[сказки для Хёрбе]

блог Dhar: 705 стр.28-02-2009 16:58

я уже не раз говорила, что очень люблю сказки. особенно народные. в них всё сознание нации.
у меня есть огромезная книга "Сказки народов мира". в детстве я перечитала ее от корки до корки, некоторые сказки знала чуть ли не наизусть. сейчас уже конечно многое забылось.. но вот пани Хёрбе напомнила мне об этом деле и специально для нее я отсканила две свои любимые сказки (кстати, аццкое это было дело - книга оч неудобного формата и с картинками, которые жутко мешались). отсканила, правда без картинок - многие из них были на весь разворот и соединять их в редакторах жутко неудобно...
поэтому просто вот сами сказки. под катом, ибо немаленькие.

Немецкая сказка
ВЛАДЫЧИЦА КОРОЛЕВСТВА ГЛУБОКИХ ДОЛИН
Жили-были на свете рыбак с женой и сыном. Как они ни трудились, никак из бедности выбиться не могли: есть в доме нечего, в кармане – ветер свистит. Вот однажды говорит рыбак сыну:
-Послушай-ка, сынок, пойдем сегодня подальше в море. Может, нам наконец повезет!
А получилось вовсе не так, как рыбаку хотелось. Заплыли они в море так далеко, что и берега не видать. Началась тут буря, поднялись волны с дом вышиной — и лодка опрокинулась. Пришлось рыбаку с сыном вплавь спасаться. А сына волны всё дальше и дальше от берега уносили, пока не выбросило его море на чужой берег, в незнакомую страну. Устал юноша и сразу же глубоким сном заснул. Проснулся — видит, что на лесной опушке лежит. «Как же я сюда попал?» — думает он. Вдруг подходит к нему охотник и спрашивает:
— Откуда ты? Куда путь держишь?
Рассказал тот ему, что с ним приключилось, а охотник говорит:
— Не хочешь ли ко мне в ловчие пойти?
— Я бы пошёл,— отвечает сын рыбака,— только какую ты мне плату положишь?
— Всего у тебя вдоволь будет,— отвечает охотник.— Уговор такой! Вся дичь твоей будет, какую ты в воскресенье до обеда настреляешь. А если опоздаешь к обеду и я успею хоть ложку съесть — прощайся с жизнью.
«Придётся пораньше вставать,— подумал про себя сын рыбака,— тогда хоть что-нибудь заработаю. Дичь-то продать можно».
Ударили они с охотником по рукам.
Охотился сын рыбака с понедельника до самой субботы. Немало дичи настрелял, а вся выручка за неё хозяину пошла. Когда же воскресенье настало, пошёл сын рыбака пораньше в лес, для себя дичи настрелять. Но сколько ни глядел — ничего так и не увидел. Как сквозь землю вся дичь провалилась. Вдруг, откуда ни возьмись, под самым носом у него белая олениха из лесной чащи выскочила. Прицелился сын рыбака, выстрелить собрался, глядь, а её и след простыл. Только он ружьё опустил, олениха вновь тут как тут. Всё утро так она его по всему лесу за собой водила. Тут он про обед вспомдил. Поспешил к охотнику домой и чуть не опоздал. Тот уже за столом сидит, ложку в руке держит.
— Ну, много дичи настрелял? — спрашивает охотник.
— Ничего я не настрелял,— отвечает.
Стал охотник над ним насмехаться и говорит:
— Коли так охотиться станешь, быстро разбогатеешь!
Кольнули эти слова юношу в самое сердце, и в следующее воскресенье он ещё раньше в лес отправился. Думал, что плохое место для охоты в прошлый раз выбрал, и пошёл теперь совсем в другую сторону. И снова никакой дичи не увидел. Только белая олениха опять его всё заманивала, но ни разу близко не подпу¬стила, не дала себя подстрелить.
Спохватился вдруг сын рыбака, что ему пора домой к обеду. Закинул он ружьё за спину и побежал что есть сил. Едва-едва поспел! Вбежал в дом, а охотник уж за столом сидит, ложку ко рту подносит.
— Ну, сколько дичи настрелял? — спрашивает охотник.
— Ничего я не настрелял,— пожаловался сын рыбака.
А охотник знай над ним насмехается. И поклялся тогда юноша самому себе, что уж в следующее воскресенье непременно дичи раздобудет. Пусть даже к обеду опоздает и за это десять раз с жизнью простится.
Снова воскресенье настало. Хоть сын рыбака и на новом месте охотился, никакой дичи он так и не увидел. Только белая олениха опять стала его за собой водить! И до того он умаялся!
