак. Какое к черту восклицание в 12 часу ночи. Какой к черту добрый вечер. Если ты, наверняка, сидишь в туалете, нервно куришь, с необъяснимой внимательностью читаешь книгу, куришь, куришь, нервничаешь, вспоминаешь меня и пишешь эту хрень? А за десятимиллиметровой прослойкой дерева хлопочет она, мать твоего ребенка, твоя «вторая половина». Какого черта ты мне нужен располовинчатый? Что же это такое? Все снова, да? Правда, теперь ты уже не так смел. Боишься? Ленишься? Играешь? Добиваешь? Мне уже не больно от ударов и уколов. Научилась все принимать. Благодарить силы Вселенной за столкновение с тобой. Как долго еще будет действовать твой магнит? Или мой сдаст первым? А может быть, и сдал уже. Ведь тянусь к тебе я, а не ты. Железка без силы. Не знаю. Самоедка. Грызу, терзаю. За что? Думаю о тебе, когда засыпаю и когда просыпаюсь. Это что? Объясни. Слишком много вопросов. Буду молчать и читать все по твоим глазам. Спи спокойно, человек. Приснимся друг другу и будем рады встрече, будем безумно веселы и беззаботны. Люблю. Касаюсь своей щекой твоей и вдыхаю твой запах. У-у-у-у-х.

