кокаин — подростки. forever young.

протуже затянуть шнурки — и можно надолго и далеко

надеть маску добровольного отчуждения и немоты

за плечи рюкзак, ветер в спину поможет уйти легко.

витрины смеются в лицо и рисуют чужой портрет,

через пару часов уже не вспомнить собственных глаз

шок от короткого "да", когда ждал только "нет",

шок от замены далекого "завтра" на "здесь и сейчас".

а потом сидеть за метр друг от друга в какой-то глухой подворотне,

курить и молчать, только изредка подглядывть в опущенное лицо, скосив глаза

приводить в недоумение и настораживать посторонних

напряженностью жестов от желания, но неспособности что-то еще сказать.

позже — разойтись — каждый в свою сторону, крепко пожав руки,

не нарушая обет молчания и отчужденности, не оборачиваясь, уйти,

до последнего вслушиваясь во все затихающие звуки

шагов. до боли врезая их в мозг мелкими пулями и заставляя расти

до размеров Вселенной, и уже за углом, сжав челюсти нервно, остановиться

и еле слышно завыть от боли, которая больше, чем сама голова.

упереться лбом в холодную стену,и не двигаться, не шевелиться,

боясь упустить, забыть, перепутать, не запомнить слова,

которые даже сказаны не были. но от этого только легче,

чужая кирпичная тяжесть альбомных фраз у птиц не в цене,

этим птицам дороже всего на свете свои вольные плечи,

тишина и отсутствие толстых решеток в открытом окне.

осенней пронзительной полночью сидеть, уронив взгляд кромешную в темноту,

вспоминать себя пятнадцатилетним мальчиком с глазами усталого волчонка,

со сжатыми нервно губами,с небрежной походкой, не видящим свою красоту —

существа, свободного и от безнадежной пошлости взрослого, и от глупой наивности ребенка.