«Догоню её во что бы то ни стало!» — решил юноша.
Гонится он за оленихой, сквозь заросли колючего терновника продирается. Руки и ноги в кровь изодрал, платье на нём клочьями повисло, устал так, что с места двинуться не может. А когда вовсе изнемог, опустился на камень и увидел, что солнце к закату клонится. Время обеда давно прошло! Боязно ему стало. Вдруг видит — стоит рядом черноволосая девица-красавица. Спрашивает девица:
— Что с тобой? Отчего невесел? Может, чем помочь могу?
— Помочь мне ничем нельзя,— отвечает юноша.
Однако девица так ласково на него смотрела, что решил он ей довериться: поведал обо всём, что приключилось с той самой поры, как с отцом разлучился.
— Твоей беде можно помочь,— утешила его красавица.— Пой¬дёшь со мной и сделаешь всё, что велю. Счастье твоё не за горами!
Взяла она его за руку и по глухой тропинке в лесную чащу повела. А там высокий замок стоит. Вошли они в пышные покои, и говорит девица сыну рыбака:
— Здесь будешь жить! Ешь-пей вволю. Наешься досыта, пойди в конюшню, лошадь мою накорми. Потом день-деньской можешь отдыхать. Только не вздумай вечером меж одиннадцатью и две¬надцатью спать! Что бы с тобой ни приключилось, молчи!
— Ладно! — отвечает юноша.
Поел, попил он вволю, лошадь в конюшне накормил. Воротился в свои покои и стал ждать, когда часы одиннадцать пробьют. Пробили часы одиннадцать, отворились двери, и вошли шестеро дюжих молодцев. Уселись они за стол, вытащили карты из кармана и стали играть.
— Эй, малый! — сказал вдруг один.— Хочешь с нами сыграть?
Прикинулся юноша глухим, будто ничего не слышит.
— Хочешь с нами сыграть? — закричали и другие.
Кричат, кричат, а он молчит. Разозлились молодцы, карты бросили, схватили юношу и давай им вместо мяча перекидываться. Швыряли они его, швыряли, пока часы двенадцать не пробили. Зашвырнули его молодцы в угол, а сами удрали. Лежит он в углу замертво.
Только они скрылись, вошла черноволосая девица. Смазала ему раны целебной мазью, и опять он жив-здоров. Похвалила его девица за твёрдость и говорит:
— Спасибо тебе! Потерпи ещё две ночи — и награда за мной.
На другой вечер вместо шести дюжих молодцев девять объявилось. Стали они юношу спрашивать:
— Не хочешь ли в карты с нами сыграть? Прикинулся он глухим, будто ничего не слышит.
Схватили они его тогда за руки, за ноги, стали пинать, по полу волоком волочить. А как двенадцать пробило, зашвырнули сына рыбака в угол, точно ветошку ненужную, и убрались восвояси.
Только они скрылись, в покои черноволосая девица вошла. Смазала она целебной мазью его раны, и снова юноша на ноги вскочил. Как ни в чём не бывало!
— Вот уже две ночи позади,— говорит девица.— Соберись с силами, чтобы и завтрашнюю ночь выстоять.
В третью ночь уже не девять, а двенадцать дюжих молодцев пожаловали.
— Будешь с нами в карты играть? — трижды спросили они.
Прикинулся юноша глухим, молчит, будто ничего не слышит. Схватили его тогда молодцы и давай подкидывать. Так что не раз он головой потолок доставал. Но как его ни швыряли, как ни стукали, он будто в рот воды набрал. Думал, что все кости до единой у него переломаны. Но тут часы двенадцать ударили. Шмякнули молодцы сына рыбака об пол и исчезли.
Только они скрылись, вошла черноволосая девица, склянку с целебной мазью достала, стала юноше ноги и руки натирать. Потом положила его на постель и вышла. А он так намаялся, что тут же заснул. Спал он, пока солнце не взошло. Открыл глаза и дивится: откуда такой яркий свет? Огляделся — видит: лежит он в королевской опочивальне с высокими стрельчатыми окнами. Вокруг — красота невиданная. Глядит — наглядеться не может.
Вдруг входит в опочивальню прекрасная девица и говорит:
— Я владычица королевства Глубоких Долин; заколдовали меня враги и в дремучем лесу в замке заточили. Пришлось мне белой оленихой по свету бродить. Ты своей храбростью и терпением волшебные чары разрушил, меня от колдовства спас. Будь моим супругом и владыкой королевства Глубоких Долин.