Хватит спать! Уже рассветает ночь, хватило бы только сердца да голоса допеть до заката. Мы ведь solo, вечное solo. Даже в хоре— мы solo. Да и что с того, что я пафосен. Почему я должен писать низкое и штампом? Я хочу величия и великого! Философ-жрец! И устами своими пусть расцелует истину. А поэты могут кричать и фыркать внизу. Они ведь влюблённые! Влюблённые без права и без надежды на ответ. Они несмелы! Но они чище. Сидя в мягком, обитом синей терракотовой тканью, кресле Они мне читали дневниковые записки А. Блока. "Бог ли дьявол-не всё ли равно." Я сказал, что это страшнее, нежели Бога не было вовсе. И меня, чего следовало ожидать, спросили, отчего же я так думаю. А я сижу насупившись и молчу — "Не знаю сейчас,не могу сказать, но страшнее и так лучше вовсе не жить." Тогда и сейчас мог наплести много всякого, но что заставляет меня холодеть при одной мысли, о возможности этой, до сих пор не знаю. Какая ко всем чертям разница? Не всё ли, правда, равно? Или всё от того, что невозможно человеку вынести трагедию, обернувшеюся фарсом? И искренность ему дороже истины? У неё есть красивые глаза. А ведь я горделив и тщеславен довольно часто. А всё жду когда Они меня с тщеславием моим каблучком своим соизволят раздавить. И ведь раздавят! Так вот и хруснет мой горделивый скелетик под её маленькой ножкой. Обидно и очень! "Не в силе бог, а в правде" И вот эту правду уже как 1500 тысячи лет выжигают на спинах. И нет иной правды, кроме этого калёного железа. Истино, что лучшее время для философов будет время катастроф, всеобщей паники. Это расцвет церкви и философов, которые будут воздымать руки к небу подобно древним жрецам, трясти бородою и болтать свои глупые идеи. А что церковь?— Будет продавать индульгенции. Интересное замчание: ты немой— ты не мой, т.е. ты нем для меня, потому как чужой мне и не принадлежишь мне, и оттого тебя вообще невозможно услышать или понять ты не моя(слышится всё равно как звук а)— ты немая. Ну здесь, видно, намудрила что-то русскаяорфография. Среди однообразных мыслей, бесчисленно сыплящихся песков, порой является алмаз. И так у всех. И этим алмазом оценена жизнь нашедшего его. А дальше вновь и вновь пески. Бледнеет небо, Стыдливо прячет красноту И за салфеткой облаков Таит горящие ланиты О, небо, ведь не может быть, чтоб ты влюбилось! Есть прозрения, когда ясным становится то, что представлялось ранее смутным, причудливо выговоренным, и, вообще, щенячьей слепотой, а то, что билось перед нами, выказывая себя как жизненный поток, звенело, искрилось— то, в чём так трудно признать неистинность, потому как оно всё очень сердцу любо и прятненько— наоборот вдруг затенилось, затянулось коричнево-жёлтой пылью; И зеркало, в котором так всё причудливо играло, стало тёмным А под ногами, когда взглянули, увидели растоптанный луч. "Это была мода, и мода, по преимуществу, трактирная, но всякая философия, даже самая глубокая, самая разумная, к которым, позитивизм, конечно же, не имеет чести принадлежать, как только становится идеологией масс, толп, то неизбежно упрощается, грубеет и оборачивается кабаком, ну а в кабаке, друзья, как известно, правды нет и быть не может."— единственное замечание во всей моей курсовой работе, написанное, что называется, in my own style. Как же так получилось!? ах, конечно, и ещё одно, прекрасное по своей лаконичности и определяющей точности: "Я ленив и потому вы больше от меня ничего не услышите!" Холодно, холодно. Да за окном ветер шумит осенний и мёрзлый. "Ты слышишь меня? Ты не верил в меня? А я был рядом, всё время был рядом." Включаю тёплый свет, зажигаю все лампы. "только бы не слышать" А он уже хохочет, рвёт листы, дышит в щели окнон, дверей. там так темно... "Я никогда и никому не лгал. Ты сам обманывал себя" И задрожишь... Ведь тут он прав. Все царства и империи писаны вилами по воде. Труха да пепел. А Марфа Петровна какая-нибудь была добра и, если даже никто не вспомнит её, она всё равно была добра. И этого тёплого огонька-доброты и нежности-никто у неё не сможет отнять, никакое забвение не сможет потушить. Потому как она помогла тому, кто тогда нуждался, и любила того, кому тогда нужна была любовь. И в этом-весь смысл христианства. Есть ты и я, да сверху Боженька, быть может, видит. А царства-это поза и ничего больше, да они и не нужны никому, кроме таких же позёров. И все философы хотят величия и царства-это подхалимы царств, даже если в оппозиции. не случайно макивелльный-это синоним коварный. Hannibal ante portam!!!!! А уж поэт, стремящийся, ломящийся к величию-это что вовсе мерзкое и отвратительное. Мне даже на память не приходит никого, но Некрасов? а в европейской-не знаю. Интересно, возможно ль чтоб философ заплакал?.-Да, но заплачет он обязательно обо всём человечестве. А этого машина раздавила.— Жаль, но Ce la vive. И обязательно это Ce la vive. Hannibal ante portam!!!!! И может он(Н. Фёдоров) прав. и неверно философов изображать почтенными старцами, но надо юношами пылкими и, всего более, самовлюблёнными. Знаете выдут так, примут позу, давай говорить истину, только вот их истина ничем не отличается от правды блоковских кокоток : ...И у нас было собрание... В этом здании... ...Обсудили- Постановили На время— десять, на ночь-двадцать пять И меньше-ни с кого не брать         Пойдём спать. Hannibal ante portam!!!!! Не люблю острословия в кругу друзей. Мне неясен сам смысл его здесь. Друг заговорил как враг, надел маску врага— надеюсь. И маска уже реалистичнее самого лица. Да, вы правы, мир мерзок и чужой нам, и, если хватит силы, влепи ему со всей души пощёчину. Но прошу тебя, не ообижай нежность. Её так мало в этом мире. А без неё мы совсем озябнем. Что все размышления об эстетике и искусстве таки не стоят и одной картины Рэмбрандта или стихотворения Мандельштама это столь же очевидно как и то, что все разговоры и истории любви не стоят и одной "сейчас" любви.(приблизительно то же и у Розанова сказано о любви, местами даже этими же словами, но не исправляю. Видно, мы с ним на одной струне сидим. Мне же больше интересно сколь внутренне близки они с идей искусства) Это Selena-che правильно сказала, что, быть может, смысл произведения это не то дискурсивное расслаивание его после ознакомления, а те смыслы и переживания, случайные и неповторимые, которые рождаются на моменте встречи и соприкосновения с ним. (приблизительно так, но Она это лучше, потому как я и здесь рассудочен) Так и смысл исповеди состоит не в отпущении грехов, но в готовности открыться и раскаяться. И, конечно, любовь-это не то, что о ней написано и сказано после, но любовь-это любовь. Вот такой вот каламбур! а ведь точнее всё равно не скажешь. Помолчим об истине. (выдохся. одна ночь для какого-то права слова, и дописываю уже под утро, с удивлением кое-что пречитываю, с удивлением отчечаю, что кое-что даже нравится. Как всё же много написал!)

