Михаил Берсенев — Бордель под прицелом милиции

        Костя только недавно поступил на работу в отдел нравов г. Новосибирска. Он был молод, горяч, и жаждал разоблачить устроителей какого-нибудь борделя. А может и попытаться наставить на путь истинный для начала хотя бы одну проститутку. В пятницу его вызвал начальник и дал задание: в городе открылся новый бордель, и руководство решило его «накрыть». Накрыть бордель предлагалось ему, Косте. Костя обрадовался настоящему делу, и громко заявил, что он готов накрыть не только бордель, но и проституток этого борделя в прямом и переносном смысле, а также всех сутенеров. На что его начальник заявил, что желание это похвальное, только не надо особенно покрывать сутенеров — однополую любовь начальник не любил. Начальник коротко пересказал план операции, которую должен был провернуть Пименов, дал координаты борделя, и сказал, чтобы Костя получил в кассе помеченные купюры. Этими купюрами и должен был расплатиться Костя, записать на пленку разговор с сутенером и проституткой, вызвать понятых и на основании доказательств подготовить материал для передачи в суд. План был несложен, никаких суперхитрых ходов не подразумевал. Операция стандартная, как раз для молодого Кости.

        Наступил понедельник. Костя весь день волновался, а к вечеру, то есть ко времени начала операции, решил принять на грудь стакан водки для правдоподобности. Мол, парень выпил, ну и его потянуло поразвлечься. Он стоял на улице в условленном месте и ждал.

        Сутенер по телефону сказал ему номер дома, у которого они должны встретиться, и где

Косте покажут несколько «жриц любви», из которых потом он выберет себе партнершу.

        —Это вы на массаж к девушкам?— услышал он позади себя. Костя обернулся и увидел молодого парня. в очках, интеллигентен.

        —Я!— подтвердил Костя,— Только не на массаж — я и сам себя помассирую, а на интим-встречу.

        —Сам себя? А-а, самообслуживание!— протянул сутенер,— Но у нас девчонки, что надо. Выбирай!

        Он зашел во двор дома, и через минуту высыпало штук десять проституток — разнаряженные, накрашенные, все в мини-юбках. Девицы выстроились в ряд. На улице было темно. Для правдоподобности Костик стал рассматривать кандидаток и даже достал зажигалку, чтобы посветить у каждого девичьего лица. Но, увидав крашенную в блондинку девчонку, сказал сутенеру:

        —Ее!

        —О кей,— сказал сутенер.

        Остальные девицы остались курить на улице, а Костик, сутенер и девица отправились в один из подъездов. Там они поднялись в квартиру, где сутенер сказал:

        —Ну, вот и место массажа. Мы договаривались на 300$, но потом вы сторговались на 200$ и мы пошли на эти условия. Понедельник — день тяжелый.

        Костик достал четыре помеченные пятидесятидолларовые купюры и протянул их сутенеру. Диктофон был включен. Костик сказал:

        —Ну, вот, я вам плачу 200$ за секс с данной девицей, верно?

Сутенер насторожился, поправил очки на носу и, взвешивая слова, сказал:

        —Вы не совсем понимаете! Это не продажная любовь. Мы вас свели с Анжелой,— он указал на девицу,— и вы приятно проведете время. Ой!— всплеснул руками сутенер,— Время-то идет, приятно оставаться, а я побежал.

Парень исчез моментально из квартиры. Костик стоял и не знал, что делать, пленка диктофона крутилась, девица смотрела на него. Потом она сказала:

        —Пошли!— и повела молодого опера в комнату, где была кровать, стол и напитки,— Пить будешь?— спросила она Костика. Тот волновался. Но дело надо было толкать дальше.

        —А водка есть?— храбро спросил он.

        —Наливай, вон стаканы! Мне налей коньяку, водку я не люблю.

Костик разлил по бокалам напитки, а девица сказала «я на пять минут в душ», чокнулась с бокалом Костика, хлебнула коньяку и удалилась. Молодой человек хлебнул всю дозу разом, зажевал печеньем. Мельком осмотрел комнату, проверил, работает ли диктофон. Потом он решил, что еще водки не помешает, налил еще, выпил и стал ждать. Операция шла не так, как было задумано. Но от водки Костик повеселел и, сказав себе: «Прорвемся», стал ждать. Вскоре впорхнула Анжела уже в одном халатике и принялась расстилать кровать. Костик подобрел, заулыбался.

-Ну? Чего улыбаешься? Давай снимай одежду — нечего рассусоливать!— Анжела торопилась.

Костик снял одежду, остался в одних трусах и шмыгнул на кровать.

        —Покажи, чего там у тебя!— Анжела потянулась к трусам Костика, оттопырила их и, заглянув внутрь, добавила:

        —Ха! А там у нас ничего серьезного! Стручок висит на полшестого!

