Владимир — 23,5 часа из жизни Системы.

                                                                       Отчет от 22.03.200*.

                                                                    Взлом системы.

                                                                       Место: Тибет

                                                                       Время: 00:10 по GMT

                                                                       Объект: Максим Семёнович Павлов

Взрослый мужчина 40 лет сидел в позе лотоса на небольшой матерчатой подстилке. Взгляд его был остр, сознание ясно. Максим был облачен в легкую тунику абрикосового цвета. Он старательно впитывал каждой своей частицей мягкий, чуть пряный и свежий воздух. Бесчисленное множество миров было рассыпано над его головой в бездонно черной ночи. Перед ним сидел его Учитель и наставник. Тот, кто сделал абсолютно невозможное возможным. В его взгляде читалась многовековая мудрость и великие знания. Максим делал последние глотки напитка. Превращение закончено. Цель достигнута.

           — Наконец-то мой путь закончен, учитель. Я переживал сложнейший период в моей жизни, но после встречи с вами… Я научился любить свою жизнь! Несмотря ни на что, я полюбил еще тогда, когда итог этого мероприятия был тайной. В моём возрасте, каждый второй подумывает наложить на себя руки, утверждается в собственной никчемности, неполноценности, не понимает для чего же он жил все эти годы.

        —Конечно — улыбнулся он — ведь не устают жить только те, кто может сам указать путь своей стезе. К сожалению, дороги слушаются немногих, обычно происходит наоборот. Надеюсь, ты понимаешь, что ты нарушил баланс, и он будет восстановлен автоматически, по законам гармонии.                                                        

Максим хотел запячетлеть в сознании тот редкий миг, когда его наставник улыбался, но у него не получилось: улыбка канула как камень в воду.

        —Да, Учитель, я понимаю и искренне благодарю вас за все, что вы…

        —Ты. Только ты сам. Ни один человек не может повернуть дорогу другому.

        —Но, а как же тогда любовь? Если человек, которого ты безумно любил оставил тебя, он меняет твою дорогу

            —Не путай любовь с привязанностью! Привязанность — есть всего лишь страх. Страх потерять. Подумай об этом. А ведь не один страх не бывает плодотворен. Привязанность — побочный эффект любви. Я вижу, ты хочешь задать еще вопрос, но не надо. Ты должен дойти до всего сам. И последнее: прежде, чем ты уйдешь, возьми это от меня.

Учитель протянул Максиму вырезанный из ветки дерева ******* еще теплый амулет: инь-янь.

        — Он будет хранить тебя. Это самый совершенный из всех знаков на земле. Знак равновесия. И помни, что в самой непроглядной тьме можно найти свет. Ну а искать грязь в чистоте итак одно из любимых людских занятий. Я не буду больше держать тебя: иди.

Максим встал, попрощался, повесил амулет на шею и пошел в своё будущее.

                       Уже в 12:35 по московскому времени Максим прилетел в Мурманск. Он шел по снегу, глубокому как тишина. Вспоминал, всё что случилось с ним за последние 5 месяцев и не мог не удивляться самому себе. Он никогда не думал, что сможет так рьяно и самоотверженно бороться за что-либо. Оказывается, он совсем себя не знал. Эти мысли и воспоминания копошились в нем как осы, таким образом он походил на ходячий улей. Оставалось пройти еще 2 квартала. Через 20 метров попался пивной ларек, у которого Максим Семёнович в который раз смог лицезреть лирический процесс мордобития двух законченных пьяниц. Это вызвало в нем резкую волну отвращения. Один валялся в луже, сплевывая злобу и мат, а другой пошел в сторону ларька за еще одной бутылкой. Это событие на пару минут отвлекло его от глубинного самокопания. Таким образом уже через 10 минут он стоял на пороге областной больницы, а еще через 5 стучал в дверь своего лечащего врача.

            —Проходите

            —Здравствуйте — Максим прошел в кабинет и сел на стул.

            —Ах, так это вы…— протянул врач — Ну что же, как ваше самочувствие?

            —Я хочу повторного обследования.

            —Но…Зачем? Полгода назад неоднократные обследования показали — у вас рак. Понимаете, это не лечится само по себе. От курса дополнительных процедур, способных увеличить ваши шансы до 3% вы отказались. Так чего же вы хотите теперь?

            — Вы не понимаете, я исцелился.

