Жемчужная — Авторнетные гуляния

— Ой вы гой еси добры молодцы да красны девицы! А не хотите ли размять свои косточки, песню хоровую затянуть, да в пляс пуститься?

Отвечал народ ему согласным молчанием. Первый солнечный луч упал на макушку Ксиокину. Разморило на жаре молодца 135-летнего. Затянул он заунывно былину историческую, благородным Сэром сочиненную, им же на музыку словами положенную. Добрый Дзядьзька вдарил по гуслям что-то мощно-роковое. Дрогнули девичьи сердца. Запели тонкими да звонкими голосками девушки на выданье Аскорбинка, АмалиРаз и Ася Солнечная. Пробралась сквозь толпу дремучую красавица Эн, подхватила песенку веселую. Рыссся молча талантами восхищалась, глаза платочком вытирала, Нагане тайком на всякий случай кулаком грозила.    

Стоявший в отдалении Томиноккер не расслышал, что песня хоровой должна быть, закричал на всю площадь слова хоррорные ужасные. Содрогнулась площадь, от страха заплакала. Но прилетели на железных птицах фантастически прекрасные воины Вовыч с Кей Альтосом, успокоили Томинокерра, увели его в бар пить пиво пенное, травить анекдоты разудалые. Вновь ожила-разулыбалась площадь, зубами солнцу заблестела, хоровую песню в небо пустила.

Улетела песня. Обнялся народ. Замер, следующего развлечения ожидаючи. В тишине стало слышно, как спорили Жемчужная с Читалкой, торгуясь за Чайный сервиз. Возникла неловкая пауза.

— А танцы? Про танцы-то мы забыли! — первым придумал, как прервать ее, Анатолий Иванов. Уперев руки в боки, вышел в круг и пошел приседать. Шумак ему на дудочке подыгрывает, при этом красным девицам подмигивает. Тут и Девочка-Кошечка в пляс пустилась. У мужчин от восторга голова закружилась. Горехвост сразу хвост распушил, Виктор Лебедев лебедем вокруг танцевать принялся.

И пошло веселье в стране Авторнетии. Каждый развлекает себя как может. Главная хитрость — с площади не уходить, жестокие шутки друг над другом не шутить, к лицу унылую грусть не допускать. А иначе известное дело — недолго и в жбан получить от соседа!

Викинг по кличке Гриша, с подпольным именем Сережа, на фонарь самый высокий взобрался, декламировать великого Бродского взялся. Холодок его пыл охлаждает, спуститься на землю призывает. Барыня Милена платочком белым машет, дворянам Корсаку с Мансуром отмашку на потешный бой дает. Знатный комментатор Мюнгхаузен каждый выпад противников с нежной Табити обсуждает, народ посмотреть на веселое зрелище призывает.

Тут вдруг гром как загремит, карета колесами затрещит — то гости с Киева Лилит и Ультра Виолет на праздник прибыли, вина заморские да явства деликатесные с собою привезли. А их на площади уже заждались. Благородный ЧеС ручку даме подает, спуститься на плитку асфальтированную помогает. Начпрод в честь дорогих гостей акростих декламирует. Валерий Ковалев тут же пародию им посвящает. Романтик белых голубей в небо запускает, счастья всем желает.

И грянула музыка громко, заржали кони звонко, народ с новыми силами гуляния продолжил.

Тут и вечер недалече. Солнышко за тучки спряталось. Король спокойной ночи всем пожелал, в опочивальню с молодой супругой удалился. Народ недолго потом веселился. Пришел Роман Крит, к порядку всех призвал, комендантским часом пригрозил. Дарин проводил до дому тех, кто от души нагулялся, уже на ногах не держался. Макс Артур самых стойких сказками усыпил. Пришелец самых бойких на постельные баталии вдохновил. Потерянный Ангел Потеряшечку за деревом отыскал, впредь не теряться наказал.

Вот и сказке конец, раз прочел — ты молодец!

Кого не упомянула — простите. Себя чуть не забыла: подбородок в молоко опустила, бульбы пустила, вдохновение упустииииила.