Anoriko — Хаямаки

Мне наливают и кричат: «До дна!»

Простите, братцы, я не пью... Вина.

Коль не скупитесь, лейте что покрепче,

А коли жалко... Я и так пьяна.

Вокруг разгул, ужимки и прыжки, как яд.

Вокруг любовь за деньги и меха, как яд,

Вокруг, смотрите, демократия, свобода!

Свобода выбора так приторно сладка, как яд.

Когда-то кто-то написал — люби людей,

Они — жемчужина божественных идей!

Вы хором вторите, люби, и я киваю скупо:

Не дай вам бог узнать, как я люблю людей.

Раскрыла роза лепестки, шепча, — люби!

В бокале плещется вино, шепча, — люби!

В аду заждались грешников чертята,

И, сковородки чистя, мне кричат — люби!

Да, может, все на свете — это прах,

Стихи, и вина, и улыбки на губах,

Но я напомню — виноград удобрят прахом,

И станут вина слаще, чем вчера.

Как все мы знаем, каждое создание Творца —

Святая истина с начала до конца.

Так от чего же полон человек грехами,

Когда он тоже — дело рук Творца?

Когда мне больно, улыбаюсь, — не впервой,

Когда клокочет ярость, улыбаюсь, — не впервой.

Когда ты говоришь: «О, как ты весела, любимая!»

Киваю, улыбаюсь, — не впервой.

Открою тайну, строго между нами —

Не стоит горе разделять с друзьями,

Подумай, друг страдать начнет из-за тебя,

А позлорадствует — вы станете врагами.

В тебя плюют, а ты утрись рукой,

Понять науку эту не легко,

Но помни, кто-то плюнет, отвернется,

Тебя оставив за своей спиной.

Коль не талантлив ты, не мил и не хорош,

Ты не паясничай, цена гримасе — грош.

Хоть лучше никогда уже не станешь,

Не притворяйся — честностью возьмешь.

Вина в бокале на глоток осталось,

Волос на голове штук пять осталось,

И неохота что-то с милым мне гулять...

Какой кошмар — мне снился сон про старость!

Не желаю есть плотву!

Не желаю жить в хлеву!

Хоть в душе бунтарь великий,

Ем плотву, живу в хлеву.

Ах, милый, подари мне розу! — Она отцветет.

Ах, милый, подари мне пони! — Он скоро умрет.

Ах, милый, я тебя похороню под камнем! —

Ах, милая, не думай наперед.

Безумно тяжек первородный грех,

Он грешными на свете числит всех,

Но если мы грешны от самого начала,

Зачем же ограждаться от утех?

Чего ты ждешь, воздевши руки к Фебу?

Чтоб счастья всем, чтоб всем вина и хлеба?

О, друг, получишь только то, что сам возьмешь,

И ничего не обретешь, таращась в небо.

Кто воспевает ноги Зевса, торс Париса,

Кто восхищается фигурой кипариса,

А мне милей обычный человек,

В глазах его хмельная жизнь искрится.

О кротости овец с любовью говорят,

И восхищаются телячьей нежностью телят,

По мне, овца, корова... Скот есть скот.

И восхитит меня простой мясной салат.

Не проси у богов справедливости, нет ее.

Не проси у царевичей щедрости, нет ее.

Ничего никогда не проси —

Даже если услышат, ответят ли?

Разок начавши подражать Хаяму,

Любой дурак заговорит стихами.

А что б на это нам ответил старый плут?

Легко быть дураком меж дураками.