Как услыхал юноша такие речи, вскочил быстренько на ноги, в королевское платье облачился и пошёл вместе с невестой в тронный зал, а там уже всё к свадьбе готово. Обвенчал их пастор, сыграли они пышную свадьбу.
Долго ли, коротко живёт сын рыбака с молодой женой в счастье да в радости.
Вот однажды и говорит он жене:
— Нет мне покоя: хочется стариков родителей проведать, узнать, как им живётся.
Владычица королевства Глубоких Долин ему в ответ:
— Хоть далеко тебе к ним добираться, поезжай, я не против. Только не навлеки на нас беды. Когда домой вернёшься, ваш староста станет за тебя свою дочь сватать. Коли ты хоть словечко о красоте моей обронишь, пропали мы. Так что молчи-помалкивай.
Отвечает он жене:
— Уж если я в заколдованном замке молчал, то теперь я подавно буду держать язык за зубами.
Обрадовалась владычица королевства Глубоких Долин и велела золотую карету к крыльцу подавать. А в ту карету два вороных коня впряжены. Подковы у них — чистого золота.
Сняла королева на прощанье с пальца перстень, дала его мужу и говорит:
— Стоит тебе этот перстень на пальце повернуть и пожелать где угодно очутиться, как желание твоё тотчас сбудется. А коли ты перстень повернёшь и обо мне вспомнишь, я в тот же миг к тебе явлюсь. Только без нужды этого не делай. Не то — быть беде!
— Обещаю ни одному человеку твою красоту не хвалить и без нужды тебя не звать,— говорит молодой король.
Взял он перстень, на палец его надел. Потом сел в золотую карету, легонько перстень на пальце повернул и пожелал:
— Хочу в сей же миг на лугу перед домом отца очутиться.
Глядь, вороные уже на лугу у отцовской хижины стоят. Выбежали рыбак с женой из лачуги. И не знают, как себя с таким знатным господином вести.
— Ну, как вам живётся? — спрашивает молодой король.
— Ах, ваше величество,— отвечает старый рыбак,— хуже не бывает. Недолго мы протянем. Скоро, видать, с голоду помрём.
— А разве нет у вас сына, чтоб старость вашу покоил? — спра¬шивает король.
— Был у нас сын,— говорит рыбак,— да в море утонул. Рыбачка в ответ плачет-рыдает.
— Тебе это точно известно? — спрашивает рыбака король.— Нет ли у сына твоего отметины какой на теле, чтоб вы его опознать могли?
— Родинка у него на груди была, слева,— отвечает рыбачка,— с виду точь-в-точь как ягода-малина.
Распахнул тогда молодой король камзол и рубашку; увидала рыбачка на груди его родинку, на малину похожую.
Обрадовались родители сыну, на шею ему кинулись. Захотелось им тут с соседями своей радостью поделиться. От соседей весть, что сын рыбака в королевской короне объявился, дошла и до ста¬росты. Решил он молодого короля к себе в гости позвать.
Было у старосты три дочери на выданье, все три молоды да пригожи. Как пришёл к нему король в гости, староста про себя думает: «Что, если его в зятья взять? Как бы такого жениха не упустить!» Думал он, думал, а потом и спрашивает:
— Не желаете ли, ваше величество, одну из моих дочерей в жёны взять?
Засмеялся молодой король и говорит:
— Благодарствую, только я уже женат; и любая горничная моей жены ваших дочерей краше.
Не поверил староста, усмехнулся.
Обидно стало королю, что его словам не верят. Повернул он перстень на пальце, пожелал, чтоб жена его рядом с ним очутилась. И она в тот же миг — тут как тут! И все её горничные с нею. До того все собой хороши, что дочки старосты с ними и рядом стоять постыдились. Взяла королева мужа под руку, в сад повела. Сели они на траву, и стала королева ему волосы гладить. Гладила, гладила, пока он не заснул.
Проснулся, а жены как не бывало. Перстня на пальце тоже нет. Вместо платья, золотом шитого, на короле грязные лохмотья надеты. Рядом сапоги железные и письмо лежит, а в нём такие слова:

Железных сапог тебе не стоптать,
Моего королевства тебе не видать.
Но если износишь сапог хоть один,
Знай — ты пришёл в край Глубоких Долин.

Опечалился сын рыбака. Да и стыдно ему на люди в лохмотьях показаться.
Побрёл он в отцовскую хижину и говорит:
— Батюшка, я жену мою обидел, слова своего не сдержал. Придётся мне идти по белу свету, её искать. Буду искать, пока не найду. Возьми карету и вороных, продай их, и вам с матушкой до конца жизни денег хватит.
