Kaffeine — Движение к солнцу

ма как принцип движения к солнцу"

(C) Егор Летов

Третий день она умирает... Я до сих пор слышу ее предсмертный крик... Перед мысленным взором постоянно стоят ее глаза, полные боли, смешанной с недоумением и мольбой. Да, черт возьми! Это было незабываемо!

***

...Ну что ты смотришь на меня! Захлопни рот!

— Но Мариночка, я не понимаю...

— Что ты еще не понял? Я тебе уже миллион раз сказала! Мне надоело твое разгильдяйство, твоя аморфность! Мне настоящий мужчина нужен, понимаешь? На-сто-я-щий! А не такая мямля как ты!

— Мариночка, но я же так тебя...

— Что ты меня? Любишь? А как ты мне это доказал? Как?

— А мои стихи, песни... Все только о тебе одной!

— В задницу тебе твои стихи вместе с песнями! Целый год, только сплошные сиськи-письки-бантики да сопли с сахаром! Не нужно мне это. Понимаешь? Мне нужен тот, кто сможет реальными поступками доказать свои чувства, понимаешь? Поступками, а не бредовыми стихами. Ты отстал от жизни. Формула «с милым рай и в шалаше» действует только тогда, когда шалаш в раю.

— Но ведь ты говорила что любишь...

— Говорила. Ошиблась. Ясно?

— Но ты клялась...

— Все! Понимаешь, все кончено. И быть ничего не может. Ясно?

***

...Хлопнув дверью она ушла в тот дождливый вечер. И я остался один, в той самой квартире в которой когда то давно виделось мне наше светлое будущее... А теперь его нет. Ни светлого, ни будущего. Лежа на полу я выл в потолок. Страшно однажды понять что нет пути дальше. В один момент единственное счастье испарилось не оставив не малейшей надежды. Я катался по полу от боли, я пытался заполнить алкоголем тянущую пустоту в груди, но пустота эта, подобно черной дыре всасывала в себя все, оставляя лишь вселенскую пустоту.

Ключ лежащий на столе это символ. Об него разбиваются все надежды на то, что утром, из коридора послышится ее голос.

Я был жалок и беспомощен, я хотел только одного — побыстрее умереть. Но даже на это у меня не хватило смелости...

***

-Алло! Марина?

— Кто говорит?

— Уже перестала узнавать? — пытаюсь казаться веселым и беззаботным

Гудки...

***

Прошли месяцы... Не знаю сколько. Два, три, а может сотня — время стерлось, я существовал вне времени, я двигался параллельно ему. Я переселился в мир тяжелого бреда, где еще слышались отголоски ее фраз, еще ходили тени ее лица... Только алкоголь вроде приносил облегчение, но на самом деле начинался еще больший бред. Я умирал. Медленно и планомерно я превращал себя в ничто. Я галлюцинировал. Я говорил с ней, я видел ее... Я почти мертв...

***

— Алло? — неуверенно

— Да? — энергичный мужественный бас.

— А Марина...

— Здесь такая не живет

— Но подожди, братан — пытаюсь казаться «простым»

Гудки...

***

Шли дни. Однотипные, мрачные серые. Может солнечные и яркие, но дождь внутри не переставал идти... Я перестал есть... Только пить. Я начал курить. Через друзей достал анашу... Слишком слабо... Минутное облегчение... Хотел купить героин, или что-нибудь подобное, но нигде не смог достать. Вечерами писал стихи и письма... Стихи сжигал. Письма складывал в ящик из-под обуви. Я собирался отправить их завтра. И не отправил не одного.

Я никогда их не отправлю. Для них нет адресата. Они никому не нужны. Так же как и мои стихи. Так же как и мои чувства. Так же как и я.

***

— Алло?

— Да?

— Здравствуй... — ничем не кажусь... точнее кажусь ничем.

— А, привет...

— Как ты? — радостно

— Ой! Извини! Позвони попозже, тут...

Гудки.

***

Шли часы... Бесконечные часы ожидания... Пачка сигарет за час — это много или мало? Неважно... Сегодня я слышал ее... В ушах еще звучит ее голос... Когда-то я не умел ценить ее слова. Я просто принимал их как есть. И никогда не думал, о том какую ценность может иметь каждое слово ей сказанное...

***

— Алло? — с надеждой

— Здравствуй. Поздравляю...

— С чем? — растерянно

— С днем рождения!

— С чьим?.. В смысле спасибо...

— Как у тебя дела?

— Нормально... Вроде...

— А ты ничуть не изменился... Все так же мямлишь...

— Нет! Я изменился! Честно! Я теперь уверен что могу дать тебе то, что ты хочешь! Только я хочу попросить тебя: пожалуйста, вернись! Мне так плохо без тебя! Ни в чем нет смысла кроме те....

Гудки...

***

Я подскочил от резкого звонка. Как гром среди ясного неба прогремел он в полупустом помещении моей квартиры.

— Алло?

— Женя?

— Да Марина! Привет!

— Привет. Слушай, у тебя там вроде была пара книг моих?

— Да, вот они лежат!

— Когда ты будешь дома?

