Сергей Главацки — РОДОСЛОВНАЯ

Прижались (каста полоумных!) к высоте,

Мы — с башнями срослись в одно, душой и телом,

Мы — целое и часть, мы — божества в беде,

Ведь, помнишь, башни все — из Вавилона родом,

И, знаешь, все они упасть обречены,

В песок зыбучий ли уйдут они, под воду –

Мне судьбы их ясны, мне их пути видны.

Они падут. Кто раньше, кто — за гранью граней.

Те, что успеют раньше — обретут покой

На время, но — когда-то Вавилонской станет

Любая башня, низкая ли, высоко…

У них у всех судьба — Берлинских стен бесстрашней,

Тянуть нас в секту дней последних, их вериг

(Берлинская стена была ведь — тоже — башней,

Но, правда, к счастью, — почти полой изнутри)…

И есть ещё у каждой башни — своё имя,

Но на одно лицо мы здесь, теперь — для тьмы,

И башням неизвестно, что случится с ними,

Но башни знают, отчего погибнем мы.

Мы все здесь — узелками — в секте Вавилона,

Здесь, в резервации времён последних, как –

Себя, себя самих — удушливые клоны

В фойе Театра после третьего звонка.

Мы в Заповеднике немотном — без движенья,

В немых силках остановившегося дня,

Пришедшего за Вавилона разрушеньем,

Одетого в кристаллы чёрного огня.

Здесь — обморок Атлантов, морок звёзд и пламень,

В эпилептической горячке бьётся миг,

За нами все следы — потеряны богами,

Метелью сметены, засыпаны костьми…

И башни — Небосвод затягивают в секту

Уже, чтоб стать его промозглым палачом,

Чтоб с ним внутри погибнуть, как погибли те, кто

Богами прежде был и мог бы стать ещё.

И это Небо, и последний Архитектор –

Уже навечно в этой секте, в этой тьме,

В которой заживо народы гнили, все, кто

Покинуть дом и к высоте прильнуть посмел.

И этот полый мир — с его круговоротом,

И неба головокруженьем — мёртв до дна.

Ведь, помнишь, люди все — из Вавилона родом,

И башни все — ждёт то же, что сгубило нас.

***

(из цикла "Все Башни")