Mamoru — В подземелье

Сырую келью в подземелья пустоте,

Скрипит перо, усердно отмечая

Бег мысли на потрепанном холсте.

Худой монах, над тем холстом согнувшись,

Всецело в свои мысли погружен:

Напишет, зачеркнет, перо отложит —

По строчкам вновь скользит его усталый взор.

Он — чадо церкви, дитя света и смирения,

Он с Верой должен жить, неся ее другим.

Всевышний — наш отец, источник вдохновения,

Он видит все, и все творится с ним.

Но юный ум и пламенное сердце

Не сдержит камень монастырских стен,

Науки мир — как золотая дверца,

Смирение — души никчемный плен.

Он приоткрыл завесу вечной тайны,

Сплетая знания в причудливый узор,

И стало ближе звезд далекое мерцание,

И озарился светом правды юный взор.

Он видел тот же свет в глазах у человека,

Что умирал за Веру над костром.

Пред ликом церкви он — отступник и еретик,

Что обратил Святую Веру злом.

Наука — зло, молитва — путь к спасению,

Он думал так и верил как никто,

Но время шло, в душе зерно сомнения —

В его судьбе уже все решено.

Холодных стен немое отчуждение —

Твой мрачный и бессмысленный итог.

Ты многое успел и сколько мог бы сделать,

Но отступиться от своих идей не смог.

Снаружи ночь, и время утекает

Песком сквозь пальцы прямо в пустоту.

Наутро казнь, и вряд ли кто узнает,

Что в пламени сожгут еще одну мечту.

Закончились холодные чернила —

Их заменила пламенная кровь.

Твои труды не пропадут напрасно,

Их сохранят, и в них ты возродишься вновь.

Дотронуться до звезд без права на свободу,

И как мудрец, смотреть судьбе в глаза.

Недолгим был твой путь по нити путеводной,

И падает во тьму упрямая слеза.

Наука и религия — незримо

Кровавый след теряется во мгле,

И в переулках призрачного мира

Никто не вспомнит больше о тебе.