«А я тебя уже где-то видел!» — начал он и подошёл к ней. Эти слова она помнила и теперь, когда прошёл год после уже их не первой встречи… Сейчас она была другой: всё изменилось, даже те, кто так долго и бережно охраняли её — её родные. С каждой минутой яснее и яснее было видно, что некогда маленькая и безмятежная девочка выросла, повзрослела и готова начать свою жизнь. Новую жизнь. Все изменилось после того, как она начала работать и стала обеспечивать себя сама. Стала независимой. Самостоятельной. Но, не смотря ни на что, её личная жизнь не складывалась. Казалось, что судьба уготовила ей жизнь businesswoman или, по-простому, женщины-карьеристки. Эта-то перспектива девушку не радовала совсем. Ей хотелось настоящей семейной жизни с детьми, кастрюлями и любимой работой. Казалось, что всё, чего ей хочется, так просто и так близко. Но она жестоко ошибалась. Шло время, даже, наверно, бежало, но в её жизни так и не появлялся тот единственный и неповторимый, которого она так ждала. Хотя она никогда не была обделена вниманием противоположного пола — она никогда не была одна. Мальчик, который дарил подарки и провожал домой, имелся всегда. Но это было не то. Совсем не то. Нельзя сказать, что она не знала, чего хотела. Она знала и даже очень хорошо, но прекрасно понимала, что её желаниям не суждено сбыться, ведь всё мечты. Редко проводя в одиночку вечера, она вспоминала его слова. И ведь прошёл уже год, а она, как маленькая девочка, не может их забыть… Что же происходит? И с каждым днём она всё яснее понимала абсурдность происходящего, ведь это было год назад…… Тогда она работала в солидной турфирме девочкой на побегушках (или курьером — прим. автора). Отработав несколько недели с напарницей, она узнала, что теперь остается одна, т.к. та уже получила расчет и закончила работать. Следующие две недели были для неё Адом, ведь она была единственной аж на два офиса, которые, к несчастью, находились очень близко друг от друга. Поэтому иногда, а, точнее, очень часто, она начинала свой день с другого офиса, за что в «родном пристанище» её шутливо называли предательницей. И ведь это было правдой, но от части. И вот, придя утром в свой офис, она обнаружила на диване, который пустовал целых две недели, какого-то непонятного молодого человека, который, как ей объяснили потом, стал её напарником. Но об этом она узнала лишь через несколько часов. Он ей понравился не сразу: неразговорчивые, скрытные и недружелюбные парни не в её вкусе. Сделав очередную попытку прервать явно сильно затянувшуюся паузу, она вдруг обнаружила, что молодой человек очень интересный собеседник. После этого, рабочее время стало пролетать незаметно за интересными разговорами… Прошло три недели… Придя на работу утром в очередной понедельник, она никого не увидела на полюбившемся ей диванчике — напарник исчез так же неожиданно, как и появился. И тут начались мучения снова… Опять одна. Опять на оба офиса. Даже помощь водителей, снятых с трансферов (перевозка туристов на автобусе из точки А в точку В — прим. автора), была почти незаметна. Прошло время. Работа закончилась. Началась учеба. Она тогда даже и не предполагала, что понравившийся ей мальчик с работы встретится ей снова, но уже лишь на мгновение. В метро. Именно тогда, стоя так близко от неё в толпе людей, он и сказал ей те заветные слова, которые она помнит до сих пор… И ведь тогда, она и представить не могла, что вернётся работать в ту же турфирму, но уже в другом качестве. В качестве менеджера (туроператор — прим. автора). Вот и сейчас, обслуживая очередного туриста, она заметила, что в зал вошёл молодой человек. Он остановился. Огляделся как-то уж очень по-свойски и сел на диван как раз напротив её стола. И только теперь она смогла ясно осознать, что это ещё один её клиент, а, подняв голову, она поняла, что это, возможно, не просто клиент, а человек, которого она так долго искала и ждала… Это был он. Тот напарник с дивана. Тот стоящий в толпе. Он! Он! Он! Её радости не было предела. Они разговорились. Оказалось, что его устроили в другую фирму, а здесь он хочет выбрать себе место для отдыха. И помочь ему в этом должна именно она. Он не изменился. Почти. Лишь его взгляд стал другим. Но каким? Каким, она поняла лишь спустя пару минут, когда в зал вошла девушка, позвала его, и… и они ушли. Она прекрасно понимала, что не может все быть идеально гладко, как она сама себе уже придумала. Это жизнь. И она бы это приняла, если бы ни, якобы случайная, встреча с ним вечером у самых дверей офиса. Он сидел на скамеечке с розой…для неё. Что будет дальше, ей было неважно. Она прекрасно понимала, что жизнь непредсказуема и переменчива. Она жила лишь сегодняшним днём.

