endlichfrei — Про трех богатырей

Вдоль берега так одиноко Добрыня Никитич скакал

Скакал он, охваченный думой и гриву коня теребя

Ну, где же Алеша Попович —он думал,

И Муромец этот Илья?!

Куда они запропастились,

Паскудники, черт бы их брал!

Подковы коня под луной серебрились

И конский был виден оскал.

Ведь вечно их нет, когда надо,

И где мне теперь их искать?

Какая мы, на хрен, бригада,

Какая из нас, к черту, рать?

И нет никакой дисциплины,

К порядку ребят не призвать.

Вот где они, злыми ветрами гонимы?

Где место нашли промышлять?

Быть может, они на границе

Берут у шлагбаума дань?

А может успели уже научиться

не в кости, а в карты играть?

Теперь разыщи-ка, попробуй

И скажет мне кто, где оно?

Мне жизни не жалко, их вытащить чтобы,

Войду, не боясь, в казино.

Какой аргумент им представить, собакам,

Чтоб бросили эту игру,

Чтоб вновь облачились в кольчуги,

А фраки

забыли, оставив в углу?

Еще, говорят, их видали-

И чей это дерзкий каприз-

Что эти охальники два танцевали

На дамской тусовке стриптиз!

Вот только за то мне обидно,

Что, дружбы они не ценя,

В тот сладкий малинник забрались ехидно

И не позвали меня!

Денечки другие настали,

Другие пришли времена,

А ведь когда-то втроем воевали

И дружбой за дружбу платили сполна!

Неужто не соединимся?

Кощеи не пе ре велись!

Неужто уж боле ни с кем не сразимся?

Ну что это,братцы, за жисть?

С расстройства совсем нецензурно ругнулся,

Блеснула скупая слеза,

Добрыня с надеждой назад обернулся,

Надвинулся шлем на глаза…

Тем временем два его друга,

Почуяв далекий призыв,

Одевши по-быстрому шлем и кольчугу,

Навстречу Добрыне неслись.

Ну что ему, старому, надо-

Держали они разговор,

Какая-такая случилась досада,

Иль кто его к стенке припер?

Сидели, в картишки играли,

Стриптиз? Да… И брали налог.

Мы ж стать богатырскую не растеряли,

И каждый старался,как мог.

Не взяли его? Ну так должен же кто-то

Границы родные стеречь!

Добрыня Никитич, такая работа

Тебе б помогла в койку слечь!

А мы за тебя там горбатились дружно,

Где катаньем, а где мытьем.

И мы завсегда, без отказа, коль нужно,

На помощь любому придем.

Скажи лишь, куда нам податься,

Кто так растревожить посмел,

Кто в ночь заставляет нас по полю мчаться,

Родимый покинув предел?

Заслышавший топот копыт издалека,

Добрыня привстал в стременах,

Глаза увлажнились от слез, не от пота,

И выдохнул с радостью — Ах!

Ну вот они, ратнички, ей — бо, дождался,

Не предали други меня!

Добрыня Никитич что духу помчался,

По крупу стегая коня...

И что там у них приключилось,

Какой проходил разговор,

Об этом, быть может, расскажем попозже,

не выдуман он до сих пор.

Но только втроем они едут далече,

И радости хоть отбавляй.

И стала историей новая встреча,

А мне за рассказ— наливай!