Распрощался он с отцом, с матерью, железные сапоги надел и отправился по белу свету странствовать. Шёл он, шёл, от одной деревни к другой, от одного города к другому, по горам — по долам, по кочкам — по пням, через реки и ручьи, а королевства Глубоких Долин нет как нет. Однажды вечером набрёл сын рыбака на маленькую избушку. Там старушка древняя домовничала, богатыря-молодца ужином кормила.
— Не знаешь ли, где королевство Глубоких Долин? — спросил сын рыбака у молодца.
— А что ты мне дашь, коли я помогу тебе его найти?
— Нечем мне за помощь заплатить.
— Ну, ладно, тогда даром тебе помогу. Я — Южный ветер, и пусть люди добрым словом меня поминают. Доставлю я тебя утром к моему брату — Восточному ветру, попрошу его, и он всё для тебя сделает.
Обрадовался сын рыбака, отужинал вместе с Южным ветром и спать лёг. А как на другое утро встал, понёс его хозяин к Восточному ветру.
И уже вечером постучались они к нему.
— Братец Восточный ветер, я человека принёс; ищет он королевство Глубоких Долин,— говорит Южный ветер.— Не можешь ли ты дорогу туда показать?
— Я-то нет, а вот братец Западный ветер может,— отвечает Во¬сточный.— Оставь человека у меня, завтра я его к Западному ветру перенесу.
Распрощался Южный ветер и улетел. Отужинал сын рыбака вместе с Восточным ветром, и тот его назавтра к Западному отнёс. Но и Западный не знал, где королевство Глубоких Долин; отнёс он сына рыбака к самому младшему из братьев — Северному ветру.
Как услышал Северный ветер, куда держит путь сын рыбака, з¬смеялся:
— Туда-то мне как раз и надо: бельё владычице королевства Глубоких Долин сушить. Завтра в полдень у неё свадьба. Коли хочешь к свадебной трапезе поспеть, лети со мной.
Отужинали они, отоспались. Утром разбудил Северный ветер своего гостя и понёс в королевство Глубоких Долин. Ступил сын рыбака на землю, и железные сапоги на нём тут же и развалились. Стоптал он их, видно. Значит, правду ему королева написала:

Но если износишь сапог хоть один,
Знай — ты пришёл в край Глубоких Долин.

Пока Северный ветер бельё королевы сушил, пошёл молодец в замок. А там в большом зале королева рядом с новым женихом сидит. Сердце у него с горя чуть не разорвалось. Однако он и виду не подал, что тяжко ему. Подозвал слугу, говорит:
— Попроси для меня у королевы ломоть хлеба и кубок вина. Принёс ему вскоре слуга хлеба с вином. Выпил сын рыбака вино, снял с пальца обручальное кольцо, в кубок его бросил и велел слуге тот кубок королеве отнести. Увидала королева в кубке кольцо, вскочила — да к дверям! А у дверей странник стоит. И признала она в нём своего мужа. Повела королева его в свои покои-и говорит:
— Ты слово своё не сдержал, потому-то пришлось мне тебя и твою любовь испытать. Раз ты путь ко мне нашёл, столько дорог исходил, железные сапоги стоптал, значит, ты и есть мой супруг, любимый и единственный.
Взяла владычица королевства Глубоких Долин мужа за руку, в зал повела и своим советникам говорит:
— Вернулся мой муж-король. Одного его любила и люблю. Пришлось другому жениху убираться восвояси.
И начался в королевстве пир на весь мир. Жили сын рыбака с женой в счастье и радости. Никогда больше он её не обижал. Потому что узнал и крепко запомнил поговорку: «Давши слово — держись...»

Боснийская сказка
МАЛЕНЬКАЯ ФЕЯ
Когда-то жили на свете король с королевой, и был у них один-единственный сын. Когда королевичу исполнилось 18 лет, по этому случаю во дворце устроили большой праздник. Во всех комнатах зажгли тысячи свечей. Всё вокруг сверкало золотом, серебром и драгоценными камнями. На праздник были приглашены самые богатые и знатные люди со всего королевства.
Девушки — одна красивее другой — не отходили от королевича.
Когда гости разъехались, королевичу стало грустно, что праздник так скоро кончился. Он вышел в сад и долго бродил по нему, пока не вышел на небольшую полянку. Месяц ярко светил, и на полянке было светло как днём.
Вдруг он услышал, как кто-то зовёт его. Королевич оглянулся, но никого не увидел.
— Здравствуй, королевич! — снова услышал он тот же голосок.
Тут он заметил, что трава у его ног слегка качнулась, а когда пригляделся, увидел маленькую лесную фею. На ней было белое платье, вышитое золотом, длинные золотистые волосы были заплетены в косу. На голове сверкала крошечная корона.