            —Извините, конечно, но, по-моему, это вы не понимаете…

Максим молча протянул свернутую купюру, достоинство которой не должно быть предметом заинтересованности читателя.

            —Я конечно проведу повторный экспресс анализ, но — он развел руками поднимаясь из-за стола — я, честно говоря, не вижу в этом никакого смысла. Когда вскоре он получил результаты, выражение его лица было непередаваемо. Он покрутил бумаги по часовой стрелке, потом и против нее, будто от этого диагноз поменяется.

        —Как?— только и смог выговорить он? Это невозможно!

Но Максим не мог ответить на этот вопрос, потому что в этот миг он шел по коридору, чтобы позвонить домой и обрадовать родных о чудесном исцелении. По дороге в его голове, словно шальная пуля пронеслась мысль о том, как восстановится баланс. Но вот. Телефон прямо перед ним. Максим поднял трубку и набрал номер…

                    —Hallo-в ту же секунду ответила на звонок Линдсей Миллер, находящаяся в сотнях миль от него.

                    —Фрау Миллер?— раздалось ледяным голосом в трубке.

                    —Да — она уже предчувствовала что-то нехорошее — кто это?

                    —Это федеральная полиция, и, боюсь, у меня для вас плохие новости…

                    —Что!? Что случилось? Говорите пожалуйста, не тяните — сердце было готово вырваться из груди. Полисмен похоронил её неродившийся вопрос под обломками надежды:

                    — Дело в вашем сыне… Понимаете… Он погиб при невыясненных обстоятельствах полчаса назад. Мои соболезнования…

Линдсей выпустила трубку из рук и сползла в кресло…

                                                                Сбой в Системе

                                                                   Место: Кельн

                                                                   Время: 11:30 по GMT

                                                                   Объект: Линдсей Миллер

Когда Томас в двадцатый раз подряд не смог дозвониться до фрау Миллер, он твердо решил немедленно отправиться к ней, пока она не сделала того, о чем потом будет жалеть. Он глубоко вздохнул, снял с крючка полицейский козырек, накинул куртку и вышел на улицу. Было холодно, машина замерзла и завелась только с третьего раза. Томас видел много смертей, но такую впервые. Никаких внешних следов, порезов, ссадин, следов борьбы. Парень 17 лет умер без каких-либо причин прямо на уроке за партой. Только что он сидел здоровый и бодрый, как вдруг остановилось сердце. Причем в течение жизни никаких проблем со здоровьем у него не было. Вообще. Крайне странный случай. Он умер как-то понарошку. Сам Томас последние лет десять упорно делал вид что вовсе не боится смерти. Когда его спрашивали об этом, он отшучивался:

Смерть — неприятная формальность, зато принимаются все кандидаты. Хотя любая пограничная с жизнью ситуация убеждала его самого, что страх-то никуда не делся, а остался с ним. Дорога до дома фрау Миллер заняла чуть более 20 минут. Напряжение нарастало и офицер явственно предчувствовал что-то нехорошее. Уж он то, как никто другой знал, как важно слушать интуицию Наконец он припарковал машину перед домом Линдсей. Поднимаясь по скользким ступенькам, он круто поскользнулся и вывихнул ногу.

            —Вот дерьмо! — хрипел Томас, взбираясь на крыльцо, словно на Эверест. Злополучные ступеньки были преодолены с огромным трудом.

        —Нет, это все-таки первостатейное дерьмо — Томас бился в закрытую дверь уже две минуты.

Скорую он уже вызвал и теперь просто ждал. Будь всё в порядке с его ногой, он бы просто вынес дверь, но поскользнуться еще раз ему не улыбалось.

           — И какого черта всё это гребаное дерьмо случается именно со мной? Сидел бы себе в баре, пил пиво, а тут…

Я сознательно сокращу не обремененный смыслом монолог Томаса, который вряд ли будет интересен читателю и перейду к делу. Минут через двадцать подъехала скорая. Офицера, произносившего слово «дерьмо» всякий раз как носилки дергались все-таки погрузили в карету и увезли в травмпункт, после чего бригада врачей сломала дверь и прошла внутрь.

