Дарин — один вечер без Бобби Растения..

Одноглазенькому было скучно. Это было время, когда дуэт Мартовских котов был в распаде. Это было время, когда Бобби Растение отсутствовал на кухне. И это было время, когда Одноглазенькому было скучно.

-Скуучно..— протянул жалобно он.

-Угу.— отозвался невозмутимо Ворон.

Не было нужды открывать второй глаз, чтобы понять, что Ворону все равно.

За стеной жалобно пискнула мандолина. Мистер Джонс нашел себе жертву.

-Чем бы заняться.. — Одноглазенький фактически растянулся на столе, ощущая, как помирает от скуки. — И почему Ди не взял меня с собой..

-Угу. — привычно отзвался Ворон.

Карий глаз Одноглазенького следил за каждым движением его рук.

Хлопнула дверь, прогрохотали чьи-то ботинки. Судя по дребезжанию хрустальных бокалов— единственного багажа Бобби-Растения— это был "Тетушка" Ди в трофейных Хаим-Витцевских говнодавах.

-Ты не знаешь, куда ушел Бобби? — встрепетнулся Одноглазенький. В голове зрела мысль.

-Угу. — безразлично отозвался Ворон.

-Его нет уже минут пять..— прикинул в голове Одноглазенький.

Мысли не суждено было вырасти до полного возраста. Ди ворвался на кухню, как..как.. в общем, ворвался он громко. и тут же ринулся на штурм шкафчиков.

-Ага. —выдал Ворон, невозмутимо тасуя карты.

Одноглазенький очнулся, как будто ото сна, и.. его бровь, та, что была видна этой публике, поползла вверх.

-Ди, а ты не знаешь, когда Бобби вернется? — Одноглазенький умудрился не высказать посетившего его удивления при виде длиннющего Ди в рюшечно-кисейном фартучке.

Сквозь грохот посуды донеслось:

-А он.. на недельку отпуск взял.

Что-то упало, нещадно громыхнуло, полыхнуло, запахло гарью. Ворон, не готовый к таким боевым действиям и явно не желающий питаться воронятиной, спрятал карты в карман пиджака с напускной невозмутимостью и демонстративно посмотрел на часы.

Одноглазенький грустно следил за всеми его движениями.

-Значит, Бобби не будет. — ловко поймав упавший хрустальный бокал. — А кто готовить будет? — слегка повысив голос, спросил он.

Запахло паленым. Ворон подхватил портфель и скрылся в клубах дыма. Сквозь грохот донеслось жизнерадостное от Ди:

-Ну... вообще-то, пока клуб на ремонте мне занятся... заняться нечем.

Дым. Кашель. Грохот. Звон посуды. Одноглазенький водит пальцеем по столешнице. Ему все еще скучно.

Наступает томительная тишина, прерываема ритмичными взмахами полотенца.

Одноглазенький, машинально отстукивая ритм:

-И кто же будет готовить?

Ди, радостно:

-Я, кто же еще!

Пальцы Одноглазенького замирают в сантиметре от поверхности стола. Весь его вид, от изумленно распахнутого карего глаза до носков ботинок, выражает оцепенение.

Ди удолетворенно вздыхает, Одноглазенький вздрагивает. Мозг его, несмотря на видимый временный паралич тела, сейчас работает с потрясающей быстротой. Одноглазенький, сам того не сознавая, прорабатывает возможные пути бегства.

Ди делает два шага вперед и плюхает на стол дымящуюся сковородку.

Глаз Одноглазенького распахивается еще больше. В нем, казалось бы, застыл вопрос: "Ты уверен?" Глаза Ди, казалось бы, отвечали: "Совершенно!"

После непродолжительной дуэли взглядов, Одноглазенький осторожно смотрит на сковороду.

Со сковородки ехидно подмигивают угольки.

-Ты уверен, что мы не можем прожить на..

Одноглазенький жалобно смотрит на Ди.

-Нет, — довольно ухмыляется Ди, и от его опаленных ресниц поднимается дымок. — Пора переходить на естественную пищу.

Одноглазенький тоскливо смотрит на сковородку, потом на Ди, и, наконец, произносит:

-Можно я не буду есть сковородку?