Вместо сдачи Еду я как-то в маршрутке, за нумбером 362. Подсаживаются два парня. Прилично одетые, гламурные даже, но не кричаще, а так, умеренно-трансцедентально. Итальянцы, судя по всему. Ну, думаю, посмотрим: сейчас что-то будет. Оплачивают проезд и ждут сдачу. Фигвам, господа иностранцы, сдачи нету! Водила усиленно не обращает внимания на их вежливые попытки добится справедливости. Вдруг по радио включают "Сьюзанну". "Итальянское радио!" — восторженно восклицает один из итальянских мачо. "Это вместо сдачи" — иронично поясняет ему его сосед. Случай в метро Изрядно измотанный, после трехдневного мотания туда-сюда по знакомым и просто добрым товарищам, еду, наконец-таки, устраиваться в общагу "на кораблях". На "Василеостровской" заходят прилично одетый мужчина лет тридцати пяти с женой и дочуркой. За ними следом вваливается неопределенного сорта кампания: все нормально одетые, опрятные, не быдло, вобщем. Все происходит молниеносно. Всей гурьбой вышеназванная ватага окружает мужичка этого, мутузит его слегка и вытаскивет из вагона. "Осторожно двери закрываются" — предупреждает репродуктор. Поезд трогается. Женщина мечется в панике пытаясь отыскать стоп-кран. Находит средство для связи с диспетчером, но на его вопросы ответить толком, задыхаясь, ничего не может. Кто-то пытается вызвать милицию по сотовой связи, кто-то продолжает мерно посапывать или читать газетку, большинство же пассажиров мусолит произошедшее, словно очередную серию какой-нибудь "Не радись красивой". Этот случай произвел на меня настолько сильное впечатление, что теперь при каждом удобном случае стараюсь избегать метрополитена, отдавая предпочтение старому-доброму троллейбусу или маршруткам.

Я хочу убежать, Убежать от всего... Лишь тебя с собой взять, Лишь тебя одного... Я хочу улететь В неба синюю даль, О любви тебе спеть, Чистой, словно хрусталь... Я хочу быть с тобой, Думать только о том, Как же мне хорошо Быть с тобою вдвоем...

