Лучик — Сон

Вот загадка, когда не ждешь Она приходит, когда ждешь, надеешься из последних сил, что отправишься с ней туда, а Она не приходит. Это все бред, в жизни все идет своим чередом, но… ночь…

В квартире на третьем этаже погас свет. Хлопнула входная дверь. Чья-то тень мелькнула под единственным фонарем, который освещал эту маленькую улочку, фонарь погас. Закончил свой путь, и улочка погрузилась во тьму.

Сегодня все было совершено вовремя, ни минуты, ни секунды опоздания.

Спичка догорела дотла и выпала из рук, погрузившись в глубину грязной лужи. В тот же миг на небе загорелась звезда, совсем новая, свежая, но это не то… вот, упала… теперь все, пора двигаться дальше. Он махнул полами плаща, и тьма поглотила его, его ждали другие. На черном ночном небе, если очень постараться, сквозь плотную стену дождя, можно было различить дымок, который поднимался все выше и выше к звездам.

— Мам, я видел его, — сказал малыш, стоя напротив окна.

— Кого? — спросила она. — Почему ты не спишь, уже очень поздно, быстро в постель! — женщина подошла к окну и закрыла шторы.

— Я услышал, как хлопнула дверь и мне стало интересно, что там происходит. Я узнал его, да это был он.

— Кто он?

— Он приходит ко мне во сне, а сейчас я видел его на улице. Постояв немного, он взмахнул рукой и исчез, растворился в воздухе. Стал дымком, но я разглядел, разглядел его… он улетел, далеко улетел.

— Пора прекращать читать Бредбери на ночь, спокойной ночи, — сказала женщина и вышла из комнаты.

Малыш поплотнее закутался в одеяло и уснул. Последнее о чем он подумал: «Это был он, он, он…»

А ведь всего за несколько минут до этого человек с третьего этажа работал над последней… последней? Да, в тот момент он не думал, что это будет последняя работа и поэтому сидел до поздней ночи в своем кабинете и работал, работал, работал. Он был писателем, да он был знаменитым писателем. Погрузившись в свою работу с самого утра, он останавливался поздней ночью, ложился спать и… все заново.

Поздний вечер…, почти перевалило за полночь, догорала последняя свеча. Он любил писать при свечах, это настраивало его на нужный лад.

«Через полчаса он потухнет, я должен успеть», — думал он. И он писал, он должен был закончить работу сегодня, сейчас. Предчувствия еще никогда не подводили его, а он чувствовал что пора. Он понимал, что это должно случиться сегодня и уже совсем скоро, вот-вот. Шум, он поднял голову, долго вслушивался, но это был всего лишь дождь. Бросив взгляд на свечу, продолжил работу. Его последняя книга, теперь он ясно чувствовал, что это действительно последняя книга в его жизни, которая должна стать бестселлером, и она будет им. Только бы успеть закончить, только бы успеть. Шум, он снова прислушался. Как будто кто-то наигрывал на скрипке давно забытую всеми мелодию, но ему она была до боли знакома, но он не мог понять почему.

Погода играла с ним: то бой тамтамов, капли ударялись о землю, то звон колокольчика, капли падали в лужи. Ветер, играя на скрипке, пытался проникнуть к нему в комнату. Он чувствовал, что уже не он хозяин, а кто-то другой, тот, кто должен прийти и забрать его с собой. Куда? Он не знал, он хотел бы знать, но времени совсем не было, для того чтобы обдумать это, поэтому он с опаской поглядывал на часы, на догорающую свечу, и прислушивался к каждому шороху.

Часы стали отбивать полночь: раз, два, три, четыре, пять, шесть… стук продолжился, а потом все смолкло. Он подумал, что погода опять предупреждает его, и он заторопился с новой силой. Новые глухие удары, он был вынужден встать и выйти в коридор. Прислушался, тишина, а время бежало и подгоняло его, быс-трей, быс-трей, быс-трей. Опять глухой стук. Оглядевшись по сторонам, он остановил свой взгляд на двери, в квартире опять воцарилась тишина. На цыпочках, подкравшись к двери, стал вслушиваться. Тишина, только где-то вдали ветер играл на скрипке. Он открыл дверь.

— Здравствуй, — сказал голос. — Ты готов?

— Уже? Но… нет. У меня есть еще время?

— Да, — прошелестел голос.

Он развернулся и уверенной походкой пошел в кабинет, оставив дверь открытой. Тень скользнула в дверной проем и закрыла за собой дверь. Пройдясь по всем комнатам, заглянул во все уголки, он пришел к нему в кабинет. Сел в кресло, закинув ногу на ногу, и стал ждать.

Время шло медленно, очень медленно. Он не торопил его, у него еще было немного времени, совсем немного. Он чувствовал как за спиной шумит ветер, доигрывая свою мелодию, пытался ворваться в комнату.

— Ты закончил? — раздался шепот.

— Почти, — ответил он.

— Время истекает, — все тот же шепот.

Время и вправду заканчивалось. Но ему нужно совсем немного, совсем чуть-чуть. Остались какие-то считанные секунды, и все будет готово. Он быстро, быстро что-то писал, не обращая ни на что внимания.

— Все. Пора, — прозвучал шепот.

— Да. Теперь все, я готов.