— Мой дорогой королевич,— сказала маленькая фея,— я тоже была приглашена на праздник, но не могла веселиться вместе с другими, потому что я такая маленькая. Вот я и пришла на полян¬ку, чтобы поздравить тебя.
Королевич наклонился. Он хотел подать ей руку и поблагодарить за поздравление, но маленькая фея вдруг пропала. И только на траве осталась лежать её маленькая перчатка, такая маленькая, что королевич едва мог надеть её на свой мизинец.
Королевич долго искал маленькую фею: он обошёл вдоль и поперёк всю полянку, заглядывая под каждую травинку, но феи нигде не было.
Грустный вернулся королевич домой.
Он никому не рассказал о своей встрече, а маленькую перчаточку спрятал у себя на груди.
На следующий день, как только на небе появился месяц, королевич снова пошёл на полянку. Он громко и ласково звал маленькую фею, но она не появлялась. И только когда он достал со своей груди перчатку, он услышал нежный голос:
— Здравствуй, дорогой королевич!
Как обрадовался он! Долго гуляли они по поляне и говорили обо всём, что приходило им в голову. Когда же настало время прощаться, королевич протянул фее перчатку, но она уже не могла надеть её на руку: маленькая фея за этот вечер как будто подросла.
С тех пор они каждый вечер встречались при свете месяца на полянке и подолгу гуляли и разговаривали. А днём королевич ходил грустный и никак не мог дождаться вечера, когда он снова встретится со своей маленькой феей.
С каждым днём королевич любил маленькую фею всё сильнее и сильнее, и с каждым днём маленькая фея становилась всё больше и больше.
И вот, когда на небо вышла полная луна, фея стала совсем большой — как все люди.
Королевич так любил её, что не мог жить без неё.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой,— сказал он фее.
— А ты не пожалеешь об этом? — спросила она.
— Нет, никогда, никогда! — воскликнул королевич.— Я даже смотреть ни на кого не захочу.
— Хорошо,— сказала маленькая фея,— я буду твоей женой. Но запомни, что ты сказал мне!
А король и королева были очень недовольны, когда узнали, что их сын хочет жениться на никому не известной девушке. Но королевич никого не хотел слушать и настоял на своём. Через три дня сыграли свадьбу. Маленькая фея была такая приветливая, добрая и ласковая со всеми, что все в конце концов полюбили её. Во всём королевстве не было никого счастливее, чем королевич и его жена. Так прошло несколько лет.
Но вот однажды к старому королю в гости приехал другой король со своей дочерью.
Все кругом только и говорили о её красоте и богатстве. Ни у кого не было таких нарядных платьев, как у неё, и таких ожерелий из сверкающих драгоценных камней. Поэтому всем и казалось, что никого нет красивее и лучше, чем она.
Королевич весь вечер не отходил от неё, и ему приятно было слушать, когда кто-нибудь говорил про него:
— Вот кто был бы подходящей парой для такой красавицы!
А маленькая фея весь вечер провела одна.
Когда гости уехали, королевич с женой пошли погулять по саду. Но не успела маленькая фея сделать несколько шагов, как вдруг запуталась в подоле своего платья и споткнулась.
— Кажется, платье мне стало длинно,— сказала она. Но королевич не слушал её.
Они прошли ещё несколько шагов, и маленькая фея опять споткнулась.
— Я чуть не потеряла туфельку,— сказала она.— Мои туфли стали мне велики.
Но королевич снова не обращал на неё никакого внимания.
Так они шли всё дальше и дальше, и королевич, занятый своими мыслями об уехавшей красавице, не видел, что его жена становится всё меньше и меньше.
А когда они вышли на поляну, залитую лунным светом, маленькая фея исчезла совсем.
Вскоре после этого королевич женился на дочери соседнего короля, которая приезжала к ним в гости.
Но он не прожил с ней счастливо даже трёх дней. Она была такая капризная, что никто не мог с ней поладить. Всегда ей было нужно то, чего во всём свете нельзя найти. А когда королевич не мог выполнить какого-нибудь её каприза, она плакала, топала ногами и бросала в него всё, что попадалось ей под руку.
Только теперь понял королевич, от какого счастья он сам отказался.
Каждый раз, когда на небе появлялся месяц, он шёл на поляну и звал свою добрую маленькую фею. Но она не появлялась. Так прошло много лет. Королевич стал старым, волосы у него поседели, но он по-прежнему ходил на поляну и по-прежнему звал и ждал свою фею. Но маленькая фея к нему так и не вернулась.