— Да я почти постоянно вечером дома... А что?

— Я зайду часов в шесть забрать их.

— Да, конечно! Я буду жда...

Гудки...

***

— Проходи, разувайся... Хотя можешь и не разуваться, не важно...

— Какой же у тебя тут бардак!

— Да знаешь ли времени нет на уборку... То на работе, то вечером с друзьями...

— С какими друзьями? В жизни у тебя их не было.

Молчу... Она права.

— Где книги? У меня мало времени.

— Кофе будешь?

— Нет... Хотя, да, наверное буду. После работы что-то устала, так что кофе пожалуй, будет вполне к месту.

На кухне, пока она пила кое-как сваренный мной кофе, я не отрываясь смотрел на нее. Марина... Мечта. Просто недостижимая мечта и — здесь! Вот оно счастье! Я не мог поверить в сою удачу. Это выходило за рамки возможного.

— Ну как, нашла мистера супер-мачо? — пытаюсь шутить

— А тебе какое дело?

— Да так, интересно...

— Если тебе так интересно, то да, и вполне с ним счастлива.

— Я рад за тебя — в душе начинает закипать черная злоба. Она может принадлежать только мне! Не смейте лапать грязными руками хрустальную мечту!

— Я тоже за себя рада. А ты что? Так и не нашел никого? Хотя куда тебе...

— Ты же знаешь, что мне нужна только одна... — звучит как попытка оправдаться.

— Давай ты не будешь в очередной раз повторять мне одну и ту же романтическую чушь? Смени пластинку!

Она это уже не она. Внешность ее. Даже колючий взгляд серых глаз все тот же. Но она больше не верит в меня. Она на верит в мои чувства... Она умерла, ее больше нет. Вместо нее теперь остался кто-то чужой...

— Женя, ну я же тебе уже говорила, между нами все кончено. Я сейчас вообще не представляю что у нас с тобой могло что-то быть...

Слушаю... Стою и тупо смотрю на стол покрытый пылью, на немытые тарелки белеющие на столе, на кухонный нож... Стальной, с широким лезвием... Черна пластмассовая рукоять как и все на столе, покрыта слоем пыли, но лезвие блестит... в нем отражается ее лицо...

-...ну что ты отвернулся, и голову опустил? Смесь провинившегося школьника, и нашкодившего котенка. Будь мужчиной! Что ты ведешь себя как тряпка?

Будь мужчиной... Она несмотря ни на что должна быть моей!

— Ладно, мне пора... А то Костя волноваться будет. Я ему ничего не сказала

Поднимаю голову

— Да, конечно. Пойдем я тебя провожу.

Обуваясь, она продолжала:

— И, знаешь что? Не звони мне больше. Хорошо?

— Да, конечно. Я все понял. Постараюсь быть настоящим.

— Ну вот и хорошо. — мы стояли друг против друга, совсем как прежде. Глаза в глаза.

— Только можно к тебе одну, маленькую, глупую сентиментальную просьбу?

— Ну?

— Обними меня на прощание.

— Ну... — она прищурилась, видимо мысленно прикидывая чего я добиваюсь — Ладно, если это не будет очередной попыткой вернуть то, чего больше нет, и никогда не было

— Конечно! — машу руками — Просто маленькая дань былой сентиментальности!

...Она обняла меня почти как тогда... Я даже почти почувствовал ее тепло — тепло ее души которое когда то так в ней ценил.

Вдруг она вскрикнула. По телу ее пробежала судорога. Это было похоже на оргазм. Только в глазах светилось не счастье сытой кошки, а теперь в них были боль и недоумение. Ее еще продолжало трясти, она крепче прижалась ко мне. Да, это чертовски напоминало секс, и это было незабываемо. Она билась в конвульсиях в моих объятиях — совсем как раньше. Казалось прошла целая вечность — не каждому в жизни приходится испытать вечность счастья, не так ли?

Я никогда не был умелым бойцом, но сегодня мне явно везло. Нож вошел точно на два пальца ниже левого соска. Там теперь медленно расплывалось багровое пятнышко...

***

Вот так мы стали ближе. Теперь мы вместе навсегда, и ничто не способно нас разлучить. Так мы нашли свой путь к солнцу.

Солнце... Теперь оно светило в мое окно, его блики маленькими чертенятами прыгали в стакане с водой на столе. Ажурные тени от цветов на окне рисуют причудливые узоры на ее бледной коже. Теперь кожа холодна, но я чувствую другое тепло — тепло души. Я чувствую что она здесь, она смотрит на меня, она живет во мне. Такая тихая и покорная в моих объятиях. Теперь я могу спокойно читать ей стихи, я могу целовать ее... Я больше не услышу ни одного горького упрека... Теперь мы вместе. Отныне и навеки.

Немало дней прошло, а я все не могу привыкнуть к своему счастью. Я часами сижу в кресле напротив нее, и просто любуюсь. Она прекрасна... Белоснежная кожа, серые глаза, затуманенные пленкой смерти, рыжие волосы водопадом падают на обнаженные узкие плечи... Мы просто сидим друг напротив друга, смотрим и молчим...