Костику стало неудобно. Действительно, от волнения он почти что забыл, что надо делать, мысли об операции отогнать было невозможно.

        —Я не импотент,— убежденно сказал Костя,— просто чего-то волнуюсь.

Анжела скинула халат, залезла под одеяло и позвала:

        —Ну, иди ко мне, мой юный друг! Тебе, кстати, восемнадцать-то есть?

        —Мне двадцать один уже,— Костик обиделся. Подумал и добавил:

        —Я мужик уже!

        Надо сказать, что Костик выглядел младше своих лет. Невысокий, чернявый, щупленький. Анжела же была деваха в теле. Она хватанула Костика за локоть и быстро притянула к себе. Костик, как пушинка, легко завалился на Анжелу.

        —Погоди, погоди!— заканючил Костик,— Хочу тебя спросить. Вот скажи: почему ты такая сильная, симпатичная, молодая этим ремеслом занимаешься? Нет, что бы на работу пойти, мужа там заиметь, детей воспитывать? Почему ты проституцией-то занимаешься? Хочешь, я тебя на работу устрою? У нас на фирме секретарь нужен.

Анжела насторожилась:

        —А с чего это ты взял, что я проститутка? Я массажер, можно сказать. И чего это тебя моя жизнь интересует?

        —Ну, любопытно просто.

        —А секретарь у вас сколько зарабатывает?

        —Ну,— Костик прикинул,— долларов двести в месяц на испытательном сроке.

        —А чем контора занимается?— спросила Анжела.

        —Ну,— промычал опер,— мы, как бы это, наставляем людей на путь истинный, что ли.

        —Это чего, секта, что ли какая?

        —Ну,— промычал Костик,— может и секта, только государственная секта.

Анжела помолчала.

        —Выпьем, что-ли еще! Как тебя звать, молодец?

        —Костиком зовут. Ой, вернее Константином Сергеевичем.

        —Наливай, Константин Сергеевич!

Они выпили еще. Костика совсем развезло от непривычки. Он смеялся, фыркал, и вдруг ему захотелось прочитать стихи Анжеле.

        —А хочешь, я тебе стихи почитаю?— вопрошал Костик,— Красивые. Есенина хочешь?

        И Костик зачитал несколько строчек из наследия поэта. Он бы и дальше продолжал читать, но Анжела его прервала, указала на часы и заявила:

        —Ладно, хватит, поэт! Хороший ты парень! Давай сюда свой гвоздик! А то без меня тебе твоим гвоздиком только голубей пугать!

        —Гвоздик, гвоздик, гвоздик!— пропел Костик и весело засмеялся,— Я пойду гвоздиком голубей гонять!

        После акта любви Костика совсем развезло. Анжела положила презерватив в пакетик и выбросила в урну. Надела халат и, выходя, сказала:

        —Я в душ.

Костик сполз с кровати, дополз на четвереньках до урны, вынул пакет с презервативом. Подполз к своему пиджаку, достал оттуда свой пакетик для вещественных доказательств и положил туда пакетик с резинкой. Все это он спрятал в карман пиджака и залез на кровать. Когда вошла Анжела, Костик уже спал.

        Начальник Костика — старший оперуполномоченный Синицын, выключил диктофон и строго посмотрел на Костика.

        —Это что, репортаж с поэтического вечера? Или это доказательства работы борделя? Эти стихи Есенина в борделе — доказательство? Эти песни про гвоздик — доказательство? Где протокол, где понятые, где помеченные купюры? Я тебя спрашиваю!

Костик молчал. Болела голова.

-Деньги у этого сутенера, но он так быстро слинял, товарищ Синицын! А я еще там выпил…

Старший оперуполномоченный грозно смотрел на съежившегося Костика.

        —Но хоть что-то у тебя есть, как доказательство?— спросил Синицын.

Костик поморщился, полез в карман пиджака и положил перед Синицыным пакетик. Синицын взял пакетик в руку, посмотрел на свет и сплюнул.

        —А это что еще за гадость!— Синицын бросил пакетик на стол,— Там же гондон!

        —Ну, это и есть доказательство акта любви,— Костик поморщился,— других нет…

        —Вали отсюда и забирай свой пользованный гондон!— вскричал Синицын,— И за деньги отчитаешься! Из своих возвращать будешь! Понял, опер?

        Костик взял пакетик и медленно пошел к выходу. Синицын посмотрел ему вслед и чуть не засмеялся. Ему нравился этот парень, и он полагал, что из него получится хороший опер.

        Костик брел к банкомату. На карточке там у него лежало пятьсот долларов. Он копил на мотоцикл. Двести долларов из пятисот надо было вернуть в контору.