inushinu — Философия Червей_Круг первый

1

Под лучами солнца, расположившись на огородной грядке, и нарушая все природные представления, лежали и грелись два червя. Конечно, найдется какой-нибудь эстет, который в припадке благоразумного гнева воскликнет: « Черви? Но позвольте....», — надеюсь не надо описывать, что он скажет? Но я, и вы, мои дорогие читатели, в чем я ни на одну минуту не сомневаюсь, знаем, что черви, как все живые существа, обладают душой.

Я не ошибся: д-у-ш-о-й!

Так вот, черви лежали и беседовали.

— Хороша жизнь! — Радостно воскликнул Червь, лежавший около распустившейся моркови.    

— Это точно. — Лаконично и глубокомысленно ответил его сосед.

— И что самое приятное, — это что тепло . А когда тепло, то жизнь особенно хороша.

— Вот..., — начал было один из червей, лежащий у края дороги, но докончить не успел: колесо телеги навсегда прервало его.

Долго ждал червь ответа, но так его не услышал. Тогда он понял простую истину, что недосказанная мысль всегда связана с чем-то неприятным, даже трагическим. Полежав еще некоторое время, он вздохнул и пополз восвояси, думая, что непонятное происходит в этом мире, которого он никогда не видел, если слова вот так непонятно обрываются. «Конечно, — думaл он, — у всeго eсть причина, но мне, увы, она недоступна.... а жаль!». И ему было совершенно неведомо, что есть на земле сила, которая пугает всех, но которая, как ни странно, обрывает все недоразумения и дает успокоение, и имя её — Смерть. Она обрывает, но не заканчивает. Она не может ничего прервать, потому что жизнь бесконечна, как и всё вокруг!

2.

Открылись Великие Семь печатей и из Долины Мертвых выехал Всадник. Не разбирая дороги, он поскакал в Никуда. Длинные белые волосы, которые издалека казались седыми, словно нити, развивались по ветру; темные, холодные и безжизненные глаза устремились в бесконечность.

Все живое, что встречалось ему на пути, падало замертво, если оно соприкасалось с его взором, который как шпага, поражал несчастного в самое сердце, но страшны были не только его глаза, но и тень, отлетавшая от его плаща. Все поражало, подобно молнии. Плащ был легок и черен, он опутывал плечи всадника как утренний туман.

Как лесоруб, оставляющий после себя кромку, опоясанную дремучими лесами, пробивал он дорогу в Никуда, среди гущи жизни, оставляя за собой серое, лишенное признаков жизни, пространство. Если на него пос4мотреть с высоты птичьего полета, то это будет прямая линия, похожая на канал на Марсе.... И в этой Великой Поступи не было даже намёка на выбор, на рассмотрение правоты и вины. Здесь правил случай, который подсовывал то, что было сейчас, под рукой, совершенно не догадываясь, что все из чего-то выходит, и во что-то заходит, а тот, кто попал под поступь Скакуна Всадника, получал Великое Избавление от страшно обязанности жить на земле. Ведь посудите сами, мои добрые читатели, спросите нас о том, хотим ли мы жить? Нет! Тысячу раз нет!

Нас швырнули на эту землю, не дав ничего, как это делают со щенками — бросают в воду и ждут, выплывут они или нет?

Каждый родившийся — это мученик, который по чьей-то, недосягаемой нашему пониманию, воле влачит свое убогое существование, чтобы потом с ним в муках расстаться, сожалея и радуясь прозрачной выдумке, что наша жизнь — поэзия... А она не поэзия! Она даже не проза, она просто рабство у тягучих будней. Как это не печально звучит, но это так. Если снять розовые очки и посмотреть на всё, то серое, что плотным кольцом окружает нас, станет грустно, а порой тоскливо.

Но насколько это легко написать на бумаге, настолько это тяжело в действительности. Всё Живое содрогнулось, оно закричало в ужасном предчувствии, неся свой крик к небесам, умоляя их остановить бег Всадника, пожалеть живое и дать ему корчиться в привычных неудачах и страданиях.

Но молчали небеса. Поэтому разрывал человеческую душу крик, проклинавший зло, хотя никто из живых не знал (да, наверное, и, увы, это так!), не знает, что такое добро!

