hikuba — Мудростъ — дряхлое бремя...

Приближаясь все ближе и ближе, что-то коробило и перемыкало в его искуственном подсознании. Понятий добрые поступки и злые для его вида несуществовало, но он осознавал что делает что-то нетак. Убийца, люди постоянно называли его так, Асуст незнал значения сего слова, но оно заставляло чувствоват себя неуютно, словно умирчвляя. Он прокручивал в своем сознании каждый момент своего существования как бы вспоминая, анализируя, и изучая людей и их поведение. Почему люди кричат? От боли или они пытаются нам что-то сказать? Их вид всегда такой возбужденый словно они в ожидании чего-то, чего-то неизбежного пугающего. Но они всегда кричат, даже когда приходит момент посмертного сна. Асуст жаждал новой для него информации, как мальчишка ожидающий того когда же наконец ему передадут первый в его жизни косяк и он сделает эту долгожданую затяжку.

Для деусов существовали свои законы морали. Исходя из своих знаний они частенько оставляли жизнь некоторым людям, которых деусы же и расматривали как растительный ресурс. А иногда они для восоздания себе подобных использовали все подряд.

Возле входа сидел старик совсем обросший. Он молча сидел и недвигался. Когда к нему приблизился деус старик поднял голову и противно засмеялся издыхая и покашливая.

— Молодой человек, я прожил достойную жизнь. У меня было все: дом, работа, семья. Но земля забрала у меня это ВСЕ! — Старик был слеп, но его глаза... Эти глаза отражали весь свет пришедший вместе с новой эпохой — Мы должны уметь терять...

Деус нислова непонял из того что сказал старик, а только приоткрыл крышку люка и спустился в канализацию. Хоть Асуст и непонимал человеческой речи, зато прекрастно мог читать и анализировать написанное. У нового поколения небыло своего языка, они вообще предпочитали друг с другом несталкиваться.

Деус спускался по трубам все ниже и ниже, с целью найти других выживших, но было слишком тихо. А старик, сидевший у входа, еще разик покашлял на последок и издох своей смертью...