В ледяной воде эгоистического расчета исчезает пар, идущий от твоего тела. Он кристаллизуется. Постепенно и сладко. Маленькими кристаллами падает на оболочку глаза. Правого. Левый успеваешь закрыть. Женское. Снова и снова ты закрываешь его. Колкими, мгновенно пронзающими, увлажняющими прикосновениями кубы, тетраэдры, призмы, звездчатые октаэдры и додекаэдры льда напоят голубое озеро мозга. Молния мысли разрядится вспышкой безумия и просветления. Красота должна быть конвульсивной. Содрогающейся от движения, скорости и столкновения. Движение и покой. Живое и желтое. Бумс. Кра-со-тааа. Капли. Пли! Из всех пушек по движущимся целям. Из разбитых корыт по деревянным идолам. Чувственная мимоза дыряво моргает, ничего не понимая. Чувственная мимоза — это ты. Ну что? Что ты не понимаешь?

Животина. Жи-во-ти-наааа. Что же гложет так жалобно и жалко… чувства… дрожь… жидко и жидко… Обрежьте же жилы. Жилистыми руками разорвите жалкие цепи. Лопнет и брызнет блеск животных глаз. Поползли по злым полам. Подцепили занозы добра. Обломили ногти о быт. Живые и желтые… жуткие сцены. Поставили сами. Пьеску на радость котам. Жирным полосатым котам с колоколами на хвостах, ковшами в умах, блохами в сердцах. Чешется сердце. Зудит. Пахнет так терпко их стул. Обнаружили смысл. Смысл? — мысл, — ысл, —сл, —л. А мысль? Неглубокую. Выпили ли литл. Проглотили капли чертовщины женской. Облили браслеты ржавой мукой. Потемнело в глазах.     Посветлело в ногах. Оторвало в позвонках. А ? — Четырехкубичное счастье

Это было обычное утро. Звонок будильника в 7:00, в 7:30, в 7:45. Три вида мелодии на телефоне. Иначе не проснуться. Никак. Никогда. Потом душ. Без него не вспомнишь о том, что ты живой человек. Пара телодвижений на пользу уже начинающему рыхлеть организму. Чай. Теперь одеться. Надо сказать, она ненавидела одежду. И любила ее также искренне как порой ненавидела. Бренные переплетения нитей обладали таинственной магией зачаровывать и отвратительной способностью порабощать умы людей. Если у таких людей вообще есть умы. Клубок противоречий … Остановка. Маршрутка. «А дверь за вас кто закроет?» Борьба за жизнь на перекрестке. Пять минут одиночества. Офис. По утрам самое страшное — просыпаться одной. А еще хуже с кем-то, кто тебе противен; но об этом ты узнаешь только утром. Это был обычный день. Работа. Работа. Работа. Никто не искал смысла в работе. Целью были деньги, власть и лесть своему тщеславию. А у некоторых целей не было вообще. Она знала, что смысла нет. Не только в их работе. Но и вообще в жизни. Объяснять и доказывать это кому-то никогда не хотела и не делала этого. Это был ее маленький секрет. К обеду стало легче. Снова придумала один из вариантов развития своей судьбы. К вечеру стало все равно. Это был обычный вечер. Не темнее и не светлее других. Только небо было выше и дышать было легче. Свободнее. Уже неделю не думала о нем. А если и вспоминала, то ощущения не прибивали к земле, а помогали летать. Не звонил. Не звонила. Даже не чувствовала его тоски. Уже отменила планы по спасению его души, таланта и мыслей. А через час бежала, счастливо хохоча про себя, пугая прохожих своими дикими счастливыми глазами. Отчаянно. Смело. С готовностью снова спасти весь мир этого человека. Лучше бы ногу сломала. Хотя нет. Лучше все-таки голову. Знала же, что и как бывает, когда так сильно хочешь. Не было даже слов упрека. У нее их никогда не было. Зачем упрекать человека, если знаешь и любишь его таким. Постояла у дерева. Подышала. Хорошо-о-о.