Хотя с другой стороны было ясно, что никто из Кричавших не понимал, что тpуднo определить добро, но нельзя называть злом то, что приносит Избавление, а Всадник нес Избавление.

Никто не мог и догадаться, что в бесконечном не может быть ко¬нечного!

3

Кот, которого звали Кис-Кис. Вот так просто, без всяких там затей, звали кота. И он привык к своему имени, с удовольствием на него откликался и даже. Если говорить совсем откровенно, то он гордился своим именем.

Кис-Кис спал, и снился ему сон: будто бы, как это всегда бывает во сне, он попал в гости к Доброму Художнику. Всё для него было в диковинку, и он с интересом расхаживал по мастерской, ко всему принюхиваясь и ко всему приглядываясь.

Художник был добрым, и потому вначале дал коту осмотреться, а потом, улыбаясь, указал на стул. Кис-Кис сразу же понял, что от него хотят, поэтому с легкостью прыгнул на стул и свернулся калачиком.

Как только Кис-Кис застыл в любимой своей позе, сразу же Художник стал рисовать его портрет. Я догадываюсь, что недоверчивый читатель, сразу с радостью воскликнет: «А у котов не бывает портретов!». Но я его вынужден огорчить — бывает! У всего, что имеет душу, есть портрет, а душа есть у всего. Вот, например, лежит на дороге листик, посмотришь на него, и становится грустно, а почему? Да потому, что его душа твоей душе что-то сказала, и твоя душа согласилась и загрустила. Только и всего!

Коту нравилось, что с него делают портрет. Когда работа была закончена, а во сне это быстро происходит, Кот взглянул на себя и обомлел: ни одного недостатка! Одни достоинства: огромны черные усы, гордо устремившиеся вверх, таинственно поблескивающие глаза и черная, шелковистая шерсть!

Но сон есть сон. И не успел Кис-Кис наcлaдится компанией Художника, и выразить ему свою признательность, как неведомые силы, управляющие сновидением, закружили его и он вдруг сразу очутился перед Волшебником, который был настоящим и он всё знал наперед

— А вот и Кот! — радостно воскликнул Волшебник, как будто всю свою бесконечную жизнь только тем и занимался, что ждал Кис-Киса. Потом, он дотронулся до кота настоящей, волшебной палочкой, и тот превратился в человека.

Наверное, Волшебник думал, что после этого превращения кот, возрадуется и всю жизнь будет доволен и счастлив. Но, не тут— то было! Хотя Волшебник всё знал, но всего предусмотреть он не мог!

Кот так завопил от ужаса, что несчастный Волшебник растерялся, а Кис-Кис проснулся. Вскочив, он заметался по комнате, никак не находя себе места и все время повторяя: «Надо же такому присниться! И чего только не бывает в нашей жизни!».

Придирчивый читатель, которому истина дороже всего на свете, недоуменно подумает: «Причём здесь жизнь, если кот спит? Мы с детства приучены, что мы живём только тогда, когда мы не спим, а когда мы спим, то мы только спим, вроде бы как отдыхаем от жизни, а на самом деле — это не жизнь, а только сон. Но иногда сон бывает гораздо лучше, чем жизнь и так порой не хочется просыпаться.

                                                                           4.

Не было на Земле силы, которая смогла бы остановить Вcадника. Ему нельзя было помешать. И он, сам того не желая, становился Владыкой всего сущего, что лежит по эту сторону света.

А лучшая часть живого, я имею в виду человечество, вместо объединения, чтоб хотя бы попытаться остановить Всадника, или погибнуть в честной борьбе, писало об ужасах, дралось между собой, миролюбиво уничтожало будущее, истребляло подозреваемое....

Имеющее время и протяженность — имеют конец. Кто кончается в это миру, обретут начало в другом. И так без конца. Конец — это только условность. Рубеж перехода к следующему этапу, а количество их бесконечно!

Раз появившись, человек получает неограниченность, как во времени, так и в пространстве.

Предел — это условность. Нам только кажется, что исчезают люди, планеты, галактики... Все исчезает по ту сторону света, но никто не знает, что происходит на её другой половине. А там есть половина половины… И так бесконечно! В бесконечном нет конечного!

