Fucker — Из космоса

Наша Земля из космоса очень похожа на безбрежный океан, на набегающую волну, оставившую за собой редкие островки песка, в которых ещё могли играться люди. Люди любят в порыве романтике придавать небесным объектам душу и даже разум. Но Солнце светит не для людей, оно светит потому что светит, и Луна сияет не для влюблённой пары в поле, а потому что имеет такую поверхность и отражает солнечные лучи. Всё давно расписано по своим законам, осталось только к ним привыкнуть. Однако многие вещи не поддаются логике, например любовь. И рождается она не по законам природы, а по правилам хаоса человеческой души, если у хаоса и души вообще есть правила, конечно. Именно об этом думал Юрий Гагарин, совершая свой полет в космическом аппарате “Восток”. Юрий Гагарин был отважным человеком, самым отважным из всех, именно поэтому полетел он. Другие космонавты тоже были отважными, но недостаточно, и небо не подпускало их к себе. У кого-то взрывалась ракета, кого-то снимали со старта по якобы политическим мотивам и так далее. Затем Юрий Гагарин погиб, ибо очень понравился небу. А они научились строить совсем безопасные космические аппараты, тем самым научившись подделывать отвагу, как до этого любовь, дружбу, верность. И самое обидное здесь, что никакого абстрактного “они” на самом деле нет, есть только ты, я и мальчик с собачкой. Мальчик, мальчик, как зовут собачку?

— Трезор.

Какое необычное ретро-имя. А тебя как?

— Борис. А почему вы спросили сначала про собаку и только потом про меня?

Надо было уходить. Да так получилось, понимаешь…

— Всё время у вас “так” получается. У мамы, папы, у брата, у тебя. А “так” — совсем не как надо. Наоборот даже.

У меня не было собак, у меня был кот. Умный, добрый, гордый, волевой. Он умер, причём давно.

— А от чего?

От старости. Роскошь в наше время — умирать от старости.

— Оно не ваше время. Время вообще не бывает чьим-то. Потому что мнимые хозяева времени исчезают, а оно остаётся.

Ты и мысли умеешь читать?

— А ты?

Нет

— И я нет.

Как думаешь, какими мы выглядим из космоса?

— Маленькими. Очень.

Юрий Гагарин не видел людей на Земле, он о них смутно догадывался. А вдруг кто-то сейчас несчастен, вдруг у кого-то горе? И тогда Юрий улыбнулся, настолько широко и добродушно, насколько мог. ясно поверив в то, что смог кому-то помочь вот так, на расстоянии.

— Так это, Гагарин летал и бога не видел.

— Брешут они про бога, брешут.

— Напридумывали, мозги замусоривать.

Юрий Гагарин не верил ни во что. Он видел и не верил. Ему и не нужно — он был, была Земля, была улыбка и счастье. Даже пусть за окном снег и метель, пусть неудачи и проблемы наваливаются со всех сторон, лязгая зубами, а серое небо будто придавили сверху утюгом, знайте — где-то высоко-высоко, видимый отсюда лишь белой точкой, летит Юрий Гагарин и шлёт все мягкую улыбку.

— А кто вторым полетит?

Какая теперь разница. Тоже отважный человек, только не такой. Собака куда-то пропала. Будущее каждый выбирает себе сам. Очень не хочется верить, будто всё давно предопределено, хоть этого никто никогда не узнает. Ты просто живи, мальчик.

— Я и так живу.

Как?

— Тобой.

И как тебе?

— Бывало хуже. Но вроде неплохо. Любовь. Не верь никому, она ещё есть.

Мальчик тоже куда-то пропал, видимо, побрёл искать собаку. Оставалось только поднять ворот пальто и ждать. В конечном итоге, рядом непременно что-то жарко грохнет. Он откинет забрало шлема, спокойно улыбнётся и скажет:

— Пошли?

И пойду. Пойду в ту самую ракету, чтобы лететь над великой просторной Землёй и дарить улыбку. Всем и Ей, одной такой, в особенности. А Юрий Гагарин будет подбадривать, потому что на душе ему тоже станет теплее.