Иногда хочется закрыться в себе и не видеть Мира... Но с каждым пробуждением он снова окружает тебя и бежать уже некуда... Стоит ли? Где то высоко живёт ОН и наблюдает за нами, вершит судьбы, генерирует новые идеи. Ты скажешь, что это несправедливо, когда судьбы миллиардов доверены одному, но подумай хочешь ли ты на ЕГО место? Самое страшное, когда на тебе лежит ответсвенность и ты не знаешь что делать... ЕМУ сложно, но ОН справляется, Мир ещё не рухнул, мы не поубивали друг друга и в нас ещё живут души и чуства. Мы ещё можем творить прекрасное и надеятся на лучшее. Значит ОН следит за порядком и делает всё возможное, чтобы этот Мир существовал... А ты сидишь и погружаешься в дипрессию, у тебя свои личные проблемы, что то гнетёт тебя... Подумай, а каково ЕМУ, в чьих руках столько судеб, стоит зачахнуть и крах... Не разрушай свой внутрений Мир, в твоих руках тоже судьбы, пускай не многих, но самых дорогих тебе людей... Открой глаза, в этом Мире ещё есть уголок счастья...

Наступает тот момент ,когда понимаешь-будущее уже не в твоих руках.Перед тобои так же открываются дороги,от которых идут разветвления.Но ступая в начало какои либо из них уже не сомневаешься в равильности.Есть четкое понимание .Нет сомнении,приведет ли эта дорога к лучшему,но уверенность в ее "правильности".Уверенность единственная и настолько правильная ,что отпадают кавычки.И это то,что толкает на данныи путь ,заставляя вырывать из сознания все ,что связано с остальными возможностями.А на деле — забивать это в подсознание,суть не в том. Неизвестность уже не пугает и не будоражит ,у нее нет этои возможности .Потому что такого понятия уже не существует.Выпадает из субъективного восприятия. Все,что принято понимать под словами "риск","спонтанность","необдуманность поступков","интуиция","отдача сиюминутным желаниям", заменяются упорядоченностью,уверенностью,страхом перед переменами,ограничением в деиствиях ради сохранения существующего. Если первые понятия еще имеют оттенки,еще сохраняется субъективность восприятия,то последние становятся точными.Принятыми и общими для всех. Зачем или/и почему?

"Я, смеясь,играюсь тобои , Поддаюсь,ничуть не скрываясь, Открываюсь ,смеясь.Улыбаясь,тебя раздеваю. Я знаю,что ты думаешь,и это меня забавляет Я знаю-будет больно потом .Улыбчивая боль. Смех над собои ,над тем ,как смеялась . ..Я смиренно,спокоино сижу.Видь .что больно,это забавно. В стороне ,к тебе не приближаюсь. Улыбаюсь. Я стараюсь сдержать себя и тебя . Почему ? Если подумать-не знаю.Это смешно? Я улыбаюсь? ..Поддаюсь твоему взгляду ,ну и что,что хотела сдержаться ? В него падаю.Зная,что незачем-я улыбаюсь. Спрашиваешь " Почему?" Падение .останавливаю.Отворачиваюсь Улыбаясь. ..Ухожу от тебя,кружась. Кружатся чувства,мешаясь. Слезы бегут ,удивляя- Улыбаюсь. Ты смотришь ,и смотрят они , Видят —удивление ,слезы ,улыбку . Смешно то,что было, Что могло быть намного глупее Потому я не думаю.. Бредом своим забавляюсь "

Не снись мне больше Во снах ты обманывал меня А я верила Но все не так Там ты другои Зачем ты притворялся? Зачем? ..Ты притворялся? Почему сеичас ты другои ? Зачем что-то мне говоришь? Что-то бессмысленное Я тебе отвечаю Делаем вид,что нас занимает то,о чем говорим Почему мы не молчим глядя друг другу в глаза Это было бы уместнеи и естественнеи Почему мы не падаем друг в друга ,притягиваемые тем,что видим внутри Зачем ты с ложнои вежливостью говоришь мне что-то ,отвлекаясь на звонок телефона ? Зачем я оправдываюсь спокоино и холодно? Почему мы делаем вид,когда одни? Такого тебя мне легко отпустить Закрыть дверь Вежливо попрощавшись Ты во сне не делаешь вид Не обманываешь Почему ты больше не приходишь в наши сны? ..мне бы этого хотелось.. "Алкоголь отпустил меня .Алкоголь не простил меня .Он вернется опя..