Много имён у Всадника. Он везде и нигде. Одно из его имён — Время. Оно неумолимо и страшно, для нас, потому что нам кажется, что мы ограничены во времени и пространстве. И мы слышим грохот копыт. И кажется, что ещё мгновение и Всадник настигнет нас….Нам не остановить его бега. Нам не дано постигнуть его безмерную любовь к нам!

Всадник не останавливается. Рождённый во Вселенной Вселенных, он осуществляет поток переходов от одного мира к другому. И только вперёд! Тех, кто не созрел для Перехода рождаются на Земле до тех пор, пока не Погаснет Солнце, а когда оно вспыхнет вновь, то они продолжат рождаться до той поры, пока не достигнут Высшей Точки Постижения и тогда явится Всадник!

По его вечному тёмно синему лику, через который неясно виделись звезды и миры, скользила тень равнодушия. Ничего не могло его потревожить. Ибо его космическое сердце владело тайной миров и того и этого светов. И знал он яркость Света Светов. И был он вечен и молод.

Возвысился он и над тем, что именуется «добром», и нам тем, что именуется «злом».

Для него существовало только одно — вечное движение вперёд и назад по всей необъятной и беспредельной Вечности, где конец, это всегда начало.

Когда для человека наступает Пора, то прилетает вестница Всадника Смерть.

5.

Кис-Кис прогуливался по саду. Он уже успокоился после страшного сна. И вот сейчас на его душе было хорошо.

Гуляя, он не заметил, как он вышел на огород и стал бродить между грядок. Неожиданно, бросив взгляд на землю, он увидел Червя и миролюбиво спросил:

— Все ползаешь?

— Угу, — ответил Червь, хотя он лежал и не двигался, но ответил так потому, что ему было скучно лежать одному.

— Не надоело? — осведомился Кот, и пошел мимо. Побродив еще некоторое время, он почувствовал потребность в собеседнике, оглядевшись и никого не увидев, он вспомнил о Черве, и направился к нему.

— Послушай, я хочу тебя спросить кое о чём, — вкрадчиво прошептал Кис-Кис.

— Спрашивай! — радостно ответил Червь, обрадовавшись возвращению Кота, которого он не видел, но ему было приятно с кем-нибудь поговорить.

— Тебе снятся сны?— спросив, Кис-Кис вопросительно посмотрел на Червя.

— Нет.

— Гм..., — Кот был воспитанным, недаром он, ловил мышей в одной интеллигентной семье. Правда, справедливости ради, надо заметить, что мыши попадались редко, но колбасы было вдоволь, а интеллигенты держали кота не потому, что надо было ловить мышей, а потому, что уважали традицию. Именно происхождение из интеллигентного дома, не позволило Коту спросить, почему Червю не снятся сна.

Кот, зная, что на этой грешной земле каждый день ее представитель отличается один от другого только странностями. У одного, с точки зрения другого, их было много, а сточки зренья третьего — мало, а четвертый — имел свое особое мнение, но так можно продолжать долго. Ясно одно: каждый хоть чем-нибудь отличался от другого. А уж если говорить о таких особенностях, как недостатки, да еще с точки зрения человека, то у каждого их вагон и маленькая тележка. Правда, и об этом надо сказать со всей прямотой, попадались такие экземпляры, у которых недостатков не было вовсе, но их настолько было мало, что их называют святыми, и они быстрее всего, исключение, подтверждающее правило, что недостатки есть у всех, чем то... Ну, в общем, все понятно!

Кис-Кису стало жалко Червя, и он сказал:

— Хочешь, я расскажу тебе сон?

— Рассказывай, — согласился Червь.

И тогда Кот стал рассказывать: «Приснилось мне, как будто я стал Мировым Глазом. И вот, раскрылись передо мной все таинства, и те, которые есть, и те, которые будут. Беспристрастно я созерцал все таинства, как неожиданно увидел Его....

— Кого, «Его»? — поинтересовался Червь.

— Как, кого? — удивился Кот, — конечно, того, Кто Пpевозмог! То, что я увидел, потрясло меня. Я многое видел за свою кошачью жизнь, о многом знал из рассказов старых котов, которые видели много чего! Но такое…

— Продолжай! — нетерпеливо воскликнул Червь, никогда до этого ничего подобного не слышавший.

