Виктор Левашов — В электричке набитой битком...

с рюкзаком и корзинкой в нагрузку —

семафор — переезд — перегон —

еду-еду, весь скромный по-русски.

Еду— еду, весь скромный, в портах —

от армейского быта остаток, —

в кирзочах и кепченке "Спартак",

в стильной курточке, с новой лопатой.

Еду-еду познать русский быт,

труд крестьянский в размерности дачи.

Крепкий предок, видать, не забыт —

взбунтовался в крови, не иначе.

Что зовет меня вновь к топору,

и граблям, и лопате, и тяпке.

Город стал как-то не по нутру.

Ох, обрыдли и мебель, и тряпки.

Разлюбил свой широкий диван

и газету со свежею сплетней.

Мой прапрадед — Ефремов Иван

в генах бродит, плюя на столетья.

Еду-еду за город на юг.

Вдоль дороги — лесистая местность.

Хоть погода не так, как в раю —

дождик тоже мне стал интересен.

Что же ждет меня там, вдалеке:

отсыревший, заброшенный домик

да забор в древнерусской тоске

покосившись во влажной истоме;

куцых грядок заброшенный вид,

куст смородины, грязный колодец,

ночи тихие, светы планид?

Ах, какой я — сам крепкий молодец.

Вот войду в свой досчатый уют

и поежусь в сыром полумраке;

Лопухи и крапива растут

у крылечка зеленым подарком.

Одуванчики там расцвели —

уж из солнышек лунами стали.

Туча, словно гигант — цеппелин,

нависает темнеющей сталью.

Вот такие простые дела.

Вот такие простые заботы.

Начинаю жизнь словно с бела.

Прямо здесь. Прямо с этой субботы.

16.05.1999