А ты врываешься в дверь, заявляя, что ты всего лишь на пять минут, а потом... потом, как обычно, работа, репа, ремонт дома. Может быть, вечером... А, может, и нет. Пять минут. -А я к тебе на пять минут... -А я, наверно, на всю жизнь. Составлю, может быть, всю жизнь Я с солью из пяти минут. А хватит ли пяти минут На всю короткую (не)жизнь? Но от меня — вся моя жизнь, А от тебя — лишь пять минут. Как горько, но за пять минут Проходит проклятая жизнь. И я готова свою жизнь Отдать за ЭТИ пять минут.

Шевеление волос на затылке от звуков музыки. Ноги не слушаются. Ноги идут на звук. Это она? Или нет? Стой… слушай… кожей … волосами… запахом своим сливайся с этим звуком. Запах. Черный цвет. Беспорядок вокруг. Порядок в голове. Отказавшее тело. Оно не мое. Делает, что хочет. Оно сошло с ума. А мозг все понимает. Рука … вторая … третья … боже, четвертая. Р-р-р-р-а-з. Однааа рука. Моя. Левая. И правая. Прочь гнилые подкорки сознания. Я едина. Цельна. Что ты пялишься? Ты, там в углу? Знакомое лицо… не ты ли …? Ты… Я… Это я. Черт. Откуда вы беретесь. Милые, останьтесь во мне, все… не покидайте меня, люблю вас, вру — не люблю, ничего не чувствую. Не покидайте, дайте ощутить вас в себе. Себя в себе. Р-р-р-р-р-а-з. Больно? Черта с два. Красиво … красное на белом … убрали … спрятали… заклепали … Р-р-р-а-з.

Твоя любовь, как вода, Утекла навсегда, Я осталась одна, Захлестнула волна Разрывающих чувств, Без тебя мир стал пуст, Одинок и жесток… Боль сдавила висок… Для меня ты был всем, Стал — одной из проблем, Заставляющих выть, Жечь мосты и курить, Ненавидеть людей, Забыть омут страстей… Но любить все равно, Помнить только одно: Прав всегда только ты… Глупо верить в мечты, Рваться, ждать и искать… А потом так страдать… Твоя правда верна: Я теперь не одна, Я люблю и живу (Не во сне — наяву!) Не хочу я терять Это счастье опять. Но в моем сердце навек Ты — родной человек (Навсегда старший брат – Вот, таков мой расклад)