           15:30— мигало на часах Томаса. Он уже второй час сидел на своей кровати, бессмысленно щелкал по каналам и боялся совершить этот звонок. Прежде с ним такого не было. Прежде всё было легко и просто, не так как теперь. Что-то останавливало Томаса. И вообще вся эта история всё больше походил на бредни пьяницы. Сначала погибает парень. Сильный, умный, крепкий, здоровый. Без проблем с родителями или со своей девушкой. Просто умирает на ровном месте. Потом его мать впадает в летаргический сон, когда узнает об этом. Это же надо подумать! Летаргический сон! В наше время…Какая-то чертовщина. А отец семейства спасатель — сейчас в горах. Крутой спасатель, вытащил кучу людей из цепких лап смерти, а свою семью не сберег… Хотя кто бы тут сберег? И вот теперь он, Томас Кляйнер должен ему позвонить и сказать, что его семья погибла… Мда…Но в любом случае позвонить надо. Вот наконец Томас со брался с силами, поднял трубку и стал судорожно набирать номер с бумажки…

                                                    Замещение объектов системы.

                                                                   Место: Альпы

                                                                   Время: 14:30 по GMT

                                                                   Объект: Генрих Миллер

        —Ох уж эти туристы! Вечно умудряются вляпаться во что-нибудь, а потом вытаскивай их –

так думал Генрих, карабкаясь по ледяной вышке. Сколько жизней спас он за свою карьеру? Уж никак не меньше ста. Вот и сейчас он направлялся спасти одинокую горнолыжницу, которая абсолютно непонятно какого хрена поперлась на самый большой спуск, не научившись толком еще кататься. Но работа есть работа. А ему уже так хотелось домой, в семью. Генрих очень любил свою жену и сына и сделал бы для них всё что угодно. Ну ничего, сегодня был последний рабочий день. Скоро все закончится, и уже через восемь часов он будет сидеть в прямом поезде до Кёльна. Эта мысль успокаивала и радовала его. Хотя работа давно перестала быть для него самого экстремальной, он всё равно волновался. GPS навигатор пиликал, сообщая что до цели (до маячка в телефоне девушки) оставалось чуть более пятидесяти метров. Подробностей трагедии спасатель не знал. Минут через пятнадцать Генрих добрался до исходной. Перед ним был строго вертикальный обрыв-расселина между двумя горами. Метрах в трех внизу на небольшом, вот-вот готовом обвалиться уступе, стояла молодая девушка.

                —Сохраняйте спокойствие, всё в порядке, я квалифицированный специалист, всё будет хорошо, главное не волнуйтесь. ( Как же осточертела Генриху эта фраза, от нее на зубах образовалась мозоль, а в мозгу плешь) Девушка нервно кивнула и приготовилась к активным действиям.

               — Значит так, слушайте меня внимательно: сейчас я закреплю два троса: себе и вам. Затем спущусь и вытащу вас оттуда. Всё что от вас требуется, это не мешать мне и не задавать глупые вопросы. Понятно?

Она кивнула. Пострадавшая определенно нравилась Генриху. Он прикрепил тросы, проверил на прочность, сбросил сумку и стал спускаться вниз. Добравшись до уступа и начав поднимать девушку наверх, всё в нем оборвалось. Сердце упало, как сгоревшая звезда. Он принимал самое важное решение в своей жизни. Он закрыл глаза и увидел своего сына. Тот улыбался ему и говорил «Я люблю тебя, папа!» Генрих открыл глаза:

            —И я.

—Алло. Это Генрих Миллер?

—Нет— в трубке слышался женский плач — Он спас меня…. Полчаса назад, а сам. Он не смог, понимаете? Ради меня он…,а сам не сумел. Он… я видела его глаза тогда, он решил и… когда вытаскивал меня, только я зацепилась и… сорвался. Я.. извините… мне очень тяжело, это из-за меня вот-так…

После пары штатных фраз, Томас положил трубку на рычаг. Он был в шоке и окончательно уверовал в «Следствие Кона из закона Мерфи», которое звучало так:

«Беды обычно приходят парами — пара за парой, пара за парой, пара за парой…»

Сейчас я сижу у себя на веранде за чашечкой кофе и жду Генриха с сыном. Завтра мы мы будем писать отчет вместе: я их научу всему, а через пару недель они уйдут, как и все предыдущие.

Потому что Система отдает долги и в обмен на потерю одной жизни они получат новые и смогут наблюдать за ней. Надеюсь вы не подумали, что я исполняю роль Аида и через меня проходят все умершие. Конечно нет. Ко мне попадают те, кто умер из-за системной ошибки или пожертвовал собой.Ибо.