-Ну, мяу! — Кот от внимания даже мяукнул, — слушай дальше....

6.

Умирало Солнце. В предсмертной агонии оно бросало последние лучи, как — будто хотело напоить теплом постепенно замерзающую Землю и открывавшуюся перед ней Вечную Темноту....

Спасти Солнце ничего не могло. Вечный Мрак, ведомый ночью, медленно ступал за Ней. Ночь вступала в свои права. Солнце умирало, чтобы утром возродится, но идущий за ночью мрак, знал, что наступит время, и солнце не появится утром.... Потому что он знал, что по эту сторону света имеет конец, потому что он неоднократно видел Всадника. Ночь этого не знала, поэтому каждый раз, выползая и разливаясь из своей пещеры, она ждала, что теперь нaступит ее время навсегда. Она, конечно, догадывалась, что Мрак следует за ней по пятам, но никогда не думала о том, что как только солнце исчезнет, исчезнет и она, потому что она — только обратная сторона медали света и солнца.

Ночь одевала всё в черные покрывала и ощущала, что все становится подвластно ее воле.

Тишина, вечная спутница Ночи, медленно спускалась с вершин гор, где в заоблачном поднебесье она прячется от Шума. На ее лице ничего не отражалось, дотрагиваясь до всего своими длинными, бестелесными пальцами, она все погружало в Безмолвие...

Тревожно шелестели листья деревьев, спрашивая: «Ш... ш... — тто?..», но Тишина дотрагивалась до них, и они безмятежно засыпали, видя свои прекрасные, солнечные сны. Мир, погружаясь в ночь, безмолвствовал, и только Ветер оставался беспечным, делая, словно маленький ребенок, всё, что ему хотелось. Ничья воля не довлела над ним, потому что он от рождения был свободным.

Вдруг все оцепенело. Пугливо озираясь, будто боясь приближения Шума, попятилась Тишина. Что случилось?

Перед ними стоял ОН! Он был не один: у ног его лежал Лев , а на плече сидел Орел.

— Кто ты, вставший на моем пути? — спросила Ночь.

Он молчал, казалось, что он не слышит ее вопроса. Ночь повторила, хотя это было для не легко. Трудно тем, кто имеет власть, они бояться сделать что-то, что может уронить их величие.

Он засмеялся, и Ночь увидела блеск его глаз. Она вздрогнула, потому в них она увидела отражение лучей солнца.

Глаза — это зеркало нашей души, — так сказал Яснополянский мудрец.

И он был тысячу раз прав!

И он ответил:

— Я, тот, кто превозмог! А кто ты?

— Я, — вкрадчиво начала ночь, — та, которую ждут и бояться, на которую надеяться и которую ненавидят. Я — всесильная, неизбежная Ночь!

— Ты не всесильна!

— Почему ты так думаешь? — усмехнулась ночь.

— Потому, что твоя власть — до прихода Солнца, а потом я могу зажечь факел, развести костер... И ты исчезнешь!

— Ох...х, — простонала Ночь, и тогда ему стало ясно, что её заветным желанием является Власть.

Сколько людей погубила власть! Никто не ответит, для чего она, но это самый сильно действующий нaпитoк, из всех страстей человеческих!

Ночь мелькнула и растворилась. Она не может долго оставаться на одном месте, ведь по её пятам шло солнце. Оставшиеся, вошли в пещеру. Превозмогший развел огонь.

— Она будет мстить, — сказал Лев.

— Пусть, — спокойно ответил Превозмогший.

— Нам с ней не справиться, — тихо сказал Орёл, — она дружит со Смертью.

— Ты боишься? — спросил Превозмогший.

— Смерть — это отдых, а я еще не устал, — гордо ответил Орёл и вскинул голову.

— Нас нельзя упрекнуть в боязни Красавицы с Косой... Она стоит всегда рядом, только протяни руку и ты коснешься её. Дело не в ней. Дело в том, что ты должен сказать то, что ты должен сказать. Каждый, Кто приходит в этот Мир, должен сказать своё слово.

Превозмогший поднял голову и вдруг понял, что рядом с ним — друзья, которые пойдут с ним до конца, потому что в минуты опасности они думают не о себе, как и он в такие минуты думает о них.