Он положил ручку. Отодвинул стул и встал. Тень тихо поднялась, обошла стол, взглянула на рукопись. Он стоял тихо, не шевелясь, лишь краем глаза наблюдал за движением тени. Тень как будто читала, что было написано на последней странице.

— Заманчиво, очень заманчиво, — прошептал он, — идем.

Он подошел к окну, вскинул руки, и оно распахнулось. То, что стояло на подоконнике оказалось на полу, в дребезги. Он подозвал писателя к себе, тот подошел. Он забрался на подоконник и подал руку писателю. Они стояли на подоконнике, держась за руки. Ветер бил им в лицо, пробираясь через них в комнату.

Он в последний раз оглянулся, осмотрел свой кабинет. Сколько замечательных книг он написал здесь и сколько бы еще смог написать, если бы… Он отвернулся и посмотрел вперед: сквозь дождь и ветер, смотрел на свою новую жизнь, которая ждала его впереди. Вот так, держась за руки, они ступили в темноту. Через мгновение в комнате потухла свеча от поцелуя ветра.

Ветер гулял по всей квартире, забираясь в каждый уголок. Вернулся, на мгновение замер над столом, над рукописью: «Поздний вечер. Малыш не спал, просто лежал в кровати и о чем-то думал. Стук, малыш подумал, что стучат в дверь, закрыл глаза и претворился, что спит. Он открыл глаза, дверь была закрыта, как и несколько минут назад. Стук. Малыш повернул голову к окну и увидел тень. Он встал с постели и подошел к окну, открыл его. В воздухе висела тень и манила его пальцем к себе. Малыш забрался на подоконник, осмотрел в последний раз комнату, ветер подталкивал его в объятия ночи. Малыш шагнул в темноту…»

Утро следующего дня. Все в черном. На лестнице слышны приглушенные голоса, тихие всхлипы. Из подъезда то и дело выходили люди, изредка обмениваясь парой фраз.

— Он был замечательным человеком, — сказала женщина в большой черной шляпе.

— Все будет хорошо, продадите рукопись, — сказал мужчина, поддерживая девушку.

— Гениальный писатель, который закончил свою жизнь вот так… просто…исчез, — сказала женщина выходящая из подъезда.

Из окна четвертого этажа за процессией наблюдала пара любопытных глаз. Малыш выглядывал из-за шторки и дрожащими ручонками вытирал накатившиеся слезы. Дверь в комнату отворилась и вошла мама мальчика с подносом в руках.

— Ты, почему не в постели? — спросила она строго.

Малыш вздохнул, отошел от окна и забрался в постель. Женщина подошла к нему, поставила поднос на стол, взяла градусник. Встряхнув его, протянула ребенку и вышла из комнаты. Малыш засунул градусник под мышку и опрокинулся на стену. Из глаз продолжали капать слелзы.

«Мама даже не заметила что я плачу. А он его забрал. Жалко, хороший был. Вот бы и я так же ушел, тихо и незаметно».

За дверью послышались шаги, малыш вытер слезы и сел прямо. Женщина подошла, достала градусник — 37 и 7.

— О, Господи. Надо вызывать врача, но сегодня... Слышишь, завтра вызову врача, давай ешь и ложись, — она подала ему поднос, — позовешь.

— Хорошо, — сказал мальчик.

Женщина ушла и оставила его одного, совсем одного. Малыш нехотя ковырялся в тарелке. «Опять врач, опять уколы, все заново. Не хочу! Больше не хочу! Надоело!» Он не заметил, как снова заплакал, его бросило в жар, он захотел воды. Отставив поднос, сбросил ноги с кровати, нащупал тапочки и встал. Пошатываясь, дошел до двери и через силу открыл ее.

В зале работал телевизор, родители о чем-то тихо разговаривали. Малыш тихо, на цыпочках, прошел на кухню. Родители, если и слышали какой-то шум, то не предали этому ни какого значения. Из крана побежала струйка холодной воды. Малыш умылся и зашлепал назад. Жар немного спал, он сидел тихо, ел.

Физически он был здесь, в этом мире; подсознательно он ощущал, что его здесь нет. На мгновение, закрыв глаза, он испугался. Где-то это уже было, с кем-то произошло, то, что должно произойти с ним.

На город тихо опустилась ночь. В некоторых окнах еще горел свет. Малыш лежал в темноте и ни о чем не думал.

Дверь скрипнула, но не открылась. Малыш открыл глаза, всмотрелся в темноту — ничего. Спать уже не хотелось, он просто лежал и думал. Думал о том, что будет дальше. Что будет с его родителями, когда он уйдет.

Осталось немного.

Часы отстукивали полночь.

Дверь снова скрипнула и приоткрылась. В небольшую щелку кто-то забрался, это был кот. Он сел в центре комнаты, посмотрел на Малыша, а потом отвернулся к окну. Кот как будто предупреждал его: время на исходе, пора.

Малыш поднялся, жара как будто и не было, вышел в центр комнаты.

А котяра быстренько перебрался на тепленькое место. Малыш подошел к окну, распахнул его. В лицо ударил ветер с дождем. Малышу захотелось окунуться в это море ощущений, погрузиться в него глубоко, глубоко.

Он полной грудью вдохнул в себя все эти ощущения. Почувствовав, что у него прибавились силы, забрался на подоконник. С неба стекала струйка дыма, постепенно приобретая фигуру.

Малыш протянул ему руку…