— Вам сколько взвешивать? — Мне похйу. — Говрите точно! — Мне точно похйу. Что такое мысль? Никто не сможет дать точный ответ. С медицинской точки зрения— электрический импульс, проходящий сквозь волокна мозга. И всё? маловато получается. А ведь после трёхсот граммов сорокаградусной я боюсь своих мыслей. так что получается, я боюсь электрическихз импульсов?Бывает, идёшь по улице, в лицо бьёт дождь, холодно, а с рекламного щита по левой стороне дороги тебе улыбается средних лет человек. Под ним надпись— сигареты Wings. По идее, должна создаться логическая цепочка: купил сигареты => стал чуть небритым человеком с постоянным заработком, женой и одним ребенком( американ дрим), хотя президент требует двоих. И настолько всё это не соответсвует реальности, что ты думаешь: "Покурю Честерфыилд, они на дешёвку не меняются". Но в душе маленькая червоточина— чего я добьюсь в 30 лет? Сможешь ли придти даже к американской мечте? Глядишь на грязные ботинки и хромым сознанием понимаешь— в жопу буржуйский Честрефилд, хоть сэкономлю. То есть Wings дают мне и призрачную экономическую свободу, которой на самом деле нет. А по правой стороне дороги— рекламный щит конктрактной армии. Молодой улыбающийся танкист зазывающе машет рукой. Он дулом танка имел эту американ дрим в нежную анальную дырочку. Солдат убил, получил деньги, накормил семью, получил от жизни счастье. то есть логическая цепочка убил => заработал => накормил семью => счастлив представляется в разы более реалистичной, хоть и опасной. В "Чистилище" Невзорова танкист не соглашается вовевать в армии Дудаева ни за какие деньги. И выбирает смерть. Вывод— контрактная армия предлагает другую, более черствую сторону американ дрим. Вывод не совсем правильный. Если при выборе сигарет Wings ты можешь просто не достичь своей мечты, то при выборе военной профессии могут не дать достигнуть цели— убить. Представьте себе продолжение обеих реклам. Мужик с плаката сигарет уйдёт из кадра. позвонит жене, сядет в среднюю машину и поедет домой, по пути купив подарок дочери. Танкист же захлопнет крышку люка, зарядит фугасный снаряд и разнесёт троих сепаратисто в кашу. Или останется без ног, попав под обстрел гранатомётов. Безопаснее курить Wings, медленно отращивая крылья удачи? Да вы, батенька, пацифист. Можете смело заявить об этом в местном военкомате. Более сложный вывод— нужно сделать яркую и привлекательную рекламу контрактной армии. Например— танкист среди поверженных врагов пересчитывает стодолларовые купюры из толстой пачки. Тогда стрелка при переходе убил => заработал становится толще, ярче, значимей. А дальше— что хочешь с этими деньгами, то и делай. Бояться не надо— врагов победишь в любом случае. Вот за что я не люблю свои мысли. Тихо сяду в маршрутку, отсчитаю деньги за билет, и буду мрачно наслаждаться теплом алкоголя внутри. Моё будущее— банковский клерк с искажённой американской мечтой. Ибо танкистам гланды удаляют, чтоб не заболели.

Кто виноват и что делать? Вечный вопрос, который тревожит честные и нечестные головы, искренние и меркантильные души, сильные руки и слабые ручонки, тянущиеся к чужим вещам. Виноват — получи нож в спину, пощечину по лицу и много странных слов за глаза. Виноват. Не важно, кто это сделал. Ты ни чем ни лучше, если ты стал отправной точкой в этой грязной до отвращения истории. Виноват. Ты верил в невиновность кого-то, ты защищал слабого обиженного человека. К черту все это. Забыли. Проехали. А хамство жертвы — это си-ту-а-ция. Оно оправдано. Обидели, украли, обманули, подорвали. Что хочу теперь, то и делаю. Дааааа. Так-то оно так. Все верно. Как ни крути. Четвертое звено в цепи — оно так далеко от первого, а тянет всех за собой в грязное, вонючее, безжизненное болото. Осталось 10 сантиметров, пять, два, одинннн — как же тяжело дышать. Говорить уже невозможно. Можно только иногда, набравшись сил, крикнуть или уже прошептать только — не виноват. Хотя нет,. Теперь остается кричать — прости. А может даже, простиТЕ? Как же быть. Как быть. Стыдливо прятать глаза. Все забыть. Вести себя как ни в чем не бывало. Прекратить отношения. Извиниться и разойтись. По-хорошему? Или это называется — вежливо. Открещиваться от второго звена — от плоти плоти своей. Без второго звена невозможно жить. Можно оторваться от третьего и четвертого. Заставить их заржаветь в этом болоте, сгнить, оторваться от нас. Не заржавеем мы — сталь, она терпима к таким условиям, она лишь покроется тиной, слоем грязи, мелкими слизняками. Но это ничего. Это можно смыть. Язв не останется. Не останется. Язвы не тронут наше тело. Им этого никто не позволит. Царапай поверхность, режь ее, бей ее, полей кислотой (а вот кислота-то и прожжет), скрути, оторви, врежь, надави Безо всякой надежды я пою на краю …

Что ж, ухожу — уже в который раз. Надеюсь, ничто меня сюда не вернет. Всем, кто пытался понять — понимание и улыбка. Грустная, ну и что — я теперь по-другому не умею. Шит — не обидай Римми, Растл и прочих. Римми, Растл и прочие — не обижайте Шита. Редакторам спасибо за труд. Никите просто.