— Не бойтесь, друзья! Она бессильна, пока в наших сердцах есть Вера. Она возьмет только наши тела, но душа ей не подвластна, потому что она беспредельна, как все в этом мире, потому что в бесконечном не может быть конечного!»…

-… Вот какой мне приснится сон, радостно сообщил Червю Кис-Кис.

— Как интересно видеть сны! — с завистью проговорил Червь.

— Это точно! — подтвердил Кис-Кис.

7.

В бесконечном — все бесконечно: беспрерывно движение, которое никогда не может быть остановлено, но, в то же время, потому, что в бесконечном все бесконечно, оно постоянно останавливается и никуда не движется.

Всадник остановился, перед ним стоял Тот Кто Превозмог.

— Кто ты? — с презрением спросил Всадник.

— Тот, Кто не в твоей власти!

— Чего тебе надо?

— Жду тебя.

— Зачем?

— Чтобы сказать, что на семи светильниках загорелся огонь!

— Но семь печатей уже открыты!

— Я сказал тебе только то, что ты слышал, больше мне добавить нечего!

После этих слов, Превозмогший подошел и взял коня под уздцы.

— Я тот, кто исполняет Волю…, — начал Всадник, но Превозмогший его перебил.

— Ты должен вернуться, потому что пришел Тот Кто Превозмог!

— Кто с тобой?

— Орел и Лев.

— Где Сова?

— Она пролетит тогда, когда закроется последняя дверь и твой конь станет красным. Она объявит Его Волю....

Страшно заржал, конь, от этого разрушились горы и стали извергаться вулканы. Ужас прижал к земле всё живое. Всадник поднял коня на дыбы, повернутся, и по проторенному пути помчался прочь....

Через несколько мгновений на тропе, которую он протаранил, медленно стала пробиваться трава. Наступало утро нового дня. Никто не знал, что его ожидает. Все переживали страшную ночь, которая могла оказаться последней.

Всё продолжилось, потому что явился Тот Кто Превозмог и он должен сказать ту часть слова, которая предназначена ему.

Каждые тысячу лет на землю приходят Пpeвoзмoгшие. Oни говорят часть слова. И люди с удивлением смотрят на них и не понимают ,что они говорят, потому что рожденные в рабстве забыли, что такое Превозмочь Себя!

8.

Вoзвpащаяcь с прогулки, в конце сада, у самой калитки, Кис-Кис увидел человека, который сидел на земле и горько плакал. Кот посмотрел на него, и ему показалось, что он уже где-то его видел. И вспомнил! Это был Волшебник, которого он видел во сне.

— Здравствуй, — поздоровался с Волшебником Кис-Кис, который никогда не забывал, что надо быть вежливым.

— Здравствуй и ты, — отвечал Волшебник.

— Почему ты плачешь?

— У меня большое горе: я забыл волшебство, — и Волшебник заплакал еще горше, — понимаешь, это было единственным средством моего существования, а теперь я не знаю, как себя прокормить, ведь я кроме этого ничего не умею делать.

— А знаешь, — радостно воскликнул кот, — я, наверное, точно я еще не уверен, но я могу тебе помочь: когда я видел тебя во сне, то ты превратил меня в человека. Мне, конечно, это не понравилось, но я не в обиде на тебя, ты ведь это сделал из лучших побуждений. Ты превратил меня в человека, а сделал это так: дотронулся до моей головы, наверное, волшебной палочкой...

— Палочкой? Какой палочкой? — удивился Волшебник и перестал плакать.

— Да вот этой, что у тебя в руках.

— Вспомнил! Вспомнил! Теперь я спасен! — радостно закричал Волшебник

— Ну вот, все так славненько! — сказал довольно кот.

— Проси меня, о чем хочешь! Я для тебя все сделаю.

— Мне ничего не надо... и потом, я это сделал не для того, чтобы получить вознаграждение, я это сделал потому, что мне было жалко, что ты сидишь и плачешь.

Конечно, Кис-Кис был прав. Волшебник, тем не менее, настаивал, тогда Кот согласился.

— Мне бы хотелось... ну знаешь, чтобы я понимал все языки: и птиц, и деревьев, и вас — людей, ведь вы тоже говорите на разных языках.

В одно мгновение сбылось желание Кис-Киса. В хорошем настроении он отправился домой. По дороге он слышал и понимал все, что говорилось вокруг. Неожиданно для себя, а может быть, от этих впечатлений, Кис-Кис решил стать путешественником. Он точно не знал, как все будет происходить, но ему так захотелось увидеть весь мир, что он не смог справиться со своим желанием, и решил стать путешественником.

Первым, кого Кис-Кис увидел, став путешественником, был крестьянин.

— Послушай, братец, — обратился к нему кот.

Крестьянин осмотрелся вокруг, но никого не увидев, удивленно, даже немного с испугом, уставился на кота, не веря, что тот может     говорить.

— Что ты озираешься, это я сказал. — Крестьянин быстро сообразил, что перед ним говорящий кот, и ничего не сказав, бросился наутек. Говорящий кот — такое не каждый день увидишь. Да, есть одно обстоятельство, одно дело, если бы кот говорил на родном языке, но с акцентом, тогда дело ясное — кот иностранный, а они там, у себя, могут придумать что угодно. На то она и заграница. Но весь ужас в том, что кот говорил на родном языке и без всякого акцента. А это, и вы согласитесь со мной, уже слишком! Разве такое мог выдержать крестьянин, который привык честно трудиться на своем поле.

— Ладно, — подумал Кис-Кис, — если с этим не удалось поговорить, то наверняка найдется человек, с которым я поговорю.

9

Кис-Кис был оптимистом, поэтому свято верил в то, что в жизни бывает не только черный цвет. И пошел кот искать собеседника. Но это не так просто! Попробуйте, если не верите, подойти к незнакомому человеку и начать с ним говорить. Нет, поболтать можно, а вот поговорить!..

Говорить можно только с тем, кто тебя понимает, а много ли людей, которые понимают других? Поэтому, единственный, кто может вас понять — это вы сами, но говорить с собой не безопасно.        

Счастливый кот! Он всех этих премудростей не знал. Он путешествовал потому, что ему так хотелось, и не было у него никакого графика.

И ему повезло — он наткнулся на собеседника, да не просто, а на дипломированного философа, прошли те времена, когда философией занимались по зову души, потому что без этого нельзя было. В наше прагматическое время этой наукой могут заниматься лишь те, у кого есть бумага, в которой написано, что такой-то и такой-то — есть философ.

Правда, Кис-Кису и здесь повезло. Ему попался философ настоящий, хотя и с дипломом. Как это узнать? Очень просто. Философ ищет истину, а не выгоду!

У того, кого встретил кот, не было ни огонька наживы, ни житейской озабоченности.

Правда, философы настоящего времени, в отличие от их пред¬шественников, которые всегда и во всем сомневались, всё знают. Что не спроси — ответ готов. И при этом, говорят они уверенно, и эта уверенность подкупает, и начинаешь верить, что говорят они правду. Ведь, если что-нибудь кажется, то это значит, что есть неуверенность, а, если её нет, — нет и знания, а тогда, спрашивается, какой это философ, который чего-то не знает. Философ он должен знать всё, на то он и философ.

И знание у философов есть, потому что они твердо знают одно золотое правило: ничего не исчезает бесследно, а если чего-то нет, то оно просто из одного состояния перешло в другое. Поэтому, не надо беспокоиться тогда, когда что-то пропадает или исчезает, оно не пропадает и не исчезает, а просто из одного качества переходит в другое. Если что-то в одном месте исчезло, то оно обязательно появится в другом.

Чтобы начать беседу Кис-Кис спросил:

— Скажите, пожалуйста, где начинается море?

— Там, где кончается суша, — спокойно ответил философ.

— А большое море?

— Разное.

— Не верь ему, — донеслось до ушей кота, он посмотрел на философа, и понял, что это не он сказал. Он поискал глазами и вдруг увидел огромную колодезную лягушку, которая сидела на срубе и весело смотрела на Кис-Киса.

— Почему я должен ему не верить? — удивился Кис-Кис.

— Потому, что он не знает моря, ведь он его никогда не видел, а если не видел, то, как он может о нем говорить?

— Логично. — Согласился кот.    

— Я знаю море, потому что живу в нём.

— Как? — удивился кот, — ведь рядом нет моря... Ты путешественница?

— Ну, если ты не видишь, то это твоя беда, подойти к срубу, загляни вниз, и ты увидишь море.

                                                                       10.

Это было тысячу лет спустя, после того как Ночь пришла в Долину Смерти. Было чудесное утро. Оно было такое хрупкое, такое нежное, что жизнь казалась обворожительной сказкой. На зеленом холме стояла девушка. Она была прекрасна!

Прекрасна, как само утро, как нежное дыхание весны.

Превозмогший увидел её и спросил:

— Кто ты?

Она не стала ему отвечать. Засмеявшись, она протянула ему руку, и Превозмогший почувствовал, что он знает её миллионы лет. Он взял её руки и растерялся.

Девушка поняла его состояние и опять засмеялась. Тогда он почувствовал такую лёгкость, что ему захотелось летать.

Они, не сговариваясь, пошли навстречу солнцу.

Шли молча.

Им не надо было говорить.

Они прекрасно понимали друг друга без слов.

Иногда они смотрели вокруг и смеялись.

Так устроен человек, что, когда ему грустно, когда неоткуда ждать помощи, он смотрит на небо, когда ему весело, он опять смотрит на небо. Может быть там, в этих заоблачных высях, скрыто что-то такое, что поможет раскрыть тайну — откуда мы? А может быть там и есть наш Дом?!.. Ведь, когда нам плохо, мы всегда стремимся попасть домой…

Потом они сидели на лужайке. Девушка сказала:

— Хочешь, я тебе расскажу историю?

— Конечно, — ответил он.

— В давние времена, — начала свой рассказ Девушка, — жили люди. Они очень отличались от тех, которые живут сейчас. У них было по четыре руки и по четыре ноги. И они были в полной гармонии с собой.

Но произошло так, что эта гармония их привела к уверенности, что они стали считать себя самыми совершенными, и забыли Создателя... Они стали рассказывать про него смешные истории и потом стали утверждать, что его и вовсе нет. Создатель рассердился на них и наказал их. Он разорвал каждого из них на половины и раскидал по всей земле, вот теперь бродят несчастные половинки в поисках своей пары. Не каждому удается найти свою половинку, поэтому так много на земле несчастных.

Счастливцы, которым все-таки удается найти то, что отнял Создатель не долго блаженствуют: их ожидает новое злоключения. Они теряют то, что с таким трудом найдено. Такая уж судьба у смертных, терять. За крохи счастливых минут, приходится расплачиваться часами несчастий и злоключений. Таков порядок, заведенный Неведомо Кем…

Она замолчала и стала задумчиво смотреть перед собой. Превозмогший, посмотрев на неё, вдруг понял, что она — его половина.

— Пойдем, я тебя познакомлю с моими друзьями, — сказал он.

— Конечно, ведь твои друзья — это и мои друзья!

Когда Лев и Орел увидели её, то в их сердцах закралась ревность. Она стал им нашептывать: «Вот цена вашей вере! Вы безгранично верили ему, а он предал вас!». И дрогнули сердца друзей. Дружба, она иногда проходит испытание, и, если она настоящая — укрепляется, если нет — рассыпается как карточный домик.

Как только Девушка увидела их, она сразу же поняла, что с ними происходит. Женщина не может многое понять и объяснить, но если она настоящая женщина, она может все почувствовать и сделать так, как нужно.

Подойдя ко Льву, она сказала:

— Я — то, без чего он не был бы целым, а ведь нельзя, чтобы он был только половинкой, ты согласен с этим?

— Конечно, — согласился Лев, и ревность покинула его сердце.

Потом она подошла к Орлу и сказала:

— Если ты взлетишь, а земля исчезнет, то, что ты будешь делать?

— Искать, где можно сесть, — машинально ответил Орел, озадаченный таким вопросом.

— Теперь представь душу, которая парит над миром неурядиц и невзгод, чего она жаждет?

— Найти место, где можно сесть... найти пристанище.

— Вот я и есть его пристанище, а он — моё. Я долго парила одна. Порой казалось, что мне не хватит сил, и я хотела броситься и соединиться навсегда с матерью-землей, но вот сегодня моя душа нашла, то, что искала.

И Орёл забыл о времени.

И они все забыли о времени.

Счастливые всегда забывают о времени.